Древнеиндийское право.

Законы Ману представляют собой сборник религиозно-моральных наставлений, изложенных в стихотворной форме от имени легендарного прародителя человечества полубога Ману и относящихся в своей окончательной редак­ции к середине II в. н.э.

Слово "дхарма" происходит от санскритского "то единое, что охватывает и поддерживает все вещи вместе" и означает вечный космический порядок или закон (Закон долга и благочестия, как формулировал его содержание Дж. Неру в книге "Мое открытие Индии"), включающий природные (естественные, в том числе кос­мические) и моральные нормы, а также нормы обычного права и установления государства, не расходящиеся с первыми двумя раз­рядами норм. Распространено также восприятие дхармы и как истинного закона индивидуальной и общественной жизни, и сле­дование ему образует основную человеческую добродетельную обя­занность.

Законы Ману состоят из 12 глав, в которых содержится 2685 стихов-шлок. Стихотворная, или, по крайней мере, ритмизированная, форма изложения — характерная особенность многих древ­них законодательных и в особенности религиозно-законодательных сводов и текстов. На главы и стихи подразделяются тексты Библии, ритмизированной прозой написаны Законы Хаммурапи и древнеримские Законы XII таблиц. Многие законодательные положения древ­них народов имеют также форму афоризма. Афористическая форма, как и стихотворная, имеет родственную близость с художественным творчеством и отчасти с творчеством научным (искусством упорядо­ченного изложения определенных знаний). Афоризмы мы встречаем в гимнах "Ригведы", в комментариях к этим гимнам, которые име­новались упанишадами. Многие буддистские тексты представляют собой литературу изречений, например Кхуддака-никая (Собрание кратких изречений), в которое входит переведенный на русский язык буддистский канон Дхаммапада. Насыщен многими афоризмами древ­неиндийский эпoc IV в. дон.э. Махабхарата, включающий в качестве составной части знаменитую Бхагаватгиту. Помимо Законов Ману запоминающиеся изречения можно найти в таких ученых трактатах, как Артхашастра (Наука политики) Каутильи (IV в. до н.э.) и Камасутра (Наука любви) Ватсьяяны (ок. III в. н.э.).

Зафиксированное афоризмом правило (в том числе дхарма) юридическим становится не сразу, а только после составления прозаических комментариев к нему (Д. Деретт). Таким образом, текст дхармашастры, содержащий ритуальные предписания, ста­новится текстом этическим (моральным) и юридическим лишь после "обрамления ритуальных предписаний этическими" (Салюзван- цев А.М. Книга мудреца Яджнавалкьи. М., 1994. С. 8). В этом про­являет себя один из характерных (и типичных) для древних об­ществ Востока и Запада способов возникновения правил этического и юридического назначения из обрядовых и ритуальных правил и соответствующих им способов праведного поведения.

Афоризм, таким образом, выполняет ту же просветительскую роль в существующих правилах праведного и законопослушного поведения, что и тексты дхармашастр или артхашастр, перечис­ляющие конкретные дхармы. При этом афоризм может охватывать правила и обыкновения не одной, а нескольких областей социаль­ной жизни и деятельности вих добродетельном или греховном проявлении. "Злодею ученость служит для споров, деньги — для высокомерия, власть — для угнетения. Доброму же наоборот: уче­ность — для увеличения знаний, деньги — для подаяния, власть — для защиты ближних". Нарушение законов и обычаев чаще всего связывается в них с проявлением какой-либо страсти и предосудительного влечения. "Пьяный, опрометчивый, безум­ный, утомленный, разгневанный, голодный, жадный, робкий, торопливый и влюбленный — все не знают закона" (Древние ин­дийские афоризмы / Сост. и пер. АЛ. Сыркина. М., 1999. С. 20, 22).

Структура Законов Many. Глава I Законов Ману излагает све­дения о мироздании и его Творце (божественном Самосущем), о происхождении основных четырех сословий (варн) и главенствую­щей роли брахманов в охранении сокровищницы вселенского За­кона, которому следуют и люди.

