Китайцы. Психический склад китайцев — продукт многовекового исторического процесса развития материальных и духовных потребностей китайского общества

Психический склад китайцев — продукт многовекового исторического процесса развития материальных и духовных потребностей китайского общества. Являясь исторической категорией, психический склад китайцев постоянно изменя­ется. В нем происходят сложные процессы отмирания старых качеств и развитие новых. Каждая новая эпоха накладывает свой особый отпечаток на психику китайцев.

Наиболее устойчивым элементом этнической психологии китайцев являются ценностные ориентации, в особенности те, которые касаются всего китайского в их сознании. Все китай­ские институты, формы материальной и духовной культуры обладают для них исключительной значимостью не только как китайское явление, но и как измерители ценностей других культур и цивилизаций. Это в известной мере объясняется тем, что представители китайского этноса на протяжении длитель­ного этногенеза были склонны рассматривать ценности другого народа сквозь призму собственных и отрицать их, если они не совпадали.

Для китайцев характерна ценность всего рационального. Тра­диционно рациональным и разумным выглядит то, что может принести какую-либо ощутимую выгоду.

Оценивая действия и поступки партнера по межэтнической коммуникации, китаец прежде всего стремится определить, какую конкретную выгоду преследует партнер по общению, насколько это общение «рентабельно», какую пользу можно извлечь для себя. Если подобная мотивировка оказывается не­пригодной для объяснения каких-либо действий партнера, то это вызывает у китайца чувство беспокойства, поскольку су­ществование других бескорыстных мотивов он не считает воз­можным. Всякая другая постановка вопроса или объяснение того, что мотивом является стремление познакомиться или подружиться, узнать человека, рассматривается китайцем как уловка, направленная на маскировку истинных, всегда утилитарных целей. В такой ситуации мотивы непонятны, действия представляются опасными и китаец на сокращение психоло­гической дистанции не идет.

Ценность формы в сознании китайцев во многом превос­ходит по своей значимости содержание того или иного явле­ния, либо действия, что позволяет рассматривать этот этно-психологический феномен в структуре психологического склада китайцев как доминирование формы над содержанием. Харак­терно, что предпочтение отдается внешним проявлением уч­тивости, обходительности, почитания и практически не обра­щается внимание на чувства, эмоции и внутреннее состояние человека. Поэтому в китайском сознании укрепилось представ­ление о том, что в общении значимым является не то, что ты думаешь в действительности, а то, что предписано в данной коммуникативной ситуации для китайца.

Осознание китайцем важности исполнения своей социаль­ной роли, то есть жестко определенных стандартов и типич­ных моделей коммуникативного поведения, привело к форми­рованию в его сознании убеждения, что форма общения зна­чима сама по себе, то есть в отрыве от конкретного содержа­ния коммуникации.

Ценность нормы в сознании китайцев обусловила наличие таких этнопсихологических феноменов, как концепция «лица» и «стыда». Составляя концептуальное основание этого явления, именно они определяют его содержание и во многом обуслов­ливают мотивационную сторону их поведения.

Ориентация на форму тесно связана с наличием в этничес­кой психологии китайцев другого феномена — ценности про­шлого. Акцентируя внимание на важности прошлого и имея заведомо предвзятое отношение к чему-либо новому, китай­цы мыслят старыми категориями и вкладывают свое содержа­ние в привычные и стереотипные для них старые формы. Это приводит к повышенному восприятию идей, облеченных в при­вычную для них форму.

Китайцы ориентируются преимущественно не на объект и не на объективно данное, а на субъективные факторы. Их со­знание видит внешние условия и тем не менее выбирает в ка­честве решающей субъективную детерминанту. В связи с этим возможно сделать заключение о том, что китайцы руководству­ются тем фактором восприятия и познания, который представ­ляет собой субъективную предрасположенность, воспринима­ющую чувственное раздражение.

