Глава 25.3. Государственная пошлина 6 страница

1 Cabot R. С. What men live by. Boston: Houghton Mifflin, 1914.

Зрелая личность 331

1. Сегодня наблюдается огромная вспышка интереса к этой проблеме. Она ши­роко обсуждается психологами, психиатрами и другими специалистами2. Эта вспыш­ка интереса отчасти связана с угрозой психического расстройства и эмоционального нездоровья, с которой сталкиваются сегодня все народы, а отчасти — с желанием обнаружить у разумных смертных общую ценностную основу для построения более мирного общества на земле.

2. Нелегко описать единство и конкретное многообразие абсолютно зрелой личности. Способов развития столько же, сколько развивающихся, и в каждом слу­чае здоровье, являющееся конечным продуктом, уникально. В поисках универсаль­ных критериев здоровой взрослой жизни мы никогда не должны забывать о широ­ком разнообразии индивидуальных паттернов.

3. Сомнительно, стоит ли нам ожидать где-либо найти воплощенный образец зрелости. Мы будем больше говорить об идеальном, а не о реальном человеке. Когда мы просим людей назвать кого-то, кто, как им кажется, обладает «зрелой личнос­тью», они почти всегда выбирают лицо противоположного пола и вне своей соб­ственной семьи. Почему? Быть может, потому что знакомство заставляет их слишком хорошо осознавать слабости своих ближайших партнеров и своего собственного пола. Некоторые люди приближаются к истинной зрелости. Но достигает ли ее кто-нибудь когда-нибудь полностью?

4. Личностная зрелость не связана необходимо с хронологическим возрастом. Хорошо уравновешенный одиннадцатилетний паренек, «не по годам мудрый», мо­жет иметь больше признаков зрелости, чем многие эгоцентричные и невротичные взрослые. Здоровый студент колледжа может обладать большей зрелостью, чем его родители или даже бабушки и дедушки. Часто, конечно, переживания, столкновения (и совладание) с препятствиями и страданием на самом деле дают с возрастом боль­шую зрелость. Но эта параллель далека от совершенства.

Предлагаемые критерии зрелости

Одно краткое определение гласит, что здоровая личность активно овладевает своим окружением, демонстрирует определенное единство личности и способна пра­вильно воспринимать мир и себя. Такая личность стоит на собственных ногах, не предъявляя чрезмерных требований другим3. Для начала это определение удовлет­ворительно.

2 Среди работ, в которых обсуждается эта проблема, я бы обратил особое внимание на следую­щие: Jahoda M. Current concepts of positive mental health. N. Y.: Basic Books, 1958; Cole L. B. Human behavior: psychology as a bio-social science. Yonkers, N. Y: World Book, 1953; Fromm E. Man for himself. N. Y: Holt, Rinehart and Winston, 1947. <Pyc. пер.: Фромм Э. Человек для самого себя // Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. С. 17— 19O.>; Allport G. W. Personality: normal and abnormal // Sociological Review. 1958. Vol. 6. P. 167-180 <Наст. изд. С. 35-45>. В этой последней работе проводится важное различие между статистическими нормами (на что похожи большин­ство людей) и этическими нормами (на что должен быть похож здоровый человек). М. Б. Смит уточня­ет, что единого явления психического здоровья нет (Smith M. В. Research strategies toward a conception of positive mental health // American Psychologist. 1959. Vol. 14. P. 673—683). Единственный способ справиться с проблемой — перечислить многие ценности, составляющие этот идеал (этой процедуре я следую в данной главе).

3 Jahoda M. Toward a social psychology of mental health // Symposium on the healthy personality / Ed. by M. J. E. Senn. N. Y: Jociah Macy Jr. Foundation, 1950.

332 Структура и развитие личности

Более полный набор критериев предложен Эриксоном, определившим пери­оды жизни, в которых в норме достигается (или должно достигаться) то или иное качество:

Младенчество: базовое чувство доверия.

Раннее детство: чувство автономии.

Возраст игры: чувство инициативы.

Школьный возраст: мастерство и компетентность.

Подростковый возраст: личная идентичность.

Молодой взрослый: интимность.

Взрослый: производительность.

Зрелый возраст: интеграция и принятие.