Глава II повествует о воспитании правоверного индуса путем приобщения к знанию Вед, в частности "того священного Зако­на, которому следуют люди, изучившие Веды, и который запе­чатлен в сердцах людей добродетельных, всегда чуждых ненави­сти и страстей" (II, 1). После изучения Вед человек считался при­уготовленным для новой духовной жизни — "дваждырожденным" (двиджати). В этой же главе говорится о роли обычаев, обрядов и ритуалов, а также "запомненной священной мудрости" дхарма­шастр.

Глава III содержит нормы и требования к семейной жизни, правильному браку (анулома), а также повествует о последстви­ях неправильных браков (пратилома) и требованиях к соответству­ющим обрядам.

Главы IV, V и VI содержат сведения о способах сакрализа­ции повседневной жизни: повседневные правила гигиены, распо­рядка дня, перечисление запретных поступков, описание ритуа­лов очищения и аскетических норм и образа жизни.

Глава VII рассказывает о дхарме царя, о роли наказания в правосудии, поддержании порядка и "защите всех творений"; в ней даются советы по делам административным, налоговым, военным и др.

Глава VIII посвящена 18 поводам для обращения в суд (нару­шение договорных отношений, преступные деяния: кража, наси­лие, клевета, оскорбление действием, игра в кости, прелюбодея­ние, осквернение ложа духовного наставника-гуру, распитие хмельных напитков и др.), а также роли закона и правилам судо­производства и вынесения решения о наказании, освобождению от наказания в случае необходимой обороны (защита от насилия ре­бенка, женщины и священника-брахмана).

Глава IX повествует о "вечном законе для мужа и жены" в их семейной жизни, о личных и имущественных правах и обязан­ностях членов семьи, о наследовании, о наказаниях и роли царя в наложении наказаний.

Глава Х содержит правила, общие для трех дваждырожденных варн; семь законных способов приобретения собственности; десять способов существования, дозволенных всем людям в бед­ственном положении; дхармы, общие всем четырем варнам.

Глава XI посвящена регулированию образа жизни касты не­прикасаемых (каста появляется вследствие заключения неправиль­ных, смешанных, межварновых браков, нарушивших дхарму).

Глава XII дает предписания относительно культа, ритуалов и конкретных обязанностей их участников; говорит об ответственно­сти человека за недостаточный контроль за своими мыслями, сло­вами и своим телом.

Согласно толкованиям знатоков Вед, дхарма входит в состав риты (рты), основного справедливого закона, направляющего жизнь вселенной и всего, что в ней содержится. Дхармы имеют несколько разновидностей. Сакральные дхармы (учение, приноше­ние жертв и раздача даров) входят в обязанности прежде всего брахманов.

Дхармы мирские включают уплату налогов (в шестую долю доходов), охрану всех живых существ (в том числе родственников, душевнобольных, неспособных к оплодотворению и др.). В обязан­ности кшатриев входит исполнение наказаний (X, 70). Однако су­ществуют дхармы для всех четырех варн одновременно.

В шлоке 63 гл. Х говорится: "Ненанесение вреда, правди­вость, неприсвоение чужого, чистота и обуздание органов — ос­новная дхарма для четырех варн, — объявил Ману". И рядом, в шлоке 58, дается перечень запретных поступков и чувств: "Под­лость, грубость, жестокость, неисполнение предписанных обязан­ностей отличают в этом мире человека нечистого по происхожде­нию". Таким образом, исполнение обязанностей и правильное по­ведение с точки зрения морали порождают правильные послед­ствия и сохраняют гармонию человека с вселенским порядком, с правилами (рта) и долгом (карма).

