Тема 9. Основы климатологии ландшафтной рекреалогии 2 страница

 

— Может, вам нужно покопаться глубже.

 

Я хотел, чтоб эта женщина исчезла из моей жизни, а лучший способ добиться желаемого — запугать её.

 

— Если бы вы это сделали, то узнали бы, что я избил своего первого приёмного

отца.

 

На самом деле я ударил его в лицо, когда тот избивал своего биологического сына. Забавно, но никто в той семье не встал на мою сторону, когда приехали копы. Даже

паренёк, которого я защитил.

 

Миссис Колинз замолчала, будто ждала, что я расскажу свою версию этой истории, но она глубоко ошибалась. С момента смерти родителей я узнал, что всем в службе опеки насрать. Стоит тебе налажать, как ты становишься изгоем.

— Твой прошлый консультант из Хайлэнда говорил о тебе с уважением. Ты попал

 

в школьную баскетбольную команду, делал круг почета, был замечен в нескольких студенческих мероприятиях, заслужил популярность среди сверстников. — Она внимательно на меня посмотрела. — Думаю, мне бы понравился этот парень.

Мне бы тоже… Но такова наша отстойная жизнь.

 

— Немного поздно, чтобы пробоваться в баскетбольную команду — середина сезона и всё такое. Думаете, тренер не будет против моих татушек?

 

— Я не заинтересована в том, чтобы ты подстраивался под своё прошлое, но, думаю, вместе мы сможем устроить твою новую жизнь. Это даст шанс на лучшее будущее, чем то, которое тебе светит, если ты будешь продолжать идти по нынешнему пути.

 

Её слова, казалось, шли от души. Я чертовски хотел ей поверить, но тяжкое прошлое научило меня никому не доверять. Я продолжал молчать с безразличным лицом.

 

Она первая нарушила зрительный контакт и покачала головой.

 

— У тебя была несладкая жизнь, но ты полон возможностей. Результаты твоих тестов феноменальны, учителя заметили твой потенциал. Но средний балл нуждается в доработке, как и твоя посещаемость. Одно зависит от другого. У меня есть идея. Помимо наших встреч раз в неделю, ты будешь ходить на дополнительные занятия, пока твой средний бал не будет соответствовать результатам тестов.

 

Я встал. Я уже пропустил первую пару. Эта маленькая веселая встреча заняла всю вторую. Но поскольку я уже оторвал свою задницу от кровати, то намеревался все-таки попасть на занятия.

 

— У меня нет на это времени. Её голос стал строже.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила твоему соцработнику?

Я направился к выходу.

 

— Давайте. Что она сделает? Запретит встречаться с семьёй? Отдаст на попечение новым приёмным родителям? Продолжайте копать на меня и увидите, что уже слишком поздно.

— Ной, когда ты в последний раз виделся со своими братьями?

Моя рука замерла на дверной ручке.

 

— Что, если я предложу тебе посещения под строгим контролем? Я отпустил ручку и сел на место.

 

3 — Эхо

 

Если бы только я могла носить перчатки постоянно, то чувствовала бы себя увереннее, но дурацкий дресс-код не позволял мне этого. Поэтому мой гардероб состоял из одежды с длинным рукавом – чем длиннее, тем лучше.

 

Я схватилась за рукава и надвинула на пальцы, отчего моя голубая хлопковая рубашка соскользнула с правого плеча.

 

В начальных классах я бы сошла с ума, если бы люди пялились на мою бледную, с редкими веснушками кожу. Сейчас я предпочитаю, чтобы все смотрели на моё голое плечо, вместо того, чтобы пытались мельком увидеть шрамы на руках.

 

— Она сказала с кем? Спорим, это Джексон Колман! Я слышала, что у него проблемы с математикой, и если он не подтянется, то может попрощаться со своей стипендией в колледже. Боже, пусть это будет он! Этот парень такой сексуальный…

 

Моя лучшая подруга, Лила Маккормик, впервые сделала вдох после того, как я кратко рассказала ей о своей консультации и новой работе, которую мне неожиданно предложила миссис Колинз, — репетиторство.

 

Лила была своеобразной версией Доброй Волшебницы Глинды Иствик Хая, со своим незакрывающимся ртом и обтягивающей одеждой. Она жила в собственном прекрасном пузырьке, даря миру счастье и радость.