Основной акцент Эриксон делает на чувстве идентичности, формирование ко­торого — особенно острая проблема подросткового возраста. Подлинная зрелость не может быть достигнута без прочного чувства идентичности (кто я такой?)4.

Верно, что в каждое определение здоровья, зрелости и разумности входит эти­ческое или ценностное суждение, но значительный свет, корректирующий и направ­ляющий наш поиск, бросают на него клинические и лабораторные исследования. Приведем пример.

Используя понятие «здоровье», в Центре оценки и исследования личности в уни­верситете Калифорнии применяли следующий метод. Представители разных универси­тетских кафедр оценивали студентов по девятибалльной шкале в отношении «всесто­роннего личностного здоровья». Последнее определялось как «равновесие и степень зрелости, демонстрируемые индивидом в своих взаимоотношениях с другими людь­ми». Для каждого студента было получено шесть оценок, и общая надежность-согласо­ванность экспертных оценок (0.68) оказалась не хуже, чем обычно получаемые оцен­ки личности. Восемьдесят оцениваемых студентов, отобранных в случайном порядке, были объединены в группы по десять человек для интенсивного тестирования и со­вместного проживания в течение двух полных дней. Несколько психологов, участво­вавших в этом исследовании, не знали, какие оценки «здоровья» испытуемые полу­чили на кафедрах. В конце исследования оказалось, что персонал дал независимые оценки здоровья, согласующиеся с оценками кафедр с корреляцией 0.41 — высоко значимой, но не совершенной.

В этом исследовании для нас представляют особый интерес различия между теми, кого кафедры рассматривали как «здоровых» и «менее здоровых».

Во-первых, имелись заметные средние различия в домашнем окружении. «В об­щем, у более высоко оцененных испытуемых была несколько более простая история развития с меньшим количеством серьезных заболеваний и травм в детстве, более ста­бильное домашнее окружение и более успешные и уважаемые родители, служившие в качестве моделей для развития». Эти данные подкрепляют наши предшествующие вы­воды о том, что безопасность и стабильность в детстве — хорошие предвестники даль­нейших преимуществ в развитии личности. Но исследователи обнаружили некоторые резкие исключения из этого правила, а именно случаи высокого здоровья при сквер­ных семейных предпосылках. Это предупреждает о том, что секрет зрелости таится не в безмятежном и легком детстве. Тайна лежит в «способе ответа на предлагаемые жиз­нью проблемы». Благоприятное детство может помочь справляться с последующими проблемами, но это еще не все.

4 Erikson Е. H. Identity and the life cycle: selected papers // Psychological Issues Monographs. № 1. N. Y.: Int. Univ. Press, 1959.

Зрелая личность 333

Обнаружено четыре основных личностных различия между «здоровыми» и «ме­нее здоровыми» студентами (как установлено с помощью тестов, интервью, контро­лируемых оценок).

1. Эффективная организация работы по достижению цели. Испытуемые, более высоко оцененные кафедрами, оказались более устойчивыми, более способными со­противляться стрессу, обладали ббльшим жизнелюбием и были более способны адап­тироваться и более находчивы. В лабораторных тестах на восприятие они демонстри­ровали меньше флуктуации и ошибок распознавания.

2. Правильное восприятие реальности. Лучшие испытуемые были не только точ­нее в тестах на восприятие, они в общем лучше высказывали суждения, обладали более точными знаниями о себе (самопониманием) и более скептически относились к чудесам.

3. Характер и целостность в этическом смысле. Лучшие испытуемые демонст­рировали свидетельства большей надежности, серьезности, ответственности и терпи­мости. У них были сильные «внутренне определенные принципы».

4. Межличностное и внутриличностное приспособление. Выше оцененные испы­туемые были менее защищающимися, менее эгоцентричными и менее недоверчивы­ми. Они чаще описывали себя как «счастливых ббльшую часть времени». Они демон­стрировали меньше признаков невротических и других аномальных тенденций5.

Автору этого исследования в определенной степени удалось свести наши по­вседневные суждения о «здоровье» и «зрелости» к нескольким конкретным измеряе­мым аспектам. Если этот метод и не свободен от «проколов», то он все же обладает тем большим преимуществом, что суждения о здоровье (кафедральные мнения) под­тверждаются анализом здоровья, выполненным в лабораторных условиях.

