Глава 25.3. Государственная пошлина 7 страница

Он, вероятно, не смог бы так делать, если бы у него не развилось устойчивое чувство безопасности в жизни. Какое-то отношение к этому развитию имеет раннее детское чувство «базового доверия». И на более поздних стадиях он как-то научился не воспринимать каждый булавочный укол его гордости как смертельную рану и каж­дый страх — как знак бедствия. Чувство безопасности ни в коем случае не абсолютно. Никто не контролирует время, приливы и отливы, налоги, смерть и катастрофы. С расширением чувства Я человек идет на новые риски и осознает новые возможности неудачи. Но эта небезопасность как-то сдерживается ощущением соразмерности. Он осторожен без паники. Самоконтроль — это отражение чувства пропорции. Зрелый человек выражает свои убеждения и чувства, учитывая убеждения и чувства других, и не чувствует угрозы вследствие выражения эмоций — собой или другими. Чувство соразмерности не является изолированным свойством личности. Оно образуется в связи с тем, что такой человек обычно смотрит на окружающее реалистически и об­ладает интегральными ценностями, которые контролируют и сдерживают поток эмо­циональных импульсов.

340 Структура и развитие личности

Реалистическое восприятие, умения и задачи

Можно сказать, что личность — это ткань, основу которой составляют чувства и эмоции, а утком служат высшие психические процессы.

Мы уже видели, что повседневное восприятие и познавательные акты здоро­вой личности в целом отличаются эффективностью и точностью. Можно сказать, что у здорового человека есть «установки», ведущие к тому, что он больше соответствует действительности, чем не столь здоровый человек. Зрелость не искажает реальность, чтобы приладить ее к потребностям и фантазиям человека.

Означает ли этот факт, что ни один человек не может быть здоровым и зре­лым, если у него нет высокого IQ1 В положительном ответе на этот вопрос есть доля истины, но есть и опасность. Очевидно, некий минимум способностей памяти, вер­бальных (символических) умений и общей способности решения проблем необходим. Быть зрелым означает иметь эти базовые интеллектуальные способности. Но обратное неверно. Многим людям с высоким интеллектом недостает эмоциональной уравнове­шенности и интеллектуальной организации, которые присущи здоровой личности.

Психолог Терман изучал популяцию одаренных детей, чьи показатели по тестам интеллекта были так высоки, что каждый ребенок буквально был «одним на тысячу». Они не только были высоко интеллектуально одарены, но и (в среднем) имели пре­имущества в здоровье, физической форме и социоэкономической поддержке.

Однако повторное исследование через двадцать пять лет обнаружило, что в лич­ностной организации этих субъектов было не меньше неудач, чем в общей популяции того же возраста. Алкоголизм и психозы были распространены так же. Встречалась пло­хая (даже очень плохая) приспособляемость, хотя сравнение со средней популяцией затруднительно. Конечно, многие успешно реализовали свои детские задатки13. Но в целом мы вынуждены заключить, что исключительный интеллект сам по себе не га­рантирует зрелости.

У здорового человека не только восприятие в основном соответствует действи­тельности, а когнитивные операции точны и реалистичны; ему доступны и необхо­димые умения решения объективных проблем. У здорового в остальном человека, лишенного «ноу-хау» в своей профессии (будь то механика, искусство управления государством или домашнее хозяйство), будет недоставать уверенности и средств для саморасширения, которое предполагает зрелость. Мы часто встречаем незрелых лю­дей, обладающих мастерством, но мы никогда не встречаем зрелых людей, не имею­щих целенаправленных умений.

Наряду с реалистичностью и умениями мы должны упомянуть и способность погружаться в свою работу (на это указывают Фрейд, Маслоу и авторы калифорний­ского исследования). Зрелые люди сосредоточены на проблеме, на чем-то объектив­ном, что стбит делать. Задача заставляет их надолго забыть об удовлетворении влече­ний, удовольствии, гордости, защите. Этот конкретный критерий может быть связан с «ответственностью», подчеркиваемой мыслителями-экзистенциалистами. Именно в духе экзистенциализма нейрохирург Харви Кашинг однажды сказал: «Единственный способ выносить жизнь — иметь задачу, которую надо выполнить».

