Типологические проявления эмоциональной направленности личности
Почти все выделенные нами типы ОЭН в социальном отношении более или менее равноценны. Некоторое исключение в худшую сторону, возможно, представляют только глорический, гедонистический и акизитивный типы, хотя и это утверждение не может быть абсолютизировано. Тем не менее различия в эмоциональной направленности накладывают глубокий отпечаток на весь строй духовной жизни индивидов. Правомерность отнесения подобного рода различий в духовном облике людей к фактору эмоциональной направленности проверялась нами, как было указано в предыдущем параграфе, в целой серии массовых эмпирических исследований. Самое первое из таких исследований было посвящено вопросу о влиянии типа ОЭН людей на общие особенности их эмоционального самочувствия. В данном случае нас интересовали не только те эмоции, которые “запроектированы” в различных склонностях человека, но и вся его эмоциональная жизнь в целом. Ради выяснения этого наши исследуемые наряду с определением своего типа до тест-анкете работали со специальным опросником, ответы на который раскрывали содержание их наиболее частых переживаний — приятных и неприятных, вызванных внешними ситуациями и оценкой собственного поведения. Результаты исследования доказали, что принадлежность человека к тому или иному типу ОЭН действительно заметно сказывается на общей “архитектонике” его эмоциональной жизни. Главная тенденция состоит в том, что каждый тип имеет присущую ему основную “плоскость” колебания самочувствия от счастливого до несчастного. Для “альтруистов” она лежит в координатах переживаний единения с людьми — отчуждения от них; для “романтиков” в координатах необычайности -- обыденности и т. п. В полярности этих координат есть один принципиально важный момент: она не вполне равнозначна той полярности, с которой мы сталкиваемся в обычном подразделении эмоций на положительные и отрицательные. Так, для “альтруистов” реализуемые в альтруистических действиях жалость и сострадание часто ближе лежат к положительному полюсу координат, чем к отрицательному1. “Эмоции несчастья” для каждого типа — это не просто “страдание” это — обобщен- 1 Такой характер “альтруистического счастья” смущал многих, ибо казалось, что в этом кроется вечто безнравственное. Дж. Ст. Милль так описывает свое самочувствие, когда он осознал, что не сможет быть счастлив, если исчезнут люди, нуждающиеся в его помощи: “Я обмер, рушилось все, что поддерживало меня в жизни” (цит. по: И. И, Мечников. Этюды оптимизма. М., 1964, стр. 227). На самом деле подобная постановка вопроса искусственна и равнозначна тому, как если бы врач, любящий свое дело, стал терзаться от мысли, что ему для счастья нужны болезни, а судья — что ему нужны преступления. ная оценка ситуации как “выталкивающей” субъекта за пределы дорогой для него сферы эмоциональных и действенных отношений к жизни. Интересно отметить, что при этом у одних “маятник” колебания их эмоционального самочувствия приближается как бы к полюсу “эмоций счастья”, а у других к полюсу “эмоций несчастья”. Такое различие встречается и у лиц, объективно находящихся в одних и тех же жизненных условиях. Оно, следовательно, не ситуативно, а личностно, выявляя, однако, дифференциацию людей уже не по их направленности, а по их характеру, образуя, так сказать, “мажорный” и “минорный” типы последнего. Другие тенденции типологического структурирования эмоциональной жизни людей представлены нами в таблицах. В таблице 2 помещены сведения об эмоциях, вызываемых объективными ситуациями, в таблице 3 — оценкой собственного поведения. Подчеркнуты те коэффициенты частоты переживания каждой эмоции1, по которым 1 Эти коэффициенты получепы путем деления числа исследуемых данного типа, отметивших у себя такое переживание, на общую численность репрезентативной “типовой” группы. Нули и запятые опущены. Таблица 2
Таблица 3
данный тип резко отличается от других, — двумя чертами, если в большую сторону, одной — если в меньшую. Именно эти показатели намечают основные контуры эмоциональных характеристик типов. Еще более интересные результаты принесло исследование связи между типами ОЭН и корреспондирующими с ними свойствами личности. В этом исследовании данные о принадлежности определенных юношей и девушек к альтруистическому, праксическому и гностическому типам были сопоставлены с усредненными оценками их отзывчивости, трудолюбия и общего интеллектуального развития, которые выставили им товарищи по курсу. Результаты этого исследования на первых порах привели нас в недоумение, ибо неожиданно показали, что при любом типе ОЭН развитие любого качества личности бывает и высоким, и средним, и низким. Даже средние показатели по группам не отличались статистически значимо друг от друга. Однако вскоре было обнаружено, что связь между типом ОЭН и уровнем развития корреспондентного свойства все же несомненно существует, но представлена в более скрытой и интересной форме, чем нами предполагалось априори. Такая связь обнаруживается не при межличностном, а, так сказать, при “внутриличностном” сопоставлении различных параметров индивида. Для этого следует определить, какое из оцененных свойств человека развито у него лучше других, и приписать ему высший (первый) ранг вне зависимости от его абсолютной величины. Затем так же ранжировать другие качества. При таком подходе выявляется, что процент высоких рангов по корреспондентному типовой репрезентативной группе свойству в этой группе, наибольший, а процент низких — наименьший по сравнению с остальными группами. Данные по высоким рангам представлены в таблице 41. Таблица 4.
