Ян открыл дверь палаты, впуская Селесту, которая вошла с небольшим пакетом, ругая администраторшу, на чем свет стоит.
- Чего это с тобой?
- Да эта старая грымза меня впускать не хотела. Ерепенилась до последнего, пока я Джеферсона не набрала.
Он подождал, пока Селеста выскажется, успокоит своё возмущение, и кивнул в сторону, где, как предполагалось, находилась пациентка. Селеста повернулась к больничной койке, замерла на мгновение, а потом расплылась в улыбке.
- Привет!
- Добрый вечер, - тихо ответила Эва, а Ян чуть не рассмеялся при виде этой скромности. Эва съехала с подушки и натянула на себя одеяло, подозрительно глядя на вошедшую девушку.
- Селеста - это Эва, Эва - это Селеста! Собирайтесь, - без дальнейших объяснений он вышел из палаты, предоставив Эве возможность одеться.
- Ну, вот, Эва… Я не знала точно, что тебе привезти, поэтому захватила это, - Сел вытащила из пакета футболку и лёгкие спортивные штаны.
- Да, это подойдёт. Спасибо, Селеста, - Эва соскочила с кровати, но покачнувшись тут же села обратно.
- Ты что? Плохо тебе, да? Может не стоит тогда сегодня уезжать?
- Нет! - всполошилась она, словно Селеста и вправду могла помешать это сделать. - Просто голова закружилась… Сейчас всё пройдёт.
Селеста с сомнением оглядела её хрупкую фигурку, бледное лицо, на котором отразились следы усталости и болезни, хотя они не помешали заметить трогательность и очарование девушки. Её хотелось защитить, её искренность сразу обезоруживала, даже Селесту. Понятно, почему Ян так заботился о ней.
Эва стащила с себя сорочку и натянула футболку и штаны. Селеста была выше, и спортивные штаны оказались в пол. В палату заглянул Ян, предварительно постучав.
- Ну, что, дамы? Вы готовы?
- Вполне, - подтвердила Селеста и направилась в сторону двери.
Эва посмотрела на свои босые ноги, а потом на Яна.
- Вот об этом я не подумала! Интересно, как ты сюда добралась? – сказала с улыбкой Селеста, заметив заминку.
- Точно так же как и уберётся отсюда, - ответил Ян за Эву и легко поднял её на руки.
- Мои, лекарства, - запротестовала Эва, когда Ян двинулся к выходу.
- Я возьму, - Сел вернулась и захватила пакет, с яблоками и лекарствами.
Эва покрепче ухватилась за его шею, испытывая уже привычное внутренне томление от их близости. И ничего тут нельзя было поделать, и никакие уговоры не помогали…
- Расслабься, - тихо сказал он. - Я не утащу тебя в тёмный уголок.
- Точно?
- Точно, не сегодня, - в тон ей ответил Ян, и Эва со смехом уткнулась в его шею.
Селеста шла позади пары и наблюдала, как Ян что-то тихо прошептал Эве на ухо, а она в ответ рассмеялась. Это совсем не было похоже на деловые отношения, и уж совсем не похоже на его обычное поведение. Не то чтобы он не мог быть заботливым, просто в этой ипостаси она его не видела. Вот для кого кашка то нужна! Определённо, тут что-то намечается! Их тяга друг к другу была ощутимой.
Эва расслабилась, доверившись его твёрдым рукам, ощутив себя на своём месте, уютно и тепло, чувствуя, как под правой ладонью размеренно бьётся его сердце, а её, наоборот, начинает временами гулко стучать, ускоряя свой бег.
«Что это? Сожаление? Да, определённо» - признала она, когда он усадил её на заднее сиденье машине.
- Может, сегодня мы сделаем исключение, Билли?
Замерев у открытой передней дверцы со стороны пассажира, он снова наблюдал изо дня в день повторяющийся ритуал с обтиранием фар и стёкол.
- А что мы снова торопимся? – спросил Билли, не думая останавливаться.
Ян бросил короткий взгляд на заднее сиденье.
- Уже не особенно, но у тебя не больше пяти минут.
- Ну, что, - весело сказала, Сел, устроившись рядом с Эвой, - Я так полагаю, едем варить кашу?
- Именно, - коротко подтвердил Ян и повернулся к девушкам.
- Какую кашу? – встрепенулась Эва.
- Доктор Джеферсон прописал тебе молочную диету для восстановления. Кашки, йогурты, молоко…
- Ян, не стоило… Неудобно же, - протестовала она. - Да и поздно. Я и сама себе могу кашу сварить, не маленькая.
- Ага, как же, еле на ногах стоишь. Прекрати! Шеф сказал кашу, значит, будет каша! – Сел подмигнула Яну.
Эва сгримасничала и потянулась к горлу.
