Декабря, Дели. 1 страница

Во время официального собрания, на котором Баба не присутствовал, развернулась серьезная дискуссия, касающаяся всех двадцати восьми подразделений Ананда Марги. Через некоторое время разговор коснулся Секции Благосостояния Отсталого и Племенного Населения (СБОПН).

Один Дада из Берлинского сектора сказал: “В моем секторе почти нет стран, где есть племенное население, и все-таки мы получаем общие указания из Центра, касающиеся всех регионов. Как мы можем следовать этим указаниям в странах, где нет отсталых племен?”

Пока работники Центра искали ответ на вопрос, воцарилась тишина. Затем старейший работник нашей миссии (ему было около семидесяти) сухо сказал: “В тех странах, где нет отсталого и племенного населения, первой задачей для СБОПН будет создание отсталого и племенного населения.”

В этой серьезной атмосфере нам потребовалось несколько секунд, чтобы уловить смысл. Затем все мы разразились смехом.*

*Эта глава включена в книгу для того, чтобы обратить внимание на менее известный аспект личности Дады Шрадананды, который позднее в 1990 году стал президентом Ананда Марги. Однажды он сказал мне, что Баба лично научил его многим вещам, касающимся науке юмора, и что он подумывал написать об этом брошюру. Все эти годы я время от времени спрашивал его, когда он ее напишет, но у него никогда не было времени.

Несколько месяцев назад я снова спросил его о написании брошюры, но он не стал отвечать мне. Вместо ответа он сменил тему разговора: “Однажды я встретил человека, который жил в очень холодном регионе Индии. Мне было интересно узнать о его каждодневной жизни, и я спросил его, когда он обычно совершает молитву, какую одежду обычно носят люди, какую пищу они едят, когда они просыпаются и когда ложатся спать и тому подобное. Когда я спросил его, когда он обычно принимает ванну, он ответил: “Обычно я принимаю ванну в Мае или Июне.”

И если у него найдется несколько часов для набросков к этой книги, я бы предложил свои услуги по редактированию.

16 декабря, Патна.

После завершения собрания всех работников в Дели, Баба поехал в Патну, и мы вчетвером последовали за Ним. Мы все еще ожидаем подтверждения нашего Капалика тренинга. В остальное время мы вместе с Бабой посещаем собрания работников.

Во время подобных собраний Баба обычно выбирает одного работника для того, чтобы его отругать. Несмотря на то, что выбранный работник получает самую большую пользу, нам тоже достается небольшая психологическая выгода от наблюдения за этими сценами. В конце концов, это его обязанность - помочь нам избавиться от наших комплексов страха, стыда, неполноценности, превосходства и т.п.

Последние несколько дней Его осмеянию обычно подвергался Дада Т. (Несмотря на то, что Т. – уважаемый работник, и признан одним из лучших, сам он, как никто, становится нервозным, когда он принимает на себя весь Бабин “яд”. Это само по себе я нахожу удивительным, потому что вне подобных собраний Т. выглядит глубоко уверенным в себе человеком – как умело Баба вытаскивает на поверхность наши самые глубинные инстинкты.) Т. нужно было дать отчет о проделанной работе перед шестидесятью работниками. Полностью уверенный в том, что он получит выговор, даже перед тем, как начать говорить, он чувствовал себя неловко.

Он стоял слева от Бабы, громко читая: “М-м-м… Баба… сегодня количество три-офисов было увеличено до семи…в то время, как… вчера было 186 квартальных три-офисов…, а сегодня их 194, м-м … извините 192… и относительно би-офисов… ”

Баба искоса посмотрел, искривил свою верхнюю губу, почесал свою голову и, смотря вправо на своего личного секретаря, сказал в нос высоким тоном: “Что это такое? Что у него вместо головы? Что ты говоришь? У него кирпич вместо головы? Он что, не знает как говорить?”

Дада Т. обливался потом.