Веды и связанную с ними литературу создали пришлые пле­мена ариев (вначале "арья" означало "земледелец", затем — "бла­городный"). Они же участвовали в распространении учения о варнах и четырех степенях земного совершенства (стадиях прохож­дения земного пути):

1. Отрочество и юность, период обучения, приобретения зна­ний, воспитания, самодисциплины, самообладания, сдержанности;

2. Жизнь семьянина и мирянина;

3. Жизнь лесного отшельника. По другим версиям, более по­зднего происхождения, — жизнь государственного деятеля, обла­дающего известной уравновешенностью, объективностью и способ­ностью посвятить себя общественной деятельности без корыстного желания извлечь из нее выгоду;

4. Последняя стадия — жизнь отшельника, отрешившегося от всякой мирской деятельности. Так примирялись две тенденции, часто живущие в человеке бок о бок, — приятие жизни во всей ее полноте и отрицание ее.

Имущественные отношения. Древняя Индия, как и многие древние общества, знает четыре вида собственности: царскую, священную (жертвенные дары, земля, рабы), общины (гамы) и частную. В состав собственности входили скот, зерно, инвентарь, рабы, земля.

Существовало семь законных способов приобретения имуще­ства (X, 115): приобретение лица в рабство, наследование, полу­чение в качестве дара или в виде находки, покупка, завладение, ростовщичество, исполнение работы, получение приношений (7-й способ приобретения — только для жрецов-брахманов).

После смерти отца и матери братья собирались и делили меж­ду собой в равных долях отцовское имущество, на которое они не имели права при жизни родителей.

Имущество, приобретенное ученым трудом или в виде дара от друга, а также свадебный подарок считались неделимыми.

К числу законных способов пропитания и существования были отнесены следующие: ученый труд, механические ремесла, работа за плату, служба, скотоводство, торговля, сельское хозяй­ство, довольство малым, милостыня, получение процентов на деньги. Государь по зрелом размышлении должен был всегда ус­танавливать в своих владениях пошлины, налоги таким образом, "чтобы ему самому и человеку, который будет заниматься этим де­лом, это было выгодно".

Различались следующие виды сделок: купля, заем, дарение, перевозка. Большой долг можно было отработать с помощью слуг или членов семьи. Представители высших варн могли отдавать постепенно. При заключении договора важнейшими условиями его действительности были вменяемость сторон, их честность. Другое важное требование к соглашению — его правомерность с точки зрения обычая или закона. "Соглашение, заключенное вопреки за­кону или установленному обычаю, не имеет законной силы, хотя бы оно обосновывалось (доказательствами)" (VIII. 164).

Брак и семья. Различался брак торжественный (правильный), основанный на свободном согласии (без взаимных обязательств). Умыкание невесты воспринималось похитителем как военный тро­фей. Выкуп за невесту осуждался как унижение человеческого достоинства.

Власть отца в семье была значительной и беспрекословной. "Жена, сын, раб, ученик и родной брат, совершившие проступок, могут быть биты веревкой или бамбуковой палкой" (VIII, 229). Осо­бенно приниженным в таких взаимоотношениях было положение женщин, о которых сказано: "День и ночь женщины должны на­ходиться в зависимости от своих мужчин (отца — в детстве, мужа — в зрелом возрасте, сыновей — в старости). Женщина никогда не пригодна к самостоятельности". В то же время в тек­сте Законов Ману имеется такое положение: "Мать превосходит почтенностью отца в тысячу раз" (II, 145). Многоженство призна­валось: например, у брахмана могло быть четыре жены. Потомство и скот считались самыми основными видами человеческого богат­ства.

Организация суда. Существовали суды царские и внутриобщинные, в каждой из 10 деревень создавались судебные коллегии из трех человек для суда и надзора за ворами. В городе помимо су­дебных коллегий имелись агенты судей с правом обыска и облав в мастерских, кабаках и частных домах. Общинные кастовые суды просуществовали неофициально вплоть до XX столетия.

Царский суд состоял из царя, брахмана и советников, либо по назначению царя заседала коллегия из назначенного брахмана и трех членов судебной коллегии (сабха). У царя имелось право на ежегодные амнистии.