Китайцы в большинстве своем не могут самостоятельно подняться до критического осмысления многих явлений об­щественной жизни, поэтому многие оценки представляются им такими, какими преподносятся авторитетными в их пони­мании лицами. Характерно, что авторитетами для китайцев являются не только люди, стоящие выше по социальному по­ложению, но и явления и предметы. Для китайцев авторитет­ны все китайские ценности, манеры поведения, слова и жес­ты, ритуалы, последовательность изложения аргументов, ки­тайские традиции и обычаи, мудрость предков.

В вопросах религии в Китае не существует никаких ограни­чений. Законодательство китайцев построено на нравственных принципах, а мораль зачастую основывается на священных книгах предков. Исследуя фольклор и обычаи, многие ученые приходят к выводу о том, что для китайцев характерно орга­ническое строение психики, обусловливающее активное проявление фантазии, для чего достаточно вспомнить драконов и чудовищ, рисунки с тщательно выписанными едва различи­мыми неправильными образами, зрительное наслаждение бес­форменным хаосом садов, архитектурное стремление к гиган­тизму. Так или иначе за этой нацией остается слава прилежа­ния, чувственной остроты восприятия, тонкой искусности в тысяче полезных вещей. Задолго до европейцев китайцы узна­ли фарфор и порох, шелк и свинец, научились строить мосты и плавать по морю.

Жизнь в понимании китайца — реализация определенной социальной роли. Реализация этой роли несет необходимость строгого выполнения предписываемых обязанностей, которые отмечаются набором добродетелей и идеальных качеств. Китай­ская концепция жизни предусматривает положение о том, что жизнь прекрасна и удивительна сама по себе, необходимо лишь совершенствовать себя до такой степени, чтобы уметь видеть это прекрасное. Необходимо довольствоваться малым, наслаж­даться тем, что есть, помня, что внутренние, моральные цен­ности стоят намного больше материального благополучия.

Для китайцев смерть — это лишь переход из одного состоя­ния в другое, поэтому смерти бояться не следует, а надо гото­виться к ней. Стереотипные представления китайца о смысле жизни характеризуются необходимостью жить обязательно с ежеминутной выгодой, стремлением к спокойному существова­нию без суеты и недостижимых целей, умением довольство­ваться малым и преобладанием морального над материальным.

Чувство долга прежде всего ассоциируется у китайцев с не­обходимостью строгого соблюдения социально-ролевых пред­писаний, а также выполнения социальных норм общения. Понятие долга у китайцев относительное, так как они предпо­читают ориентироваться в соответствии с конкретной жизнен­ной ситуацией. Обязанность перед родителями играет чрезвы­чайно важную роль, однако обязанность перед отцом являет­ся более значимой, чем перед остальными членами семьи.

Индивидуальность у китайцев носит оттенок самоизоляции от родственной среды, приводящей в крайних формах к эго­изму. Они, следуя своей собственной склонности и общему предрассудку, смешивают свое эго со своим целостным спек­тром психических явлений и возвышают эго субъекта психо­логического процесса, чем как раз и осуществляют болезнен­ную субъективизацию своего сознания, отчуждающую их от объекта. Ответственность в понимании китайцев связана с определенным положением человека в социальной группе и многи­ми обязательствами перед ней. Для каждого китайца огромное значение имеет его репутация, его «лицо». Слово «лицо» озна­чает, как и у японцев, достоинство и престиж китайца.

Идея «лица» характерна для всего Дальнего Востока (Китая, Японии, Кореи), однако первоначально она была присуща прежде всего господствующему классу в феодальном Китае. Бу­дучи вероломными и лживыми, по описанию И.Г. Гердера,представители имущих классов старались сохранить репутацию добропорядочных людей. Самым страшным для них считалось «потерять лицо», то есть быть публично уличенными или об­виненными в чем-то недостойном, потерять репутацию среди окружения и вышестоящих. «Потеря лица» была равносильна гражданской казни, в связи с чем часто приводила к самоубий­ствам. Со временем это явление трансформировалось. Имущие слои стремились «сохранить лицо» с целью обеспечить себя хо­рошей должностью и уважением в обществе, а в низших слоях доминировал страх перед вышестоящими из-за несоблюдения конфуцианских предписаний.