Закрыв глаза, Баба сделал в его сторону движение своим мягким указательным пальцем и сказал: “Продолжай, продолжай. Не теряй время всех этих благородных джентльменов.”

Я сидел прямо перед Бабой, примерно в двух футах от Него. Это может показаться жестоким, но я получал полное удовольствие от драмы. В любом случае, все это для нашего развития.

“М-м… хорошо.. относительно би-офисов,” - сказал Т, - “из 10 337 кварталов на сегодня было покрыто 178… м-м… хотя вчера…, что составило 2%…, а сегодня… ”

Баба вежливо, но нарочито зевнул, подмигнул и улыбнулся работникам справа.

“… и сегодня… их число увеличилось до семи, что составило два процента... что?... да, все еще 2%...”

На Бабиных щеках появились ямочки, как будто Он собирался улыбнуться, но вместо этого неожиданно нахмурился – неуместно и поэтому смешно – повернулся к Т. и едко сказал: “Читай свой отчет правильно. Ты достаточно умнее.”

Тут же я подумал: “Умнее? Баба должен был сказать ‘Ты достаточно умен. ”

Подобно резиновому мячику, отлетающему от стены, Он развернул свое лицо вперед и уткнулся им в мое: “Умнее, а не умен. Умнее, чем ты.” Он абсолютно точно уловил мою мысль.

Я разразился смехом и не мог остановится в течении нескольких секунд. Двое Дад пытались успокоить меня, но Баба плотно сомкнул свои зубы, растянул свои губы в натянутую улыбку, выдвинул челюсть вперед и начал понимающе кивать мне, что делало всю сцену еще более комичной.

Он дарит нам нежность, Он помогает нам, Он любит нас каждым своим движением и каждым своим словом.

17 Декабря, Патна.

Мы остановились в доме индийского юриста Ранджана Двивети и его американской жены Парашакти. Оба они сильно преданы Бабе. Сегодня рано утром Парашакти рассказала нам сон о Бабе, который она видела прошлой ночью.

“Я сидела в большой аудитории среди других людей, и рядом со мной сидел Баба. На сцене различные духовные группы демонстрировали свои техники медитации.

Человек, представляющий первую группу, закрыл свои глаза и начал медитировать. Через несколько секунд его тело начало вибрировать, вращаться вокруг своей оси и слегка подпрыгивать. В то же самое время он издавал звуки, подобные мычанию.

Я повернулась к Бабе и сказала: “Баба, почему в нашей медитации мы не переживаем подобного?” Он не ответил, но улыбнулся мне глазами.

Начал медитировать следующий человек, и вскоре он стал левитировать высоко над столом, на котором только что сидел.

Я посмотрела на Бабу и упрекнула Его: “Баба, этого никогда не случается с нами в нашей медитации.” И снова никакого ответа, только улыбка в глазах.

Третий человек задышал очень часто, сильно задрожал и ударился головой об стол. Он лежал в трансе. Несколько человек осторожно подняли его и понесли его через толпу к выходу. Не успели они сделать и двух шагов, как человек очнулся, сел и воскликнул: “Я видел Бога! Я видел Бога!”

И я сказала Бабе: “Это уже слишком, Баба. Почему у нас не бывает таких видений?”

Когда группа, несущая человека, поравнялась с нами, он все еще повторял ‘Я видел Бога! Я видел Бога!’. Вдруг его глаза вспыхнули светом, и он сказал: “Вот Он!”. Он показывал на Бабу, повторяя: ”Вот Он!”

Затем я проснулась. Дады, что вы об этом думаете?” – спросила она.

Мы засветились улыбками.

.....

В то время, когда Баба находился в тюрьме, Парашакти виделась с Ним много раз. Она к тому же разговаривала почти со всеми приезжающими маргами и работниками. Мы попросили ее рассказать нам какой-нибудь из экстраординарных случаев, произошедших в то время. Вот какой была одна из историй.

