Экзистенциальная участь человека в эру сверхтехнологий. Горизонты генетического апгрейда.

Если попытаться в едином неологизме выразить главную особенность ситуации, сложившейся в гуманитарии после революции гуманотехнологий, то, пожалуй, самым подходящим неологизмом для этой цели подошел бы неологизм «биохакерство». Социально-гуманитарный смысл этого неологизма, позволяющего обозреть в целом упомянутую ситуацию, можно пояснить так.

Неологизм «биохакерство» образован по аналогии с понятием «хакерство» в информационно-коммуникативной сфере. Спектр значений этого понятия весьма широк и простирается от положительного значения, когда подразумевается практика высококлассных специалистов, самоотверженно борющихся с монополией компьютерных корпораций, разрабатывающих свободные программы для блага общества, до самого отрицательного, когда имеется в виду деятельность «крекеров», т.е. электронных взломщиков банков, похитителей секретной информации, сетевых хулиганов, создателей вирусов. Неологизм «биохакерство» наследует главным образом положительный смысл понятия «хакерство» и никогда не используется как синоним «биокрекерство». Несмотря на свою позитивную (точнее, позитивистскую) ориентацию, практика биохакеров влечет за собой поток амбивалентных последствий (социальных, культурных, экзистенциальных).

В самом широком смысле, «биохакерство» – это практика биотехнологов, генных инженеров, нано-медиков, творцов нейронных технологий, которая может либо вывести антропосоциогенез на более высокий уровень развития, либо трагически оборвать его. Все зависит от этико-моральных качеств биохакеров.

Как отмечалось выше, революция сверхтехнологий открыла творцам гуманитарии широкий доступ к хранилищу гигантской наследственной информации, закодированной не только в генах человека, но и в генах всех остальных живых существ планеты. Практика овладения этой генетической информацией, порождает индустрию все более могущественных сверхтехнологий, с помощью которых можно взламывать и перестраивать наследственную информацию любого живого существа. Все это означает, что сверхтехнологии биохакерства знаменуют собой начало синтетической биологии, которая со временем будет в состоянии конструировать для нужд постиндустриального социума не только все природные существа, но и такие существа, каковых никогда не существовало в природе. Сегодня синтетическая биология находится в эмбриональном состоянии. Тем не менее, ею уже созданы искусственные микроорганизмы, обладающие совершенно необычными свойствами. Одни из них синтезируют сложные химические ингредиенты для лекарственных препаратов, другие – аминокислоты, отличные от природных, третьи поглощают тяжелые металлы из сточных вод, четвертые по команде выполняют простейшие действия. Однако более зрелые шаги синтетической биологии еще впереди. И именно они сформируют облик постиндустриального социума.

Практика «биохакерства», развивающаяся на базе достижений синтетической биологии, выражает главную особенность социальный практики взламывания и перестройки любых хранилищ генетической информации (молекул ДНК, хромосом, любых иных генетических конструкций). Нынешнее расширение практики «биохакерства» – естественное следствие все ускоряющейся гонки в области молекулярной биологии, генетики, геномики, протеомики, наномедицины, когнитологии, информатики, нейрологии. Ошеломляющие достижения в названных научных областях породили могущественные сверхтехнологии, с помощью которых стало возможно:

Превращать любые живые существа в биофабрики по производству полезностей.

Совершенствовать (генетически модифицировать) биологическую природу самого человека, наделять его сверхчеловеческими качествами, т.е. осуществлять генетический «апгрейд» человека.