Таким образом, тип ОЭН создает тенденцию к тому, чтобы корреспондирующее с ним свойство заняло у его представителей доминирующее положение среди всех других их качеств. Статистическая достоверность этого вывода высока. Выяснилось также, что для каждого типа вообще существует своя, наиболее характерная иерархия качеств. У “альтру- 1 При оценке данных таблицы не следует удивляться, что в случае сложения процентных показателей по строкам будут получаться суммы, большие 100%. Это объясняется наличием поделенных высоких рангов, когда такой ранг (1,5) приписывается сразу двум качествам. истов”: отзывчивость–трудолюбие–интеллектуальное развитие; у “праксиков”: трудолюбие–интеллектуальное развитие–отзывчивость; у “гностиков”: интеллектуальное развитие–трудолюбие–отзывчивость. Что же касается удивившего нас сначала факта, что отдельные “альтруисты” могут оказаться малоотзывчивыми, а “праксики” не очень трудолюбивыми и т. д., то секрет его, как выяснилось, прост. Дело в том, что любить определенные переживания и быть готовым платить за них дорогой ценой — вещи далеко не тождественные. Существуют разные пути удовлетворения потребности в “ценных” эмоциях, и разные люди по-разному эти пути выбирают, поскольку сам по себе тип ОЭН еще не определяет личности однозначно. Можно жить в мире “трогательных чувств”, самоотверженно помогая людям, можно — предаваясь мечтам или читая подходящую литературу. Праксические эмоции можно испытывать, ставя перед собой неодинаковые по трудности цели и т. д. Факторное воздействие типа ОЭН на иерархию свойств личности и ее эмоциональную жизнь — показательное явление. Но только им дело не ограничивается. Эмоциональная направленность также значительно влияет на систему предпочтений и оценок людей в разных видах деятельности. Мы это видели уже при анализе интересов, мечтаний и воспоминаний. Заметно выявляется роль эмоциональной направленности и при исследовании психологической совместимости индивидов. Хотя общее отношение людей друг к другу определяется прежде всего оценкой моральных качеств партнеров по труду и общению, однако легкость взаимопонимания, теснота “интимного контакта” в большой мере зависит и от сходства типа или общей структуры ОЭН. Это было установлено нами в ряде опытов, наиболее простой из которых состоял в следующем. Мы просили наших студентов назвать фамилии тех сокурсников, с кем они легче всего добиваются взаимопонимания, и тех, с кем их контакт затруднен. После этого высчитывались коэффициенты ранговой корреляции по ранжировке эмоций, перечисленных в тест-анкете, между “близкими” и “далёкими”. Чаще всего коэффициент корреляции между “близкими” оказывался значительно выше, чем между “далекими”, что свидетельствует о важной роли сходства структуры эмоциональной направленности для хорошего понимания молодыми людьми друг друга1. Та же закономерность проявилась при исследовании вопроса о влиянии эмоциональной направленности на выбор “спутни- 1 Этот опыт проводился после тех, что описаны ниже, и в нем одном вместо типологического подхода к сопоставлению эмоциональных направленностей людей применен подход, близкий к так называемому “димензиональному” (“измерительному”). Обладая своими недостатками, последний, однако, был удобен в данном случае тем, что позволял определять степень эмоциональной близости ОЭН и у лиц с разными ее типами. Сравнительный анализ обоих подходов дается в следующем параграфе. ка жизни”. Это исследование было проведено в двух вариантах: путем анализа реально заключенных браков между студентами, чья эмоциональная направленность была установлена еще задолго до этого, и изучения предпочтений в любви и дружбе на описательных моделях “идеального друга”. Для иллюстрации сказанного приведем следую- щий “фрагмент” из проведенного сопоставления двух рядов данных. Среди 5 предложенных студенткам моделей юноши, девушки пугнического типа в 78% случаев выбрали следующую: “Волевой и решительный, любящий борьбу во всех ее формах. Отчаянная голова. Порой бесшабашный, азартный, но целеустремленный”. Модель же юноши: “Сдержанный, серьезный, иногда не чуждый иронии. Очень начитан