В составе группы, хотевшей навестить Бабу, был один африканский марги, имевший сильное желание услышать, как Баба говорит на его родном языке Свахили. Баба говорил со всеми маргами по очереди. Когда Баба подошел к этому брату и спросил о чем-то, тот ответил на правильном Свахили. Баба переспросил: ”Что ты сказал?” Этому брату пришлось переводить ответ на английский. Поговорив еще немного с каждым, Баба снова задал ему вопрос, и он снова ответил на Свахили. Баба снова сделал вид, что ничего не понял. В конце концов, когда охранники сказали, что время встречи истекло, и все стали прощаться с Бабой, этот марги со сложенными руками стал умолять: “Баба, пожалуйста, скажи что-нибудь на Свахили!” Баба улыбнулся ему и сказал на Свахили с точным местным акцентом этого брата: ”Я глупый человек. Как я могу говорить на Свахили?”

18 Декабря, Патна.

Вчера вечером Генеральный секретарь сказал нам быть у Двиведи дома. “Вероятно сегодня Баба позовет вас на инициацию в Капалика садхану.” Сегодня был последний день, когда можно было научиться Капалике, потому что после инициации нужно, по крайней мере, три дня практики, а мы должны были уехать в Европу 22-го.

Мы ждали весь день. Часы пробили 7 часов вечера. Скоро начнется вечерний даршан Бабы, и если мы будем продолжать ждать, то мы пропустим и его. Мы одели свои тюрбаны и только приготовились уходить, как вдруг показался мотоцикл.

“Где вы, бездельники, были?” - кричал Дада Рамананда, личный секретарь Бабы. “Баба ждет вас с пяти часов! Безобразие! Уже слишком поздно!” И он исчез до того, как мы могли что-нибудь сказать.

Верх несправедливости! Мы просто следовали приказу Генерального секретаря и сейчас жестоко наказаны.

“Что будем делать?” - спросил один Дада. “Пойдем на даршан?”

Другой сказал: “Даршан проходит каждый вечер. Но если есть хотя бы малейший шанс того, что Баба все-таки научит нас, то мы должны попытаться”. Мы все согласились и двинулись к Его дому.

Как только мы прибыли к Бабиному дому, Он вышел из дома и двинулся к машине. Мы подбежали к Нему и выразили Ему свое уважение.

“А-а, это те негодяи. Я ждал их с пяти часов. Они воруют мое драгоценное время. Ослы.”

“Все к тому, что нам не видать инициации,” - сказал один Дада.

“Это всего лишь Его игра,” - ответил я. “И Он играет ее так, как Он хочет. Нет никакого смысла проявлять нетерпение.” Я не могу объяснить почему, но меня совсем не волновало, получим мы урок Капалики или нет. Если Он хочет меня научить, то я хочу научится – и никак иначе.

Мы еще не закончили эту тему разговора, как снова услышали звук Его машины.

Кто-то сказал: “Странно. Даршан закончился так быстро.”

Машина остановилась и вышел Баба. Он говорил на бенгали со своими спутниками. Когда Он подошел чуть ближе к нам и перешел на английский, все же делая вид, что это не для нас. “Это абсолютно неприемлемо. Из-за халатности пришлось отменить даршан! Какое плачевное положение. Стыд и позор.” Остальные шли с опущенными головами, играя роль пристыженных.

Когда Он подошел достаточно близко к нам, мы снова коснулись Его стоп, и Он сказал: “Что? Эти парни все еще здесь?” У нас появилась надежда…

“Не много ли неприятностей они мне доставили?”…. и тут же исчезла. “Я ждал их с пяти часов, и у них не хватило простой вежливости, чтобы ответить на мое приглашение. Трата моего времени. Безобразие. Безобразие.”

Мы все еще оставались в положении приветствия, когда Он вошел в дом.

“У нас нет никаких шансов,” - сказал один Дада.

“Хотя,” - сказал другой, - “Он мог отменить даршан и разочаровать семьсот или восемьсот людей только для того, чтобы у Него было время для нашего урока.”