 

Когда подруга взяла поднос и встала в очередь, меня настиг запах пиццы и картошки фри, вызвавший обильное слюноотделение, но тошнота, охватившая желудок, удерживала меня от покупки еды. Моё сердце заколотилось, и я сильнее прижала блокнот

 

к груди. Не могу поверить, что я на самом деле нахожусь в школьной закусочной. Мы с Лилой были лучшими подругами ещё с садика, и на Рождество она загадала, чтобы я вновь начала ходить в библиотеку и вернула обратно своё место за столом в закусочной.

 

Звучит легче лёгкого, но всё совсем не так. Последний раз я обедала в столовой в начале мая. Десятый класс. За день до того, как мой мир пошёл прахом. В те времена никто не пялился на меня и не шептался за спиной.

 

— Кто сексуальный? — Натали нарушила очередь, встав между мной и Лилой. Парни позади нас раздражённо застонали от её наглости. Как обычно, она не обратила на них никакого внимания. Натали была второй из двух человек, которые отказывались обращаться со мной как с изгоем общества из-за слухов, распускаемых обо мне в школе.

 

Лила собрала свои гладкие золотистые волосы в конский хвостик и заплатила кассиру.

 

— Джексон Колман. Эхо будет заниматься репетиторством с каким-то счастливчиком, и я думаю, что это может быть он. А ты кого добавишь в наш список горячих и туповатых парней?

 

Я последовала за ними к столику, пока глаза Натали осматривали столовую в поисках правильного сочетания.

 

— Николас Грин. Он тупой как пробка, но я бы съела его на десерт. Как думаешь, Эхо, сможешь нас познакомить, если будешь с ним заниматься?

 

— Кого с кем надо познакомить? — спросила Грейс. Натали и Лила заняли свои места, а я замешкалась.

 

Улыбка сползла с лица Грейс, когда она заметила меня. Эта девушка была главной причиной, по которой я не хотела возвращаться в закусочную. Мы были лучшими подругами до происшествия и, думаю, даже после. Во время летних каникул она каждый день навещала меня в больнице и дома, но когда начался выпускной класс и мой статус в обществе начал резко падать, то же случилось с нашей дружбой… по крайней мере на людях. Наедине она заявляла, что любит меня как сестру. Все остальные школьники вели себя так, будто меня не существует.

 

— Нат с Николасом Грином. — Лила похлопала по месту между ней и Натали.

 

В попытке скрыться, я плюхнулась на стул, ссутулилась и положила свой блокнот на край стола.

 

Остальные девушки уставились на меня и начали перешёптываться.

 

Одна из них захихикала. С момента возвращения в школу, моя популярность сошла на нет. Слухи о том, почему я отсутствовала последние месяцы десятого класса, переросли из беременности в попытку суицида. Мои перчатки стали искрой, а потеря памяти — спичкой. Когда я вернулась осенью, школа взорвалась волной сплетен.

 

Лила продолжала:

 

— Эхо будет заниматься репетиторством с каким-то глуповатым красавчиком. Мы пытаемся угадать с кем.

 

— Ну, не томи нас, Лила. Кого Эхо будет подтягивать? — Грейс перевела взгляд с Лилы на девочку сбоку от нее. Когда мы перешли в среднюю школу, она решила, что хочет стать капитаном команды болельщиц. Трудная задача, учитывая, что Грейс всегда пасла задних среди популярных ребят. Я предполагала, что наши отношения вернутся к норме, когда она выиграет выборы. Ошибалась.

 

— Спроси Эхо. — Лила впилась зубами в яблоко, её тяжелый взгляд остановился на Грейс.

 

За нашим столом стало пугающе тихо. Самая красивая девочка школы открыто бросала вызов самой популярной девочке школы. В столовой все замолчали и приготовились смотреть шоу. Могу поклясться, что между столами пронеслось перекати-поле, и по громкоговорителю заиграла эта странная песня с насвистыванием из старых вестернов.

 

Я пихнула Лилу ногой под столом, мысленно моля её ответить за меня, вместо того, чтобы заставлять Грейс признать моё присутствие перед другими людьми. Время шло, а никто из них не прерывал зрительный контакт. Я не выдержала.

— Не знаю. Я встречусь с ним после обеда.

