Настоящее время, Амари́лло, штат Техас

Немногое можно было рассмотреть в луче лунного света, который прорезался сквозь щель в пыльных занавесках. Пурпурно-коричневый ковер с восточным орнаментом[14]. Коричнево-фиолетовые обои на стенах. Низкий подвесной потолок.

Рокси Тэм остановилась в дверном проеме комнаты номер девять в придорожном баре-отеле «Ти Пи Инн» и оглянулась назад, осматривая пустую стоянку для машин. Если кто-то и видел ее, то, скорее всего, принял за проститутку. Со стороны девушка выглядела именно так. Её карамельно-сливочная кожа была слишком неестественного оттенка от воздействия автозагара, глаза подведены черным карандашом и яркими зелеными тенями, гладкие, темные локоны свободно ниспадали на плечи. Юбка едва прикрывала попку.

Не ее обычный стиль, но ничего не поделаешь надо приспосабливаться.

В дальнем углу парковки желтая неоновая вывеска оповещала о наличии свободных номеров, а сразу под ней было написано черными буквами: «10 долларов. ЗА ВСЮ НОЧЬ».

Какое заманчивое предложение.

Девушка пристально всмотрелась в темноту. Ничто не шевелилось. Даже от ветра.

Войдя в комнату, Рокси осторожно закрыла дверь. В воздухе стоял запах сигаретного табака, лавандового освежителя воздуха и слабый аромат мочи. Дверь в туалет была широко открыта, и если бы девушка не знала наверняка, предположила бы, что Фрэнк Марин никуда не исчезал.

На мгновение запахи вызвали арктический взрыв дерьмовых воспоминаний. Сколько обшарпанных мотельных номеров было для нее домом в первые пять лет жизни?

У окна стоял комод, туалетный столик с лампой без абажура и двухместная кровать, придвинутая к самой стене. Под тонкой потрепанной простыней лежал храпящий комок, но нигде не было признаков малышки.

«Проклятье, черт возьми!»

Подойдя к кровати, Рокси сомкнула руки на горле Марина достаточно сильно, перекрыв дыхание: «Проснись и пой, солнце». Он проснулся, слегка подергиваясь и издавая сдавленное карканье, его руки взметнулись вверх, чтобы сомкнуться на ее запястьях. Рокси почувствовала низкое жужжащее психическое напряжение. Итак, у Марина в крови было что-то сверхъестественное. Ей стало интересно, знал ли он об этом.

― Где ребенок, мешок дерьма? ― спросила она тихо и вежливо.

Он прохрипел и схватил посильнее, но Рокси с легкостью держала его, будучи сильнее любого смертного. Побочный эффект того, во что она превратилась тем далеким вечером, когда похититель душ спас ее несчастный зад.

― Ребенок?! ― Рокси ждала, ослабив хватку настолько, чтобы мужчина мог говорить.

― Чулан, ― прохрипел тот, округлив глаза и метнув взгляд к стене.

Рокси включила лампу, 60 ватт желтого света осветили черты Фрэнка Марина. Он был похож на хорька с редеющими черными волосами, тонким заостренным носом и близко посаженными глазами. Под левым вытатуированы три слезинки.

― Ты когда-то мотал срок в Австралии, Фрэнк? ― Рокси уже знала ответ, поскольку изучала своих жертв перед охотой.

― Семь лет.

Отвращение возросло. Для большинства заключенных число слез означало количество убитых ими людей. Для других потерю близких. Только в австралийских тюрьмах это принудительное тату заключенных педофилов.

― Ты получил эти татуировки в Австралии?

Фрэнк Марин молчал.

Что красноречивей ответа. Рокси сняла наручники со своего ремня, обвила цепью изголовье кровати и защелкнула их на его запястьях. Безопасность прежде всего. Она вряд ли смогла бы быть полезной ребенку в чулане, подстрели её Марин в спину. Вероятнее всего, ее не убить пулей. Но будет неудобно и неприятно.

Перемещая вес на руку у горла Марина и глубоко впиваясь в него пальцами, Рокси запустила свободную руку под вторую подушку и достала пистолет. Мужчина сопротивлялся, это причиняло ей лишь небольшое неудобство. Она надавила немного сильнее, и он замер.

Рокси отпустила горло преступника и отступила. Марин ругался и рычал, но наручники сдерживали его.