Практика биохакерства оказалась мощным источником генетически программируемых систем, т.е. искусственных биосистем, способных исполнять самые различные социально важные функции. Природа, как известно, запрограммировала природные живые существа отнюдь не ради того, чтобы они служили в качестве стратегического ресурса вида Homo sapiens. Однако после революции нано-био-гено-нейро-инфо-компьютерных и других сверхтехнологий человек оказался способным по своему усмотрению генетически перепрограммировать любые природные существа с целью превращения их в биофабрики, биореакторы, биомашины, и даже – в биооружие массового уничтожения. Все это означает, что человек превратил генетическую информацию, «зашитую» в генах живых существ планеты, в важнейший ресурс постиндустриальной цивилизации. В ХХІ веке практика использования этого ресурса, порождает особый мир генетически программируемых систем, способных удовлетворять практически все потребности постиндустриального социума – социально-экономические, когнитивные, эстетические и др. Одновременно практика применения сверхтехнологий к преобразованию человеческого генома осуществляет стратегию все более радикального совершенствования биологической природы человека, хранилища его наследственной информации, его телесности, нейросистемы, интеллекта (См.:12). Многие социальные аналитики видят в этой стратегии генетического апгрейда человека начало нового витка антропосоциогенеза. Главные особенности этого витка можно пояснить так.

Известно, что грядущая участь человека в мире во многом зависит от того, как именно он распорядится наследственной информацией, «зашитой» в генах человеческой молекулы ДНК, в человеческом геноме. На предшествующих этапах развития биологии считалось, что с человеческой ДНК можно только считывать (списывать) генетическую информацию. Вписывать же новую информацию в это хранилище генетической информации казалось принципиально не возможным. Хранилище наследственной информации казалось надежно защищено от человеческих попыток целенаправленных изменений его. Поэтому и сложилось представление о том, что человеческая природа – это как бы онтологическая константа.

Новейшее развитие молекулярной биологии, геномики, протеомики опрокинули эту догму старой биологии о незыблемости биологической природы человека, о том, что человеку не дано взламывать хранилище наследственной информации и изменять содержание хранилища по его желанию. Выяснилось, что новую информацию в молекулу ДНК любого живого существа способны вносить, вписывать вирусы. Вирусы, у которых хранилищем наследственной информации служат молекулы РНК (а не ДНК, как у всех прочих организмов), вырабатывают специальные ферменты, которые умеют осуществлять обратную транскрипцию, то есть переписывать информацию из РНК в ДНК. Такое переписывание генетической информации из РНК в ДНК и есть генетическое перепрограммирование ДНК. Созданная таким путем ДНК встраивается в хромосомы клетки-хозяина и размножается вместе с ними. Поэтому с подобными РНК-вирусами очень трудно бороться (вирус ВИЧ относится к их числу). Молекула ДНК вируса встраивается в геном клетки-хозяина, а потом снова способна отделяться от него и формировать новые вирусные частицы, которые могут заражать другие клетки. При этом вместе с собственной молекулой ДНК вирус захватывает кусочек ДНК хозяина и таким образом переносит его в другую клетку, в том числе – и в клетку другого организма. С учетом сказанного, становится понятно, почему вирусы способны распространять как благоприятные так и неблагоприятные наследственные признаки, почему благодаря вирусам совокупность генетических программ закодированных в генах человека, его молекула ДНК может пополняться новыми генетическими программами. «Текст» ДНК как бы редактируется вирусом (разумеется, не всегда в лучшую сторону).

Но если вирусы могут это делать, то почему бы человеку не воспользоваться этой способностью вирусов. И он воспользовался, превратив вирусы в свой инструмент, с помощью которого стал вписывать в человеческую ДНК новую генетическую информацию и не какую-либо, а вполне определенную, т.е. такую, какую он считает желательной. Так в руках биотехнологов вирусы превратились в своеобразный инструмент редактирования генетических текстов, включая и такой «текст», как ДНК человека.

Итак, хранилище наследственной информации человека, т.е. его ДНК, не является онтологической константой. Наномедики, генные инженера, биотехнологи и другие биохакеры способны с помощью соответствующих сверхтехнологий по своему усмотрению изменять генетику человека, осуществлять стратегию генетического апгрейда.