13 Terman L. M., Oden M. H. Genetic studies of genius: IV. The gifted child grows up. Stanford (Calif): Stanford Univ. Press, 1947. <Подробнеео «программе Термана» см.: ШнейдманЭ. Душа самоубийцы. М: Смысл, 2001. С. 210-227.>

Зрелая личность 341

Короче говоря, зрелый человек тесно соприкасается с тем, что мы называем «реальным миром». Он видит объекты, людей и ситуации такими, какие они есть. И у него есть дело, которое ему важно делать.

Здесь мы должны добавить пару слов относительно «экономической зрелости». Для многих людей борьба за то, чтобы заработать на жизнь, сохранить платежеспо­собность, выдержать яростную экономическую конкуренцию, выступает как основ­ное требование жизни. Это вызывает напряжение и порождает кризис, который ча­сто корежит человека сильнее, чем кризис сексуальный или кризис идентичности. Студенты колледжа не всегда правильно оценивают вызов, с которым им предстоит столкнуться, когда они вступят в конкуренцию за доллар. Молодые люди, еще не испытавшие жестоких истязаний на рыночной площади, иногда кажутся спокойны­ми и даже расслабленными. Быть в состоянии содержать себя и свою семью (в Аме­рике, где жизненные стандарты постоянно растут) — пугающее требование. Уметь отвечать на него без паники, без жалости к себе, не сдаваясь, не уходя в защиту, враждебность, самообман, — один из признаков зрелости.

Самообъективаиия: понимание и юмор

Чтобы хорошо жить, сказал Сократ, главное — познать себя. Это непростая задача. Сантаяна писал: «Ничто не требует большего интеллектуального героизма, чем готовность видеть расшифрованным собственное уравнение». Лорд Честерфилд был, возможно, слишком самонадеян, когда писал сыну: «Я знаю себя (это, замечу, не обычные знания). Я знаю, что я могу, чего я не могу и, следовательно, что мне следует делать».

Люди, как правило, думают, что хорошо понимают себя. Среди студентов-психологов различных курсов 96 % утверждали, что обладают средним или выше среднего пониманием себя, и только 4 % признавали возможную недостаточность такого понимания. Поскольку мыслям о себе мы посвящаем много времени, хоте­лось бы надеяться, что эти наши мысли соответствуют действительности, то есть что мы на самом деле знаем реальное состояние вещей.

Понятие «инсайт» (часто говорят «само-инсайт») пришло из психиатрии. Со­гласно психиатрическому употреблению, инсайт приписывают пациенту, знающему, что он (а не кто-то еще) страдает от дезориентации. Распространяя это использова­ние понятия на нормальную популяцию, мы можем сказать, что точное самопозна­ние — это измерение, в котором люди занимают положение в диапазоне от высокого самопонимания до низкого или отсутствующего.

В этой связи интересно исследовать автобиографии. Некоторые авторы склонны сосредоточиваться на своих недостатках и «объективно» исповедуются в них перед читателем, видя в том добродетель. Возможно при этом, что они скрывают некото­рые тайны от любопытных глаз (даже своих собственных). Люди знают за собой ка­кие-то случаи подлости или стыда, которые было бы слишком унизительно раскры­вать (и даже увидеть). И, конечно, многие автобиографии — всего лишь витиеватые самооправдания14.

14 Подробнее об этом см.: Allport G. W. The use of personal documents in psychological science. N. Y.: Soc. Sci. Res. Council, Bull. 1942. № 49.

342 Структура и развитие личности

Понимает себя индивид или нет? Что по этому поводу может сказать психо­лог? Согласно старинному изречению, у каждого есть три характера:

1) тот, который у него есть;

2) тот, который, по его мнению, у него есть;

3) тот, который, по мнению других, у него есть.

В идеале самопознание должно измеряться через соотношение между первы­ми двумя пунктами, ибо отношение того, что человек думает про себя, к тому, чем он реально является, дает совершенное определение и показатель понимания себя. Однако очень трудно практически получить позитивное доказательство того, каков человек в биофизическом смысле. Поэтому, в конечном счете, самым практичным показателем становится соотношение между вторым и третьим пунктами, а именно отношение того, что человек думает о себе, к тому, что другие (особенно изучаю­щий его психолог) думают о нем. Слова человека о том, что весь мир, включая пси­холога, неправ относительно него, невозможно опровергнуть. Если он на этом на­стаивает, то Бог ему судья.