«Лицо» теряется или приобретается посредством действий. Забота о сохранении «лица» любыми средствами чрезвычай­но характерна для общественно санкционированных норм по­ведения китайцев. Можно кардинальным образом изменить свое отношение к тому или иному явлению, но нельзя пря­мо и откровенно признать, что прежнее отношение к нему бы­ло ошибочным «Лицо» является постоянным фактором, регу­лирующим поведение китайцев в общении друг с другом.

Потерять «лицо», однако, китаец может, нарушив норма­тивные стереотипы поведения (в вербальном и невербальном плане) между родителями и детьми, старшими и младшими, мужем и женой, а также между друзьями.

Однако потерять «лицо» можно лишь в глазах представите­ля той референтной группы, на мнение которой ориентиру­ется китаец при оценке своих действий. Вот почему действие механизма потери «лица» в значительной степени зависит от того, станут ли конкретные поступки китайца достоянием глас­ности и предметом оценки членами его референтной группы. В ситуации, при которой такие оценки не действуют, китаец, даже нарушив установленные группой порядки, может не по­терять «лицо».

Для действия механизма потери «лица» характерно также то, что заставить оппонента признать свою неправоту, пока­яться в содеянном представляется китайцу более важным, чем применить к нему те или иные моральные или физические санкции. С концепцией «лица» в китайской психологии обще­ния тесно связана концепция «стыда», которая также явля­ется движущей силой в тех или иных ситуациях межличност­ного общения. В какой бы ситуации китаец ни оказался, мо­раль конфуцианства запрещает ему признаваться в том, что он сбился с пути добродетели, так как такое признание свидетель­ствует об отсутствии чувства стыда и в силу этого неизбежно ведет к потере «лица».

Престиж для китайца скорее показатель внешнего формаль­ного плана, чем внутреннего. Поэтому для китайцев характерно скрывать или сглаживать негативно оцениваемые ими момен­ты своей жизни и, наоборот, гипертрофировать положитель­ные. Замечания о недостатках встречают болезненную реакцию со стороны китайцев.

Для китайцев характерны такие черты, как бережливость, расчетливость. Многое из них используют все возможные фор­мы для обогащения, стремясь к накопительству. Они неприхот­ливы в одежде, экономны и рациональны в ведении дел.

Отношение к труду характеризуется организованностью, дисциплиной, терпением, трудолюбием, усердием в работе и учебе, аккуратностью. Китайцы, обладая отличающей их спо­собностью переносить трудности и лишения, зачастую выпол­няют те виды работ, от которых отказались другие. Они не­притязательны и быстро приспосабливают свои чувства и настроение к чувствам и настроению другого лица или груп­пы лиц.

Китайцев отличает болезненное самолюбие, проявляемое в личной либо национальной самооценке. Однако в Китае, как и в Японии, достаточно прочесть иероглифическую надпись на картине, процитировать к месту или не к месту какого-нибудь древнего поэта или философа, чтобы сразу расположить к себе собеседников, вызвать у них интерес и заложить основы пси­хологического контакта.

В китайских колониях, находящихся на территории других стран, взаимопонимание, взаимовыручка и круговая порука являются неотъемлемыми чертами образа жизни этих образо­ваний, чем во многом определяется их живучесть. Однако час­то эти качества имеют направленность вовне. Китаец может ока­заться безразличным к аналогичной нужде в сфере действий внутренних отношений либо по отношению к представителям другой страны, семьи, клана. Подобное поведение объясняет­ся генетическими корнями национального характера предста­вителей китайского этноса, имеющего два плана: внутренний и внешний (поведенческий, сформировавшийся на заре кон­фуцианской морали).