Метод, примененный позднее Маслоу, несколько менее объективен, но все же приемлем6. Он провел интенсивный анализ биографий ныне здравствующих и исторических личностей, которых общее мнение рассматривает как зрелых, или (как предпочитает говорить Маслоу) «самоактуализирующихся». Он также постарался ис­ключить людей с сильными невротическими тенденциями, хотя обнаружил, что не­значительные слабости и глупости встречаются даже у наиболее очевидно самоактуа­лизирующихся личностей.

Кратко суммируем обнаруженные им качества.

1. Более эффективное восприятие реальности и более комфортные взаимоотноше­ния с ней. Зрелые субъекты (подобно «здоровым» студентам в калифорнийском иссле­довании) точно оценивают ситуации и людей. Быть может, по этой причине они «как один не боятся неизведанного и не чувствуют угрозы от него». В отличие от незрелых людей, они не демонстрируют «катастрофической потребности в уверенности, безо­пасности, определенности и порядке».

2. Принятие себя, других, природы. Эти люди накоротке с природой вообще и с человеческой в частности. Они принимают телесные потребности и естественные про­цессы без отвращения и стыда, но при этом ценят «высшие» качества, которые укра­шают человеческую природу.

3. Спонтанность. Маслоу уделяет большое внимание способности ценить ис­кусство, добрые времена и жить со вкусом. Зрелый человек не обременен условнос­тями, он может уловить «пиковые переживания» живой жизни.

5 Barron F. Personal soundness in university graduate students // Publications in Personality Assessment and Research. Berkley: Univ. of California Press, 1954. № 1.

6 Mas low A. H. Motivation and personality. N. Y.: Harper, 1954. <Pyc. пер.: Маслоу А. Г. Мотивация и личность. СПб.: Евразия, 1999.>

334 Структура и развитие личности

4. Сосредоточенность на проблеме. Как и в калифорнийском исследовании, эти люди эффективно и упорно работают над объективными задачами. Они могут погру­жаться в подлинные проблемы, не будучи озабочены собой.

5. Отстраненность. У самоактуализирующихся людей есть потребность в уеди­нении и самодостаточности. Их дружба и привязанность к семье не носят цепляюще­гося, вторгающегося и собственнического характера.

6. Независимость от культуры и окружения. Тесно связана с этим способность принимать либо отвергать кумиров рынка. Ни лесть, ни критика не нарушают фунда­ментальный ход их развития.

7. Постоянная свежесть оценок. Здесь мы вновь встречаемся со спонтанностью и чувствительностью к новым переживаниям.

8. Безграничные горизонты. Большинству таких людей свойственно выражать не­который интерес к конечной природе сущего. Маслоу характеризует эту черту как «мистическую» или «океаническую». Это религиозный фактор в зрелости.

9. Социальное чувство. У них есть базовое чувство «идентификации, симпатии и привязанности», несмотря на периодические случаи гнева или нетерпения. Сострада­ние к другим смертным оказывается отличительным клеймом зрелости.

10. Глубокие, но избирательные социальные взаимоотношения. В дополнение к ка­честву «отстраненности» мы обнаруживаем, что самоактуализирующиеся люди спо­собны к необычайно тесной личной привязанности с большим или меньшим исчез­новением собственного эго. Ближний круг такого человека может быть узок, но и поверхностными взаимоотношениями вне этой орбиты он управляет гладко (с незна­чительными трениями).

11. Демократический характер. Маслоу обнаружил, что исследуемые им люди в основном испытывали и демонстрировали «уважение к любому человеку просто по­тому, что это человек». В наших исследованиях показана связь этнической и религи­озной толерантности с другими чертами зрелости7.

12. Нравственная убежденность. Все исследуемые уверенно отличали хорошее от плохого в повседневной жизни. Иначе говоря, они не путали средства с целями и твердо направляли свои усилия на достижение целей, ощущаемых как правильные.

13. Невраждебное чувство юмора. Злые каламбуры, шутки и остроты обнаружи­ваются реже, чем «вдумчивый философский юмор, который гораздо чаще вызывает улыбку, чем смех, скорее присущ ситуации, чем добавлен к ней, спонтанен, а не спланирован, и, как правило, повторно не используется».