Минуту спустя нас позвали в комнату Бабы. Он лежал на кровати, и местный семейный ачарья делал Ему массаж.

После того, как мы сделали простирание, Баба очень серьезным тоном начал: “Я позвал вас, мальчики, чтобы сообщить вам, что я не смогу дать вам урок Капалика садханы, так как вы, будучи недисциплинированными, не явились в назначенное время.”

То вверх, то вниз. Он играет с нашими чувствами как с пластилином. Воцарилось неловкое молчание, когда мы думали уходить нам или … что? Я напряженно искал выход из этого затруднительного положения.

Один Дада стал нерешительно говорить: “ М-м… Баба, извини меня… ”

Баба слегка приподнялся, как будто Он только этого и ждал, и сказал: “ Да, да, что ты хочешь сказать?”

“М-м… Я не хочу, что бы у кого-нибудь возникли проблемы, но нам сказали, чтобы мы ждали в доме у Ранджана Двиведи, пока посланник не сообщит о том, что Ты нас зовешь. До семи часов никто не пришел.”

Теперь даже Баба выглядел, как человек, у которого появилась надежда. “Да, это возможно, это возможно. Наверное Раманандаджи был так занят, что это прошло мимо его внимания.” Он повернулся к ачарье, который массировал Его стопу, и спросил: “ Что ты думаешь? Могу ли я поверить им и дать все инструкции по Капалике?”

Выходя из глубокой концентрации на правой ступне, ачарья все еще с затуманенными глазами сказал: “ Что я думаю, Баба? Хм. Я думаю, что ты не должен учить их Капалике.”

Я был поражен. Хотя я глубоко уважаю этого Даду, в тот момент я хотел схватить его за воротник его рубашки, встряхнуть его хорошенько и громко заорать: “Что за чушь ты несешь?” Но я этого не сделал. В это время он внимательно изучал нас взглядом.

“Возможно, ты прав,” - сказал Баба, - “возможно. Но нам нужно знать точно. Возьмись за большой палец моей правой стопы.”

Ачарья сделал то, что ему сказали.

“А теперь что ты думаешь?” - спросил Баба.

“Они говорят правду, Баба.”

“Хорошо. Я принимаю твое суждение.” Он повернулся к нам.

“А вы мальчики сами-то хотите научится? ”

Мы дали ясный ответ. Он отпустил ачарью, и мы приступили к делу.

Касательно самой инициации мне нечего сказать – это секрет. Я могу только сказать, что на два часа комната превратилась для меня в бесконечный макрокосм, полный мистической силы, вне которого ничего не существовало.

Баба рассказал нам, что в течение первых трех дней практики мы сожжем 50% наших реакций из прошлых жизней, связанных со страхом, стыдом и ненавистью; после чего мы должны будем сами работать с оставшейся половиной – это объясняет почему те, кто получает урок Капалика Садханы выглядят намного светлее с самой первой недели.

В полночь мы выполнили свою первую Капалика Садхану. Когда мы вернулись назад, нас ждал Дада Рамананда. Согласно распоряжению Бабы он дал нам новые имена. Сейчас меня зовут Ачарья Дхармаведананда Авадхута. Веда значит “глубокое знание”. Как Баба объяснил мне позже, Дхармаведананда - это “тот, кто достигает высшей красоты через глубокое знание дхармического пути.”

ГЛАВА 10

УПОЛНОМОЧЕННЫЙ

7 Февраля 1979, Идрефорс, Швеция.

Сегодня я приступил к своим временным обязанностям наставника будущих ачарьев.*

*К тому времени в мире было четыре подобных центра: в Бенаресе, Непале, на Филиппинах и в Швеции. Программа в Швеции была начата Дадой Дхртибодханандой несколько лет назад. К этому времени тренинг центр в Непале был закрыт, и открылись два новых в Индии и Африке.

Дада Дхртибодхананда был снова направлен в Индию. Замена для него прибудет скоро, но кто это будет и когда это случиться, остается неясным. До его приезда я должен удержать этот корабль на плаву.