За настоящими эмоциями собеседника китайцы не следу­ют, они подавляют их и отклоняют или «охлаждают» их от­рицательным суждением чувственной функции. Если даже в по­вседневной жизни и имеется постоянная готовность спокойно и гармонично идти рука об руку, тем не менее к собеседнику не обнаруживается ни любезность, ни теплая предупредитель­ность, а проявляется отношение, которое кажется безразлич­ным: холодное, иногда даже отклоняющее обращение. Отно­шение к партнеру китайцы поддерживают по возможности в спокойных и безопасных средних тонах чувств, при упорном и строжайшем уклонении от проявления эмоций.

Тактика проведения деловой встречи с китайцами

В последнее время Украина укрепляет свои внешнеэконо­мические отношения со странами Востока. Так, одним из парт­неров, активизировавшихся на отечественном рынке, являет­ся Китай.

Стиль ведения деловых переговоров с китайскими партне­рами отличается длительностью — от нескольких дней до не­скольких месяцев. Это объясняется тем, что китайцы никогда не принимают решений без досконального изучения всех аспек­тов и последствий предполагаемых сделок. Таким образом, если необходимо сэкономить свое время, следует направить кон­кретное описание своего предложения за 3—4 недели до коман­дировки.

Весь жизненный уклад китайца строится на строгих нормах и правилах. В китайской делегации, как правило, много экс­пертов. Они могут охватывать разные области знаний, финан­сы, технические вопросы и т.д. В результате численность деле­гации оказывается достаточно большой.

Китайцы ведут переговоры, довольно четко разграничивая отдельные этапы:

• первоначальное уточнение позиций;

• обсуждение;

• заключительный этап

На начальном этапе большое внимание уделяется внешне­му виду партнеров, манере их поведения, отношениям внут­ри делегации. На этой основе китайцы пытаются определить статус каждого из участников переговоров. В дальнейшем они в значительной мере ориентируются на людей с более высо­ким статусом, как официальным, так и неофициальным. Кро­ме того, в делегации партнера выделяются люди, которые вы­ражают симпатии китайской стороне. Именно через этих лю­дей китайцы впоследствии стараются оказать влияние на по­зицию противоположной стороны.

На переговорах с китайской стороной следует ожидать, что партнер первым «откроет свои карты», то есть первым выска­жет свою точку зрения, первым сделает предложение. Если переговоры проводятся на китайской территории, китайцы могут ссылаться на то, что согласно их традициям право пер­вого голоса предоставляется гостю. Попытки же получить вна­чале информацию от китайской стороны часто оказываются безрезультатными; информация сводится в основном к общим положениям.

Во время деловых встреч китайские участники переговоров очень внимательны к сбору информации относительно пред­мета обсуждения, а также к партнерам по переговорам, к фор­мированию видимости дружеских отношений. Данная видимость на переговорах для них имеет очень большое значение, что в значительной степени обусловлено китайскими культурными традициями и ценностями. Эти дружеские отношения китай­цы отождествляют с хорошими личными отношениями парт­неров. При этом желательно не забывать, что во время привет­ствий при обмене рукопожатиями сначала пожимают руку наи­более высокопоставленному лицу.

Китайская сторона делает уступки обычно под конец пере­говоров, после того, как оценит возможности противополож­ной стороны. Причем в момент, когда кажется, что перегово­ры зашли в тупик, китайцами вдруг вносятся новые предло­жения, предполагающие уступки. В результате переговоры во­зобновляются. Вместе с тем ошибки, допущенные партнером в ходе переговоров, умело используются.

Окончательные решения принимаются китайскими участ­никами не за столом переговоров, а дома. Одобрение достиг­нутых договоренностей со стороны центра практически обяза­тельно. При этом не исключено, что при возможности они постараются улучшить для себя достигнутые договоренности, внести поправки и оговорки.