― Заткнись! ― Рокси улыбнулась и нацелила пистолет на его достоинство.

Челюсть захлопнулась с угрожающей силой. Наверное, дышать ему нравилось больше.

― Итак, что у нас здесь? ― Девушка взглянула на пистолет. ― Х-м-м... полуавтомат.

Лично она предпочитала ножи, ей больше нравился личный контакт с жертвой, но в ее деле стоило знать, какое оружие любит враг. Так что она знала порядок: извлечь обойму. Убрать патроны. Потянуть рычажок и включить предохранитель. Зрительно убедиться, что патронник пуст. Она швырнула обойму на пол в одном направлении, а пустой пистолет в другом. Затем резко распахнула ящик прикроватного столика. Пусто! У этого болвана даже нет страховки.

Марин вскочил снова ругаясь.

Потянувшись к поясу, Рокси достала нож и повернула так, что на клинок упал свет.

И это привлекло внимание Фрэнка, проклятия мгновенно оборвались.

― Спокойно, прохрипел он. Эй... ну... легче. Ты же не хочешь причинить мне вред...

― Ну, легче? Это напоминает: "П-р-р, девочка?"; Я не лошадь. ― Она подняла нож и кончиком дотронулась до его кадыка. ― Что касается моего желания причинить тебе вред... да... ― она достаточно сильно нажала на кожу, та подалась с едва слышным хлопком, как проколотая виноградина, ― в действительности, да. Я в самом деле хочу сделать тебе больно.

― У меня есть информация...

Рокси чуть глубже вонзила острие, эффектно оборвав попытку договориться.

― Веди себя тихо и спокойно, Марин. Если ты помолчишь в данный момент, то останешься жив. Заговоришь, когда я велю, и не раньше. Если захочу что-то услышать, дам тебе знать. ― Она смотрела, как струйка крови змейкой стекает по бледной коже, ощущая нестерпимое желание протянуть руку и поймать ее пальцем, или еще лучше языком. С ее последнего кормления прошло слишком много времени. Наконец Рокси подняла на него взгляд. ― Кивни, чтобы я знала, что ты понял.

Он слабо кивнул, потому что пошевелись он сильнее, и она перережет ему горло.

Единственными звуками в комнате были резкий скрежет дыхания Марина и мягкий звук металла, полоснувшего по ткани, когда Рокси вонзила кончик лезвия в подушку.

Она ловко разрезала ее пополам на длинные широкие полосы и убрала нож. Схватив голову пленника, рванула её назад, скатала часть наволочки в шар и запихнула ему в рот, а вторым лоскутом закрепила кляп на мете.

― Сиди смирно!

Если бы он выполнял ее инструкции еще лучше, попросту отрастил бы хвост!

Подойдя к чулану, Рокси рывком распахнула дверь и нашла девочку свернувшейся калачиком под одеялом цвета зеленых соплей, которое Марин, скорей всего, вытащил из кровати. Наверное, это единственная достойная вещь, которую похититель сделал за последнее десятилетие. Хотя, возможно, он просто побоялся повредить товар.

Глаза ребенка были закрыты, грудь трепетала, когда девочка пыталась дышать через кляп. По крайне мере малышка дышала, это главное, в чём Рокси была заинтересована. Она не хотела возвращаться с хладным маленьким телом.

«Была там. Сделала это».

Одна из причин, почему Рокси избегала дел, в которые были вовлечены дети. Фактически сегодня работа напрямую не связана с ребенком, скорее с получением информации. Всё дело в выполнении приказов.

Инструкции довольно просты. Убит один из жнецов душ Сета. Ее задача собрать информацию, чтобы убедиться, что мертвый жнец останется мертвым.

Нелегкая задача, поскольку Рокси не имела понятия, как живой ребенок связан с мертвым жнецом. Каллиопа Кейн – ее непосредственная начальница из Стражей Исет сказала, что необходима только информация. Ничего удивительного. Дочери Исет совсем немногословны, они говорят лишь о значимых и существенных деталях. Прошло примерно десятилетие, а Рокси так и не дослужилась выше простого рядового солдата, Стражи считали, что ей не нужно знать лишнего.

Обычно, это ей ничуть не мешало. Но в последнее время появилось чувство, словно что-то происходило. Что-то за гранью обычного. И незнание, что же это за чертова штука такая, начинало ее изводить.

