ЗАМАНЧИВЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

 

Басов отсалютовал ученику рапирой, объявив:

— Тренировка окончена.

— Отлично, — воскликнул мальчишка, — но теперь ты должен говорить: «Тренировка окончена, ваше высочество».

— У меня свои традиции общения с учениками, — отрезал Басов. — Как считаю нужным обращаться, так и буду.

— Ты обязан, Басов! — закричал княжич. — Иначе тебя…

— Иначе что? — уточнил Басов, ставя в угол учебную рапиру и вешая на пояс свою шашку.

— Да со службы выгонят, — выговорил мальчишка. Он явно хотел пригрозить чем-то пострашнее, но прекрасно знал, что и отец не мог вот так просто, без приговора суда казнить или заточить человека, даже уличенного в измене или убийстве.

— Я согласился на эту службу из уважения к вашему отцу, — отчеканил Басов.

— Только не говори, что тебе не нравится получать сто пятьдесят талеров в месяц, — запальчиво произнес княжич.

— Я не продам чести ни за сто пятьдесят, ни за полторы тысячи талеров, — холодно произнес Басов. — Правила тренировок не меняются. Завтра встречаемся в то же время. Если вы намеренны прервать занятия, прошу известить меня заранее. Как вы справедливо заметили, мое время стоит денег, и я бы не хотел нести убытки.

— Басов, если будешь мне служить верно… — начал подросток.

— Всего доброго, — произнес Басов. — Завтра в десять.

Он повернулся на каблуках и вышел. Предстояло еще одно дело. Еще перед тренировкой он получил приглашение (читай: приказание) сразу по окончании нанести визит регенту. Двери кабинета перед ним распахнули сразу же.

— Рад вас приветствовать, господин Басов, — расплылся в улыбке граф Тихвинский, сидевший в кресле с высокой резной спинкой за тяжелым дубовым столом. — Присаживайтесь.

Басов сел напротив. Дверь за спиной тихо затворилась.

— Как идут занятия с наследником?

— Успешно. Княжич быстро осваивает технику фехтования.

— Мне доложили, что вы один из немногих, кто заслужил уважение наследника и обладает некоторым влиянием на него… — начал граф.

— Благодарю, — склонил голову Басов и выжидательно смолк.

Регент недовольно хмыкнул и продолжил:

— Неделю назад пал наш горячо любимый князь. Это большая потеря. Кстати, хотел поблагодарить вас за то, что помогли задержать убийцу живым. Боюсь, стража просто зарубила бы его. Нам удалось выбить из него признание, и теперь мы точно знаем, что он подослан польским королем Стефаном Баторием. Виновные ответят за содеянное.

— Убийца предстанет перед судом? — осведомился Басов.

— Увы, — скривился регент. — Не выдержал допросов и умер под пыткой. Впрочем, я пригласил вас не только затем, чтобы поблагодарить. Положение таково, что мы не можем предаваться горю, забыв про политику. Государство окружено врагами внешними и наполнено внутренними. К сожалению, великий князь Николай, да будет земля ему пухом, допустил изменников в самое сердце страны, вел войну там, где у Северороссии интересов нет и быть не может. А вот со Стефаном Баторием, который только и мечтает о покорении наших земель, чуть было не заключил договор о дружбе. Сейчас как никогда важно, чтобы все, кто предан Северороссии душой и телом, сплотились вокруг престола. Не так ли? Вы недавно в наших краях, но заслужили большое уважение всего дворянства. Если вы присоединитесь ко мне в благородном деле борьбы с врагом внешним и внутренним… — он помолчал. — Мы ценим верную службу и не оставляем ее без награды. Думаю, вы бы не отказались от имения в Псковских землях или новообретенной Эстляндии. Что вы на это скажете?

— Я честно служу Северороссии, — с улыбкой ответил Басов, — готовя ее дворянскую молодежь к тяготам военной службы. Моя школа фехтования — вот мой вклад.

— Этого мало, господин Басов, — быстро отозвался граф. — Я бы хотел рассчитывать на вашу службу при дворе.

— Увы, ваше сиятельство, служба повредит моей школе. Потому я вынужден отказаться.