В отношении подарков китайской стороне следует отметить то, что их лучше делать не определенному лицу, а всей орга­низации, так как местные правила могут запрещать принимать личные подарки.

Тактика проведения деловой встречи с корейцами

В Корее кодекс делового поведения так сильно отличается от западных стандартов, что это заставляет предпринимателей других стран считать корейцев одними из самых трудных дело­вых партнеров в мире. Самая большая трудность, которую при­ходится преодолевать в Корее, — это барьер взаимного непо­нимания. Прежде всего это связано с языковым барьером — корейцам трудно дается английский язык, на котором ведутся переговоры. Как и в Китае, если кто-либо из членов делегации кивает головой, это не означает согласие; во многих случаях гордость и боязнь «потерять лицо» просто не позволяют обна­ружить свое непонимание. Именно поэтому так часты ситуации, когда стороны искренне убеждены, что достигли дого­воренности, однако каждый понимает ее по-своему, что и обнаруживается впоследствии.

Ведение переговоров с корейцами затрудняет и тот факт, что они избегают абстрактных построений и стремятся к про­стым и конкретным категориям, логической последовательно­сти, четким взаимосвязям. При этом необходимо принимать во внимание то, что корейцу трудно обнаружить свое непонима­ние, отказать собеседнику. Необходимо учитывать нацио­нальную гордость и особую ранимость корейцев, так как мно­гие века они были угнетаемой нацией, переносившей жесто­кие страдания. Именно поэтому они так горды своими сегод­няшними экономическими успехами и болезненно восприни­мают любое посягательство на свое достоинство.

В Корее сильна традиционная конфуцианская мораль, со­гласно которой необходимо учитывать чувства другого, отно­ситься к нему исходя из его социального статуса, уважать его право быть искренним. Следуя этой морали, корейцы очень гостеприимны и устраивают своим гостям необыкновенно теп­лый прием. Однако такой прием вовсе не означает, что они очень заинтересованы в партнере — они просто проявляют вежливость.

Так же, как и в Японии, контакт с корейскими предпри­нимателями невозможно наладить, обратившись к ним в пись­менном виде. Договориться о встрече с ними также не просто. Без посредников эта задача становится практически невыпол­нимой. Необходима рекомендация третьего лица, хорошо зна­ющего как сотрудников этой фирмы, так и суть предложений корейской стороне. Если корейские предприниматели проявят интерес к партнеру, они добиваются личной встречи. Иные способы ведения переговоров не признаются.

В Южной Корее, так же как и в других промышленно раз­витых странах, необходимы визитные карточки, из которых корейские предприниматели получают представление об орга­низации потенциального партнера и его положении в ней. Поэтому если в ответ на протянутую визитную карточку коре­ец не получит визитную карточку партнера, то это будет вос­принято с недоумением, более того, как оскорбительное пре­небрежение. Кроме того, следует отметить, что в знак уваже­ния визитные карточки подают обеими руками.

Одним из важных условий успешных переговоров является соблюдение уважения к статусу корейцев. В этом непросто ра­зобраться, так как система должностей и рангов в корейских компаниях и организациях существенно отличается от европей­ской модели, а в переводе может ввести в заблуждение.

При решении любых проблем в области деловых отноше­ний в Южной Корее играют роль неформальные связи. Здесь сильны региональные, клановые, дружеские связи. Большое значение имеет наличие родственников или друзей в высших эшелонах власти. Выяснение степени реальной влиятельнос­ти партнера очень важно для оценки перспективности любо­го начинания, так как часто лишь неформальная поддержка может решить дело.

Во время переговоров корейцы в отличие от японцев не склонны долго обсуждать второстепенные моменты. Они ско­рее предпочитают брать инициативу сразу после того, как налажены взаимоотношение. Они не переносят разговоров в общем и готовы обсуждать возможность партнерства при на­личии конкретной, детально разработанной программы. И сами корейцы в ясных и четких выражениях излагают пробле­мы и предлагают пути их решения.