Психологи знают, что есть определенные корреляты самопонимания. Напри­мер, тот, кто осознает свои неприятные качества, с гораздо меньшей вероятностью станет приписывать их другим людям; он, так сказать, менее склонен к «проекции», чем тот, кому не хватает понимания себя15. Люди с высоким пониманием себя лучше знают других людей и с большей вероятностью принимаются ими16. Есть также сви­детельства того, что люди с хорошим самопониманием в среднем имеют сравнитель­но более высокий интеллект17. Вспомним также, что студенты, оцененные как более «здоровые», имели и более высокое понимание себя.

Юмор. Быть может, самый поразительный коррелят самопонимания — это чувство юмора. В одном неопубликованном исследовании, где испытуемые оценива­ли друг друга по большому количеству черт, корреляция между оценками по пони­манию себя и по юмору оказалась равной 0.88. Такой высокий коэффициент озна­чает либо то, что личности с хорошим пониманием себя имеют также большое чувство юмора, либо то, что лица, производившие оценку, не смогли различить эти два качества. Но результат важен и в том и в другом случае.

Тесную связь этих двух черт демонстрирует личность Сократа. Легенда расска­зывает, как на представлении «Облаков» Аристофана Сократ встал, чтобы развле­кающаяся публика могла лучше сравнить его лицо с маской, предназначенной для его осмеяния. Обладая хорошим самопониманием, он был способен беспристрастно воспринять карикатуру и помочь шутке, посмеявшись над собой вместе с другими.

Что собой представляет чувство юмора? Романист Мередит говорит, что это есть способность смеяться над вещами, которые любишь (включая, конечно, себя самого и все, что к тебе относится), и, тем не менее, любить их. Настоящий юмо­рист видит за каким-то серьезным предметом (собой, например) контраст между видимостью и сущностью.

Чувство юмора необходимо резко развести с более грубым чувством комичес­кого. Последним обладают почти все люди — как дети, так и взрослые. То, что обыч-

15 Sears R. R. Experimental studies of projection: I. The attribution of traits // Journal of Social Psychology. 1936. Vol. 7. P. 151-163.

16 Norton R. D. The interrelationships among acceptance — rejection, self— other identity, insight into self, and realistic perception of others // Journal of Social Psychology. 1953. Vol. 37. P. 205-235.

17 Vernon P. E. Some characteristics of the good judge of personality // Journal of Social Psychology. 1933. Vol. 4. P. 42-58.

Зрелая личность 343

но считается забавным — на сцене, на юмористических страницах журналов, на телевидении, — состоит из абсурда, грубых шуток или каламбуров. Большей частью смех вызывается унижением некоего воображаемого оппонента. Агрессивные им­пульсы лишь слегка замаскированы. В этом «внезапном торжестве» собственного эго Аристотель, Гоббс и многие другие видели главный секрет смеха. С агрессивным ос­троумием (высмеиванием других) связан смех над непристойностью, вызываемый освобождением подавленного. В основе многого, что мы зовем комичным, лежат аг­рессия и секс.

Маленький ребенок остро чувствует комическое, но почти никогда не смеет­ся над собой. Даже юноша воспринимает свои неудачи скорее со страданием, чем со смехом. Есть свидетельства, что менее интеллектуальные люди с мало выражен­ными теоретическими и эстетическими и ценностями предпочитают комическое, но им недостает чувства юмора, основанного на реальных жизненных взаимоотно­шениях18.

Причина того, почему понимание себя и юмор идут рука об руку, вероятно, в том, что оба они связаны с общей основой, каковой является самореализация. Чело­век с наиболее полным чувством пропорции между собственными качествами и ле­леемыми ценностями способен воспринимать их несоответствие и абсурдность в оп­ределенных условиях.

Как и в случае с пониманием себя, почти каждый претендует на обладание редким чувством юмора. Тех же студентов, которые оценивали свое самопонимание по сравнению с таковым у других людей, просили оценить свое чувство юмора. Из опрошенных 94 % ответили, что их чувство юмора среднее или выше среднего.

