АРЦИЯ. МУНТ. Нужно было возвращаться во дворец

 

Нужно было возвращаться во дворец. Ее Величество ждала свою наперсницу, отлучившуюся к Ее Иносенсии, а Ее Иносенсия оказалась занята. Сестра Теона передала, что аудиенция отменяется, так как прибыл сигнор Бекко. Мария прекрасно знала влюбленного в Предстоятельницу мирийского красавца, он был умен, циничен и весел, как все мирийцы. «Все мирийцы»? Она и видела-то лишь двоих.

Мария около оры проболтала с сестрами, выслушав ворох никому не нужных глупостей. Ее не должны считать выскочкой и задавакой, ведь самые опасные враги – это обиженные подруги. Колокол отзвонил два раза, и сестра-наперсница с недовольной гримаской поднялась. Это не было ложью, она и впрямь устала от дворца Анхеля, вернее, от короля и королевы, занявших и осквернивших чужое место. Нора была жалкой и глупой, у нее не имелось ни гордости, ни ума, только слезы и живот. И то и другое вызывало у сестры-наперсницы отвращение. Маргарита всегда была скрытной и сдержанной, но после незадавшегося путешествия эти качества начали стремительно таять. Впору было браться за успокоительные настойки или… за царку, как в той подлой гостинице, как же она называлась?

Молодая женщина поправила покрывало и спустилась вниз, где несли дежурство рыцари Оленя. Кто-то из них проводит ее во дворец – циалианская сестра никогда не ходит без защиты.

– Приветствую сестру Марию.

Бекко. Конечно же! К Анастазии только что поднялась настоятельница Фэй-Вэйи, прибывшая за телами умерших сестер. Предстоит долгий разговор, затем начнется прощание. Мария не желала знать, почему в обители так часто умирают…

– Я рада видеть сигнора.

– Все входят, а сестра Мария выходит?

– Меня ждут во дворце.

– Я могу проводить сестру, если мне одолжат рыцарский плащ.

Разумеется, плащ появился немедленно: Бекко ре Бейра был не последним человеком в ордене Оленя, хотя с разрешения Ее Иносенсии обычно носил светское платье. Мария была рада его обществу, Бекко был куда занятней маявшегося в приемной молодого Мишеля Кадо с его щенячьими глазами.

Ре Бейра в белом плаще, берете с пером авеструса и кохалонговом ожерелье на плечах был великолепен. Мария оперлась на поданную ей руку, и они вышли на улицу. Мириец развлекал благочестивую сестру разговорами об оргондской войне и ифранском дворе, благочестивая сестра улыбалась и задавала вопросы. На перекрестке улиц Святого Мишеля и Мясной Мария споткнулась, спутник ее подхватил и отпустил на мгновение позже, чем требовала учтивость. Бедный Бекко, он выходит от Анастазии и отправляется на поиски шлюхи. Ее Иносенсия как-то сказала, что прознатчик никогда не выбирает женщин, похожих на нее, и это – признак истинной любви.

Предстоятельница водит мирийца на поводке больше десяти лет и ни разу ему не уступила. Анастазия никого не любит и никогда не любила. Сестры уверены, что она – девственница. Раньше Мария считала так же, но теперь ей кажется, что Предстоятельница вкусила запретных радостей.

– Сестра всегда так задумчива? – поинтересовался Бекко, галантно придерживая спутницу под локоток. – Мне кажется, дворец Анхеля не самое веселое место в мире.

Как же он был прав!

– Я бы сказала, самое невеселое, – подтвердила Маргарита Тагэре и почувствовала, как бедро рыцаря на мгновение прижалось к ее бедру. Следовало отстраниться и обдать наглеца зимним холодом, но Мария предпочла «не заметить».

– Скажи, каков твой дворец, и я скажу, что ты за король, – засмеялся мириец, – я слыхал, ваше новое величество скупее всех скупых и при этом требует, чтобы с ним носились, как с атэвским калифом. Бедная Арция!

Что он знает об Арции, этот южанин?! Это она каждый день видит на троне Волингов кошачье отродье. На своем троне!

– Вы правы, сигнор ре Бейра. Пьер Тартю уже не «Ваша Милость», а только и исключительно «Ваше Величество». Он – господин, остальные – слуги.