— Очень жаль, — вздохнул граф. — Но все-таки обдумайте мое предложение. Оно остается в силе. Ступайте.

— Всего доброго, — отозвался Басов, поднимаясь и кланяясь.

Вернувшись домой, он немедленно направился в «гостевую избу». Там уже ждал посетитель. Граф Дашевский нервно мерил шагами комнату и резко повернулся при появлении хозяина.

— Ах, господин Басов, — воскликнул он, — вы так задержались! Я уже волновался.

— Пришлось задержаться в замке. Ваш друг еще не пришел?

— Друг! — хмыкнул Дашевский. — Погубит нас всех этот «друг». Собственно, пока мы одни, давайте поговорим. Басов, пришло время решать, с нами вы или против нас. Поддержите нашу партию хотя бы в дворянском собрании. Это уже будет немало.

— Я не с вами и не против вас, — спокойно отозвался Басов. — Я учу фехтованию. Вы попросили меня предоставить вам место для встречи со Штайном — пожалуйста. Но не требуйте от меня большего.

— Вы упускаете такой момент…

Басов промолчал. Дашевский принялся нервно расхаживать по комнате, потом сел за стол. Через несколько минут дверь скрипнула и на пороге появился член ингрийского магистрата купец Гюнтер Штайн.

— Доброго здоровья всем, — вежливо поклонился он.

Басов не удержался от улыбки. Видеть немецкого купца с тяжелой золотой цепью магистрата, кланяющегося и здоровающегося по русскому обычаю, было действительно забавно. Впрочем, он помнил, что род Штайнов был среди первых немецких переселенцев в Петербурге. А какую чудную смесь создало на невских берегах соприкосновение двух культур, он наблюдал уже неоднократно.

— Здравствуйте, господин Штайн. Проходите, садитесь.

Купец грузно опустился на скамью напротив Дашевского. Басов занял место во главе стола.

— Изложите ваше предложение, граф, — недовольно прогудел купец.

— Господин Штайн, — начал Дашевский, — конечно, между нами всегда было много противоречий.

Но сейчас надо объединиться. Вы прекрасно знаете, что граф Тихвинский — сторонник абсолютной княжеской власти. Да, нас, дворян, прижмут. Но и вам, купцам, былых вольностей не видать. Если завтра ваши люди поддержат в Думе наше предложение избрать регентский совет, Тихвинскому абсолютной власти не видать. Если же поддержите его — считайте, что Ивана Московского на престол позвали.

— Без нас, купцов, ни один правитель не справится, — гордо заявил Штайн. — Не посмеют. А вы, дворяне, что велят, то и делать будете. Много вы в последние годы на себя взяли. Вольности третьего сословия урезать вознамерились. Не будет того. Поддержат мои в Думе Тихвинского на единоличное регентство.

— Одумайтесь, — с напором произнес Дашевский. — Сами в петлю лезете.

— Во, — произнес Штайн, показывая графу фигу. Дашевский вскочил, как ошпаренный, и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

— Что же, пойду я, — после непродолжительного молчания произнес Штайн.

— Всего доброго, — попрощался Басов. Однако Штайн, сделав шаг, повернулся к нему.

— Слушай, Басов, — сказал он, борясь с одышкой. — Уважаемый ты человек в Петербурге. Место ныне в Думе от Луги открывается. Хочешь, поддержим тебя? Депутатом станешь.

— Зачем?

— Ну… через Думу деньги тебе большие придут, почет, уважение… — загудел купец.

— Ты же сам сказал, что меня и так уважают.

— За уважение не купишь имения, — хохотнул купец.

— Так и за депутатство тоже, — улыбнулся Басов. — Мне ведь придется вашу партию во всем поддерживать.

— А то, — согласился купец. — Тебя дворяне, особо молодые, слушают. Да и мы в долгу не останемся.

— Скажи, — спросил Басов, — за что меня дворяне уважают?

— Честен ты, — забасил купец. — От придворных интриг далек, в дела чужие не лезешь.

— Ну и останется это все при мне, если я в Думу пойду? — ухмыльнулся Басов.

Купец тяжело вздохнул, глядя в пол, и не ответил.