К каким последствиям в грядущей участи человека могут привести открывшиеся перспективы такого биохакерства?

Можно ли предвидеть долговременные последствия таких изменений хранилища наследственной информации человека?

Какие выводы следуют из анализа практики редактирования наследственной информации человека, закодированной в его генах?

Предельно кратко такие выводы можно сформулировать в виде следующих тезисов.

Биотехнолог, обогащающий хранилище наследственной информации новыми генами, в которых закодированы сверхчеловеческие способности, может перестраивать, генетически перепрограммировать молекулу ДНК человека. Ведь каждая группа генов, содержащаяся в этом хранилище наследственной информации, – это некоторая серия биологических программ. Новая дополнительная группа генов, имплантированная биотехнологом в человеческую ДНК, – это новая серия биологических программ, а значит – новые человеческие способности, сверхчеловеческие качества, обновления генетики человека.

Индустрия технологий генного программирования молекул ДНК любых живых существ не стоит на месте. Она прогрессирует с огромной скоростью. А это значит, что пользователь технологий генетического программирования молекул ДНК обретет возможность загружать в хранилище генетической информации огромные массивы новой информации. Со временем он будет не только свободно распоряжаться хранилищем генетической информации, но и изменять это хранилище по своему усмотрению. Подобная практика использования генетической информации радикально изменит постиндустриальный социум и ввергнет его в состояние технологической сингулярности.

Перепрограммировать человеческую молекулу ДНК – значит перестроить биологическую природу человека, значит наделить его какими-то сверхчеловеческими качествами и способностями. Стратегия генетического перепрограммирования, таким образом, порождает в человеке стремление все более радикального совершенствования своей биологической природы. Нет никаких гарантий того, что стратегия обогащения человеческой ДНК новыми группами генов, никогда не превратит ее в ДНК какого-то нового живого существа, более сложного, нежели нынешний человек. Осознание этой возможности порождает гипотезы о том, что все расширяющаяся практика применения сверхтехнологий к совершенствованию генетики человека ввергает антропосоциогенез в новый режим, что эта практика способна привести к появлению молекул ДНК трансчеловека, постчеловека, Homo supertechnologoficus’a. Отсюда и новейший дискурс гуманитариев о грядущей участи человека в эру взрывного развития все более могущественных сверхтехнологий.

Человека-биохакер приобрел новую степень социальной и биологической свободы. Творчески реализуя ее, он самоосознает себя своеобразным дизайнером генетики человека, перед которым открываются фантастические перспективы контроля рождаемости, контроля радикального совершенствования человеческой природы, контроля эволюции и т.п. Со временем научно-технологические центры, осуществляющие генетическое совершенствование человека станут в один ряд с заводами по генному совершенствованию растений и животных. Некоторые из этих фабрик выстроены уже сейчас, например, Нью-Йоркская лаборатория по генному модифицированию сои.

Переписывая, перепрограммируя свой геном, свою ДНК, загружая в свой мозг огромные базы знаний, генетический дизайнер способен не только деконструировать свою биологическую природу, но и конструировать новые виды человека (киборга, либо гибрида человека и машины). После осознания того, что биологическую судьбу человека (и даже судьбу планетарной жизни) можно «редактировать» с помощью технологий генетического программирования, становится ясно, что практика применения технологий генетического программирования многое изменит в жизни человечества. Индустрия все более могущественных технологий редактирования молекул ДНК живых существ приобретает глубокий социальный смысл. Ее развитие влечет грандиозные перемены в ходе антропосоциогенеза, осмысление которых выходит далеко за горизонт биологической науки в необозримую сферу гуманитарии будущего.

Сложность генетической структуры человека не является пределом сложности генетически программируемых биологических систем. Фундаментальные законы биологии не исключают возможность появления неизмеримо более сложных генетически программируемых биологических систем. Грядущая практика создания все более могущественных нейроимплантатов и технологий генетического перепрограммирования человеческой ДНК со временем сотрут грань между человеком и биологической машиной. Люди, наделенные сверхчеловеческими способностями, будут функционировать в интеграции со сложнейшими биологическими машинами. Возникнут гибриды биологических машин, сложность функционирования которых многократно превзойдет сложность человека.