Существовало 18 поводов для судебного разбирательства спо­ров и конфликтов:

• "неуплата долга, продажа чужого, неотдача данного" (VIII, 4);

• "неуплата жалованья, нарушение соглашения, отмена куп­ли-продажи, спор хозяина с пастухом" (VIII, 5);

• "дхарма в споре о границе, клевета, оскорбление действи­ем, кража, насилие, а также прелюбодеяние" (VIII, 6);

• "дхарма мужа и жены, раздел наследства, игра в кости, би­тье об заклад" (VIII, 7).

Допускалось самоуправство (кулачное право), однако при соблюдении некоторых правил. Кредитор мог употребить хитрость, принуждение (путем захвата сыновей, животных либо осады дома должника), силу. О последнем способе в сборнике говорится сле­дующее: "...схватив должника, приводит его в свой дом и держит у себя, моря голодом и избивая до тех пор, пока тот не заплатит долг" (VIII, 176).

Правила судопроизводства. Сборник содержит помимо переч­ня поводов также некоторые характерные правила судопроизводительной (процедурной) и одновременно религиозно-этической де­ятельности с элементами наставлений в тактике и технике судеб­ного следствия. "Руководствуясь правилами судопроизводства,, надо иметь в виду истину, предмет (иска), себя самого (не нару­шать своей дхармы), свидетеля, место, время и обстоятельства" (VIII, 45). При равенстве голосов свидетелей предпочтение отда­валось брахману либо голосам "наделенных выдающимися каче­ствами" (VIII, 73).

На случай пробелов в законах имелось следующее наставле­ние: "Что имеется в практике добродетельных и дваждырожден-ных, то, не противоречащее обычаям страны, семей и каст, надо устанавливать (в качестве закона)" (VIII, 46).

Об иерархии источников правил для судебного решения крас­норечиво повествуется в Трактате о политике (III в. до н.э.), из­вестном под санскритским наименованием Артхашастра. В нем го­ворится: "Всякое спорное судебное дело решается на четырех ос­нованиях, которые суть: 1) закон (т.е. дхармашастры); 2) судебное разбирательство; 3) обычаи и 4) правительственное распоряжение. Из них последнему отдается преимущество перед другими.

Закон основывается на истине, судебное разбирательство —на показаниях свидетелей, обычаи — на соглашении народа. Пра- вительственное же распоряжение является приказом, издаваемым властями..." (Сартхашастра. III, 39—40, 46).

Далее разъяснялось, что если обычай или судебное разбира­тельство не согласуется с требованием закона, то дело решается согласно требованию закона. Если закон сам находится в противо­речии с правительственным распоряжением, то отдается предпоч-г тение распоряжению, а книга закона (дхармашастра) теряет силу. Правительственное распоряжение в другом месте практически отождествляется с указом. Таким образом, в иерархии источников. законных требований самое высокое место и решающую силу име­ет указ царя (правительственное распоряжение).

"Указом называется (правительственное) распоряжение. Ведь главное для царей — это указы, ибо состояние мира и войны за­висит от них. Поэтому тот, кто одарен качествами министра и зна" ком со всеми законами (и обычаями), кто способен быстро соста­вить нужный документ, обладает красивым почерком и умеет ог­ласить написанное, должен быть назначен главным писцом. Выслу­шав внимательно решение царя, он должен составить документ, ясный и определенный по своему смыслу..."

"Достоинства хорошо составленного документа" включают, по толкованию Артхашастры, следующие свойства и особенности написанного текста: последовательность изложения фактов, их логическую согласованность, полноту изложения, изящество сти­ля, благородство слога, ясность языка.

Показания свидетелей учитывались при наличии их кастовой совместимости. Женщины должны были свидетельствовать о жен­щинах, члены касты о равных себе по статусу. Клятвы имели раз­личие в своем словесном оформлении: брахман клялся своей прав­дивостью, иначе ему угрожал грех, распространяющийся на 100 последующих поколений; кшатрии клялись сохранностью колесниц и оружия, вайшьи — коровами, зерном и золотом, шудры — все­ми тяжкими преступлениями. Если не было достаточных веще­ственных доказательств, сборник советовал следить за тем, как от­вечает на вопросы обвиняемый, — "по выражению лица, по дви­жениям, по походке, жестам, речи" следовало улавливать его сокровенные мысли (Законы Ману. VIII, 25, 26).