У нас есть два здания в пяти минутах ходьбы друг от друга, которые служат домом отдельно сестрам и братьям - всего около сорока студентам, которые в большинстве своем прибыли из Европы, Северной и Южной Америки. Мы находимся в глубине дремучего, но красивого леса южной Швеции, идиллическом месте для медитации и саморазвития.

Сразу по моему прибытию, когда мы сидели вместе с Дадой Дхртибодханандой и еще с одним уважаемым авадхутой Дадой К., в дверь кто-то постучал, и в комнату вошел немецкий студент, грустный и потерянный.

“Дады, извините меня пожалуйста… Я хочу вернуться домой,” - сказал он. “Я волнуюсь за маму… ”

“Да, хорошо,” – начал Дхтрибодханандаджи.

“Извините за то, что я вас перебиваю” мягко сказал я, - “но сейчас я здесь наставник, и я буду решать этот вопрос.” Я повернулся к студенту. “Пожалуйста, подожди за дверью. Я позову тебя. Я приехал всего пять минут назад, и мне нужно еще немного времени.”

Он вышел и хлопнул за собой дверью.

“Я не представляю, что этот брат может стать ачарьей,” - сказал Дада К. “Лучше отпустить его. Этот разговор о матери – всего лишь предлог, он прекрасно знает, что организация готова заботиться о ее нуждах. Он просто не чувствует себя в безопасности.”

“Да, уже в течение некоторого времени он подавлен,” - сказал Дада Дхтрибодханандаджи. “ Я уверен, что с ним все.”

“Я вас обоих очень сильно уважаю,” - сказал я. “Но нравится вам это или нет, Баба возложил на меня эти обязанности, и я приму свое решение, когда я буду говорить с ним.”

“Попробуй, если это доставит тебе удовольствие,” – сказал Дада К, - “ но это безнадежно.”

Я почему-то стал чувствовать себя совсем по-другому, я никогда не чувствовал ничего подобного за всю мою предыдущую жизнь. Эта перемена была странной и неожиданной. С того самого момента, как я прибыл, в моей голове начался какой-то звон, хотя мое восприятие оставалось очень ясным, неестественно ясным. (Сейчас, поздно вечером, когда я пишу это, в моей голове стоит все тот же звон. Я догадываюсь, он будет продолжаться, по крайней мере, все то время, пока я исполняю обязанности наставника. В первый раз в своей жизни я чувствую, что я полностью владею собой и способен в полном объеме выполнять все наши практики, и физические, и психические. Ясно, что Он наделил меня способностью правильно наставлять всех моих студентов. Теперь я совсем другой человек.)

Мы проговорили еще полчаса, затем я вышел из комнаты, чтобы поговорить с немецким братом. Он сидел на скамейке, положив голову на колени. Я встречался с ним раньше несколько раз. Я помню, что временами он бывал очень напряженным, остальное время – очень спокойным – независимый тип человека со своим собственным характером.

Я положил руку ему на спину и тихо сказал: “Брат…”

Он поднял голову. Его глаза были красными, по щекам текли слезы.

“Дададжи, пожалуйста… позволь мне уехать… ” - его душили слезы.

“Я не буду останавливать тебя. Но… ” В моей голове было пусто. Вдруг появилась мысль. “Но сначала ответь на один вопрос: будет ли Баба счастлив, если ты уйдешь?”

Он неподвижно смотрел на меня. Через секунду он прекратил плакать и сказал: “Нет, Ему это не понравится.”

“Тогда, что же ты хочешь делать на самом деле? Ты хочешь доставлять Ему удовольствие, или ты хочешь делать что-нибудь другое?”

“Конечно, я хочу доставлять Ему удовольствие.”

“Тогда… почему бы тебе не остаться еще на несколько дней. Ты можешь уехать в любое время, но уехав, трудно возвращаться назад.”

