Рассказанное, нерассказанное, нерассказываемое

Исследователи и практические пользователи метода анализа нарративов отмечают, что у респондентов нередко возникают проблемы со спонтанным рассказыванием историй своей жизни. Так, Джером Брунер писал в одной из своих статей, о том, что многие из тех, кого он просил рассказывать о своей жизни в течение сорока минут, не справились с поставленной задачей. Елена Мещеркина и Виктория Семёнова, занимающиеся качественными исследованиями в России, отмечают, что для наших соотечественников эта задача – рассказывать о себе и своей жизни в специальной (искусственной) ситуации в течение длительного времени – часто оказывается непосильной из-за недостаточного развития рефлексии в отношении собственного опыта.

Объем рассказа и готовность собеседника рассказывать во многом определяются культурными конвенциями и правилами конвертации жизни в историю, разделением рассказываемого и нерассказываемого опыта. Можно легко предположить, что, например, исследователь, задумавший услышать истории советских доносчиков, столкнется с проблемами в ситуации сбора информации. Во время реализации коллективного проекта, посвященного советской сексуальности, петербургские социологи столкнулись с ограничениями, которые возникают в ситуации сбора нарративных данных по теме, не включенной в публичный дискурс. Опасное, интимное, неинтересное включается в рассказ с большими ограничениями, которые сами по себе требуют повышенного внимания исследователя.

Из наррации также исключаются травматические фрагменты опыта. Однако отношение к работе с ними в последнее время меняется. На смену гегемонии артикуляции приходит стратегический анализ пределов рассказывания, построение индивидуальных карт наррации. Сходную задачу решала Кэтрин Юнг, предложившая термин «рассказанный мир» для определения и маркировки тем, сюжетов, обстоятельств жизни, которые подлежат или не подлежат рассказыванию в рамках индивидуального, социального или культурного опыта. Кэтрин Рисман также проявляет интерес к нарассказанному и нерассказываемому, отмечая, что не только слова, но и молчание обретают смысл в ситуации повествования.

В этом можно различить знак отхода нарративных психологиов от паннаративной позиции, сводящей все многообразие персонального опыта к личной истории..

4.6. Дэн МакАдамс: структурированное нарративное интервью и нарративный автобиографический опросник

Для нейтрализации проблем, связанных с уровнем нарративной компетенции и оптимизированного получения нарративных данных американский нарративный психолог Дэн МакАдамс использует структурированное нарративное интервью (т.е. такой вид интервью, в котором заранее определен порядок расположения вопросов (или тематических блоков) и их формулировки). Структура интервью определена нарративной логикой: вопросы учитывают и даже навязывают личной истории жизни интригу, кульминацию, жанровые формы и структурно-текстуальные отношения.

Повышенное внимание исследователь уделяет «отклоняющимся эпизодам» (с них он предлагает, как правило, начинать селективную историю жизни), что неудивительно, поскольку сам нарратив нередко характеризуют как инструмент выявления и артикуляции отклонений/изменений, а структура нарратива традиционно укладывается в систему координат «равновесие - нарушение равновесия - восстановление равновесия».

МакАдамс не отказывается и от нарративного анкетирования, предлагая своим респондентам бланк, включающий восемь модулей, из которых предлагается собрать селективную историю своей жизни. В каждом модуле МакАдамс просит респондента привести по одному характерному эпизоду («то, что встает перед глазами»), в которых был бы описан:

• опыт жизненных изменений:
• события, иллюстрирующие пиковый опыт и время наивысшего подъема,
• события, отсылающие к опыту неудач, провалов, катастроф, депрессий и т.д.,
• поворотные события в жизни, как их понимает и видит сам рассказчик.
• описать опыт, противопоставленный изменениям – привести эпизод, когда бы жизнь и положение в ней были бы стабильны, непрерывны, устойчивы и т.д;
• описать жизненный опыт в последовательности его расположения на жизненном пути:
• привести рассказ о самых ранних воспоминаниях;
• описать самый яркий эпизод из истории детства;
• наиболее яркие воспоминания отрочества и юности;
• эпизод научения – привести историю о событиях вашей жизни, из которых вы извлекли самый серьезный урок (надо сказать, что нарративные психологи проявляют повышенный интерес к эпизодам, в которых присутствует тема научения, опыта, наставления, извлеченного урока – Джером Брунер рекомендовал обращать на них особое внимание как на инструмент и ресурс наделения жизни смыслом);
• истории о жизненном выборе или принятии решения.

Помимо сокращенного гайда к нарративному интервью и нарративного автобиографического опросника МакАдамс описывает развернутую модель структурированного нарративного интервью, куда включаются следующие блоки:

• структурирование жизни в соответствии с логикой книжного текста: разбивка на главы, подыскание заголовков;
• модуль критических событий и изменений;
• модуль иллюстраций к этапам жизненного пути;
• модуль влияний (позитивных и негативных), в том числе – влияния культурных форм и образцов (литература, кино, телевидение, семейные истории) на выработку личной модели описания жизни или на траекторию жизни;
• модуль воображаемого будущего (респонденту при этом предлагается изложить две версии возможного будущего – позитивную и негативную);
• модуль личностной идеологии (ценности, кредо, концептуализация идентичности, легитимация выборов, миссия и т.д.)
• модуль лейтмотива жизни

В ходе описания каждого эпизода рассказчику рекомендуется руководствоваться вопросами, координирующими и направляющими процесс наррации:

• вопрос обстоятельств: когда именно происходило это событие?
• вопрос содержания и качественного освещения события: в чем оно состояло?
• вопрос персонажей: кто в него был вовлечен? (вопрос персонажей)
• вопрос ментального плана: о чем вы думали и что чувствовали тогда?
• вопрос смысла: п очему вы полагаете, что это событие важно для вашей жизненной истории?
• вопрос идентификации: Что это событие говорит о том, кто вы есть, кем были и кем можете быть в дальнейшем?

Использование подобного рода схемы, бесспорно, вызывает серьезные вопросы, поскольку предлагает внешнее структурирование и организацию жизненного опыта в соответствии с общей схемой наррации.