Плюс ко всему, в этом деле ее что-то беспокоило. Каллиопа не вела себя как-то по-другому, и не было повода засомневаться в её словах, но Рокси нутром чувствовала, что девчонка куда важнее, чем призналась наставница, она не простая случайность. Рокси задавалась вопросом, почему так важно скрыть этот факт.

Открытая дверь чулана закрывала Марину обзор. Рокси села на корточки и вытащила ингалятор из кармана. Вытянула кляп и дотронулась до руки девочки.

― Дана, проснись!

Ребенок повернул голову, но глаз не открыл. Рокси одной рукой обняла тонкие плечи и подняла девочку, достаточно встряхнув, чтобы разбудить.

― Живее! Не заставляй меня об этом пожалеть, ― не заставляй меня смотреть в лицо твоей матери и говорить, что тебя больше нет.

Дана открыла глаза. Глубокие, синие с оттенком фиолетового, затуманенные ото сна. Её взгляд был рассеян. Каждая линия тела и короткое хриплое дыхание говорили о страхе и напряжении, которое привело Рокси в замешательство. Она почти не имела опыта работы с детьми. У нее самой почти отняли детство, так что помощи от личного опыта ждать не стоило.

Или…возможно стоило?

«― Как тебя зовут?

― Рокси Тэм?

― Где ты живешь, Рокси?»

Она помнила низкий, спокойный и добрый голос. Они сидели в небольшой и очень ярко освещённой комнате, где находилось два стула и стол. Мужчина был темнокожим с черными глазами, одетый во всё синее. Он предложил ей содовую и шоколадное вафельное печенье. Несмотря на его доброту, Рокси по сей день ненавидит шоколад.

«― Теперь ты в безопасности, Рокси. Никто не сделает тебе больно.

Бинго!!!»

― Дана, теперь ты в безопасности. Никто, слышишь, никто не собирается причинять тебе боль. ― Она вытащила слова из трясины воспоминаний, изменив их немного в соответствии с обстоятельствами. ― Я собираюсь отвести тебя к маме.

Ее саму никто не обещал отвести к маме, потому что таковой не было. Она это пережила.

Секунды ускользали, и Рокси снова начала искать слова, когда Дана потянулась за ингалятором. Ее ледяные пальцы коснулись Рокси. Девочка знала, как им пользоваться, встряхнула ингалятор и глубоко вдохнула. Затем вернулась в угол. Казалось доверие, которое Рокси завоевала, испарилась подобно туману под полуденным солнцем.

Рокси отошла назад, прикрыв за собой дверь, и посмотрела на Марина. Он молча сидел именно там, где она его оставила, даже не пытаясь простонать в кляп. Скорей всего, он поверил, что Рокси выполнит угрозу.

«Дайте слизняку золотую звезду».

Медленным, не представляющим угроз движением Рокси повернулась к малышке, засунула руку в карман и достала небольшую мягкую игрушку. Кошка – потертая, но любимая.

― Твоя мама передала, чтобы составить тебе компанию, пока ты не вернешься домой, и сказала, что его зовут Флопси.

― Не его, ― прошептала Дана. Потянулась, затем отступила, потом, наконец, взяла кота и крепко прижала к груди. ― Её.

― Хорошо. Её, ― мягко согласилась Рокси. ― Дана, ты не посидишь здесь минуточку. Я ненадолго снова закрою дверь...

― Нет!!!

― Все будет хорошо. У тебя есть Флопси.

Дана выглядела неуверенной.

Скрипнула кровать, когда Марин передвинулся. Дана от страха закатила глаза.

Рокси неспешно потянулась и открыла маленький черный рюкзак, перекинутый через плечо, достала iPod, присоединенный к шумоизолирующим наушникам. Она никто, если не подготовлена. Рокси заставила мать Даны загрузить любимые песенки ребенка, ожидая именно такой ситуации. Есть вещи, которые нужно сказать мистеру Марину... и Рокси определенно не хотела, чтобы Дана это слышала.

Девочка наблюдала за ней, затем опустила взгляд на ярко-розовый iPod, на задней крышке которого был наклеен белый кот. Затем вновь подняла глаза на Рокси.

― Это передала твоя мама. ― Рокси протянула руку и осторожно вставила наушники Дане в уши.