- Мне, кажется, я ни ложки не смогу проглотить, - сглотнула и передёрнулась.
- Тошнит? – Ян вгляделся в её лицо.
- Нет, просто у меня желудок, кажется, ещё не работает.
- А яблоко как? Нормально? – он кивнул на пакет, лежащий на коленях у Сел.
- Нормально.
- Тогда съешь пока ещё яблочко, - Селеста вытащила небольшое зелёное яблоко. - Желудок и заработает.
- Будешь есть кашу вместе со мной! – Эва хрустнула яблоком.
- Даже не мечтай, - усмехнулся Ян.
- Будешь-будешь, - она погрозила ему пальчиком для убедительности, а он снова только покачал головой.
Селеста прыснула от смеха, наблюдая за ними.
Эва была первой женщиной Яна, которая ей понравилась. Действительно, понравилась, по-женски, по-человечески. Даже если она таковой сейчас и не являлась, но станет обязательно. Эва должна стать его женщиной, не любовницей, как все остальные. Именно женщиной, половинкой. Его особое к ней отношение нельзя не заметить. Аккуратность по отношению к Эве просто резала глаза.
Эва, без особого удовольствия, жующая яблоко, заметив улыбку Сел и обращённый на неё взгляд, вопросительно кивнула. Селеста в ответ лишь загадочно покачала головой и обратила взор в окно, на проплывающие мимо тёмные улочки.
Собственные ощущения и мысли, как картинки медленно вставали перед глазами, пропадали и вновь появлялись. Эва вспомнила тот разговор с де Крюссо, собственное неприятие и недовольство от навязанной не вовремя работы. И как всё изменилось в одно прекрасное утро, когда он застукал её спящей в гостиной; когда она увидела его синие глаза и темно-зелёного китайского дракона у него на плече. И дело не в его внешности. Дело в нём самом, в его закрытости, загадке, которую никак не разгадать. Он, как дорогая, коллекционная монета. Видно лишь «орла», а очень хотелось перевернуть её, чтобы посмотреть, какая же она, всё-таки, - его «решка». И никак не удавалось это сделать, во всяком случае, пока.
Она поняла одно то единственное, что не давало ей покоя, а именно, что после встречи с ним, она не будет прежней Эвой. Её ось сдвинулась, и неизвестно, в какую сторону, потому что мироощущение стало другим, полным и законченным. А что потом… Ей не хотелось об этом думать.
А ещё она знала точно, что даже если будет избегать Яна всеми силами, запираясь в комнате; напишет фреску и соберёт сумку, чтобы покинуть дом, в последний вечер она всё равно придёт… к нему…. чтобы попробовать. Попробовать его.
- Не задавай мне никаких вопросов, Селеста, - сказал Ян, открывая холодильник.
- Даже не собиралась, - заверила она.
- Собиралась, - настаивал Ян, выставляя молоко и йогурты на стол.
- Эва хорошая. Не обижай её.
- Почему ты думаешь, что я хочу её обидеть? - сухо спросил он.
- Я так не думаю. Просто не хочу заказывать очередные прощальные серьги с бриллиантами. Для Эвы не хочу.
- Не перегибай палку Селеста, - он резко осадил её, - не путай пресное с солёным.
В ответ Сел только пожала плечами.
Эва вылезла из горячего душа, сразу почувствовав, что озноб пробирает до костей. В комнате не было холодно, но ощущение складывалось именно такое. Тёплого халата не нашлось, поэтому она воспользовалась тем, что уже был в шкафу. Видимо для гостей.
Селеста помешивала в кастрюле какое-то непонятное варево, и аппетит пропал, не успев появиться. Ян подцепил Эву за пояс халата и привлёк к себе.
- Замёрзла, - объяснилась Эва, уловив на себе внимательный взгляд.
Он подтолкнул её к столу, и она забралась на высокий стул. Тут же перед ней появилась тарелка с той смесью. Где-то запиликал телефон, и Ян огляделся в поисках сотового, оказавшегося на столе около холодильника. Селеста подала его, и состроила забавную гримаску, заметив номер, а Ян выдал ей не менее хитрую улыбочку. Эва с любопытством пронаблюдала этот обмен любезностями, возюкая ложкой в тарелке.
- Да… И тебе, друг, и тебе… Ладно, разберёмся, я с Грегом переговорю, а ты ему звонил?.. Звонил, да… Вот и хорошо… Я дам тебе знать, - Ян замолчал на некоторое время и двинулся на террасу. - А ты сам у неё спроси… Ага, кашку мне варит, - он с улыбкой глянул на Сел, но при следующих словах, довольное выражение сошло с его лица. - Что?.. Ты полегче, Отелло… Думай, что говоришь! – рявкнул в трубку и тут же подошёл к Сел. - На!