Об ордалиях (судебном испытании с участием богов) было ска­зано так: "...злодеи думают, что не видят их, но их видят боги" (VIII, 85).

В Этом разделе имеется описание результатов божеского суда, которое сильно отличается от аналогичного истолкования в Законах Хаммурапи и ближе к толкованиям в христианизирован­ной средневековой Европе. В случае возникновения такой потреб­ности подозреваемый должен произнести клятву или "следует за­ставить обвиняемого погрузиться в воду, взять огонь, прикоснуться к головам жены или сыновей в отдельности. Тот, кого пылающий огонь не обжигает, которого вода не заставит подняться вверх и с кем вскоре не случится несчастье, должен считаться чистым в клятве" (VIII, 114, 115). Законными видами ордалий были, соглас­но наставлениям в дхарме в других аналогичных сборниках, по­мимо огня и воды также весы (для женщин, детей и стариков, их взвешивали по специальной процедуре до и после принесения клятвы), а также яд ("семь яв яда для шудры", — дхармашаст­ра Вьявахарадхьяя, составленная в I—III вв.).

Преступления и наказания. Сборник различает четыре самых тяжких проступка: убийство брахмана, осквернение ложа гуру, кра­жу золота брахмана, питье хмельных напитков (VIII, 349). К разряду тяжких преступлений относились нанесение вреда живым существам, вкушение недозволенной пищи, воровство, прелюбодеяние.

Ряд прегрешений преступного характера влек за собой лише­ние варновой принадлежности и перемещение в низшие варны и касты — похищение собственности брахмана либо имущества на хранении, а также лжесвидетельства о земле. При наказаниях за лжесвидетельства учитывалось, что виновный как бы убивает тем самым 100 ближних людей и родственников и за это ему уготован ад — так оценивалось лжесвидетельство в делах об убийстве ло­шади, высокоценимой в домашнем хозяйстве. Виновный убивает 1000 близких себе людей, когда речь идет об убийстве человека, и он же "убивает все", если речь идет о земле (дхармашастра Баудхаяна).

Законы Ману предусматривали освобождение от наказания за преступления, совершенные в ситуации вынужденной и необходи­мой обороны: "...убивающий, защищая самого себя при охране жертвенных даров, при защите женщины и брахмана, по закону не совершает греха" (при этом не имело значения, убит ли гуру, ребенок, престарелый или "даже брахман, весьма ученый") (VIII,350).

Публичные наказания в Древней Индии предусматривались за все серьезные преступления. Лестница наказаний была обшир­ной — от легкого внушения до самой жестокой смертной казни (отдача на съедение собакам, разрезание на куски и др.). Пре­дусматривались отсечения "виновных частей" тела, что было из­любленным наказанием. Штрафы и конфискации, как правило, шли в пользу царской казны. Грань между грехом и преступле­нием в ряде случаев проводилась. Искупление и наказание счи­тались альтернативными средствами в деле погашения вины (IX, 236), В одном месте говорится также о наказаниях за преступ­ления, которые "неудобно называть", при этом сообщается, что они "меньше, чем кровосмешение по прямой линии" (IX, 55). Общая оценка социальной роли наказания очень высока, особенно она важна в делах управления. "Весь мир подчиняется посред­ством наказания". В этих условиях назначение власти состоит в том, чтобы "ревностно побуждать вайшьев и шудр исполнять присущие им дела".

Наказания предусматривались в следующих разновидностях: сожжение, утопление, сажание на кол, наложение клейма на лоб, на бедро. Так, у пьяницы на лбу выжигалось клеймо "знак продав­ца спиртного", у вора — изображение собачьей ноги. Смертная казнь для брахмана не рекомендовалась. В ряде случаев от нака­зания можно было откупиться. Выкуп за кшатрия оценивался в 1000 коров, за вайшью — 100, за шудру — 10 коров, причем на каждую партию коров полагался дополнительно один бык.