Глаза девочки округлились, когда Рокси установила нормальную громкость и нажала «пуск». Рокси сняла один наушник. Сзади она услышала резкое прерывистое дыхание Марина и скрип кровати, когда тот пошевелился. Девушка решила, что Фрэнк, вероятно, почти потерял терпение.

― Твоя мама сказала, что ты любишь песню из мультфильма об Отважном паровозике[15]. ― Девочка заколебалась, затем молча кивнула. Рокси листала плэй-лист, пока не нашла необходимую песню. Когда она нажала «пуск», Дана выдохнула. Ее плечи опустились. ― Я хочу, чтобы ты... м-м-м... спела Флопси, ― сказала Рокси, ― так чтобы она не боялась. Дана, пой вместе с музыкой громко и красиво. Мне просто нужно, ― она взглянула через плечо на Марина. С этого угла девушка могла видеть только его ноги. ― Мне нужно связать пару «свободных концов», затем мы найдем твою маму. Хорошо?

Девчонка все еще осторожно наблюдала за Рокси с восхищенным выражением лица. Её бледно-голубые глаза от страха были очень большими.

«Дерьмо».

На секунду Рокси засомневалась, но не видела другого пути. Оставить ребенка в помещении лучше, чем сделать ее свидетелям того, что должно произойти. Запереть малышку одну в машине пока она вернется в номер, чтобы сделать что должна, тоже не вариант.

― Пой, Дана. Если ты споешь, Флопси не будет страшно.

Она прижала наушник назад к уху Даны, послала ей, как она надеялась, обнадеживающую улыбку – а как вообще нужно улыбаться шестилетним детям? ― и увеличила громкость, пока не убедилась, что звук заглушит окружающий шум.

Выпрямившись, Рокси изучила дверь чулана. Она подумала, что ребенок уже достаточно напуган, поэтому вместо того, чтобы захлопнуть дверь, просто изменила угол обзора к кровати и оставила её приоткрытой на пару дюймов, чтобы впустить свет. Наконец девушка отошла. Последовало секундное молчание, затем донёсся слабый голос:

― Делай безумные движения со мной!..

Рокси повернулась к кровати и взглянула на Марина, который настороженно следил за ней. Она, сократив расстояние, схватила его за волосы и выдернула кляп.

― Ой! ― он потер затылок. ― Ты оторвала мой проклятый скальп!

― Сейчас заплачу! ― Она отбросила кляп в сторону и достала свой нож, подбросив его в воздух и поймав за самый конец рукоятки. Голова Марина вертелась туда-сюда. Вверх, вниз.

― Итак, что теперь? Собираешься меня убить? ― Он пытался казаться дерзким, но закончил чем-то средним между писком и хныканьем.

― Я чертовски хочу тебя убить, ― сказала Рокси низко и свирепо. Она придвинулась ближе и встретилась с ним взглядом. ― Ты украл ребенка. Маленького ребенка. И собирался продать ее. ― Она медленно вдохнула, подавив эмоции. Марин не моргал. Скорей всего она произвела впечатление. ― Итак, я готова позволить тебе говорить. Дашь мне полезную информацию и получишь шанс жить. ― Она сделала паузу. ― Возможно.

Марин отчаянно кивнул, его внимание сфокусировалось на ноже.

― Что угодно! Да! Только спроси!

Как будто ей нужно было его разрешение. Задрав вверх рукав, Рокси обнажила предплечье и повернулась, чтобы была видна метка. Врезанный в кожу Анк[16] с крыльями и рожками, произведение искусства – точная копия кулона висевшего у нее на шее. Это не татуировка. Изображение вросло в плоть, и потребовалось много времени, чтобы поместить его туда. Рокси раз за разом позволяла ему заживать, потом снова и снова вырезала, пока Анк не стал идеальным. Темная метка, причисляющая её к Дочерям Исет – древней линии бессмертных, которые находятся среди людей охраняя, сопровождая и направляя. И когда потребуется, сражаясь за человечество. Расположение знака на ее предплечье говорило тем, кто понимал важность метки, что она причислена к Стражам, стражам среди своего вида.

Фрэнк Марин этого не понимал.