и интеллектуально развит. Любит размышлять над сложными явлениями жизни. Ум его более философского, чем практического склада” — не выбрала ни одна из 18 студенток этого типа. Совсем иначе распределили свои симпатии по отношению к этим двум “моделям” юношей 33 девушки гностического типа ОЭН. Первая модель (“отчаянная голова”) была выбрана только одной из них (3% голосов). Второй (“философ”) отдало предпочтение абсолютное большинство — 67%. При исследовании реальных браков эта закономерность — при прочих равных условиях предпочитать всем другим молодым людям юношу того же типа, что и у самой, — была, естественно, сильно “затушевана” многими дополнительными обстоятельствами, отнюдь не создававшими равных условий для выбора. Но и здесь она все же явственно “просвечивала” сквозь “туман” сложного взаимодействия множества разных факторов, определяющих выбор “спутника жизни” в реальной действительности. Весьма показателен и такой факт: при подсчете частоты ранних браков (до 22-х лет) среди студентов оказалось, что девушки и юноши альтруистического и коммуникативного типов ОЭН вступают в такие браки вдвое чаще остальных своих сокурсников. Хотя личность человека так или иначе дает себя знать в любой его активности, но лишь одна художественная деятельность (в первую очередь литературная) способна достаточно полно и содержательно запечатлеть личность деятеля, его мироощущение и мировосприятие в самих своих “продуктах”. В связи с этим интересен факт существенного влияния типа ОЭН на литературное творчество. Этот факт был подтвержден в массовых экспериментах со студентами, причем никакого отбора исследуемых по склонностям и способностям нарочно не производилось. Не останавливаясь подробно на деталях экспериментов, отметим лишь некоторые полученные результаты. Тип ОЭН не влиял на уровень “литературной продукции” молодых людей, если брать ее в целом. Однако оказалось, что одни сюжеты лучше удаются лицам альтруистического и коммуникативного типов, другие — “эстетикам” и “романтикам” и т. д. Сочиняя рассказ на заданную тему: “Росла яблонька, радовала людей, но однажды ее кто-то погубил”, лица первых двух названных типов ОЭН гораздо чаще других драматизировали свое повествование, связывая судьбу дерева с судьбой человека. В 50% случаев в их сочинениях встречался мотив яблоньки-памятника, например: “В деревне Осипово жил старик, Семен Потапович, бывший колхозник, а теперь пенсионер... Был у него сын, да убили его во время войны и жену Потапыча убили... И решил старик посадить яблоню... Пусть цветет и шумит своими молодыми ветвями, а он будет сидеть под ней и вспоминать своих близких...” Концовка рассказа у этих же лиц нередко повествовала о гибели вместе с яблонькой и того человека, который ее посадил: “Мать встала перед яблонькой и сказала, что не даст рубить, что, рубя дерево, они рубят жизнь человеческую. Но что фашистам до человеческой жизни? Засмеялся фашист и выстрелил в женщину”. У всех остальных исследуемых подобные мотивы встречались в 10 раз реже. Сюжет строился совсем иначе и в общем был беднее событиями и переживаниями людей. Лица эстетического типа, в частности, смысловым центром своего рассказа делали погибшую красоту дерева: “За деревенькой, на треугольнике, образованном речкой и большаком, по которому шли войска, раскинулся колхозный сад. Израненные стальным ливнем, стояли деревья, воздев к небу обгорелые ветви свои. А у самой дороги, тихо шелестя листвой, задумчиво стояла яблонька. Казалось, как видение стояла она на пути проходящих солдат... Залитая лучами солнца, встречала она победителей. И подравнивались ряды проходящих рот, подтягивались солдаты, загорались усталые глаза, и запекшиеся губы шептали как клятву: “Вся земля зацветет и станет такой, как ты, гордой и непреклонной”. А утром, поднявшись с привала, бойцы увидели только кучу веток и разлапистые следы прошедшей ночью танковой колонны. Янтарными слезами горели в лучах утреннего солнца капельки росы и скатывались на сырую землю”. Как мы видим, автор пытался ввести в рассказ “идейный мотив”, но художественное чутье ему изменило, и он обрек яблоньку на