14. Креативность. В качестве резюмирующей характеристики Маслоу обращает внимание на это непременное качество своих исследуемых. У всех без исключения стиль жизни обладает определенной силой и индивидуальностью, которые наклады­вают отпечаток на все, что они делают, будь то письмо, сочинительство, шитье обу­ви или работа по дому.

Маслоу не утверждает, что эти критерии независимы друг от друга. Ясно, что они не независимы, но все вместе характеризуют ту личность, которую мы по-раз­ному называем зрелой, здоровой, разумной или самоактуализирующейся.

В неформальной беседе группу психиатров спросили, что они понимают под «психическим здоровьем». Они назвали бодрость, оптимистичное спокойствие, спо­собность получать удовольствие от работы, способность получать удовольствие от игры, способность любить, способность достигать цели, отсутствие крайней демон­страции эмоций, самопонимание, адекватное реагирование на ситуации, соци-

7 См.: Allport G. W. The nature of prejudice. Cambridge (Mass.): Addison-Wesley, 1954. Ch. 27.

Зрелая личность 335

альную ответственность. На этот перечень влияет потребность психиатров лечить больных людей, но он соблазнителен просто потому, что основан на значительном профессиональном опыте работы со случаями не очень здоровых личностей.

Предложенный психиатрами перечень дает основания полагать, что здоровые люди не всегда так счастливы и свободны от конфликтов, как может показаться. Часть человеческого жребия — принимать и справляться со страданиями, виной и смертью. Шобен делает попытку вывести критерии нормальности из сущностных качеств бытия человека (таких как длительный период юношеской зависимости или способность иметь дело с символами). Этот подход ведет его к подчеркиванию серьезной стороны зрелости. Для него нормальность означает «самоконтроль, личную ответственность, социальную ответственность, демократические социальные интересы и идеалы»8.

Критерии, выдвигаемые экзистенциалистами, также подчеркивают серьезную сторону зрелости и включают достижение смысла и ответственности, а также приня­тие и «мужество быть»9.

Войны двадцатого века и сопровождающие их несчастья фокусировали внима­ние на человеческих страданиях. Страдания играют двоякую роль: иногда они ломают личность, а иногда создают. Раны, болезни, тюремное заключение, «промывка моз­гов» часто сокрушают и ввергают в постоянное отчаяние, но они же ведут к твердо­сти, богатству и силе. Люди никогда не стремятся к страданиям и никогда не желают их своим детям, но еще вопрос — прокладывает ли легкая жизнь путь к зрелости10.

Все рассмотренные нами критерии указывают на идеал, практически недости­жимый. У сильнейших личностей есть свои слабости и регрессивные моменты; и в значительной степени достижение ими зрелости зависит от поддержки окружающих. Однако совершенно ясно, что одни люди, несмотря на обстоятельства, ведут жизнь гораздо более близкую к этому идеалу, чем другие.

Суммируя на свой лад критерии зрелости, которые мы обозрели, остановимся на шести. Это, конечно, совершенно произвольное число, но оно позволяет соблюс­ти разумное равновесие между слишком тонкими и слишком грубыми для нашей цели различиями.

Расширение чувства Я

Чувство Я, постепенно возникающее в младенчестве, не формируется полнос­тью в первые три или первые десять лет жизни. Оно продолжает расширяться с опы­том, по мере увеличения круга того, в чем человек участвует. Как указывает Эрик-сон, особенно критическим является подростковый возраст. Борясь с «диффузией идентичности», юноша просто хочет знать, кто он такой. Какие факты, переживания

8 Shoben E. J., Jr. Toward a concept of the normal personality// American Psychologist. 1957. Vol. 12. P. 183-189; см. также: Halmos P. Toward a measure of man: the frontiers of normal adjustment. London: Routledge & Kegan Paul, 1957.

9 Tillich P. The courage to be. New Haven, Conn.: Yale Univ. Press, 1952. <Pyc. пер.: Тиллих 77. Мужество быть // Тиллих П. Избранное: теология культуры. М.: Юрист, 1995. С. 7-131.>; Frcmkl V. From death camp to existentialism. Boston: Beacon, 1959; см. также: Kotchen Т. A. Existential mental health: an empirical approach // Journal of Individual Psychology. 1960. Vol. 16. P. 174—181.