Если лицо, прибывшее на переговоры с ними, не полно­мочно принимать решения, брать на себя ответственность, корейцев это сильно охлаждает.

Свое несогласие с партнером корейцы открыто не выра­жают и не стремятся доказать его неправоту. Того же они ожидают и от собеседников. Однако если решение принято, корейская сторона выражает готовность к немедленным дей­ствиям. Подобное поведение приводит к тому, что уклончи­вые ответы, продолжительные согласования вызывают недо­умение и раздражение корейских предпринимателей.

Попытки изменить систему поведения корейских партнеров, как показывает опыт, безрезультатны. Для успешного сотруд­ничества с корейскими предпринимателями необходимо вни­мательно изучать эту систему, приспосабливаться, уступая во второстепенных вопросах и добиваясь уступок в главных.

Глава 2 БЛИЖНИЙ ВОСТОК

Арабы

Арабские страны являются одной из самых устойчивых ци­вилизаций в мире. На протяжении всей своей истории их пси­хологический склад оставался практически неизменным. Их культура послужила основой развития многих стран Азии и Европы, а научные достижения являлись двигателем прогресса многих цивилизаций. Алгебра, геометрия, астрономия име­ют именно арабские корни.

Современные арабы в значительной степени отличаются от своих предков, которым были присущи воинственность, а так­же в значительной своей массе религиозный фанатизм. На смену этим чертам характера в некоторых арабских государствах (ОАЭ, Сирия) пришли прагматизм, деловитость и предприимчивость, особенно в торговле, хотя это и ранее было характерно для многих арабов.

Современный арабский мир — это совокупность несколь­ких десятков самостоятельных государств, возникших на руи­нах некогда существовавших крупных государственных образо­ваний. Однако такая раздробленность не оказала существенно­го влияния на национальный характер арабов. В определенной степени можно говорить о единой арабской нации, имеющие­ся некоторые различия объясняются скорее особенностями племенных групп, сложившимися изначально. Эталоном араб­ской нации считаются представители Сирии, сохранившие в чистоте арабский язык и культуру. Однако опыт общения по­казывает, что наиболее развитыми во всех отношениях явля­ются палестинцы, рассеянные по другим арабским государ­ствам, а также проживающие в странах Западной Европы и северной Америки (за исключением палестинцев, проживаю­щих на территории Израиля).

Современный стереотип арабов сформировался на основе информации о проводимых религиозными фанатиками терро­ристических актах. При этом подчеркиваются их лживость, коварность и вероломность. Однако более образованная часть арабов, особенно получившая образование в Европе илиСША,умеренны в своих религиозных чувствах, кроме того, многие из них исповедуют христианство.

В беседах с арабами не следует скрывать своих убеждений, даже если Вы атеист. Единственное, чего следует избегать, — это критиковать ислам, нравы, обычаи и традиции арабов. Они весьма чувствительны к оскорблению их чувств и никогда не прощают этого. Арабы-мусульмане умеренного направления отличаются веротерпимостью и с уважением относятся к тем, кто верит хоть в какого-нибудь бога. Говоря о мусульманине как носителе ислама, следует иметь в виду, что это понятие у них весьма широкое и относительное. Часто даже неверующие арабы все равно причисляют себя к мусульманам, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к традиционной культуре, свою истори­ческую принадлежность к наследию своего народа. Каждый неверующий араб знает хотя бы несколько фраз из Корана, которые составляют молитву.

Для арабов характерны честность и преданность в отноше­нии тех, кто нанял их на работу, или вообще тех, от кого они находятся в определенной зависимости. Важно лишь, чтобы эта зависимость не унижала араба. Преданность араба особенно усиливается, если он испытывает чувство благодарности к че­ловеку за сделанное ему добро.