 

Миссис Колинз отказалась говорить, с кем я буду заниматься. Она пробормотала что-то о том, что ей надо обсудить с ним ещё пару деталей перед тем, как мы встретимся.

 

Все вновь зашевелились и продолжили беседовать. Грейс расслабила мышцы лица

и выдохнула с облегчением, посмотрев на реакцию своих популярных друзей.

 

— Я тоже хочу поиграть в «угадай привлекательного дурочка». — Она подмигнула мне, пока никто не видел. В который раз я захотела, чтобы моя жизнь вернулась к норме.

 

Когда Грейс сказала имя, остальные тоже решили присоединиться к игре. Пока они говорили, я делала набросок лица подруги. Её новая светлая короткая стрижка идеально обрамляла лицо. Я слушала, как они сыпали именами. В школе формировалась новая сплетня.

 

— Может, Эхо будет учить Люка Мэннинга, — сказала Лила, сильно пихнув меня по руке. — Он привлекательный, и смышлёным его не назовёшь. — Я закатила глаза и постаралась исправить тёмную линию на своём рисунке, случайно появившуюся от толчка Лилы. Она до сих пор лелеяла надежду, что Люк, мой парень из прошлой жизни, всё ещё питал ко мне какие-то чувства. Своё мнение она обосновывала выдуманными историями о том, как он смотрит на меня, пока я не вижу.

 

— Люк и Диана расстались во время зимних каникул, — сказала Грейс. — Ди говорит, что это она его бросила. Люк говорил, что он ее. Кто знает, возможно, мы никогда не узнаем правду?

 

— Ты бы кому поверила, Эхо? — спросила Натали. Надо отдать ей должное. Она хотела, чтобы я участвовала в разговоре, несмотря на то, хотела ли этого я.

 

Я сконцентрировалась на зарисовке тени от волос на ухе Грейс. Мы познакомились

 

с Люком в девятом классе на уроке английского, после чего встречались полтора года. Это делало меня экспертом во всем, что касалось его. Правда, с момента нашего расставания, хоть одна девушка за каждым столиком была в этом деле экспертом.

 

— Трудно сказать. Я бросила Люка, и он не пытался это опровергнуть, но он очень изменился с тех пор.

 

— Ной Хатчинс, — сказала Натали.

Я перестала рисовать, не понимая, какое отношение Ной имел к Люку.

— Что?

— Угадай привлекательного, помнишь? Ной Хатчинс определённо сексуален. Я бы

 

с ним позанималась. — Лила посмотрела на столик наркоманов, чуть ли не пуская слюнки.

 

И как она могла таять от вида парня, который осмеял меня?! Грейс разинула рот от удивления.

 

— Ага, и стать после этого изгоем? Ни за что!

 

— Я сказала, что позанималась бы с ним, а не пошла на выпускной. Кроме того, если верить слухам, то уже многие девушки объезжали эту тёмную лошадку и наслаждались каждой секундой.

Грейс посмотрела на Ноя, пройдясь по нему с головы до пят.

 

— Твоя правда. Он сексуален, и поговаривают, что он любит девушек только на одну ночь. Хотя, Белла Монахан пыталась завязать с ним отношения. Она преследовала его, как какой-то жалкий щенок. Но она его не интересовала, если, конечно, речь не заходила о заднем сидении его машины. — Грейс любила копаться в чужом грязном белье. — Девчонка потеряла парня, девственность, репутацию и самоуважение меньше, чем за месяц. Потому она и перевелась в другую школу.

 

Такие парни, как Ной Хатчинс, выводили меня из себя. Он использовал девушек, сидел на наркотиках и заставил меня почувствовать себя ничтожеством этим утром. Не то, чтобы мне стоит удивляться. У меня совпадало с ним пару занятий в прошлом семестре. Парень влетал в кабинет, словно он повелитель вселенной, и самодовольно ухмылялся, когда девушки теряли сознание от его присутствия.

 

— Ну и придурок.

 

Словно услышав меня, он повернулся с другого конца комнаты и его тёмные глаза нашли мои. Лохматая копна каштановых волос прикрывала их, но я была уверена, что он смотрит на меня. Он улыбнулся, и я заметила легкую щетину на лице парня. Ной был мускулистым, по жизни его преследовали девичьи взгляды и неприятности. Не знаю как, но его футболка и джинсы внушали опасность. Не то чтобы меня привлекали наркоманы, использующие девушек.