Подобное самомнение описал юморист Стивен Ликок в «Моем открытии Анг­лии»: «К чувству юмора люди всегда проявляют своеобразный интерес. Нет другого качества человеческого разума, в отношении которого его обладатель был бы более чувствителен. Человек легко признается в отсутствии у себя музыкального слуха, или вкуса к художественной литературе, или даже интереса к религии. Но я еще не ви­дел человека, объявляющего, что у него нет чувства юмора. Фактически, каждый склонен считать, что исключительно одарен в этом отношении...»

Будет справедливо сказать, что к настоящему времени психологи не достигли большого успеха в измерении понимания себя и чувства юмора. Здесь мы имеем дело с более тонким достоянием личности — территорией, которую психологии еще пред­стоит исследовать.

Аффектация. Прямой противоположностью описываемого нами критерия яв­ляется стремление некоторых людей казаться тем, чем они быть не могут. Человек, действующий напоказ, не осознает, что его обман прозрачен, а поза неадекватна. Мы говорили о подростковой склонности примерять на себя разные виды «идентичнос­ти». В отличие от подростка зрелый человек знает, что подделать личность невозмож­но (можно только намеренно сыграть роль для развлечения).

Правда, большинство из нас претендует и всемерно старается преувеличить свои истинные достоинства и достижения. Но зрелый человек не позволяет этим со­циальным усилиям слишком сильно сталкиваться с его подлинной натурой. Само­понимание и юмор держат такой эгоизм под контролем.

18 Landis С, Ross J. W. H. Humor and its relation to other personality traits // Journal of Social Psychology. 1933. Vol. 4. P. 156-175; Grziwok R., Scodel A. Some psychological correlates of humor preferences // Journal of Consulting Psychology. 1956. Vol. 20. P. 42.

344 Структура и развитие личности

Единая философия жизни

Мы сказали уже, что для зрелого взгляда на жизнь юмор необходим. Но его отнюдь не достаточно. Исключительно юмористическая философия существования привела бы к цинизму. Все рассматривалось бы как тривиальное, искаженное и несо­размерное. Разум вызывал бы недоверие, а все серьезные решения отвергались бы. Цинизм временами развлекает, но душа циника глубоко одинока, ибо ей недостает сопутствующей жизненной цели.

Вдобавок к юмору зрелость требует ясного представления о цели жизни, сфор­мулированного на языке понятной теории. Короче говоря, необходима некоторая форма объединяющей философии жизни.

Направленность. Один из психологических подходов к этой проблеме содер­жится в работах Шарлотты Бюлер, которая исследовала жизненные истории многих знаменитых и обычных людей19.

Эта исследовательница почувствовала необходимость введения понятия Bestimmung (немецкий термин, не совсем адекватно переводимый как «направленность»)*. При анализе около двухсот историй жизни обнаружилось, что каждая жизнь руководству­ется и регулируется направленностью на какую-то избранную цель (цели). У каждого человека есть некая особая жизненная цель, главная интенция. Цели варьируются: некоторые люди ставят все на одну большую цель, у других есть серии более конкрет­ных намерений. Параллельное исследование суицидов показало, что жизнь становится невыносимой только для тех, кто не находит, к чему стремиться, какой цели до­биваться.

У маленьких детей такие цели отсутствуют, в подростковом возрасте они опреде­лены расплывчато, и только в ранней зрелости занятия обретают направленность. Каж­дый сталкивается с препятствиями. Люди, преследуемые неудачами, могут перейти к более скромным жизненным целым (снизить «уровень притязаний»). Часто бывает, что настойчиво продолжающиеся неприятности ослабляют надежду на успех. Некоторые люди, потерпев поражение, сохраняют связь с жизнью только благодаря «одному не­годованию», но даже оно может служить целью, средоточием для борьбы.