гибель под колесами наших же танков, будучи слишком захвачен стремлением передать трагичность обреченной красоты. Совсем иначе справились те же лица с описанием конкретного пейзажа, открывавшегося из окна аудитории, где проводился эксперимент. Лучшие результаты здесь дали юноши и девушки эстетического типа. Но главное различие между испытуемыми опять-таки было не в уровне, а в духе работ, в их стиле. Особенностью описаний студентов коммуникативного и альтруистического типов ОЭН было своеобразное распространение коммуникативного отношения на неживую природу. В более слабых работах это выражалось в наличии ненужных олицетворений, в частом употреблении сентиментальных метафор и прямых обращений к природе, в оценке ее явлений в терминах “добра и зла”. В работах посильнее та же тенденция была выражена гораздо тоньше, давая о себе знать в особо теплом и мягком тоне повествования, в особых “коммуникативных” его интонациях. Для работ “праксиков” было характерно вкрапление в описание пейзажа прозаично-деловых оценок, частое употребление вводных слов, указывающих на степень достоверности событий или на связь между ними, выражение своих намерений в связи с погодными условиями и т, д. У более художественно развитых авторов праксический тип ОЭН давал о себе знать в большой динамичности и точности пейзажного изображения. Описания студентов эстетического типа в целом характеризовались наличием двух рядов признаков — таких, которые легко поддаются выделению и счету, и таких, которые сводятся лишь к определенному общему впечатлению. К первым можно было отнести лаконичность описаний (среднее количество слов у “альтруистов” = 105, у “праксиков” = 90, у представителей эстетического типа = 70) и преобладание безличной формы над личной. Ко вторым — стремление к экспрессии, к передаче цельного общего впечатления о пейзаже, статичность и минорность. Восприятие у студентов эстетического типа было, так сказать, резонирующим, окрашивающимся в эмоциональные тона, соответствующие объективному характеру пейзажа, в то время как у других рассмотренных типов ОЭН восприятие казалось скорее проецирующим, более зависящим от чувств, которые владели молодыми людьми еще до акта восприятия. Чтобы конкретизировать сказанное, приведем две лучшие пейзажные зарисовки, встретившиеся у студентов коммуникативного и эстетического типов. Екатерина О. (коммуникативный тип ОЭН). “Еще утром, только, только проснувшись, почувствовала что-то очень, очень хорошее. Оказывается, выпал снег! В марте — снег! Почему-то сразу поднялось настроение. Сейчас из окна видна небольшая рощица и пруд. Деревья припорошены снегом. Чуть ветер колыхнет ветки, и снег падает. И хотя день неприветливый, небо хмурое, но все равно хорошо. Чувствуется, что воздух свежий и чистый. Это очень красиво, когда все-все в снегу. И деревья, и кусты, и земля. Завидуешь мальчишкам, которых замечаешь у пруда. И даже воробьям, которые примостились на ветках. Сидят нахохлившись. Они недовольны крымской весной. Им, наверное, холодно. Хотя мороза совсем нет... Немного трудно передать свои чувства. Чувствуешь все: и радость, и удивление, и грусть”. Лариса К. (эстетический тип ОЭН). “Белый день. Даль в дымке. Деревья будто нарисованы белым и коричневым. Снег с деревьев падает медленно на мокрую землю. За деревьями серый пруд. Вокруг него черные кусты. Холодно. Дальние силуэты домов, белые пятна крыш, черточки столбов. На горизонте горы. Белое, коричневое и серое”. Кстати, девушка — автор последнего описания, по мнению наших экспертов (писателя, журналиста, учителей), абсолютно лучшего среди всех сданных нам, в школе за все годы обучения ни разу, по ее словам, не имела оценки за сочинение выше “посредственно”. Такую же оценку она получила и на вступительных экзаменах на математический факультет Крымского педагогического института. Когда мы, заинтересовавшись этим фактом, дали девушке еще несколько специальных тем, то оказалось, что с некоторыми из них она действительно справилась не очень хорошо, другие же были выполнены на уровне явно выше того, с каким мы встречались у других студентов. Мы считаем это очень