“Хорошо,” - сказал он. “Я останусь. По крайней мере, еще на несколько дней.”**

** Результат моих усилий был не только в том, что он позднее стал ачарьей, но и в том, что спустя десять лет, он считается работником высшего класса.

8 Февраля, Идрефорс.

Обстоятельства вынудили двух Дад поспешно покинуть тренинг-центр, по этой причине я не смог получить полную картину обо всех, кто проходил тренинг.

Я позвал секретаря офиса и спросил его, сколько у нас на счету осталось денег.

“Извините, Дада, но у меня нет никаких денег.”

“Что ты хочешь сказать? Вообще нет денег?”

“Ну, если их нет у меня и их нет у вас, тогда, может быть, их нет вообще,” - сказал он улыбаясь. Типичная реакция преданного – улыбаться в глаза огромной проблеме. В любом случае ему не было до этого дела. Заботиться об этих сорока проходящих тренинг было моей обязанностью.

“Да, хорошо, спасибо,” – сказал я. “ Лучше оставь меня на некоторое время, чтобы я мог подумать.”

Он ушел.

Оставшись один, я присел, глядя на стены комнаты. Но я не чувствовал себя одиноко. В голове слышался все тот же приятный звон, и у меня было сверхъестественное чувство, что я нахожусь в груди у Бабы. Я чувствовал себя чистым, бесстрашным и уверенным в том, что Он решит совершенно любую проблему.

Эта комната в беспорядке, подумал я. Перед тем, как что-то решать, я должен ее убрать.

После того, как я проработал около часа, я открыл шкаф. Он был полон легальных документов студентов и других личных вещей. Когда я раскладывал их по порядку, я наткнулся на бумажник, набитый шведскими кронами. Но на нем не было сведений о хозяине.

Может ли это быть маленькой помощью от Бабы? подумал я.

Я опросил всех, кто был в тренинге, но никто не знал владельца бумажника.

Спасибо. Но …, конечно, это только начало…

10 февраля, Идрефорс.

Этим утром ко мне подошел норвежский брат. “Дададжи, мне нужен ваш совет. Несколько недель назад почтальон доставил мне четыре тысячи крон. Но когда он выписал счет, то вместо того, чтобы отнять эту сумму он ее прибавил. Поэтому, взгляните, у меня на счету сейчас восемь тысяч крон. Что мне делать?”

Я рассмеялся, и он присоединился ко мне, с удовольствием смеясь своим грубым смехом.

“В обычной ситуации я бы поставил почтовый офис в известность об их ошибке,” - сказал я. “Но в этом случае лучше не усложнять Бабе возможность помочь нам. Если они захотят дать нам эти деньги, то я с удовольствием приму их. И если такое действие само в себе заключает что-то нехорошее, я готов перенести на себе эти реакции ради пользы тренинг центра.”

И таким образом наша копилка стала полной.

13 Февраля, Идрефорс.

“Дададжи,” - сказал американский студент, - “Я никогда не ожидал компенсацию за налоги за прошлый год, но сегодня я получил девять тысяч крон. Пожалуйста, возьми их на нужды тренинг центра.”

Это слишком большая милость, Баба, но… Что Ты говоришь… Нет, это не проблема, это не проблема. Мы принимаем это… (И вообще, кто знает, не заблагорассудиться ли Ему завтра ради удовольствия разбить нашу машину или сделать что-нибудь подобное.)

17 Февраля, Идрефорс.

Каждый раз, когда я иду от братского к сестринскому тренинг центру, я прихожу в высоко эстетический восторг, любуясь местностью. С одной стороны улицы - густой лес, полный тайн. С другой стороны, к братскому центру примыкает пастбище для коров, которое уставлено гигантскими валунами интересных форм, которые я могу назвать Тантрическими. Я чувствую себя здесь таким счастливым.