- Что?
- На, говорю, - он сунул трубку ей в руку. - Придурок! – прибавил раздражённо, обращаясь явно не к Селесте, снова усаживаясь рядом с Эвой.
- Да, - ответила Сел, и тут же зажмурившись, отвела телефон подальше от уха, так как пронзительный рёв, с ярко выраженным итальянским акцентом был слышен и на таком расстоянии. Она вышла на террасу и вернулась через пару минут.
- Всё, - протянув телефон Яну, спокойно изрекла она. - Чего это с ним? Взбесился он, там что ли?
- Чего ты не поняла? Что он подумал, будто ты со мной спишь, ты не поняла?
Ложка Эвы звякнула о тарелку, Селеста моргнула в немом изумлении, а Ян раздражённо процедил сквозь зубы:
- Вы меня достали. Оба. Разберитесь уже между собой, а то ведёте себя как два кретина. - Он повернулся к Эве и погладил её по щеке, а она так и не поняла, чем конкретно был вызван это жест.
- Не переживай, я его уже успокоила, - с лёгкой язвинкой в голосе ответила Селеста.
- Я очень на это надеюсь.
- Да, я сказала, что готовлю кашу для твоей… девушки, для твоей невесты, - заметив красноречивый взгляд Яна, Селеста развела руками: - А что я ему должна была сказать ещё?
Теперь была очередь Эвы моргнуть от изумления, а Ян был готов убить свою секретаршу.
- Ну, вот и договорились, - сказал он это более или менее примирительным тоном, сдержавшись от более резких заявлений одному Богу известно как.
- Ян, хочешь кашки? – произнёс рядом ангельский голосок.
- Нет, Эва, - твёрдо сказал он. - Я сказал, и не мечтай. Я ненавижу овсяную кашу.
- Ты же вырос в Англии, - в притворном удивлении сказала она, набирая немного каши в ложку.
- Вот поэтому я её и ненавижу, - зло сказал он, а губы сами собой растягивались в улыбке.
Она обняла его за талию и поднесла ложку к его рту.
- Ну, давай, за Эву, - протяжно скомандовала она.
- Издеваешься, - и, получив утвердительный кивок в ответ, добавил. - Ты обнаглела, Эва.
- Я?! – Она хлопнула ресницами, придвигаясь к нему поближе, и удовлетворённо вздохнула, когда он проглотил первую ложку, готовя вторую порцию. Но Ян быстро пресёк её попытки, отодвинув от неё тарелку.
- Хватит. И вообще, не думай, что это тебе сойдёт с рук просто так. А то снова окажешься вот здесь, - он постучал пальцами по чёрной мраморной столешнице.
- Ты так самоуверен, прям поразительно.
Он повернулся к ней вполоборота и глаза его блеснули, а Эва вдруг поймала себя на том, что так сидит обнимая его. Ян привлёк её одной рукой ближе себе.
- Не советую тебе проверять это.
- Почему? – тихо спросила она, но он лишь странно глянул на неё, не удостоив ответа.
Селеста почувствовала себя лишней и, решив откланяться, кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Мне пора.
Эва проводила Селесту до машины и тепло поблагодарила её, вручив пакетик с вещами.
Прохладный ночной ветерок шевелил волосы, овевая и успокаивая. Поддавшись искушению, девушка побрела к берегу, оставшись, как и была в халате. Хотелось побыть одной и подумать. Подумать обо всем, и ни о чем. Столько всего произошло за эти несколько недель. Жизнь превратилась в сплошной хаос, в цепочку событий, причём совсем не тех, каких она ожидала.
Вдруг она вспомнила про Дэнни и испытала непривычные угрызения совести. Она ведь даже не позвонила ему, не справилась о его здоровье. Ровно через минуту её смятение улеглось.
Если бы с Дэнни что-то случилось, она бы об этом точно знала, а сегодня Эва имела полное право побыть эгоисткой, делать то, что ей нравится.
Ей не хотелось звонить Дэнни, расспрашивать о чем-то, не хотелось возвращаться в дом, и чувствовать себя маленькой железной стружкой, тянущейся к магниту.
Ян словно почувствовав её настроение, не пошёл за ней, а лишь наблюдал, как она бродит вдоль воды, изредка останавливаясь. Он сел на диван, бесцельно щелкая кнопки переключения каналов на пульте, в поисках неизвестно чего.
Эва скинула халат и вышла из гостевой ванной комнаты, оставшись в тонкой ночной сорочке до колен. Подол халата был весь в песке, местами мокрый, поэтому она не стала тащить эту грязь через всю гостиную. Она юркнула в свою комнату, желудок снова взбунтовался, а зубы клацали от холода.