 

И всё же я бросила на него ещё один взгляд, пока делала вид, что пью свой напиток.

 

— Как грубо, Эхо. Ты же не обо мне говоришь?

 

Рядом послышался звук отодвигаемого стула. Люк повернул его спинкой вперёд, чтобы сесть между Натали и Грейс. Да ла-а-адно вам. Мы с Люком едва словом обменялись с начала одиннадцатого класса. И почему все сегодня пытаются втянуть меня

 

в разговор?

 

— Нет, — ответила Лила. — О тебе мы говорили до этого. Эхо назвала придурком Ноя Хатчинса. — Я снова пихнула её ногой под столом. В ответ она злобно посмотрела на меня.

— Хатчинса?

 

Люк Мэннинг: два метра, телосложение качка, чёрные волосы, голубые глаза, капитан баскетбольной команды, сексуальный и самовлюбленный.

 

К моему ужасу, он смерил Ноя презрительным взглядом.

— И чем этот самовлюбленный наркоман заслужил твой гнев?

 

— Ничем. — Я вновь взялась за свой блокнот. Мои щеки загорелись красным, когда один из популярных друзей Грейс пробормотал что-то о моей странности. Почему Лила, Натали и Люк не могут просто оставить меня в покое? Слухи только разрастутся еще больше, стоит мне вылезти из своей раковины.

 

К несчастью, Лила решила проигнорировать моё смущение и предупреждающий толчок.

 

— Он обсмеял Эхо этим утром, но не волнуйся, она сказала ему отвалить. Карандаш изогнулся в руке от моей напряжённой хватки, пока я боролась с

 

желанием схватить Лилу за её великолепные волосы и вырвать их. Учителя и миссис Колинз глубоко ошибались. Общение со сверстниками — это полный отстой.

 

Глаза Люка сузились.

— Что он сказал тебе?

Я наступила Лиле на пальцы и уставилась прямиком на неё.

— Ничего.

 

— Он сказал, что у неё отстойное имя и сымитировал эхо. Так шутят дети в начальных классах.

 

О Боги, я хочу убить свою лучшую подругу.

 

— Хочешь, я поговорю с ним? — Люк посмотрел на меня со знакомым намёком на собственничество. Грейс и Натали выдали улыбку Чеширского кота. Я даже не стала смотреть на Лилу, которая подпрыгивала на месте.

 

Теперь её фантазиям о моём воссоединении с Люком не будет конца.

 

— Нет. Он просто глупый парень, который, соответственно, ляпнул глупость. Скорее всего, он уже и забыл об этом.

 

Люк усмехнулся.

 

— Верно. У них не столик, а отстойник. Ты знала, что Хатчинс — приёмный ребёнок?

 

Девочки за моим столом ахнули от новой сплетни. Я вновь посмотрела на Ноя. Казалось, он полностью сосредоточен на разговоре с какой-то чёрноволосой девушкой.

 

— Ага, — продолжал Люк. — Услышал, как миссис Роджестер и мистер Норрис обсуждали его в коридоре.

 

Прозвенел звонок, заканчивая его минуту славы и распространение запретной информации о Ное Хатчинсе.

 

Пока я выкидывала остатки своего ланча, Грейс подкралась ко мне сзади и прошептала:

 

— Это было большим прорывом для тебя, Эхо. Если вы с Люком вновь будете вместе, твоя жизнь изменится. Люди, с которыми он говорит и встречается, всегда на хорошем счету у остальных. Может, всё вновь вернётся на круги своя.

 

Один из популярных друзей Грейс позвал её, и она тут же покинула меня. Я вздохнула и натянула рукава на пальцы. Я бы всё отдала, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь.

 

4 — Ной

 

 

Я не врал миссис Колинз. У меня нет времени на дополнительные занятия или встречи с консультантом. В июне мне стукнет восемнадцать, и меня уберут из системы обеспечения сирот. Это значит, что мне понадобится собственное жилье, для оплаты которого нужна работа. Но миссис Колинз развела меня, как уличный жулик ребёнка. Периодических посещений под строгим контролем с моими братьями было недостаточно.

 

Она дразнила меня ими, как наркомана грёбаным шприцом.

 

Моя смена в «Мальт энд Бургер»8 начиналась в пять. Я посмотрел на библиотечные часы на доске с объявлениями. Какую часть фразы «встреться с парнем, которого подтягиваешь, в публичной библиотеке ровно после окончания занятий» эта всезнайка не поняла? Возможно, миссис Колинз и упоминала имя моего «преподавателя», но я уже не слушал. Эта дамочка слишком много болтает.

 

Я сосредоточился на двойных дверях. Еще пять минут, и это занятие можно будет официально назвать провальным, о чём я с превеликим удовольствием скажу миссис Колинз.

 

Одна дверь открылась, и внутрь подул холодный воздух, вызывая у меня мурашки по рукам.

 

«Вот чёрт».

 

Я отклонился на стуле и сложил на груди руки. В библиотеку вплыла Эхо Эмерсон. Она осмотрела комнату и потёрла руку в перчатке. Будто холодный воздух мог

 

проникнуть в рукава этой выпендрежной кожаной куртки. На её лице застыла лёгкая, солнечная улыбка. Похоже, миссис Колинз нас обоих держала в неведении. В то мгновение, как она меня увидела, улыбка сошла с её губ, а в зеленых глазах отразились грозовые тучи.

 

«Добро пожаловать в наш грёбаный клуб».

Я пихнул стоящий напротив стул.

— Ты опоздала.

 

Она поставила сумку с книгами на стол, села и придвинулась ближе.

 

— Мне пришлось пойти в офис, чтобы узнать даты наших экзаменов. Я бы получила эту информацию утром, да только мне помешал один придурок.

 

Эхо меня сделала, но я всё равно улыбнулся так, будто победа осталась за мной.

— Ты могла остаться. Я ведь не просил тебя уходить.

 

— Чтобы ты и дальше издевался надо мной? Нет уж, спасибо. — Она вылезла из своей куртки, но перчатки оставила. От неё пахло свежестью и кожей. Её голубая хлопковая рубашка застёгивалась ниже бежевого топа, открывая вид на декольте. Такие девушки, как она, любили дразнить парней. Чего она не знает, так это того, что я был не против.

 

Заметив мой взгляд, она поправила рубашку, и её декольте скрылось из виду.

 

 

8 Сеть фастфуд забегаловок.

 

«Ну, было весело».

Она сердито посмотрела на меня, видимо, ожидая извинений. Долго же ей придётся

ждать.

 

— Какой предмет ты завалил? Все? — В её зелёных глазах танцевали черти. Оказывается, Эхо тоже любит издеваться над людьми.

 

Ну ладно, сегодня утром я попустил её безо всякой причины. Она заслужила парочку возможностей на ответный удар.

 

— Ни одного. Но тут командует миссис Колинз.

 

Эхо открыла свой рюкзак и достала блокнот. Её лицо помрачнело, когда девушка сняла перчатки, тут же натянув на ладони рукава.

 

— За какой предмет возьмёмся первым? У нас с тобой общая физика и математические исчисления, можем начать с них. Нужно быть полным идиотом, чтобы завалить бизнес-технологию. — Она замолчала. — А ты разве не ходил со мной на испанский в прошлом семестре?

 

Я склонил голову, и волосы упали на глаза. Для девушки, которая не знала о моём существовании, она слишком хорошо была обо мне осведомлена.

 

— Ага.

И в этом семестре тоже, вообще-то. Она едва успевала зайти в класс перед звонком

 

и всегда садилась на первое попавшееся свободное место, даже не одарив остальных взглядом.

 

— Qué tan bien hablas español? — спросила она.

Как хорошо я говорю на испанском? Вполне себе прилично. Я отодвинулся от

стола.

— Мне пора идти.

— Что? — Её лоб сморщился от удивления.

 

— В отличие от тебя, у меня нет родителей, которые будут за меня платить. Я работаю, принцесса, и если сейчас не уйду, то опоздаю. До встречи.

 

Схватив книги и куртку, я встал из-за стола и немедленно понёсся к выходу из библиотеки. Холодный январский воздух ударил мне в лицо. Асфальт местами покрылся льдом.

— Эй!

 

Я оглянулся через плечо. Эхо бежала за мной, накинув кожаную куртку на руку и закинув рюкзак на спину.

 

— Быстро надень куртку. На улице холодно. — Я не останавливался, чтобы подождать её, но шаг замедлил, любопытствуя, что ей надо.

 

Она быстро догнала и начала идти в ногу со мной.

— И куда это ты собрался?

— Я же сказал, на работу. А я-то думал, ты умная.

Никогда не встречал человека, которого было бы так весело бесить.

 

— Отлично. Когда мы сможем отработать это занятие?

 

Я кинул книги на тот кусок дерьма, что звался моей машиной, отчего ржавчина начала осыпаться на землю.

 

— Никогда. Предлагаю сделку. Ты скажешь миссис Колинз, что мы встречаемся после школы столько дней, сколько захочешь. Наберёшь необходимые часы добровольной работы для какого бы там ни было клуба, к которому принадлежишь, а я тебя прикрою. Мне не придётся видеться с тобой, а тебе со мной. Я продолжу свою отстойную жизнь, а ты пойдёшь домой и будешь играть в переодевание со своими подружками. Договорились?

 

Эхо моргнула и сделала шаг назад, будто я ударил её. Она поскользнулась, наступив на заледеневшую землю. Моя правая рука дёрнулась вперёд и схватила её за запястье прежде, чем тело Эхо успело достигнуть земли.

 

Я продолжал держать её, пока она восстанавливала равновесие, используя капот моей машины. То ли от смущения, то ли от холода, но её белоснежные щеки покраснели.

 

В любом случае, меня это рассмешило. Но прежде чем я успел отпустить очередную колкость, её глаза расширились и уставились на запястье, которое я держал.

 

Длинный голубой рукав задернулся до локтя. Я проследил за её взглядом, направленным на голую кожу. Она попыталась освободить руку, но я схватил крепче, сглотнув появившееся отвращение. Я жил со многими ужасными семьями, но никогда ещё не наблюдал подобных увечий. Белые и бледно-красные выпуклые шрамы зигзагами шли по всей её руке.

 

— Черт, что это такое?!

 

Я оторвал свой взгляд от шрамов и вопросительно посмотрел ей в глаза. Она ахнула, сделав несколько резких вдохов, и вновь дёрнула руку, на этот раз освободившись от моей хватки.

 

— Ничего.

— Это не ничего.

И это что-то должно было чертовски болеть, когда появилось на ее руке.

 

Эхо натянула рукава до пальцев. Она походила на труп. Кровь отлила от её лица, а по телу прошла дрожь.

 

— Оставь меня в покое.

Она отвернулась и быстро пошла обратно к библиотеке.

 

 

5 — Эхо

 

— Ничего, — сказала Лила. — Ни слова, ни звука, ни косого взгляда. Натали, Грейс и я даже подослали парочку разведчиков к малолеткам, но о тебе никаких слухов. Ну, ни одного, касающегося Ноя Хатчинса.

 

Лила сидела на пассажирском сидении, а я на месте водителя Корветта Айреса. Она зашла ко мне в гости, чтобы послужить отмазкой от семейной пятницы или, как я любила её называть, «Ужин для Проклятых».

 

Мы сидели в гараже, в моём зеленом Додж Неоне 1998-го года играло радио. В Корветте Айреса тоже было радио. Времён года сборки машины.

 

Привод — кусок дерьма, но сама машина — просто зверь. Кроваво-красная, с чёрной полоской по горизонтали, — обычно на этом месте Айрес терял меня, но брат всё равно продолжал рассказывать, даже несмотря на полное непонимание в моих глазах, — многофункциональная, с передним приводом, косыми створками по бокам передних крыльев, затемненными горизонтальными стойками и различными молдингами на порожках.

 

Понятия не имею, что это значит, но Айрес говорил, достаточно и того, что я запомню описание. Машина смотрелась шикарно, но была нерабочая. А теперь, благодаря Ною Хатчинсу, шансы на то, что она когда-нибудь будет ездить, уменьшались с каждым днём. Я крепче вцепилась в руль и вспомнила обещание брата.

 

Это было за несколько дней до его отъезда, он нависал над открытым капотом, а я сидела на верстаке.

 

— Всё будет хорошо, Эхо. — Глаза Айреса скользнули по моей нервно качающейся ноге. — Нас дислоцируют всего лишь на полгода.

 

— Я в норме, — сказала я, трижды моргнув. Мне не хотелось, чтобы он уезжал. Айрес был единственным человеком на свете, кто понимал, насколько безумна наша семья, и единственным, кто был способен поддерживать мир между мной, Эшли и нашим отцом. Он тоже недолюбливал мачеху, но, независимо от своих чувств, брат всегда защищал её.

 

Он рассмеялся.

 

— В следующий раз хотя бы попытайся контролировать эту штуку с морганием, она с головой выдаёт тебя. Однажды отец заметит.

 

— Ты будешь мне писать? — спросила я, меняя тему. Он часто разговаривал об отце перед отъездом.

 

— По мейлу и скайпу. — Он вытер руки об грязную тряпку и выпрямился в свои полные два метра. — Вот, что я тебе скажу. Когда я вернусь и починю машину, ты будешь первой, кто поведёт её. После меня, естественно.

 

Я перестала качать ногой, и меня накрыло первым настоящим чувством надежды с тех пор, как Айрес рассказал о дислоцировании. Он вернётся домой, пока машина ждёт его. Он дал мне мечту, за которую я держалась после его отъезда. Мои мечты умерли вместе с ним на пустынной дороге Афганистана.

 

— О чём задумалась? — отвлекла меня от раздумий Лила.

— О Ное, — соврала я. — У него была целая неделя, чтобы растрепать всей школе

о моих шрамах. Как думаешь, чего он ждёт?

 

— Может, Ною просто некому рассказывать. Он же наркоман из приёмной семьи, который нуждается в дополнительном обучении.

 

— Ага, может.

 

Или, возможно, он выжидал идеального момента, чтобы превратить мою жизнь в настоящий ад.

 

Лила начала крутить кольца на пальцах — знак, что она волнуется.

— Что? — спросила я.

Мне пришлось напрячься, чтобы расслышать её тихое бормотание.

— Мы рассказали Люку.

 

Каждая мышца в моей шее напряглась, и я отпустила руль, испугавшись, что раздавлю пластик на маленькие осколки.

 

— Вы ЧТО сделали?!

Лила завозилась в сидении, нервно крутя руками на коленях.

 

— Он ходит с нами на занятия по английскому. Вместо того, чтобы исправлять ошибки в наших работах, мы с Натали и Грейс обсуждали сложившуюся ситуацию с Ноем и твоими шрамами… Люк кое-что подслушал.

 

Стук моего сердца отдавался в ушах. Я хранила свой ужасный секрет на протяжении почти двух лет, а тут два человек буквально ворвались в мой личный кошмар всего за одну неделю.

Когда я не ответила, девушка продолжила:

 

— Эти шрамы — не твоя вина. Тебе совершенно нечего стыдиться. В отличие от твоей матери и, возможно, отца. Но тебе? Нет. Люк и так знал, что твоя мама была безумной до чертиков, но никогда никому об этом не говорил. Хоть он и туповат, но даже он смог понять, что это мама ранила тебя.

 

Должна ли я разозлиться? Обрадоваться? Я остановилась на безразличии.

 

— Она не безумная, — пробормотала я, зная, что все мои утверждения о матери никто не слушал. — У неё просто… есть свои проблемы.

 

Плавным, нежным движением Лила положила руку поверх моей ладони, слегка сжав пальцы, чтобы обнадёжить. Напоминая, что она любит меня несмотря ни на что.

 

— Мы думаем, что тебе нужно всем рассказать. Перейти в наступление, а не занимать оборонительную позицию. Если Ной всем расскажет, люди уже будут знать правду и думать, что он придурок, раз смеётся с тебя.

 

Я уставилась на верстак Айреса. Мой отец никогда не был в ладах с инструментами. Если что-то ломалось, он вызывал мастера. А вот Айрес любил возиться с ними. Всё своё свободное время он проводил в гараже. Господи, как же он мне нужен. Чтобы сказать, что я должна делать.

 

— Эхо, пожалуйста, ответь. — Горечь в словах Лилы разбивала мне сердце.

— Чья это была идея? — спросила я, и так зная ответ. — Грейс?

Она всегда была за то, чтобы я рассказала о случившемся всей школе.

 

— Так не честно, — выдохнула Лила. — Не то, чтобы Грейс вела себя честно по отношению к тебе. Она клялась, что весь этот бред с публичными и личными отношениями закончится после того, как её выберут лидером команды поддержки. Но вот