И коровы здесь тоже особенные. Когда братья поют киртан, все двадцать коров бегут по направлению к нашему дому и толпятся в углу, который ближе всех к комнате для медитации. И они остаются там жевать свою жвачку на время каждого киртана, даже на время ежедневного Аканда киртана.*

Аканда значит долгий. Продолжительность Аканда киртана неограниченна и должна быть кратна трем, например, три, шесть, девять, двенадцать или двадцать четыре часа.. Люди участвуют в нем по своему желанию, или в некоторых случаях группы танцующих через определенное время сменяют друг друга. Обычно участники к концу Аканда киртана наполняются вдохновением. В большинстве случаев те, для кого медитация является чем-то новым и кто еще не может хорошо сконцентрироваться, в первый раз узнают чувство спокойного разума во время долгого киртана. Даже физические недомогания и трудные ментальные проблемы часто таинственным образом преодолеваются с помощью мощной позитивной энергии, генерируемой во время Аканда киртана.

30 Февраля, Идрефорс.

Сегодня, когда я обедал один в своей комнате, я открыл свой шкаф, чтобы достать кукурузные чипсы, но, они, к несчастью, закончились.

“Вот бы чипсов”, - подумал я.

В дверь тут же постучались.

“Войдите.”

“Дададжи, мы только что вернулись со сборов (пожертвований продуктовых магазинов в близлежащих городках), и я подумал, что вам бы понравилось вот это.” Он протянул десять пакетов кукурузных чипсов.

Милая шутка, Баба.

1 Марта, Идрефорс.

Отдыхая в моей комнате, я размышлял. Прекрасная картина. Я не только удовлетворен своей способностью следовать шестнадцати пунктам, но и моя медитация также на высоте, у меня больше, чем достаточно, компании духовных людей, времени для учебы и обсуждения философии, приключений и драм(по крайней мере один или два человека в тренинге каждый день переживают что-то вроде личного кризиса), максимум киртана, красивое окружение, и даже замечательная еда. Хм… Должно же быть что-то, чего здесь не хватает… например какая-нибудь еда, которой я не получаю… да, это правда, у нас нет сухофруктов…

После этого я пошел к сестрам, чтобы провести занятие. Когда я вошел к ним, со мной поздоровалась гостья Диди Ананда Прагья.

“Дада, я думала, что я поеду в Индию, но мои планы изменились. Я собиралась взять это со собой и отдать Диди, но сейчас я хочу отдать это вам.”

Она протянула мне пятикилограммовую сумку с изюмом.

2 Марта, Идрефорс.

Сегодня перед тем, как идти на Капалику, я подумал, что я бы не отказался от чего-нибудь особенного, чтобы подготовиться к завтрашнему голоданию. Но, конечно, на кухне не оказалось ничего, кроме обычных вещей. Мы пошли на кладбище вместе с братом Дхьянешем.

Когда мы вернулись, было уже половина второго ночи. Все, кроме нас, спали. И снова я подумал, было бы славно съесть что-нибудь особенное, но …

В тот же самый момент Дхъянеш спросил: “Дададжи, не хотелось бы тебе съесть чего-нибудь особенного?”

Я рассмеялся, но вместо того, чтобы объяснить ему причину моей реакции, я сказал: “Конечно. Но я думаю, нет ничего, кроме обычного.”

Он поднял брови и сказал: “Я был сегодня на сборах, и, возможно, тебе захочется увидеть, что я спрятал в буфете на кухне”.

Он убежал для того, чтобы вернутся с дыней медового цвета и с двумя эклерами, покрытыми взбитыми сливками.

“Только в это время года шведы пекут такие пирожные со взбитыми сливками.”

4 марта, Идрефорс.

Обычно после голодания я пью больше, чем обычно. Этим утром, перед тем, как покинуть комнату и пойти к сестрам для проведения занятий, я подумал, Они никогда не предлагают мне больше одного стакана воды с лимоном. Вместо того, чтобы просить больше, я подумал, что гораздо лучше выпить немного больше перед тем, как идти. Когда я пришел к ним, я сел на свое обычное место. Передо мной на том месте, где обычно стояла вода с лимоном, стояло два стакана. Я был поражен.

