Способы оформления субъекта герундия.

В среднеанглий­ском глагольность герундия была значительно менее ярко выражена, чем в ранненовоанглийском. Имелось управление беспредложным дополнением и способность определяться наречием, но еще не было видового и залогового оформления, которое само явилось результа­том развития глагольных свойств. Фактически только способность управлять беспредложным дополнением была ярко выраженной гла­гольной чертой герундия того времени. Эта черта была по своей важности решающей для дальнейшего развития герундия, но она проявлялась только в тех конструкциях, где требовалось беспред­ложное дополнение. Сама эта черта была еще относительно новой и развивалась одновременно с другой характерной чертой—субъ­ектной отнесенностью.

Таким образом, оформление субъекта герундия происходило в такой период, когда развитие его глагольности находилось на наиболее раннем своем этапе. Герундий был еще в сущности отгла­гольным именем с чертами глагольности. Поэтому оформление субъекта герундия могло пойти только по линии, обычной для обозначения деятеля при любом имени, выражающем действие (типа: My brother's arrival), т. е. принять форму родительного (притяжа­тельного) падежа. Такое оформление встречается в ряде языков индоевропейской группы: ср. русское приход Кати, вмешательство отца, фр. l'arrivee de ma soeur «приезд моей сестры», где предлог de передает значение, эквивалентное значению родительного падежа; нем. des Vaters Abreisen «приезд отца». Таким образом, по форме сво­его выражения субъектная отнесенность английского герундия вна­чале ничем не отличалась от аналогичных конструкций в других языках, где действие рассматривается как принадлежащее субъекту, а субъект оформляется как определение:

In the mannes haldinge his word «в том, что человек сдер­жал свое слово».

Однако развитие глагольных черт весьма сильно изменило соот­ношение глагольных и именных свойств герундия, не уничтожив, однако, его именного характера. Поэтому рядом с формой субъекта, возникшей при герундии-имени, — субъекта, оформленного как при­именное определение,— становится возможной форма субъекта при герундии-глаголе,: внешне не отличающаяся от формы субъекта при личных формах глагола:

All ye gates were looked up to prevent ye mob coming in.

Эта возможность реализуется благодаря наличию у английского существительного всего двух падежных форм. Одинаковое падежное оформление подлежащего и дополнения, выраженного именем, делает возможным конструкции, в которых дополнение, не пере­ставая быть объектом по отношению к сказуемому, в то же время приобретает значение субъекта по отношению к герундию:

the fire was occasioned by a Dutch serving-maid laying a sack.

В тех случаях, когда в качестве субъекта герундия выступает личное местоимение, положение было сложнее. В конструкциях типа they will bear with me writing местоимение, управляемое предлогом with, имеет форму объектного падежа, не совпадающую с формой падежа подлежащего. Конструкция «местоимение + герун­дий» могла возникнуть только при наличии форм общего падежа имени с герундием. Развитие же последней, по-видимому, имеет своим источником развитие конструкции с объектно-предикативным членом, выраженным причастием. Предикативизация причастия, связанного с дополнением-именем, и переосмысление его в герундий сопровождается новым членением предложения, выделяющим рас­сматриваемую конструкцию как неделимое в смысловом отношении сочетание. Так, конструкция to prevent the mob/coming in, где coming in — предикативное определение к дополнений the mob, очевидно была переосмыслена в to prevent/the mob coming' in, где coming in — герундий, a the mob — субъект герундия.

Наличие нового членения создает возможность для личного ме­стоимения в объектном падеже войти в данную конструкцию даже при расхождении форм подлежащего и дополнения. Следует, однако, отметить, что местоименная конструкция с герундием встречается значительно реже, чем конструкция именная.

Основным фактором, создавшим возможность переосмысления, является увеличение глагольности герундия. Дополнительным, хотя и немаловажным моментом, является возможность распространить сферу употребления герундия на конструкции с неодушевленным субъектом. После возникновения герундиальной конструкции с субъ­ектом, выраженным общим падежом существительного или объектным падежом местоимения, герундий стал шире соотноситься с субъек­том, выраженным неодушевленным существительным, которое к этому времени утратило форму притяжательного падежа.