10 В одной биографии (см.: Barnes E. The man who lived twice. N. Y.: Scribner, 1956) с необычайной живостью рассказывается о том, как драматург Эдвард Шелдон, пораженный общим параличом и слепотой (болезни были вызваны артритом), преодолел свои трудности и стал мудрым и весьма востребованным консультантом для бесчисленных друзей и коллег по сцене.

336 Структура и развитие личности

и роли являются его собственными, а какие находятся на периферии или совсем не подходят его стилю жизни?

Этот момент иллюстрирует юношеская любовь. Она собирает в пучок мощные, но несогласованные импульсы: сексуальный тонус, тенденции самоутверждения и подчинения, амбиции, эстетические интересы, семейное чувство, даже религиозное переживание. Но важно то, что эта интимная волна связывается с другим человеком. Границы J7 быстро расширяются. Благополучие другого столь же важно, как собствен­ное; лучше сказать, благополучие другого идентично собственному.

Не только подростковая любовь раздвигает границы «единственности». Новые амбиции, членство в новых организациях, новые идеи, новые друзья, новые развле­чения и хобби и, прежде всего, призвание — все включается в чувство Я. Все это — новые факторы идентичности человека.

Здесь мы явно нуждаемся в принципе функциональной автономии (см. главу 10). Для зрелого человека жизнь — это нечто гораздо большее, чем пища, питье, бе­зопасность, спаривание. Жизнь больше всего того, что прямо или даже косвенно можно отнести к «редукции влечения». Если у человека не развились сильные инте­ресы «вне его» (но все еще являющиеся частью его), его жизнь ближе к животному, чем к человеческому уровню существования. Мы, конечно, говорим здесь о собствен­ной (а не просто персеверативной) функциональной автономии.

Повернем вопрос иначе. Критерий зрелости, который мы сейчас исследуем, требует аутентичного участия человека в некоторых значимых сферах человеческих дел. Быть участником — не то же самое, что быть просто активным.

Возьмем, к примеру, гражданина Сэма, существование которого проходит в колесе большой активности Нью-Йорка. Скажем, он проводит свои ночные (бессознательные) часы где-то в дебрях Бронкса. Он просыпается утром, чтобы взять молоко, оставленное у его двери агентом громадной системы доставки молочных продуктов, чьи корпора­тивные маневры, столь жизненно важные для его здоровья, никогда не заботили его сознание. Поприветствовав на бегу свою хозяйку, он бросается в транспортную систе­му, технические и гражданские тайны которой ему неведомы. На предприятии он ста­новится зубчиком в шестеренке, входящей в систему, устройство которой ему неиз­вестно. Для него (как и для всех остальных) компания, для которой он работает, — абстракция. Он играет невольную роль в «создании излишков» (каких бы то ни было), а его неистовая активность за станком регулируется законом «спроса и предложения», «доступностью сырья» и «существующими процентными ставками». Сам того не зная, на следующей неделе он направится на «рынок излишков труда». Профсоюз официаль­но забирает его взносы, — почему именно, он не знает. В полдень корпоративное чудо­вище «Макдональдс» проглатывает его так же, как он глотает один из его гамбургеров. После еще некоторой послеобеденной активности он получает производимые Голливу­дом стандартные грезы, успокаивающие его напряженный, но неэффективный рассу­док. В конце дня он погружается в кабак и, подсознательно следуя требованию рекла­мы, заказывает быстро один за другим «Четыре розы», «Три пера» и «Бочку 69».

Сэм был активен весь день, безмерно активен, играя роль в дюжинах безличных циклов поведения. Он — «корпоративная личность», но он не вступал в близкие взаимо­отношения ни с одним человеком. Люди, которых он встречал, движутся вхолостую, цепляясь друг за друга как шестерни в системе передач и будучи слишком обезумев­шими, чтобы исследовать любой из циклов, в который они вовлечены. На протяжении дня Сэм продолжает двигаться, ввязываясь то в одну задачу, то в другую, но участвует ли он (в психологическом смысле) в том, что делает? Будучи постоянно вовлеченным в задачу, является ли он когда-нибудь реально эго-вовлеченным!".

11 Allport G. W. The psychology of participation // Personality and social encounter. Boston: Beacon, 1960. Ch. 12.

Зрелая личность 337

Что именно не так с Сэмом? Он не распространил свое чувство Я ни на ка­кую из значимых областей своей жизни. Как и у всех других людей, его существова­ние касается многих сфер человеческих интересов: экономической, образовательной, развлекательной, политической, домашней и религиозной. Сэм проходит мимо них всех, ни одну не включая в себя.