Денежный штраф назначался "за всякие заклинания, направ­ленные против чьей-либо кармы, за наговоры над ядовитыми ко­реньями и за колдовство всякого рода с целью убить, не достиг­шие, однако, цели" (IX, 290). Если же колдовство оказалось ус­пешным, кара назначалась как за убийство (дхармашастра Яджнавалкья).

Несправедливый судебный приговор имел ряд последствий, в том числе духовного, морального значения. "Несправедливое на­казание губит честь и разрушает славу среди людей, а в другом мире лишает неба..." (VIII, 127).

Для древнеиндийских политических текстов характерна свое­образная апологетика наказания как средства управления (в этом смысле они во многом перекликаются с древнекитайскими леги-стскими текстами). "Наказание правит всеми людьми. Наказание бодрствует, когда все спят" (VII, 18). Особенно жестокими были кары за преступления против царской власти или за измену. В Артхашастре об этом говорится следующее: "Если кто пося­гает на государственную власть, проникает в терем царя... уст­раивает мятеж... то он должен быть казнен путем сожжения го­ловы и рук (буквально: "его голова и руки должны быть сделаны факелами")... У того, кто порочит государя, выдает государ­ственные тайны, строит козни против государя... должен быть вырван язык".

Другой, не менее характерной особенностью текста дхармашастр является культ законности — религиозной и правосудной, которые внешне выступают в нерасчлененном виде, поскольку и те и другие предстают реализацией дхармы царя. В Законах Ману об этом говорится следующее. Там, где закон гибнет от беззакония, а истина — от неправды на глазах судей, там и они гибнут. "За­кон губит, когда его нарушают; закон охраняет, когда его соблю­дают; поэтому закон нельзя нарушать, чтобы нарушенный закон не покарал нас" (VIII, 14 и 15). Единственный друг, который со­провождает людей даже посмертно, есть правосудие (все другое гибнет вместе с телом). В одном месте гл. VIII говорится о своеоб­разной иерархии законов, состоящей из священного закона, закона дхармы и закона для отдельного человека в конкретной ситуации. Эту иерархию должен хорошо сознавать либо выстраивать царь и соответствующим образом применять в своей судебной деятельно­сти. "Царь, который знает священный закон, должен ознакомить­ся с законами варн, областей, с правилами торговых обществ и семейств и таким образом установить соответственный закон для каждого" (VIII, 41).

Артхашастра — трактат о политике, в переводе с санскри­та означающий "Трактат о науке об извлечении полезного". Автор­ство приписывают Каутилье — другу, советнику и министру Чандрагупты I династии Маурьев. Содержание трактата очень разно­родно — от характеристики основных философских школ до пе­речня практических рекомендаций правителю и отдельным варнам и кастам в их повседневном семейном, групповом и межсословном общении. Особый интерес представляют характеристики правил и принципов деятельности отдельных учреждений власти и управле­ния государством.

В книге III, целиком посвященной области деятельности су­дей, имеются следующие принципиально важные обобщения и рекомендации: штрафы следует назначать в зависимости от личности совершившего преступление человека и от характера пре­ступления; судьи обязаны быть особенно заботливы и вниматель­ны по отношению к тем, кто по тем или иным причинам "не име­ют защиты и не прибегают к суду", — богам, брахманам, женщи­нам, детям, старикам и больным. Этим лицам нельзя откладывать судебное разбирательство, "лживо отговаривать соображениями места, времени и пользы" (III, 21—22). Средства решения дела пе­речислены в такой последовательности: "очевидная истина, соб­ственное признание, честное рассмотрение показаний обеих сто­рон, логика и клятва".

Законы Ману и Артхашастра — самые известные и самые комментируемые источники древнеиндийского законодательного и политического искусства, вполне сопоставимые по уровню разви­тия юридических и политико-прагматических и социологических конструкций с образцами древнего ближневосточного и антично­го политического искусства.

 

Лекция. Древний Китай.

 

План лекции:

 

1. Общественный и государственный строй Древнего Китая.

2. Право Древнего Китая.