– Что ж, если не можешь быть первым среди равных, стань шишкой на ровном месте, – заключил Бекко. – Тагэре мог себе позволить сидеть на подоконнике и перекусывать на ходу. Волк и в яме – волк, а крыса и в золотом ящике – крыса. Этот образчик бережливости и в самом деле ввел рацион для придворных?

– Да, и прескверный. Свита королевы получает к завтраку три рэны [37]сидра.

– Никогда не поверю, что прелестные дамы пьют крестьянский напиток.

– В том-то и дело, – следовало рассмеяться, а она едва сдерживается от крика, – что не пьют. Теперь те, кто несет службу при дворе, посылают слуг в ближайшие трактиры, разумеется, за свой счет, а невыпитый сидр достается гвардейцам.

– Только не говорите, что охрану Тартю тоже не кормит. Не поверю.

– Охрану кормят, и хорошо. Король боится вашего соотечественника.

– Маркиза Гаэтано? – уточнил мириец. – Правильно делает, что боится. Я видел его глаза, когда он шел убивать Дафну, а ведь старуха всего-навсего наложила лапу на его сестру. Пьер ударом ножа не отделается.

– Я не знаю Кэрну, – Мария с тоской взглянула на дворцовые ворота, за которыми ее ждали Нора и ненависть, – но он не торопится со своей местью.

– Значит, у него есть дела поважнее. Готов поклясться, неистовый Рафаэль отыскал или Александра, или, что вероятнее, его детей, но он вернется. Байланте платят не только свои долги, но и долги друзей, а Кэрне придется расплачиваться за целую стаю.

Неужели маркиз Гаэтано в Гран-Гийо? Бред, она перемудрила в своем желании всех обойти. Мириец среди северян заметней, чем вороной конь на снежном поле. Бекко – лучший прознатчик Ее Иносенсии, он не ошибается. Кэрна где-то прячет детей Тагэре, но это не может длиться вечно. Он вернется и прикончит Тартю. Вот тогда-то она и откроет свою тайну. Жаль, маркиз Гаэтано ненавидит циалианок.

– Сигнора, мы пришли.

– Простите, я задумалась.

– О чем, если не секрет?

– О ваших земляках. Они ненавидят орден.

– Можно ненавидеть орден и делать исключение для некоторых сестер, – Бекко крепко сжал локоть своей спутницы. – Приходите после вечерней службы на улицу Цветочниц в трактир «Зеленая повозка» и скажите хозяину, что вас ждут.

– Вы с ума сошли!

– Не забудьте надеть плащ с капюшоном, – сильные пальцы разжались, – вы придете, потому что вам скучно так же, как и мне.

Мария высвободила руку и гордо вошла в ворота. Подмывало оглянуться, но она удержалась – мирийский прознатчик и принцесса Тагэре ночью в жалкой гостинице?! Смешно…

Бекко давно исчез в паутине городских улиц, и сестре-наперснице стало не до него. Она выслушала очередные причитания Норы, подержала руку на ее животе, с трудом сдерживая тошноту, побеседовала с Его Величеством о здоровье Ее Величества и Ее Иносенсии, полюбовалась на безгубую рожу маршала Рогге и лиловые шелка его супруги. Крысы даже в золотом ящике крысы, Бекко прав. Это ее дворец, ее корона, ее королевство, но всем завладели крысы. Ничего, на каждую крысу найдется кошка! Кэрна убил Дафну, а она была сильной колдуньей, одной из сильнейших в ордене. На байланте защитная магия не действует. Он доберется и до Тартю, и до Рогге, и до уцелевших Вилльо, а пока нужно сцепить зубы и ждать.

Вечером Мария набросила плотный плащ и отправилась на улицу Цветочниц. Она прекрасно знала, что произойдет, но клин вышибают клином. Странно, что Хозе и Бекко – земляки, хотя Бекко и постарше. Мирия – маленькая страна, возможно, они даже из одного города, но ре Бейра – нобиль, а Хозе – авантюрист. Авантюрист и наглец, воспользовавшийся ее глупостью. Любопытно, почему он так ненавидит циалианок, хотя кто их любит? Люди всегда ненавидят сильных, она согласна на ненависть в обмен на силу и власть, но власть мирскую. Маргарита Тагэре должна взойти на трон предков, цель поставлена, а средство она отыщет.