Вероятно, это было бы слишком — ожидать даже от зрелой личности, что она станет страстно интересоваться всеми этими сферами активности. Но если у нас не развились автономные интересы в каких-то из этих областей (если мы не присвоили нашу работу, учебу, семью, хобби, политику или религиозные искания), мы не мо­жем, вероятно, квалифицировать нашу личность как зрелую.

Истинное участие придает жизни направление. Зрелость растет соразмерно тому, как центр жизни смещается с шумной и требовательной непосредственности тела и эгоизма. Себялюбие — важный и неизбежный фактор в каждой жизни, но оно не должно доминировать. У каждого есть себялюбие, но только расширение Я является признаком зрелой личности.

Теплота в отношении к другим

Социальное приспособление зрелого человека характеризуется двумя очень разными видами теплоты. С одной стороны, благодаря расширенному Атакой чело­век становится способным на значительную интимность в любви, идет ли речь о привязанности в семейной жизни или о глубокой дружбе. С другой стороны, он из­бегает праздной, навязчивой, собственнической вовлеченности в отношения с дру­гими людьми (даже со своей собственной семьей). Благодаря определенной отстра­ненности он может уважать и признавать человечность всех людей. Этот тип теплоты можно назвать состраданием.

И интимность, и сострадание требуют, чтобы человек не обременял, не раздра­жал других и не препятствовал им свободно искать их собственную идентичность. По­стоянные жалобы и критика, ревность и сарказм отравляют социальные взаимоотно­шения. Умудренную женщину спросили, что она считает самым важным жизненным правилом. Она ответила: «Не отравляй воздух, которым должны дышать другие люди».

Это уважение к людям как индивидуальностям достигается через образное рас­ширение собственного переживания жизни. Человек приходит к пониманию, что все смертные находятся в одинаковом положении: они не просили впустить их в мир, они обременены необходимостью выжить; ими играют влечения и страсти; они стал­киваются с неудачами, страданиями, но как-то продолжают жить. Никто не знает наверняка смысла жизни, каждый взрослеет, плывя к неизвестному месту назначе­ния. Жизнь зажата между двумя эпохами забытья. Неудивителен возглас поэта: «Хва­ла Господу за каждую крупицу человеческого сострадания».

Именно здесь мы встречаемся с «терпимостью» и «демократическим складом характера», так часто выступающими как знак зрелости. Напротив, незрелый чело­век чувствует, что только ему свойственны отличительно человеческие пережива­ния страстей, страхов и предпочтений. Важен только он и его род, больше никто. Его церковь, его ложа, его семья и его нация образуют безопасную зону, все ос­тальное — чужое, опасное и должно быть исключено из его формулы выживания.

Нужно кое-что добавить о более глубоких личностных привязанностях. Можно смело сказать, что ни один человек (будь он зрелый или незрелый) никогда не лю­бит (и не бывает любим) достаточно. Но оказывается, что менее зрелый человек в

338 Структура и развитие личности

значительно большей степени хочет получать любовь, чем дарить. Когда он дарит любовь, это обычно происходит на его собственных условиях: я отдаю тебе предпоч­тение, ты платишь за привилегию. Собственническая, калечащая любовь (ею некото­рые родители обременяют своих детей) достаточно обыденна, но нездорова ни для дарителя, ни для получателя. Трудный урок, который надо выучить родителям (или жене, мужу, любовнику, другу), состоит в том, что он должен хотеть компании дру­гого человека, желать ему добра и принимать его таким, каков он есть, не наклады­вая на него железные оковы обязательств.

Генитальность. Некоторые психоаналитики имеют обыкновение отождествлять зрелость с тем, что они называют генитальностью. Секс — это такая доминантная тема в большинстве жизней, что некоторые теоретики считают достижение полного оргастического генитального удовлетворения главным признаком зрелости. Они ут­верждают, что свободная игра сексуальной функции — лучшая мера способности индивида преодолеть репрессивные силы общества и давление инфантильных сексу­альных фиксаций. Однако насильники и извращенцы тоже могут быть способны на полное оргастическое удовлетворение, поэтому появляется необходимость модифи­цировать критерий, сузив сексуальное удовлетворение до «переживаемого с люби­мым партнером противоположного пола». Эриксон формулирует это так.

