Сецессия

Как уже отмечалось выше, ни политология, ни теория международного права не располагает теорией сецессии, а практика признания справедливости и обоснованности притязаний на разрыв связей с существующей политической единицей с целью образования самостоятельного государства остается непоследовательной. Более того, понятия сецессии и сепаратизма часто оказываются взаимозаменяемыми, а словарные определения обоих понятий почти совпадают, сводя их содержание к значению "разрыв связей, или прекращение контрактных отношений" [Wood 1981'НО]. Отсутствие такой теории объясняется преобладанием универсалистских установок в либерально-демократической политологии в 1960-70-х гг., что отразилось в игнорировании этнического измерения социальных процессов, во внимании к транснациональным аспектам политики и наднациональным сообществам. Лишь к рубежу 1970-х и 1980-х гг. появились первые работы обзорного характера, в которых делались попытки объяснить противоположные интеграции тенденции, включая распад государств [Buchheit 1978; Rowat 1978; Wood 1981].

Исследователи, как правило, трактуют сепаратизм как более широкое и менее определенное понятие, чем сецессия, охватывающее разнообразные случаи политического отчуждения от центральной власти и сокращения контроля этой власти на определенной территории. Иногда имеется в виду сопротивление власти центра, противодействие дальнейшей интеграции и подчинению. Сепаратизмом (сепаратистской идеологией) нередко именуют требования дополнительных прав со стороны региональных (национальных) элит, либо автономности в определенных сферах принятия решений.

В отличие от сепаратизма - сецессионизм (сецессия) - более узкое и определенное понятие, обозначающее требование формального выхода из государства, разрыва связей с центральной политической властью со стороны какой-либо части государственного образования на основании стремления к достижению политического статуса суверенной независимости.

При таком понимании становится очевидным, что движения за отделение (сецессию) и сепаратистские движения могут легко переходить друг в друга на разных этапах своей эволюции, включать приверженцев обеих ориентации; их лидеры могут менять цели, сознательно, или бессознательно манипулируя значениями этих понятий. Решающим различием между обоими понятиями остается признание, либо непризнание легитимности существующей центральной политической власти. Появление суверенитета в качестве цели превращает сепаратистское движение в сецессионизм.

В каких случаях сецессия представляется морально оправданной? Почему либерализм с его главными ценностями - свободой и автономией индивида, сохраняющий доминирующую позицию в политической философии на которой основывается современное международное право, так и не разрешил проблему сецессии? Один из наиболее проницательных критиков существующих представлений о сецессии Аллен Бьюкенен отмечает две характеристики либерализма, проясняющие нежелание его теоретиков обращаться к проблеме сецессии: универсализм и методологический индивидуализм.

Универсализм - часть общего наследия Просвещения - заставляет теоретиков либерализма рассматривать и строить свои теории на надкультурных, независимых от этнической принадлежности (что можно и оспорить как европоцентризм) характеристиках "человеческой природы": стремлению к свободе, рациональности принимаемых решений и т.п. Эта черта либерализма способствует занятию позиции противостояния сепаратистским движениям а пользу универсальных принципов политического порядка. Индивидуализм, то есть недоверие к коллективным правам (включая и такое коллективное право как право на отделение), еще более укрепляет эту позицию. Все же, как отмечает Бьюкенен, демократический либерализм, восходящий к Локку, признает два коллективных права - право народа на установление формы правления (суверенитет народа) и вытекающее из него право на революцию. Оба права нацелены на достижение индивидуальных благ и свободы и, таким образом, можно утверждать, что либеральная теория сецессии все же должна быть разработана [Buchanan 1992:350-351].

В действительности, между радикальной формой самоопределения - отделением, этим экстремальным выбором политических ассоциаций, и другим экстремумом спектра политических решений – полным подчинением существует целый мир малоисследованных форм самоопределения, разнообразных типов и ступеней. Поскольку эти формы остаются мало исследованными, они оказываются не представленными ни в политическом сознании лидеров сепаратистских движений, ни в массовом сознании. Осуществление права на самоопределение отнюдь не предполагает обязательного выхода из существующего государства. Ущемляемая в правах группа может быть удовлетворена с помощью расширения прав ее членов (что и является предоставлением самостоятельности в определенных сферах принятия политических решений), то есть за счет какого-либо иного типа самоопределения, чем названные экстремумы. Тем не менее, без четкого понимания какими обстоятельствами ограничивается право на отделение, трудно ожидать рациональности в выборе формы и типа самоопределения. Именно в силу этого необходимо рассмотреть не только основания для сецессии, но и те из них, которые расцениваются в международном праве как морально оправданные.

Одним из наиболее распространенных аргументов при попытках сецессии является требование восстановления справедливости. Зачастую этот аргумент становится особенно сильным, если речь идет о восстановлении права собственности на незаконным образом изъятую у прежних владельцев территорию. Наиболее очевидными случаями становятся при этом те случаи незаконной аннексии, при которых народ (меньшинство), осуществляющий сецессию, является в буквальном значении тем же самым народом (меньшинством), который обладал законным правом на данную территорию до ее аннексии. Примером могут служить страны Балтии, или реакция международного сообщества на попытку аннексии Ираком Кувейта.