Я показал пальцем на стаканы и промямлил: “Два… два…”.

Это никак не было связанно с двумя стаканами, это просто было мое неожиданное постижение того, что мое малейшее желание, которое появлялось у меня за последние несколько дней, тут же удовлетворялось.

“Что случилось, Дададжи?” - спросила одна сестра. “Я думала, что вам не хватит одного стакана, и поэтому вот еще один стакан яблочного сока.”

“Нет, нет. Это хорошо,” - сказал я. “Большое спасибо.”

Это то, что я сказал, но я подумал совсем другое: Оккультная сила. Сила получать то, что хочешь. Я не должен использовать ее. Я не должен эксплуатировать ее. С этого самого момента и до тех пор, пока я здесь наставник, я не должен разрешать себе желать что-нибудь. Оккультные силы являются серьезным испытанием на духовном пути. В то время, как Авидья Тантрики (черные маги) считают эти силы целью, мы, Видья Тантрики, сторонимся их, насколько это возможно. Наша цель – служить Богу.*

* Авидья - это экстравертная или центробежная сила, приводящая к влечению ко внешним объектам; это приводит к невежеству или иллюзиям. Авидья Тантра состоит из практик, направленных на достижение оккультных сил. Видья - интровертная или центростремительная сила, которая приводит к влечению к Высшему Ядру; она ведет к достижению знания, понимания или правильной концепции. Видья Тантра состоит из практик, помогающих духовно ищущему предаться на волю Бога и, в конце концов, стать единым с Ним. Видья Тантра провозглашает: Нравственность - как основа, интуиция - как способ и жизнь божественная - как цель.

8 Марта, Идрефорс.

Последние несколько дней я пытался не допускать ни малейшего бесполезного желания. Но сегодня возникла еще одна проблема. Незадолго до окончания двадцатичетырехчасового киртана я стоял в своей комнате. Вдруг без видимой причины острая боль пронзила мой живот.

Я сел, но боль продолжалась. Я прилег, но она становилась все сильнее и сильнее.

Так как мне нужно было закончить киртан, я неохотно вышел из комнаты, чтобы присоединиться к братьям. Когда мы все сели медитировать, я дополз до угла, где никто не мог увидеть, как я мучаюсь в агонии с коленями, прижатыми к груди. Мои страдания только увеличивались.

Самое худшее, что после медитации мне нужно было давать вдохновляющую речь. Как я смогу это сделать?

Пришло мое время говорить, и как только я начал, боль мгновенно исчезла. Я рассказывал духовные и юмористические истории в течение сорока пяти минут. Все, включая меня, получили полное удовольствие.

В тот же самый момент, когда я закончил говорить, моя боль вернулась, чуть не сбив меня с ног. Мне стало так плохо, что я не смог есть.

Сейчас, когда я пишу, уже ночь. Боль все еще со мной, хотя она стала немного меньше. Я предполагаю, что до завтра она пройдет.

20 Марта, Идрефорс.

Насчет боли я ошибся. Она не стихла ни позавчера, ни вчера. Сегодня она прекратилась так же неожиданно, как и началась. Я не говорил о ней никому, кроме одного брата, который помогает мне, и я попросил его тоже не говорить никому. Это не было чем-то, что могло бы быть излечено лекарствами или чем-то подобным. Скорее это была проверка, которую мне нужно было пройти, на проявление способности полностью контролировать себя в этом идеальном духовном окружении с Бабиной милостью.

Ясным доказательством тому был факт, что каждый раз, когда мне приходилось давать класс или быть на важных встречах, именно в это время боль прекращалась.

21 Марта, Идрефорс.

Говорят, что Баба скоро будет путешествовать за пределами Индии. Говорят, что Он приедет только в Европу. Я не знаю, верить этому или нет. Это кажется слишком хорошей новостью, чтобы в это поверить.

6 Апреля, Идрефорс.