Используя это понятие, мы можем сказать, что у зрелых личностей эта направ­ленность более заметна (сфокусирована вовне), чем у менее зрелых. У молодых лю­дей, не имеющих в поле зрения никакой цели, возникают большие проблемы. Одно исследование показало, что примерно пятая часть студентов колледжа находится на стадии «незнания, зачем они живут». Не имея никакой другой мотивации, кроме простейшей и сиюминутной, они не были ни зрелыми, ни счастливыми20. Обычно именно в юношеском возрасте мы ожидаем встретить высокие амбиции и идеализм, поэтому перспективы той направленности, которая могла развиться позже у этих молодых людей, оцениваются как неблагоприятные.

Общий кризис, переживаемый в конце юности, обычно упускается из виду. Бюлер указывает, что к тридцати годам, когда юношеские идеалы уже подверглись испытаниям, наступает разочарование. Именно в конце третьего десятка человек мо­жет понять, что вынужден урезать свои способности и возможности. Мы уже говорили

19 Biihler Ch. Der menschliche Lebenslauf als psychologishes Problem. Leipzig: Verlag von Hirzel, 1933; Rev. ed., Bonn: Hogrefe, 1959.

* Назначение, цель (нем.).

20 Heath С. W. What people are: a study of normal young men. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1945.

Зрелая личность 345

о трудностях достижения «экономической зрелости». Зарплата ниже, чем надеялся, семейная жизнь не усыпана розами, человек может не справляться со всеми помехами. Но несмотря на неизбежность наступления такой стадии, для молодого человека луч­ше (в прогностическом смысле) иметь высокие притязания и позднее снизить их, чем вообще не иметь представления о своей возможной направленности.

В старости проблема встает иначе. Старики уделяют много времени оценке того, каков общий результат их жизненных усилий, но они все еще хотят сохранять свое направление, хотя их активность и должна быть в значительной степени сокращена. Цель теперь может быть очень скромной. (Я вспоминаю высказывание старой женщи­ны из приюта для неимущих о ее сокровенном желании: «чтобы кто-нибудь помянул меня добрым словом после смерти».) Величайшее социальное расточительство — от­секать стариков (оказывающихся на пенсии или в изоляции) от их направления раз­вития. Порой они уже не способны к гражданским подвигам, но могут с пользой про­водить время, собирая воедино свое знание жизни и продолжая поиски ее устройства в философских или религиозных исследованиях и размышлениях.

Ценностные ориентации. Близкий подход к этому критерию зрелости — поиск объединяющей философии с помощью некоторой стандартной классификации цен­ностей. Можно сказать, что данный человек коммунист, христианин, пацифист или «битник». Затем предположить, что значительная или ббльшая часть единства в жиз­ни обусловлена следованием ценностной ориентации одного из этих стандартов. Зас­луживают описания два исследования этого типа.

Моррис описал тринадцать «способов жизни», посвятив каждому по длинно­му абзацу. Например, в одном подчеркивалась «сочувственная забота о других», во втором — «стоический самоконтроль», в третьем — «групповая активность и удо­вольствие», в четвертом — «динамическая интеграция разнообразия». Во многих странах молодых людей просили ознакомиться со всеми тринадцатью «способами» и выбрать приоритетный для себя. Оказалось, что американские молодые люди чаще, чем другие, подписывались под «динамической интеграцией разнообразия», демонстрируя тем самым, что они хотят жить богатой полной жизнью и ненавидят рутину и скуку21.

Достоинство такого исследования в том, что использованный в нем материал близок существующим культурным идеологиям и позволяет сравнить молодежь во всех странах. Это, по сути дела, культурно-антропологический подход. То, что фигу­рирует в исследовании Морриса (и то, что будет описано ниже), отличается от того, что Шарлотта Бюлер имеет в виду под Bestimmung. Последнее не предопределяет ко­личество «способов», а допускает бесконечное разнообразие направленностей в че­ловеческой жизни.

В свое время Шпрангер определил шесть главных типов ценностей (отчасти это похоже на то, что потом сделал Моррис). Этот автор утверждает, что каждого реального человека можно рассматривать как приближающегося (но не вполне под­ходящего) к одному или нескольким из этих ценностных направлений. По мнению Шпрангера, в человеческой жизни скрыты шесть главных типов ценностей, в раз­ной степени привлекательных для индивидов, строящих вокруг них единство своих жизней.

