Эмоциональная и мировоззренческая направленность в их единстве и взаимодействии

Мы завершили исследование собственно эмоциональной направленности личности. Однако эмоциональная направленность, как мы уже говорили, есть только сторона единой направленности человека, в которой первенствующую роль играют его ми ровоззренче­ские программы (потребности). Поэтому мы считаем необходимым в заключение несколь­ко более подробно рассмотреть вопрос о вза­имодействии эмоциональной направленности индивида с его морально-мировоззренческой направленностью.

Мы полагаем, что главная особенность морально-мировоззренческой направленности состоит в следующем. Если эмоциональная направленность проявляется во влечении че­ловека к интересному, приятно волнующему, то морально-мировоззренческая направлен­ность дает себя знать в его стремлении к вы­полнению своего долга перед кем-либо или чем-либо (в том числе и перед самим собой). В морально-мировоззренческой направленно­сти находят свое выражение мировоззренче­ские взгляды и нравственные чувства лично­сти. Всущности, морально-мировоззренче­ская направленность — это закрепленная в личности программа (точнее, система про­грамм) ее отношения к действительности, объем которой лучше всего передан “формулой” Ф. Э. Дзержинского: “Так тебе следует жить, и таким ты должен быть”¹

Конечно, далеко не каждый индивид фор­мулирует содержание своей морально-миро­воззренческой направленности в столь чет­ких выражениях, как это сделал пламенный революционер и крупный советский государ­ственный деятель. Она может быть закрепле-

¹ Ф. Дзержинский. Дневник заключенного. Письма, стр. 209.

на в личности не только в словесно выражен­ных убеждениях, но и в неосознанных уста­новках субъекта¹. Однако суть ее от этого не меняется.

В связи с этой главной особенностью мо­рально-мировоззренческой направленности находятся и другие ее специальные черты. Так, в отличие от эмоциональной, удовлетво­рение морально-мировоззренческой направ­ленности не всегда сопровождается приятны­ми переживаниями, оно может покупаться иной раз и ценою отказа от личных удоволь­ствий. (Парадоксально, но сказанное отно­сится не только к лицам с общественной на­правленностью, а даже и к эгоистам: разного рода Каренины, для которых “должное” за­ключается в “делании карьеры”, тоже спо­собны жертвовать этому многими своими ра­достями.)

Обе стороны нашей направленности — эмоциональная и морально-мировоззренче­ская, как не раз уже подчеркивалось, выра­жаются в деятельности, мо тивируют е е. Но первая влияет только на выбор сферы дея­тельности и ее процессуальные моменты, а вторая главным образом определяет, кому или чему эта деятельность посвящается.

Факт такого проявления “двуединства” направленности в деятельности людей хоро­шо отражен в выступлении по телевидению 10 октября 1975 г. академика Б. М. Кедрова, отметившего “двойную преданность” совет-

¹ См. Л. И. Божович. Личность и ее формиро­вание в детском возрасте. М., 1968, стр. 333—345.

ских ученых — науке и своей социалис­тической Родине. Первой они отдают все свое время, а о процветании второй “дума­ют, как о той цели, ради которой они тру­дятся”.

Следует отметить, что при теснейшем взаимодействии эмоциональной и мировоз­зренческой направленности мировоззренче­ские программы человека в его жизни игра­ют решающую роль. Стремясь по возможно­сти отдаться такому делу, которое удовлет­ворило бы все их важнейшие потребности, люди в то же время при необходимости мо­гут жертвовать своими склонностями во имя долга.

В большинстве случаев, однако, морально-мировоззренческие потребности не подавля­ют эмоциональные, но придают им особое выражение и “звучание”. Личность с эстети­ческой направленностью, нашедшая свое при­звание в поэтической деятельности, может творить, следуя морально-мировоззренческой программе А. С. Пушкина: “Мой друг, отчиз­не посвятим души прекрасные порывы!”. Но она может придерживаться и заветов молодо­го В. Я. Брюсова: “...Никому не сочувствуй... Поклоняйся искусству — только ему, безраздумно, бесцельно”. Совершенно ясно, что в том и другом случае мы встретимся с разной поэтической деятельностью, и поэтический интерес одного субъекта не будет тождест­вен поэтическому интересу другого.

