Сакральные функции царей

На протяжении всей истории Спарты за царями в нетронутом виде их функция верховных жрецов общины. Все социальные институты древней Спарты в той или иной мере носили сакральный характер. Как уже было сказано выше, институт царской власти сочетал в себе три функции: верховного военачальника, верховного судьи и верховного жреца. Известно, что царская власть в Спарте со временем теряла свое влияние, что проявлялось в постепенном отделении от царей ранее свойственных им функций. Так они почти полностью лишились своих административных и судебных полномочий, были существенно ущемлены их права как главнокомандующих, но они продолжали оставаться верховными жрецами. В Спарте не произошло, как это было в остальной Греции периода архаики, падения царской власти в результате разделения ее функций и передачи их другим представителям знати. Здесь цари не растворились внутри полисной элиты.

Геродот говорит, что спартанские цари занимали обе жреческие должности – Зевса Лакедемонского и Зевса Урания, то есть спартанского племенного бога и бога неба (Herod. VI, 56). Цари обладали следующими жреческими полномочиями: во время жертвоприношений от имени общины цари должны были восседать на первом месте на жертвенном пиру (VI, 57), цари проводили жертвоприношения Аполлону во время спартанского ежемесячного праздника – дня рождения Аполлона (VI, 57). Только царям была дана возможность выбирать двух пифиев, то есть послов к дельфийскому оракулу. Должность пифиев являлась очень почетной, в пользу чего говорит тот факт, что пифии, как и цари, питались на общественный счет (VI, 57). Такой привилегии не имел в Спарте больше никто.

Роль оракула в Дельфах была крайне важна для спартанцев. В тексте «Истории» Геродота можно найти тому много подтверждений. Даже в предании о возникновении Ликурговых законов, Ликург прибывает в Дельфы «вопросить оракул» (Herod. I, 65). Перед началом войны в Спарте считалось необходимым получить предсказание оракула (I, 66; V, 63; VII, 220). Отправляясь в чужую землю, царь должен был также спросить совета в Дельфах, несоблюдение этого условия считалось нарушением давних обычаев (V, 42).

Известно много случаев, когда цари изменяли свои планы и даже отказывались от военной кампании из-за неблагоприятных жертвоприношений, указывающих на нерасположение богов (VI, 76). Но окончательное решение всегда оставалось за царями, и даже при неблагоприятных знамениях цари не всегда прекращали военную кампанию и распускали войско. Так, например, царь Клеомен в 494 г. до н. э. во время военной экспедиции против Аргоса, совершая очередное жертвоприношение, получает неблагоприятные знамения. Но вместо того, чтобы отказаться от дальнейшего движения и вернуться домой, он решает продолжить путь. Однако из суеверной предосторожности Клеомен изменяет маршрут и направляет армию не по суше, как первоначально намеревался, а в обход по морю (VI, 76).

Иногда знамения помогали царям принять то решение, которое было обусловлено военной необходимостью. Так Павсанию удалось получить благоприятное предзнаменование в наиболее удобный в тактическом отношении момент для вступления спартанской армии в Платейскую битву (Herod. IX, 61 - 2).

Религиозная привилегия в Спарте была одним из самых важных выражений царского престижа. Спартанские цари считались законными правителями постольку, поскольку они на протяжении веков продолжали оставаться для своих сограждан главными, если не единственными представителями божества и верховными жрецами. Нужно отметить, что в Спарте не существовало другого политически влиятельного жречества, кроме самих царей. В отличие от Афин, где царь-архонт был не более чем ежегодно избираемым магистратом, ритуальная ответственность спартанских царей продолжала ассоциироваться с политической властью. Сохранение в неприкосновенности всего объема жреческих обязанностей и связанных с ними почестей и привилегий было одним из важнейших факторов стабильности всей политической системы Спарты[18].