Для арабов также характерны деловитость и предприимчи­вость, но одновременно честность и порядочность в отноше­нии людей, которым они симпатизируют. Арабы нетерпимы к любой форме принуждения, хотя стремятся скрыть внешние проявления этого чувства. Однако они охотнее поддаются ка­кому-либо принуждению, если оно не носит прямого харак­тера, а достигается косвенным воздействием на них.

У арабов необычайно развито чувство уважения к старшим по возрасту и положению. Одновременно они уважают и мо­лодого человека, если видят, что уважаемый ими старший по возрасту и положению благоволит к нему.

Арабы избегают каких-либо разговоров о женщинах. Одна­ко разговор о детях является одной из излюбленных тем бесе­ды. Рождение детей составляет смысл жизни и брака, а семья является священной. Связи внутри семьи формируются не только кровным родством и общими экономическими интересами, но и «кодексом чести» — «Асабия», в котором сформулирова­ны обязанности большой семьи. Чувство привязанности к род­ственникам является основой семьи. Подобная конструкция об­щества предполагает силу большой семьи и слабость лишен­ного семейной поддержки индивида.

У арабов высоко развито чувство неприятия несправедли­вости и нетерпимости к тем, кто нарушает справедливость. Арабы не позволяют политическим и научным конфликтам испортить личные отношения.

Для арабов характерно чувство самоуважения, стремление к независимости вообще и материальной независимости в осо­бенности. Часто это достигается оказанием взаимной помощи и поддержкой друг друга. Особенно это характерно для арабов, проживающих в других, неарабских странах. За границей они создают землячества, организуя собственные детские сады и школы, нанимая учителей из числа арабов, имеющих подго­товку и образование. Каждое землячество создает специальный фонд для оказания материальной помощи арабам, испытыва­ющим временные трудности.

Для арабов характерно создание дружелюбной обстанов­ки на переговорах. Они ценят юмор, в общении используют личные имена.

Арабы относятся к интровертному мыслительному типу по классификации К.Г. Юнга. Они находятся под решающим вли­янием идей, которые вытекают, однако, не из субъективно данного, а из субъективной основы. Они следуют своим идеям не вовне, а вовнутрь. Этим объясняется религиозность предста­вителей исламских стран, которая культивировалась долгое время в пределах определенной этнической общности, а ее идея все глубже проникала в коллективное бессознательное масс. Таким образом, арабы стремятся к психологическому углубле­нию, а не расширению. Их суждение является холодным, непреклонным, произвольным, так как менее относится к объек­ту, чем к субъекту. Вежливость, любезность и ласковость мо­гут быть очевидны, однако нередко с едва заметной боязли­востью, выдающей скрытое за ними намерение, а именно намерение обезоружить противника. Субъект не является про­тивником в прямом смысле, однако при известной его чувстви­тельности ему дают почувствовать отстранение либо не при­дают никакой цены. В результате субъект подвергается некото­рому пренебрежению и в отдельных случаях окружается ненуж­ными мерами предосторожности, что можно наблюдать в вы­работанных стереотипах и установках арабов по отношению, например, к американцам или европейцам. При построении идейного мира они не страшатся даже самых смелых проектов и не воздерживаются от какой бы то ни было мысли ввиду ее опасности, еретичности, революционности, однако их охва­тывает робость, как только их дерзанию приходится стать внеш­ней действительностью. Именно в этой особенности психики арабов кроется причина их консервативности.

Другой особенностью психологического склада арабов яв­ляется недостаток практической способности и отвращение к любому виду рекламы. Они в большинстве случаев не пред­принимают попыток склонить кого-либо на свою сторону, особенно имеющего некоторое влияние. Однако если это и происходит, то результаты оказываются прямо противополож­ными ожидаемым. В преследовании своих целей они упорны, упрямы и не поддаются воздействию. Признание видимой неопасности какого-либо объекта ведет к доступу менее цен­ных элементов, что повышает внушаемость со стороны лич­ных влияний. Эти элементы овладевают ими со стороны бес­сознательного, позволяя грубо обращаться с ним в случае, если это не мешает им преследовать свои идеи. Их стиль обычно содержит некоторые добавления, ограничения, предосторож­ности, сомнения, причиной которых является их умственная осторожность.