показательным явлением, которое вместе с ранее приведенными нами данными свидетельствует о том, что учащийся по-настоящему может проявить свои литературные способности только на корреспондентном его эмоциональной направленности материале. Очевидно, это обстоятельство надо учитывать и на вступительных экзаменах в вуз, и при обучении в школе. Связь “типологических” особенностей литературной продукции с особенностями самого видения мира была подтверждена в исследовании с выбором готовых “моделей” восприятия некоторых ситуаций представителями разных типов ОЭН. Выяснилось, например, что и здесь у представителей альтруистического и коммуникативного типов “проскальзывает” тенденция “морального восприятия” природы, как дружественной или враждебной человеку, в то время как у лиц романтического типа — тенденция воспринимать природу в “координатах” своего “слияния” — “разлада” с нею. Интересно отметить, что такие же тенденции можно проследить и у больших писателей и поэтов, скажем у Н. А. Некрасова и И. С. Никитина, с одной стороны, и у М. Ю. Лермонтова и Ф. И. Тютчева — с другой (например, у Н. А. Некрасова: “...мне лепетал любимый лес: верь — нет милей родных небес...”, “...лес с какой-то неприязнью в меня бросал холодные листы”. У Ф. И. Тютчева: “...все во мне, и я во всем...”, “...и отчего же в общем хоре душа не то поет, что море...”). Принадлежность первой группы поэтов к коммуникативному или альтруистическому типу, а вторых — к романтическому можно предположить на основе ряда их высказываний о себе (например, у М. Ю. Лермонтова: “Мой ум не по пустякам к чему-то тайному стремился”, и т. п.). Возвращаясь вновь к нашим исследованиям студентов и старших школьников, отметим результаты еще одной, последней серии экспериментов, в которой было установлено, что эмоциональная направленность создает многочисленные тенденции предпочтений и в отношении к самым разным предметам, явлениям, ситуациям — от определения любимых песен, стихотворений и книг до желания жить в больших, шумных или маленьких, уютных городах и населенных пунктах. Юноши и девушки с разной эмоциональной направленностью по-разному ассимилируют многие внешние воздействия, по-разному представляют свое личное счастье. Так, девушки альтруистического и коммуникативного типов, выполняя задание — описать, как бы они изобразили счастье, если бы были художниками, — в 64% случаев предложили явно “семейные” ситуации: “Мать и отец склонились над ребенком в кроватке”; “Солнце, мать с ребенком” и т. д. Среди остальных студенток подобные ситуации решили изобразить только 17% испытуемых. Эти данные, между прочим, говорят и о том, что более частые ранние браки у девушек с коммуникативной и альтруистической направленностью отнюдь не случайное явление. Таковы основные результаты исследования вопроса об эмоциональной направленности человека как причинном факторе самого широкого спектра проявлений его личности. В заключение посмотрим, как определенная эмоциональная направленность, “сплетаясь” с другими особенностями человека в неповторимое единство, дает себя знать на протяжении всей его жизни. Это можно сделать путем анализа автобиографий и дневников многих замечательных людей. Возьмем в качестве примера дневники и письма Ф. Э. Дзержинского1. “Железный Фе- 1 Ф. Дзержинский. Дневник заключенного. Письма. М., 1966. ликс”, как назвал Дзержинского народ, был грозой для врагов революции. Но главной притягательной ценностью в жизни этого человека была любовь к людям: “Я хотел бы обнять своей любовью все человечество...” (стр. 27). “...Я остался таким же, каким и был, хотя для многих нет имени страшнее моего. Любовь сегодня, как и раньше, она все для меня...” (стр. 260). Любовь для Ф. Дзержинского непременно активна и самоотверженна: “Любовь зовет к действию, к борьбе...” (стр. 178). Но в то же время для него, как для личности с ярко выраженной альтруистической эмоциональной направленностью, огромное значение имело само по себе переживание любви, положительный эмоциональный контакт с окружающими: “... самое великое счастье в жизни человека — это те чувства, которые ты можешь дать людям и люди тебе...” (стр. 219). “ Настоящий праздник души — слияние человеческих чувств ” (стр. 222). Утверждая, что “счастье — это не жизнь без забот и печалей, счастье— это состояние души”, Дзержинский подтверждает свою мысль следующим примером: “Взгляни... на ту бедную мать, которая полюбила всем сердцем свое дитя: как она бывает счастлива... когда ребенок прижмется к ней, улыбнется и прощебечет: “Ма-ма”; один этот миг вознаградит ее за миллион печалей, ибо ради таких минут живет человек” (стр. 34; курсив наш.