― Ты видел такой знак раньше, не так ли? На груди мужчины, только он был вверх ногами. Не вырезанный, как мой, а татуированный черными чернилами. ― Она знала это, но не более. И девушка нуждалась в ответах, потому что время истекало. В Потустороннем мире ползли слухи, что есть такие, кто хочет воскресить мертвого жнеца. Разговор шел о том, чтобы открыть сундук Пандоры, это будет больше похоже на атаку змей на борту самолета.

В Потустороннем мире каждый хотел свою часть пирога. Осирис. Аид. Плутон[17]. Сет – главный бог хаоса и зла, а также множество мелких богов, полубогов и джинов, вокруг которых сосредотачивались крупные и малочисленные религии. Это место было разделено аккуратно и тщательно, точно так же, как преступные синдикаты Верхнего мира размечали территорию в человеческих городах.

Однако союзы были слабыми, баланс определялся местными непостоянными существами. Лишь немного наклони шкалу, и перемирие длиною в шесть тысяч лет может закончиться.

На прошлой неделе кто-то решил попытаться перевесить чашу весов.

И убил жнеца душ.

Казалось, каждый из Инфантерии Верхнего мира пытался узнать хотя бы слово, и Рокси была уверена, что Потусторонний мир гудел еще больше. Конечно, единственный способ узнать наверняка – попасть туда, а это возможно только мёртвым.

Суть в том, что смертные не получали пропуска вниз, а сильные боги и полубоги не могли подняться наверх. Только горстка существ могла перемещаться между Верхним и Потусторонним мирами.

Она не одна из них.

Но жнецы могли. Они по желанию могли переходить из одного мира в другой. Именно поэтому вся система работала не совсем правильно.

― Если жнец мертв, то его душа попала в Потусторонний мир, ― сказала Рокси Каллиопе вчера вечером, удивляясь, почему очевидное не является таковым для наставницы из Стражей Исет. ― Почему Сету просто не спросить его, кто убийца?

― Жнец душ мертв, но его душа не попадала в Потусторонний мир. Мы проверили все обители. Подвергнув сомнению слова каждого бога и полубога. Жнеца там нет, и в Верхнем мире тоже. Он будто канул в небытие.

Эти новости совсем не обнадеживали.

― Как такое вообще возможно?

Каллиопа покачала головой и развела руками.

― Если бы я знала, то ответила бы на все вопросы. Но это твоя задача найти ответы. Мы подозреваем, что если один из фаворитов или союзников Сета найдет останки первым, то они закончат церемонию воскрешения. Вернув душу жнеца оттуда, где она сейчас пребывает. Надеюсь, ты понимаешь, к каким страшным последствиям это может привести?

Рокси поняла, что Дочери Исет должны найти останки жнеца до того, как это сделают другие. Так как общие знания утверждали, что жнецы не должны умирать. На самом деле, как только жнец клялся в верности Сету, тот возвращал их души в тела с помощью темной магии и невинной души. Так что если фавориты Сета найдут жнеца первыми, то, здраво рассуждая, они могут использовать темную магию и вернуть мертвеца обратно. Оживят. И он расскажет о тех, кто его убил.

Такая перспектива не улыбалась Рокси, потому что девушка не могла отделаться от чувства, что Дочери Исет как раз и могут оказаться теми, кто совершил это убийство. Поэтому, будучи в курсе событий, они нанесут удар первыми, когда Сет откроет символические затворы. Однако, невзирая на виновного, в конце концов, страдать будут все, потому что едва Бог хаоса вычислит преступника, они все будут вовлечены, и Сет даст волю своей мести: разразится война, которая положит конец всем войнам.

Рокси хотела убедиться, что этого никогда не произойдет. Мертвый жнец останется мертвым, а душа будет поймана в ловушку небытия. Недоступной и неприкосновенной.

Именно так все должно было случиться. Все что ей нужно сделать – убедиться в этом, добыв сведения.

У куска дерьма, прикованного наручниками к кровати, есть информация, которая могла помочь решить головоломку. Она должна узнать то, что Фрэнк Марин видел в ночь убийства жнеца душ.

― Фрэнк расскажи мне о татуировке и парне, ― сказала она мягким шепотом.

Глядя на ее предплечье, Марин сглотнул и покачал головой.

― Нет. Я никогда не видел такой прежде.