- Эва, - Ян постучался и, дождавшись ответа, приоткрыл дверь, остановившись на пороге. - Как ты себя чувствуешь?
- Если честно, то не очень, - поморщившись, ответила она.
- Я сейчас, - через минуту он вернулся и присел рядом с ней на кровать. Эва заметила у него в руке стакан со льдом.
- Лёд? – недоверчиво уставилась она на стакан.
- Да, Джеферсон сказал, что если будет тошнить, то ешь лёд. Только понемногу и осторожно.
- Понятное дело, проглотить весь стакан целиком не смогу при всем желании, - сказала она, выбирая маленький кусочек льда.
Её волосы золотились в свете неяркой лампы и, хотя следы усталости невозможно было не заметить, лицо постепенно приобретало привычный здоровый румянец. В этом было что-то интимное, сидеть вот так на её постели и наблюдать её в одной сорочке, поддерживаемой лишь тонюсенькими бретельками.
Поддавшись порыву, он резко, но не грубо привлёк её к себе, прижав к груди, зарываясь рукой в мягкие шелковистые волосы и удерживая за плечи. Эва лишь прерывисто вздохнула от напора и неожиданности, а потом сделала то, чего так сильно хотела. Это было простое желание. Очень незатейливое желание. Она крепко обняла его, тесно прижавшись, устроившись в его тёплых руках. Погладила широкие плечи, завела холодные пальчики под рукава футболки, почувствовав упругие напряжённые мышцы. Хотелось зажмуриться и замурлыкать от удовольствия, от животного удовольствия. Раньше она и представить не могла, что простое прикосновение, или подобный тактильный контакт может быть таким желанным, таким приятным и всепоглощающим. Потом Эва слегка отстранилась, провела кончиками пальцем по подбородку, тем же знакомым ему жестом и поцеловала его. Поцеловала в губы, легко, воздушно, а он не шевельнулся, только держал её в руках, позволил ей это сделать.
- Холодные, - хрипло шепнул он, тронув большим пальцем её губы.
- Лёд…
Договорить она не успела. Он стиснул её, приникнув губами в настойчивом и крепком поцелуе, отдавая ей своё тепло, свой жар. Она не смогла бы пошевелиться… даже вздрогнуть не смогла бы… для этого не было места. Он сжал её железными тисками, сжал неистово, будто боялся, что вырвется, а она не собиралась этого делать. Совсем не собиралась, все мысли вылетели из её головы, осталось только ощущение его мягких тёплых губ и прикосновение горячего языка к холодной нижней губе.
Тепло. Его тепло. Оно разливалась в ней. Зудело в кончиках пальцев. Скручивалось в животе, разгоняя кровь и кружа голову. Она задрожала, он оторвался от неё. Оторвался с трудом, тяжело дыша. Уткнулся в её шелковистую щеку, целуя и поглаживая губами нежную кожу.
- Спасибо тебе, - казалось громче, чем шёпотом, говорить просто невозможно.
- За что? – спросил, откинув её длинные волосы на спину.
- За то, что беспокоился обо мне.
- А ты думаешь, я беспокоился? – поцеловал, коснулся кончиком языка бьющейся жилки на шее.
- Думаю, да … - с трудом выговорила она.
Замер, потом провёл руками по её спине, завёл руку под волосы.
- Ты права, я очень беспокоился, - в его тоне не было игривости. - И если я ещё хоть раз не смогу до тебя дозвониться…
- Я поняла, - она прикрыла ладонью его рот, - следующее отделение, которое мне придётся посетить в той больнице, будет хирургическое. Видимо телефон пришьют ко мне.
Ян держал её в руках, чувствовал её сладковатый запах - запах ванили и магнолии. И только ему одному было известно, как он сдерживался, чтобы не содрать с неё этот кусок ткани, именуемый сорочкой. Кусок тончайшей материи, мешающий ощутить её целиком, ласкать каждый сантиметр атласной кожи. Он ясно осознавал, что его первое влечение переросло в дикое желание и теперь стало потребностью, физической потребностью в ней, такой же потребностью, как дыхание.
Эва снова приникла в его рту, попробовала его на вкус.
- Эва, - она узнала этот тон, от которого мурашки пробегали по спине, собираясь где-то между лопаток, заставляя вздрагивать всем телом, даже без прикосновений.
- Я поняла… - она отодвинулась от него, - а то через шесть секунд на мне не будет сорочки.
Ян окинул её медленным взглядом.
- Две, - сказал он, поднимаясь с кровати. - Сегодня мне хватит двух.
- Ян, - она остановила его у двери, - А ты долго будешь на работе завтра?
- Ну, четвёртое совещание я не смогу отменить, но постараюсь пораньше. Спокойной ночи, Эва.
- Да, - она довольно кивнула, - Спокойной ночи, Ян.