-- Б. Д.). Этот пример с матерью для Дзержинского отнюдь не случаен. Он близок его собственной натуре, как близки ему “трогательные чувства” (стр. 70, 245), которые вызывают дети: “...я люблю детей так, как никого другого... Я никогда не сумел бы так полюбить женщину, как их люблю... В особенно тяжкие минуты я мечтаю о том, что я взял какого-либо ребенка, подкидыша, и ношусь с ним, и нам хорошо. Я живу для него, ощущаю его около себя, он любит меня той детской любовью, в которой нет фальши, я ощущаю тепло этой любви, и мне страшно хочется иметь его около себя... Часто-часто мне кажется, что даже мать не любит детей так горячо, как я...” (стр.. 55—56). Он “хотел бы быть отцом и в душу маленького существа влить все хорошее, что есть на свете, видеть, как под лучами... (его) любви к нему развился бы пышный цветок человеческой души” (стр. 73). “Без любящих сердец, без мечтаний я не мог бы жить”, — признается Дзержинский (стр. 73). Таков лейтмотив “личного счастья” для альтруистически направленной личности. Это не делает ее односторонней, но этим как бы определяется все остальное. Поэтому для Дзержинского “работа — слияние своей жизни со всем миром” (стр. 180). Поэтому даже его восприятие красоты природы как бы обусловлено его любовью к людям: “...в сердце моем столько любви, что мне вечно слышно музыка полей, и леса, и неба голубого...” (стр. 224).Интересно отметить, что содержащиеся в письмах и дневниках Дзержинского описания природы следуют тем же стилистическим и иным тенденциям, которые мы признали характерными для альтруистического и коммуникативного типов ОЭН. Это и переход от восприятия природы к мыслям о людях: “Так прекрасен мир! И тем более сжимается мое сердце, когда подумаешь об ужасах человеческой жизни!”. И этический, гуманистический “окрас” этого восприятия: “...вечером заглянет ко мне за решетку звездочка и как будто что-то говорит тихонько...” (стр. 237). “...Стройные, но печальные березы кланяются мне” (стр. 70). Луна “глядит равнодушно” (стр. 89). Листья “улыбаются солнцу”. Мягкий воздух “ласкает”. Небо “улыбается им (людям), суля успех” (стр. 50). Весенний дождик “радостен” (стр. 85). И употребление уменьшительно-ласкательных слов для обозначения явлений природы: “солнышко”, “травка”, “звездочка”. В то же время автобиографические записки Ф. Э. Дзержинского хорошо, показывают и пределы влияния эмоциональной направленности на поведение человека. Как ни хочется молодому Феликсу Эдмундовичу посвятить себя воспитанию детей, он говорит: “Я не могу себе этого позволить, я должен странствовать все время, ас ребенком не мог бы” (стр. 56). Мировоззренческая направленность революционера, чувство долга и сострадания к угнетенным побуждают его отказаться от более легкого пути удовлетворения своей потребности в альтруистических переживаниях в узкой сфере общения с несколькими близкими людьми и встать на трудный путь служения трудовому народу. Так у реального индивида та или иная его общая эмоциональная направленность конкретизируется через его убеждения, ч:ерез вполне определенные объекты его привязанностей. Тем не менее, как мы видели на материале всего этого раздела, выявленная даже в самой абстрактной форме ОЭН личности уже дает нам очень многое для понимания того, что данному человеку непременно должно быть предоставлено в жизни, чтобы он получил свою долю удовлетворения и счастья. Ибо, как глубоко заметил Ф. Э. Дзержинский, “нужно иметь минуты счастья, чтобы жить и быть светлым лучом в жизни, вызывающим кругом радость, и чтобы уметь страдать и не быть сломленным ничем, ничем...” (стр. 240-241).
|