Равным образом “альтруистический” тип ОЭН у одних людей может быть связан с же­ланием служить всему человечеству, а у других — только с любовью к своей семье. Ясно, что это будут очень разные “альтруисты”. Впрочем, различие между людьми с этим типом ОЭН окажется еще разительнее, если мы рассмотрим “эмоционального альтруи­ста”, не признающего иного долга, кроме “долга” перед собственной персоной. Край­ний случай в этом отношении представляет женщина, описанная французским психоло­гом П. Жанэ в работе “Любовь и ненависть”. Эта “альтруистка” в погоне за трогательны­ми переживаниями специально доводила свою дочь до слез, бросаясь вслед за этим к ней с утешениями. Свое поведение она объ­яснила Жанэ следующим образом: “Да, это верно. Все происходит так, как вам расска­зала моя дочь... Но подумайте, как это при­влекательно: моей дочери это большого зла не причиняет, она только поплачет немнож­ко, а я после этого так за ней ухаживаю и ласкаю. И это мне дает так много”¹.

Добавим, что такое сочетание альтруисти­ческой эмоциональной направленности с крайне эгоистической моральной отнюдь не так уж редко, как может показаться. Многие “дамы-благотворительницы” в капиталисти­ческих странах, в сущности, недалеко ушли от женщины, описанной Жанэ. Пример по­добного рода “эгоистического альтруизма” приводит и И. И. Мечников в своих “Этюдах оптимизма” ².

1 Р Janet. L'amour et la haine. P., 1932, p. 177

2 См. И. И. Мечников. Этюды оптимизма. М., 1964, стр. 284.

Таким образом, в зависимости от мировоз­зренческих и моральных программ человека одно и то же влечение к альтруистическим переживаниям может дать и подлинного гу­маниста, и замкнувшегося в семейном кругу детолюбивого мещанина (а иногда и услаж­дающую себя “альтруистическими сантимен­тами” эгоистку). Зависимость проявления эмоциональной направленности от морально-мировоззренческой, показанная на примерах лиц с эстетическим и альтруистическим ти­пом ОЭН, конечно, распространяется и на все другие типы.

Мы, однако, не думаем, что только мо­рально-мировоззренческая направленность воздействует на проявление эмоциональной. Примат мировоззренческих программ лично­сти не надо абсолютизировать. Очевидно, должно существовать и обратное влияние. Ведь само первоначальное усвоение индиви­дом определенных взглядов, идей, теорий, способных со временем стать ориентирами и программами поведения личности¹, в боль­шой мере зависит и от ее эмоциональной на­правленности, которая, надо полагать, начи­нает складываться у человека с самого ран­него детства.

Выделение различных линий направлен­ности человека — мировоззренческой и эмо­циональной — связано с тем, что эмоциональ-

¹ Мы предложили различать убеждения-ори­ентиры и убеждения-программы, полагая, что пря­ными компонентами направленности человека яв­ляются только последние.

ное содержание процесса деятельности детер­минируется не только чувством, которое помечает ее результативный мотив. Для со­ветского рабочего, колхозника, ученого и т. п. результативный мотив их деятельности оди­наково “помечен” чувством любви к своей социалистической Родине, однако процессы их деятельности не являются эмоционально тождественными. Поэтому люди, разделяю­щие одно и то же мировоззрение и обладаю­щие одними и теми же моральными установ­ками, могут по-разному эмоционально оце­нивать разные виды деятельности, а это и делает полезным для решения ряда теоретиче­ских и практических задач абстрагирование “эмоциональной линии” направленности лю­дей, если только при этом не забывать, что мы имеем дело именно с абстракцией, право­мерной лишь в известных пределах. От такой абстракции необходимо идти к рассмотрению обеих выделенных линий направленности в их единстве и взаимодействии, в котором каждая из них приобретает новые качества и характеристики.

Таково вкратце наше представление о связи и взаимодействии исследованной нами эмоциональной направленности с морально-мировозренческой направленностью, кото­рые важно четко дифференцировать и по­стоянно соотносить друг с другом в научном психологическом анализе личности человека, ставшего объектом изучения и воспитания.