Надо ясно понять, что Шпрангер не утверждает, будто существует шесть глав­ных типов людей. Это типология чистых ценностей, а не реальных людей. В этой связи используется понятие «идеальный тип». Это название не означает ни того, что типы

1 Morris С. W. Varieties of human value. Chicago: Univ. of Chicago Press, 1956.

346 Структура и развитие личности

обязательно хорошие, ни (даже) того, что они могут быть обнаружены в чистой фор­ме. Идеальный тип — это скорее «схема понимания», «прибор», с помощью которого мы можем измерить, насколько далеко человек продвинулся в организации своей жизни посредством одного или нескольких из этих базовых типов ценностей22.

1. Теоретический тип. Доминирующий интерес «идеального» теоретического человека — открытие истины. Преследуя эту цель, он принимает «познавательную» установку, то есть ищет сходства и различия, отказывается от суждений касательно красоты или полезности вещей и стремится только к наблюдению и рассуждению. Так как интересы теоретического человека являются эмпирическими, критически­ми и рациональными, он обязательно интеллектуал, часто ученый или философ. Его главная цель в жизни — упорядочивать и систематизировать свои знания.

2. Экономический тип. Для «идеального» экономического человека характерен интерес к тому, что полезно. Интерес к полезности, первоначально базирующийся на удовлетворении телесных потребностей (самосохранении), развивается до интереса к практическим делам мира бизнеса, производству, маркетингу и потреблению товаров, использованию кредита и накоплению осязаемого богатства. Этот тип совершенно «практичен» и хорошо укладывается в понятие «средний американский бизнесмен».

Экономическая установка часто вступает в конфликт с другими ценностями. Экономический человек хочет, чтобы образование было практическим и рассматри­вает неприкладные знания как пустую трату времени. Значительные успехи техники, научного менеджмента и «прикладной психологии» вырастают из требований, кото­рые предъявляет к обучению экономический человек. Ценность полезности также конфликтует с эстетической ценностью, за исключением тех случаев, когда искусст­во служит коммерческим целям. Не ощущая неуместности своих действий, экономи­ческий человек может вырубить прекрасный лес на склоне холма или загрязнить реку промышленными отходами. В личной жизни он, скорее всего, путает красоту с рос­кошью. В отношениях с людьми он скорее будет интересоваться тем, как превзойти их в богатстве, а не господством над ними (политическая ценность) или служением им (социальная ценность). В некоторых случаях можно сказать, что экономический человек поклоняется Маммоне. Но в других случаях он может обращаться к традици­онному Богу как к Подателю хороших даров — богатства, процветания и других ося­заемых благ.

3. Эстетический тип. Эстетический человек видит высочайшую ценность для себя в форме и гармонии. Каждый отдельный опыт оценивается с точки зрения изя­щества, симметрии или соответствия. Жизнь для него — круговорот разнообразных впечатлений, от каждого из которых он получает свое (отдельное) удовольствие. У него нет потребности ни в художественном творчестве, ни в изнеженности; он — эстет, находящий свой главный интерес в художественных эпизодах жизни.

Эстетическая ценность в определенном смысле противоположна теоретической; первая касается разнообразия, а вторая — тождественности переживаний. Эстетичес­кий человек вместе с Китсом считает истину эквивалентом красоты или соглашается с Менкеном в том, что «в миллион раз важнее сделать что-то очаровательным, чем истинным». В экономической сфере (в процессе производства, в рекламе и торговле) эстет видит массовое разрушение наиболее важных для него ценностей. В социальных делах он, можно сказать, интересуется людьми, но не их благосостоянием; он скло­нен к индивидуализму и самодостаточности. Эстетическому человеку часто нравятся

22 Spranger E. Lebensformen. 3nd ed. Halle: Niemeger, 1923; Idem. Types of men / Transl. by P. Pygors. N. Y.: Steckert, 1928.

Зрелая личность 347

прекрасные знаки пышности и могущества, но он выступает против политической активности, подавляющей индивидуальность. В области религии он, вероятно, путает красоту с более чистым религиозным переживанием.