Проще всего признаться во всем Анастазии, но расстаться со своей тайной означает из игрока превратиться в игрушку, в племенную кобылу, как Элеонора Вилльо. Если терпеть такого слизняка, как Пьер, так лишь для того, чтоб, родив наследника, пойти по стопам Иволги, но Нора способна только хныкать и расставлять ноги. Маргариту аж передернуло – после ландейского приключения отвращение сестры-наперсницы к Тартю стало чуть ли не осязаемым, но она дождется, пока мириец расплатится с долгами.

Улица Цветочниц оказалась совсем небольшой. Харчевню Мария увидела сразу – пузатый, гостеприимный дом за низким забором; перед домом – цветничок, посредине которого торчит выкрашенная в зеленый цвет телега. Молодая женщина воровато оглянулась и вошла. В общем зале сидело несколько мещан, а у стойки протирал кружки пожилой человек в зеленом фартуке и зеленых же нарукавниках. Мария сказала, что ее ждут, и хозяин равнодушно приоткрыл маленькую дверь за стойкой. Девушка поднялась по узкой скрипучей лестнице. Бекко услышал и распахнул дверь.

Принцесса рода Тагэре шагнула в низкую опрятную комнату с широкой кроватью и придвинутым к ней столиком, на котором стояло вино. Ре Бейра без лишних слов снял с нее плащ, рывком поднял гостью на руки и бросил на постель лицом вниз. Мария попробовала перевернуться, ей не позволили. Бекко был сильным, умелым и прекрасно знал, чего хочет. Второй раз он взял ее обнаженной, заставив долго и медленно раздеваться, а в третий раз вынудил его просить, и она бесстыдно умоляла, забыв обо всем, даже о том, чьей дочерью была.

Ночь пролетела быстро и не так уж плохо, но лошади на цветущем лугу в этот раз Маргарите не снились, может быть, потому, что она пришла к Бекко трезвой, думая не о смерти, а о троне.

Мириец ушел первым, оставив в ее полном распоряжении комнату и сказав, что будет ждать здесь же ровно через кварту. Маргарита гордо промолчала, но Бекко и не ждал ответа. Он отвесил глубокий, церемониальный поклон, громко рассмеялся и исчез. Мария допила оставшееся в ее кубке вино и потянулась к платью. Оно было измято, но не слишком сильно, зато волосы… Молодая женщина с непонятно откуда взявшейся злостью принялась за спутанные пряди. В Мирии волосы у женщин черные и жесткие, с ними легче, а она – блондинка. Проклятый бы побрал этого Хозе… Хозе? Он-то тут при чем? Мария отбросила гребень и закусила губу.

В дверь постучали. Пожилая служанка принесла горячую воду и предложила свои услуги. Руки у нее были опытными и равнодушными, как и у Бекко. Покончив с работой, старуха спросила, что подавать на завтрак. Похоже, они знают ре Бейру не первый год, но для них он сигнор Роберто. Интересно, сколько женщин побывало в этой комнате до нее и многие ли носили белое покрывало? Бекко любит одну, а спит с десятками. Маргарита Тагэре – одна из многих любовниц мирийского прознатчика! Слава святой Циале, он у нее тоже не первый, хотя Хозе ничем не лучше.

Маргарита позавтракала, накинула плащ и вышла из гостиницы. Город просыпался, высунувшаяся из окна служанка торговалась с зеленщиком, на углу бранились две толстухи, к воротам пекарни подъехала повозка с мукой.

Законная дочь Филиппа Четвертого брела по утреннему Мунту. Через кварту она вернется к Бекко. Будь мириец в нее влюблен, она б с ним не связалась, но она ему нужна не больше, чем он ей. Ре Бейра – умелый любовник и толковый собеседник, но с ним придется держать ухо востро. Бекко помешан на Анастазии и ради ее благосклонности предаст кого угодно. Да и она сама, случись что, не задумываясь, откупится головой любовника. Она – не лебедь и не волчица, а кошка, у нее один долг – перед самой собой.