Она двигалась со смертельной скоростью, одна рука метнулась вниз, чтобы зажать ему рот, приглушая крик, дабы не испугать ребенка, другая рука опустила нож, разрезая кожу и мясо до самых ребер. Белая кость блеснула в свете лампы.

Марин выгнул спину, когда вся его кожа загудела от боли и страха.

Девушка склонилась, пока губы не оказались у его уха, и пообещала:

― Следующий удар меж ребер может попасть в сердце. Теперь говори. Все что мне нужно знать – это где и когда ты видел тату.

Марин дико кивнул, и девушка слегка отодвинулась, позволив ему говорить.

― Да! Хорошо! Да! ― сказал Марин, внезапно разговорившись. Скорей всего, ему не нравились ее навыки владения ножом. Мужчина поморщился, боль исказила черты. ― Я видел такой символ. На большом парне. Блондине. В цепях… Марин кивнул подбородком на ее метку, ― такой был у него на груди.

Большой парень. Блондин. Холод пронесся по ее позвоночнику. Не Даган Крайл. Рокси не хотела, чтобы это был он.

«― Ты здесь чтобы освободить меня? ― Она была так чертовски наивна.

― Нет.

― Ты собираешься меня убить?

― Это ночь не твоей смерти».

Он не просто позволил ей жить, а спас ей жизнь. Дал надежду. Небрежно указал направление, отстраняя ее от службы у Дочерей Исет – это предупреждение она решила проигнорировать. Он дал ей достаточно денег, чтобы построить новую жизнь. Поэтому Рокси не хотела, чтобы большим светловолосым мертвым жнецом душ оказался Даган Крайл.

― Так ты воочию видел татуировку, Марин? Видел ее на груди парня?

― Да. Я видел!

Она наклонилась аккуратно и близко, глядя ему прямо в глаза.

― Видел вживую или на видео?

Кто-то использовал гребаный «You Tube», выложив видео руки в перчатке, которая ножом срезала кожу с груди жнеца. Видео с «You Tube» удалили достаточно быстро. Но ходили слухи, что неделю спустя кожу прислали Сету в подарок, натянутую и закрепленную на месте, словно мрачную картину в блестящей черной пластиковой оправе. Словно логотип «Wal-Mart»[18] был до сих пор не поврежден.

Кто бы это ни сделал, у него либо яйца из углеродной стали, либо колоссальное желание умереть.

― Видео? ― Марин сглотнул, и на секунду Рокси подумала, что он хочет спросить, о чем она говорит. Потом он, коротко и раздражительно выдохнув, сказал: ― Нет. Я видел татуировку собственными глазами, когда они вели парня. Но это не то, что последовало за... ― Он на мгновение замолчал. ― Ты это видела?

― Не воочию. ― Рокси мрачно улыбнулась.

Выходит, Марин не был там во время убийства. Позор! Это означало, что его информация менее ценна, чем она надеялась

― Фрэнк, ты не втулишь мне дерьмо. Скажи что-то, что я смогу использовать. ― Она улыбнулась, повернув нож так, чтоб лезвие заблестело на свету. ― Или нет. Я должна практиковать навыки. Не за горами день Благодарения.

Глаза Марина закатились, пока не показались белки.

Сохраняя пустое выражение лица, Рокси пробормотала:

― Держу пари, что есть и другие свидетели. Хочешь рассказать о них?

Мужчина моргнул, затем пожал плечами.

― Никого! Больше никто не видел!

― Ты лжешь.

Плотно сжав губы, Марин посмотрел на нее.

― Думаешь, я тупой?

― Думаю, это риторичный вопрос. ― Он просто смотрел на нее, ужас и гнев сверкали во взгляде. Рокси чуть не рассмеялась. ― Кто-нибудь из этих свидетелей жив? Кто они? Все кто видел, как срезали кожу, мертвы? Ты ведь не хочешь присоединиться к ним в аду?

Наличие живых свидетелей объясняло умалчивание Марина.

Живой свидетель неоценим для Сета. А мертвый имеет неоценимое значение для его противника. Поэтому палач жнеца душ должен убить свидетелей и забрать их души в обитель, не подвластную Богу Хаоса.

Так или иначе, это война.

И как только начнется сражение, всё не остановится на территории Потустороннего мира, а выплеснется и в Верхний мир – сферу смертных.

Эта мысль охлаждала, как арктический воздух.