«Психоанализ подчеркнул генитальность как один из основных признаков здоро­вой личности. Генитальность — это потенциальная способность развивать оргастичес­кую силу в отношении к любимому партнеру противоположного пола. Оргастическая сила здесь означает не сексуальную разрядку в физиологическом смысле по Кинзи, а гетеросексуальную взаимность с полной генитальной чувствительностью и с общей разрядкой напряжения во всем теле... Идея очевидно состоит в том, что переживание кульминационной взаимности оргазма дает важный пример взаимного регулирования сложных паттернов и в некоторых отношениях умиротворяет потенциальную ярость, вызванную повседневными свидетельствами противоположности мужчины и женщи­ны, факта и фантазии, любви и ненависти, работы и игры. Удовлетворительные сек­суальные отношения делают секс менее навязчивым, а садистический контроль — излишним»12.

Несмотря на убедительность этого аргумента, мы, тем не менее, знаем и ис­ключения. Не доказано, что каждый генитально зрелый индивид здоров во всех обла­стях своей жизни. Не очевидно также, что сексуальное влечение так тесно связано со всеми областями личности, как требует эта теория. Наконец, есть бесчисленные при­меры мужчин и женщин, давших обет безбрачия, и даже сексуальных девиантов, чьи выдающиеся достижения и поступки не позволяют считать этих людей «незрелыми».

К какому же выводу мы приходим? С нашей стороны будет мудрым признать, что во многих жизнях генитальная зрелость действительно сопровождает общую лич­ностную зрелость. В то же время мы не можем в любом случае утверждать, что зрелые люди не переживают фрустраций и не имеют отклонений в обращении со своими импульсами, включая разветвленные сексуальные импульсы. Трудность мы видим в отождествлении мотивации взрослых почти исключительно с сексуальным влечени­ем. Можно легко признать, что такое важное влечение, управляемое зрелым образом, может хорошо соразмеряться с общей зрелостью и подкреплять ее, и в то же время не сводить всю проблему зрелости к генитальности.

12 Erikson Е. H. Growth and crises of the healthy personality // Identity and the life cycle: selected papers. Psychological Issues. Monographs. № 1. N. Y.: Int. Univ. Press, 1959. P. 96.

Зрелая личность 339

Эмоииональная безопасность (принятие себя)

Мы легко замечаем разницу между эмоционально уравновешенным человеком и человеком раздражительным, дающим волю вспышкам гнева и страсти (включая чрезмерное увлечение алкоголем и навязчивые взрывы богохульства и скверносло­вия). Эгоист, повеса, инфантильный человек — это личность, не прошедшая успеш­но нормальные стадии развития и все еще озабоченная всякими мелкими осколками эмоциональных переживаний.

Многие авторы говорят о принятии себя. Эта черта зрелости включает способ­ность избегать чрезмерной реакции на то, что относится к отдельным влечениям. Че­ловек принимает свое сексуальное влечение и делает все, что может, чтобы управлять им с минимумом конфликтов с самим собой и обществом; он не отмечен ни сласто­любивым распутством, ни стыдливой подавленностью. Каждый страшится чего-то (будь то непосредственная опасность или отдаленная, но неизбежная смерть), но с этим можно справляться путем принятия. В ином случае развивается невротическая озабоченность острыми предметами и высотой, здоровой пищей и лекарствами, само­защитными суевериями и ритуалами.

Особенно важно качество, называемое «фрустрационной толерантностью». Раздражение и огорчения — вещи повседневные. Незрелый взрослый, как ребенок, встречает их приступами гнева или жалобами, обвинением других и жалостью к себе. В противоположность этому зрелый человек терпит фрустрацию, принимает вину на себя (будучи «интрапунитивным»), если это уместно. Он может дождаться удобного случая, преодолеть препятствие обходным путем или, при необходимости, поко­риться неизбежности. Определенно неверно, что зрелый человек всегда спокоен, не­возмутим и весел. Его настроения меняются, он по характеру может быть даже пес­симистичным или подавленным. Но он научился жить со своими эмоциональными состояниями так, что те не толкают его к импульсивным действиям и не вмешива­ются в благополучие других.