Поскольку хранилище наследственной информации программируемых биологических машин открыто для обогащения новой информацией, появятся машины с суррогатными ДНК, в которые вписана гигантская дополнительная генетическая информация. Не исключено, что биоинженеры ХХІ века создадут такой искусственный интеллект на основе человеческого мозга, в который будет встроен электронный аналог ДНК, т.е. сеть цепочек и связей, которые будут открыты для биотехнологического изменения извне.

Разумеется, сегодняшний уровень развития генного программирования биологических систем весьма далек от предельного совершенства. Сегодня он напоминает компьютерную отрасль образца середины прошлого века. Однако не далек тот момент, когда практика модифицирования генетики человека выйдет из стен секретных лабораторий и станет таким же коммерчески успешным продуктом как soft & hard ware.

Резюмируя содержание статьи, хотелось бы акцентировать внимание на следующих положениях.

Новейший шквал нано-био-гено-нейро-информационных и других революций выводит вековечное познание человеческой природы на новый уровень. Речь идет не только о познании генетики человека, но и его психики, а также социальных и культурных характеристик человеческого существования в мире. Осмысливая его, мы, безусловно, должны опираться на те данные, которые вырабатываются в науках о человеке. К сожалению, одних этих данных не достаточно. Ведь многое о человеческой природе мы знаем из религии и теологии, из искусства и художественной литературы, наконец, из повседневного жизненного опыта.

На каждом историческом этапе познания феномена человека мы далеки от исчерпывающе полного знания о нем. Мы все еще поверхностно понимаем, как именно соотносятся между собой биологическое, гуманитарное, религиозное, метафизическое знания о человеке.

Постчеловеческое будущее – это время особого эволюционного состояния антропосоциогенеза, в которое его ввергает все ускоряющаяся гонка в сфере фундаментальных наук и индустрии сверхтехнологий. Нынешний шквал научных революций создает реальную возможность для расширения научно-технологической экспансии в мир человеческих генов, от состояния которых существенно зависит грядущая участь человеческой природы. Под нарастающим прессингом этой экспансии вековечный дискурс о человеческой природе претерпевает радикальный поворот. В условиях поступательного возрастания могущества гуманотехнологий человеческая природа перестает восприниматься участниками этого дискурса как надвременная онтологическая константа.

Человек – это существо, которое способно и устанавливать, и преодолевать границы любых своих определений. И так как определенность человека (помимо всего прочего) зависит и от его воли, то это означает, что любая его определенность не окончательна. Со временем она может быть отменена субъектом воли. Воля человека способна превращать любую определенность человека в неопределенность. Человеческое существование в мире, таким образом, предстает как нечто многоликое, неопределенное, пластичное, допускающее преобразования с помощью гуманотехнологий.

Признание факта неокончательности, недоопределенности, непредзаданности человеческой природы побуждает современных философов рассматривать природу человека как предмет своеобразного искусства в недрах которого осуществляются разнообразные конструкторские, дизайнерские, биохакерские проекты и замыслы.

Будущее, к которому экспресс сверхтехнологий мчит постиндустриальный социум, осознается как «постчеловеческая» стадия истории. Постчеловеческой она именуется потому, что практика применения все более могущественных гуманотехнологий преображает человека в постчеловека.

«Постчеловеческая» стадия истории – это не пресловутый «конец истории». Это, скорее, начало нового витка развития человека, все более дерзко преобразующего свою природу с помощью наномедицинских, молекулярно-биологических, геномных, нейронных и других все более могущественных гуманотехнологий.

Источник: http://transhumanism-russia.ru/content/view/555/94/