Европейцам и американцам, являющимся экстравертированными нациями, арабы кажутся щетинистыми, неприступ­ными и надменными. Их считают бесцеремонными и самовла­стными.

Религиозное убеждение имеет двойное влияние на психоло­гию арабов. Во-первых, сама по себе религиозность влияет на изменение внутреннего и поведенческого характера Во-вторых, именно для арабов религиозность является особым убеждени­ем, изменяющим характер их мышления и поведения. Доста­точно сравнить психологические особенности арабов V—X ве­ков и их современных потомков. Их этническая наследственность не вызывает сомнения. Однако различия очевидны. Их причиной является усиление чувства религиозности. Для ара­бов как мыслительных интровертов усиление убеждения отра­жается на их косности и негибкости. При этом чужие влияния исключаются: они становятся несимпатичнее для тех, кто стоит дальше, с одной стороны, а с другой — зависимее от близких. Одновременно с этим повышаются их чувствительность и эмотивность. Недостаточное внимание к объекту ведет к субъективизации сознания, в связи с чем им кажется наиболее важ­ным то, что касается их личности.

Мышление арабов направлено на развитие идей, которые приближаются к значимости исконных образов. Однако при ослабевании связи с объективным опытом они становятся ми­фологическими и неистинными для данного времени. При ми­фологизации мышление становится безразличным и вращаю­щимся в них самих. Подобного рода мышлению противостоят сравнительно бессознательные функции чувствования, интуи­ции или ощущения, которые у них неполноценны и имеют примитивно экстравертный характер. Это, в свою очередь, объясняет страх перед женским полом, который преобразует­ся в сознательное снижение их социальной роли и их своеоб­разную дискриминацию.

Арабский этнос относится к интегральным типам, в которых участники опасаются выявления незнания, некомпетент­ности или неподготовленности в каком-то вопросе. Они избе­гают ситуаций, где необходимо генерировать идеи, проявлять выдумку и фантазию. Внутри своего этноса полагаются на рас­поряжения вышестоящих органов, опираясь на свою благона­дежность в целом. По отношению к другим этносам предста­вители арабских стран ведут себя недоверчиво, выступают про­тив нарушения принятых традиций, контролируют их поведе­ние. Благодаря этим особенностям арабов их характеризуют как отгороженных и закостенелых.

Тактика проведения деловой встречи с арабами

Важнейшим элементом на переговорах для арабов является установление доверия между партнерами. Если, например, американец старается предугадать развитие событий при реше­нии любой проблемы, то арабы привыкли ориентироваться на прошлое, постоянно обращаясь к своим корням и традициям. Как и японцы, арабы предпочитают предварительную прора­ботку деталей обсуждаемых на переговорах вопросов. В связи с этим психологическая дистанция при общении сводится к минимуму, что внешне проявляется в сокращении расстояния между собеседниками, свидетельствующем о взаимном дове­рии, так, что они почти касаются друг друга.

Как и японцы, арабы при первом знакомстве выражают радушие и любезность. Данное поведение обусловлено требо­ванием Корана к поведению достойного мусульманина. В про­цессе беседы арабы избегают определенных ответов, категори­чески отклоняя употребление слов «да» и «нет», заменяя их на уклончивые формулировка типа «Если Аллаху будет угодно». Такое поведение обусловлено концепцией «лица», описанной в подразделе Японцы. Арабы также имеют психологическую установку к «сохранению лица», как своего, так и собеседника. Необходимо оставить возможность для последующих контак­тов. Отказ в прямой форме не выражается, а представляется в завуалированном виде с отговорками и похвалами в пользу предложения.

Глава 3 СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА