Я – охотник

 

Человек – существо всеядное. Наукой доказано, что так было с самого начала нашей истории. И сегодня, когда отдельные группы рода человеческого становят- ся вегетарианцами, отказываясь от животной пищи, они тем самым нарушают исторически заложенные в нас предрасположенности. Действительно, в живот- ном мире век хищников, как правило, короче века тра- воядных. Поэтому человек, потребляющий только ра- стительную пищу, возможно, и продляет свою жизнь. Но не факт, что через поколения это не аукнется ка- кими-либо физическими или физиологическими, неже- лательными проявлениями.

Нынешнее увлечение миллионов людей охотой – от- голоски когда-то жизненно необходимого занятия. Са- мым главным, основным аргументом противников охо- ты является как раз тот факт, что добыча диких живот- ных не является насущной потребностью современно- го человека. «Что, вам нечего есть? Вы пухнете от го- лода, или в магазине не можете купить все, что вам

требуется? Обязательно надо убивать!?» – гневно во-

прошают они. И, пожалуй, правы, если подходить к охоте, как процессу добычи пропитания. Но в том-то и дело, что современный, цивилизованный охотник по- купает совсем не дешевое оружие и идет в лес не за мясом, жиром или шкурой. «Ах, вам это не нужно? То- гда идите на стенд в чисто поле и палите по фанере или тарелочкам!» – опять вступают в полемику аполо- геты охоты.

Я человек не молодой. Ни очень опытным, ни, тем более, профессиональным наземным охотником себя назвать не могу, хотя владею охотничьим ружьем уже сорок лет. И вопрос «аморальности» охоты меня то- же давно волнует. Ответ на вопрос «зачем современ- ный человек берет в руки ружье?» у меня тоже дав- но имеется. Увы, я не смогу изложить его также ярко, красочно и убедительно, как это уже делали великие русские пишущие охотники – С.Т.Аксаков, М.М. Приш- вин и многие другие. Да и не уверен, что это стоит де- лать в сотый или тысячный раз, так как убедился, что очень часто разговор противников и защитников охоты похож на разговор слепого с глухим. Ну, не может кто- то понять, что такое «охотничья страсть», «охотничий азарт», «тоска по охоте», не дано ему это от природы. И не будем их в этом винить. Но, и наоборот: к охотни- кам и их увлечению эти люди должны подходить соот- ветствующим образом, то есть – с пониманием.

Посмотрите, что сегодня происходит с человече-

ством. Все больше и больше высоко развитых стран приходит к тому, что однополые браки – это нормаль- но, и закрепляют это законодательно. То есть мы го- товы признать даже такие особенности человека, не оправданные ни исторически, ни физиологически. А охоту, от самого зарождения человечества его сопро- вождающую, вошедшую в его сознание и гены, мы пы- таемся отвергнуть? Где же тут элементарная логика, которой, кстати, мы отделяем себя от всего остального животного мира?

И вот, что я еще думаю. Не секрет, что цивилизация, то есть бесконечное число машин и механизмов, об- легчающих жизнь человеку, имеют, как в медицине го- ворят, побочный эффект. Без движения атрофируются мышцы, без проблем и преодоления – слабеет воля. Нашему сердцу для его долгой жизни тоже необходи- мы не чрезмерные, но постоянные нагрузки, как любо- му мотору. Нынешние молодые люди не вылезают из автомобилей, жиреют и отращивают животы. Куда это нас приведет?

Спорт человечество не выручит, тем более в том ви- де, в котором он культивируется ныне. В своей основе он ориентирован на достижение победы, и сегодня, ко- гда за победу очень хорошо платят, добиваются ее лю- бой ценой. Лучшие спортсмены, чемпионы и рекорд- смены, едва ли не поголовно, принимают препараты,

которые человеку для долгой, счастливой жизни точно

не нужны. Почти все выходцы из «большого» спорта – хронически больные люди, а не редко – и инвалиды. В древней Спарте неполноценных младенцев умерщ- вляли, стараясь сохранить таким образом здоровый и сильный генофонд нации. Интересно, какой бы мы по- лучили генофонд, если бы ориентировались на сво- их «больших» спортсменов? И потом, занимающихся спортом, в современном обществе от всего населения мизерный процент. То есть спорт не в состоянии се- рьезно повлиять на процесс глобального физического захерения человечества (простите, лучшего слова не нашел). Что же делать?

Не стану утверждать, что охота, рыбалка, подводная охота, охота за грибами решат эту проблему. Но их по- ложительное, оздоровительное действие на конкрет- ного человека неоспоримо. А таких «конкретных» ры- боловов и охотников только в нашей стране не один десяток миллионов! Я даже думаю, что не, знай мы ни- чего об охоте, ее следовало бы придумать уже только с этой благой целью. И не следует полагать, что такое ко- личество природополь-зователей нанесут ей непопра- вимый вред. Тут все зависит от культуры и организо- ванности процесса. Сотни правильных рыболовов не смогут причинить своему водоему такой вред, как один ротозей, забывший перекрыть кран и выпустивший яд в реку. Именно культурные охотничье-рыболовные ор-

ганизации, как это не покажется странным несведуще-

му человеку, играют едва ли не главную роль в сохра- нении популяций зверя, птицы и рыбы. Наглядное то- му подтверждение – деловые и даже дружеские отно- шения национального охотничьего журнала «Охота» с крупнейшей природоохранной организацией страны – WWF России.

Защищая охоту и ее право на существование, я в то- же время, не отношу себя к заядлым наземным охот- никам. Уже давно и почти полностью я превратился в охотника подводного. Сейчас под водой нахожу удо- вольствие от поиска, подкарауливания или преследо- вания, от меткой стрельбы по рыбе, то есть от всех тех составляющих, из которых и состоит любая охота. Ну, и, конечно, от общения и созерцания удивительно- го подводного мира. Охотничье ружье беру в руки те- перь редко, но не потому, что разочаровался в назем- ной охоте, а просто круглогодичная подводная охота отбирает все время.

Такие изменения подходов к нашему увлечению, мне кажутся, вполне естественными. Меняется чело- век, меняются и его привязанности. Помню, когда я пе- редал в лодку жене и пятилетнему сыну стрелу с пло- твичкой на трезубце, мой Вовик заплакал – ему бы- ло жаль рыбку. Такова была первая реакция совсем еще чистой души ребенка. В дальнейшем ежегодные семейные путешествия за сотни и тысячи километров

от родного дома, научили мальчика более реально-

му отношению к окружающей нас живой природе. Наш сын, вместе с любовью к лесу и реке, к сказочно краси- вым восходам и закатам, которые накопились в серд- це, умом впитывал в себя и другие реалии дикой при- роды. В частности, он убедился на собственных на- блюдениях, что понятие «охота» – одно из главных в животном мире, будь то самые маленькие насекомые или самые большие звери, птицы или рыбы. Так устро- ен мир, а человек – часть этого мира.

Теперь мой тридцатисемилетний сын азартно и успешно занимается подводной охотой, не плача, а радуясь очередному многокилограммовому трофею. А зимой, с не меньшим удовольствием, сидит на льду и таскает окуньков с палец. При случае, берет в руки и

«Зауэр», доставшийся ему от деда, чтобы побегать за зайцем или посидеть на зорьке у болота. Такая разно- сторонность в увлечениях, которые, впрочем, все свя- заны с пребыванием на природе, и которые объединя- ет одно слово – «охота», позволяют сделать вывод: в моем сыне охотничий ген имеется.

Менялся и я сам. В детстве из рогаток стрелял пти- чек. Помню гордился удачным выстрелом, а теперь, ко- нечно, жалею об этом и стыжусь того бессмысленного убийства. Потом стал членом военно-охотничьего об- щества, охотился, много ездил на «отработки», то есть стал вполне цивилизованным охотником. Прошли го-

ды, и теперь, признаюсь честно, у меня уже не подни-

мется рука на косулю, оленя или лося. Жалко. На утку охочусь с удовольствием, но тоже, добивая подранка, испытываю явно поганенькие ощущения. Не собира- юсь сравнивать себя с Л.Н.Толстым, но с ним произо- шло то же самое – вполне понятный, но далеко не обя- зательный итог эволюции возрастной психики. Но ни- когда честные люди, личности не раскаивались в сво- их охотничьих увлечениях, не выступали против охо- ты вообще. Автор всем известной «Саги о Форсайтах», английский писатель Джон Голсуорси, когда пришли го- ды зрелости, охоту оставил. Оставил, но не осудил. Он писал по этому поводу: «Как можно осуждать другого человека за чувства, некогда целиком владевшие то- бой?»

Недавно я был на московской выставке «Охотничьи трофеи». Вышел оттуда с тяжелым сердцем: на меня дурно повлияли сотни отрезанных голов. Наверняка, лет двадцать назад я бы этого не заметил, а теперь, вот, стал таким. Хотя в данном случае, полагаю, ви- новаты устроители конкретной экспозиции, ибо тут же с удовольствием любовался высоко художественными работами таксо-дермистов, особенно сценами охоты. Это я к тому, что на мнение людей сильно влияет то, как преподнести ту или иную истину. Один пример из жизни.

Белый лебедь. Спросите любого горожанина, все

скажут, какая это красивая и благородная птица. «Кра- сивая» – это верно, а вот благородства ей точно не хва- тает. Иначе бы она не разоряла все гнезда, не убива- ла бы птенцов и взрослых птиц, которые вздумали в радиусе полкилометра от лебяжьего гнезда устраивать свое собственное. Я уже от многих егерей в Астра- хани и на Ставрополье слышал (пока еще полушепо- том), что они не станут возражать, если охотники будут стрелять лебедей. Этих птиц развелось столько, что остальным утиным представителям стало невозможно выводить потомство. Дело идет к тому, что белую кра- савицу могут вывести из разряда краснокнижных, и в определенных местах разрешат ее отстрел. Предста- вляете, какой гвалт поднимется со стороны защитни- ков всего живого и красивого? И сколько еще времени потребуется, чтобы фактами поколебать, устоявшееся за многие десятилетия, мнение обывателей?

Вообще, я за профессионализм. Мне понятна забо- та ученых за сохранность леса и малых рек, охото- ведов – за тот или иной вид животного, ихтиологов – за популяцию той или иной рыбы. Их рекомендации основаны на научных данных и практическом опыте. А на чем основано движение «против натуральных ме- хов», еще не так давно захлестнувшее четверть циви- лизованного мира? Почему бы ярым защитникам пу- шистых зверушек не отказаться от кожаных перчаток,

сумочек, сапог, туфель, курток и дубленок, и не влезть

во все пластмассовое? Заодно отказаться от всей кос- метики и лекарств, сделанных с использованием жи- вотных вытяжек. Мне кажется, что подобные не про- фессиональные, основанные исключительно на эмо- циональном восприятии, движения не защищают жи- вотный мир, а вредят ему.

Глядя на сказочный подводный мир, мне, иной раз, очень хочется запечатлеть его на фото или видео, а потом показать родным и друзьям. Я даже завел себе пару фотоаппаратов с боксами для подводных съемок. Пробовал снимать, в то время, естественно, когда мои друзья охотились. И, вы знаете, отложил я фотоаппа- раты и снова взял ружье. Все-таки, охотничье начало во мне сильнее. Все-таки, я – охотник!