4. Социальный тип. Высочайшая ценность для этого идеального типа — любовь к людям: к одному человеку или к группе людей, супружеская, сыновняя, дружеская или филантропическая. Социальный человек высоко ценит других людей как цель и поэтому добр, наделен сочувствием и неэгоистичен. Вероятно, он будет считать тео­ретические, экономические и эстетические установки холодными и бесчеловечными. В противоположность политическому типу социальный человек считает саму по себе любовь единственной пригодной формой могущества или даже отвергает всю концеп­цию могущества как ставящую под угрозу целостность личности. В своей самой чис­той форме социальный интерес бескорыстен и очень близко подходит к религиозно­му отношению.

5. Политический тип. Политического человека главным образом интересует власть. Он не обязательно работает в сфере политики, но в любой профессии он обнаруживает себя как Machtmentsch*. У лидеров в любой области обычно высока ценность власти. Так как конкуренция и борьба играют большую роль в течение всей жизни, многие философы считают власть наиболее универсальным и фундаменталь­ным из мотивов. Существуют определенные личности, у которых преобладает пря­мое выражение этого мотива и которые свыше всего другого хотят личной власти, влияния и славы.

6. Религиозный тип. Высочайшей ценностью для религиозного человека можно назвать единство. Он мистик и стремится к пониманию космоса как целого, к уста­новлению связи с тем целым, к которому он принадлежит. Шпрангер определяет ре­лигиозного человека как такого, «чья ментальная структура постоянно направлена к высочайшему и абсолютно удовлетворяющему ценностному переживанию». Некото­рые люди этого типа являются «имманентными мистиками», то есть находят свое религиозное переживание в утверждении жизни и в активном участии в ней. Фауст с пылом и энтузиазмом видит в каждом событии что-то божественное. С другой сторо­ны, «трансцендентальный мистик» стремится к соединению себя с более высокой реальностью путем ухода от жизни; он — аскет и, подобно индийским дервишам, переживает единство через самоотрицание и медитацию.

Эти портреты слишком совершенны и последовательны, чтобы существовать в реальной жизни, но все же они открывают доступ к измерению себя. Личностный тест «Изучение ценностей» позволяет обнаружить, в какой степени реальный инди­вид соотносится с каждой из этих ценностных ориентации23. Оказывается, что хотя эти ценности в среднем одинаково распространены во всей популяции, они облада­ют очень разной степенью привлекательности для отдельных индивидов. Мы обнару­живаем, что один человек интересуется теорией и красотой, но не властью и религи­ей, а у другого эти акценты меняются местами.

Можно спросить, исчерпывают ли эти ценностные направления все возмож­ности. Нет. Можно также возразить, что они льстят человеческой природе, так как у многих людей нет других ценностей, кроме гедонистических, чувственных, виталь­ных и временных потребностей в приспособлении. Можно также пожаловаться, что ценности определены слишком широко. Джон может интересоваться философскими теориями и быть совершенно равнодушным, скажем, к физической теории. Генри

* Человек власти (нем.).

23 Allport G. W., Vernon P. E., Lindzey G. A study of values. 3nd ed. Boston: Houghton Mifflin, 1960.

348 Структура и развитие личности

может наслаждаться властью в своем квартале, но не в политике. Но схема создава­лась не для того, чтобы соответствовать всем индивидуальным случаям. Тем не менее, она вносит важный вклад в изучение ценностных ориентации как интегрирующего фактора в зрелой личности.

Религиозное чувство. Когда мы говорим о «единой философии жизни» чело­века, то, вероятно, прежде всего думаем о религии. (Как мы видели, Шпрангер счи­тал религию наиболее всеобъемлющей и интегративной из всех ценностных ори­ентации.)

Но здесь мы сразу же должны провести различение. Религиозные чувства мно­гих людей (возможно, большинства), несомненно, незрелы. Часто это просто пере­житки детства, эгоцентрические конструкции, рисующие божество, благосклонно относящееся к непосредственным интересам индивида наподобие Санта-Клауса или чрезмерно балующего отца. Возможно религиозное чувство племенного типа: «Моя церковь лучше твоей церкви. Бог предпочитает мой народ твоему народу». В этом слу­чае религия просто служит самооценке. Она утилитарна и случайна в жизни. Она яв­ляется защитным механизмом (часто механизмом бегства), она не охватывает и не направляет жизнь как целое. Она — «внешняя» ценность в том смысле, что человек находит ее «полезной» в служении его непосредственным целям.