Это примеры так называемого территориального тезиса, основанного на исторической несправедливости. Территориальный тезис гласит, что любое законное притязание на сецессию должно включать законно обоснованное требование на какую-либо территорию. В его версии, основывающейся на так называемой исторической несправедливости, утверждается, что каждая легитимная претензия на территорию должна основываться на исторически документированном праве на территорию.

Действительно, сецессия, в отличие от эмиграции, предполагает не только разрыв политических обязательств с государством, но и изъятие у этого государства определенной территории. Однако в истории сепаратистских движений и успешной сецессии, или законных на нее притязаний существуют случаи, когда законное право на территорию исторически не нарушалось центральным правительством.

Другим признаваемым международным сообществом основанием для сецессии является так называемая дискриминация в перераспределении ресурсов. Под такой дискриминацией обычно понимается применения экономических программ, систем налогообложения, или политики регулирования, ведущих к систематическому ущемлению определенных групп в пользу других групп при морально неоправданных способах и мотивах. Примером может служить разница между отчислениями в бюджет центрального (федерального) правительства и затратами этого правительства на развитие региона, что обычно используется лидерами сепаратистских движений в их обоснованиях права на отделение - басками в Испании, населением Биафры и Катанги в Нигерии и Конго соответственно, населением прибалтийских республик в бывшем СССР и т.д.

Сам по себе факт дифференцированного распределения ресурсов еще не является дискриминацией; необходимы доказательства несправедливости и моральной неоправданности существующей экономической политики государства. В данном случае теория сецессии всецело зависит от используемой в ней теории справедливого распределения [Buchanan 1992:356]. Одним из известных в истории случаев сецессии, моральной основой которой было несправедливое перераспределение ресурсов, является борьба американских колоний за независимость. Здесь важно заметить, что поскольку колонисты не претендовали на свержение британского правительства, постольку предпринятые ими действия были не революцией, а сецессией. Кроме того, колонисты не могли использовать аргумент о восстановлении прав собственности на землю (территориальный тезис), но могли использовать обвинение в дискриминационном перераспределении ресурсов.

Таким образом, история сецессионистских движений обнаруживает, по меньшей мере два типа причин, служащих моральными основаниями сецессии - нарушение прав собственности на территорию (несправедливая аннексия) и несправедливое перераспределение ресурсов.

Сам процесс сецессии может быть лучше всего понят в качестве процесса, обратного политической интеграции (см. Глоссарий). Такое понимание позволяет более четко разграничить различные проявления социальной дезинтеграции и конфликта и ввести категориальные различия между сецессионистскими движениями и бунтами, восстаниями, революциями и переворотами, элементы которых могут присутствовать в процессах сецессии. При такой концептуализации усилия центрального правительства (или иного центра юрисдикции) интерпретируются как деятельность по сохранению и поддержанию целостности (интегративности) государства, а деятельность сецессионистов может быть одновременно дезинтегративной (отчуждение и выделение) по отношению к прежнему центру, и интегративной по отношению к внутренним единицам.

Политологи, на основе изучения известных случаев сецессии называют несколько предпосылок, увеличивающих вероятность ее оформления и успеха. В их числе они называют географическую обособленность [Merritt 1969], причем решающую роль в ней играют не географические барьеры (как, например, островная ситуация), или несмежность частей единого государства (Аляска), а уровень ущерба, наносимый государству при отделении данной географической области, определяемый с точки зрения угрозы военной безопасности, доступности природных ресурсов и зарубежных рынков. Другим наиболее часто привлекающим внимание исследователей фактором являются социальные предпосылки и, прежде всего, культурная гетерогенность, этнические отличия населения территории, претендующей на отделение. Размер этнических групп и их географическое размещение в значительной степени влияют на успех сецессионистского движения [Geertz 1963:117-118; Young 1976:23-65]. Модернизация и формирующееся в ее результате восприятие относительной депривации у различных этнических групп часто называется среди экономических предпосылок сецессии [Gurr 1970; Davies 1971].

Еще одной теорией, претендующей на объяснение причин сецес-сионизма является теория внутреннего, или "домашнего" колониализма Майкла Хечтера, который в своем анализу экономической фрустрации "кельтской периферии" в рамках Великобритании попытался показать как глубина культурных различий между национальным центром и периферией влияет на экономическую политику центра и оформление национализма на периферии [Hecflter 1975]. Однако, по справедливому замечанию критиков, теория Хечтера не отвечает на вопрос, почему одни колонизованные народы бунтуют, а другие нет, и не дает надежного фундамента для предсказаний времени возникновения движений протеста [Wood 1981:119].

Другие аналитики попытались разрешить эти проблемы. Анализ истории межэтнических конфликтов в Бельгии, Великобритании, Канаде и Нигерии, а также в некоторых других регионах мира [Mughan 1979:5-6; Gourevitch 1979:306] позволил показать, что периферийный национализм оказывается слабым в тех ситуациях, когда политическое лидерство и экономическое развитие концентрируется в одних и тех же "ядерных ареалах". В тех случаях, когда политическая и экономическая динамика оказываются "приуроченными" к разным регионам государства (например, когда периферия оказывается более развитой экономически за счет эксплуатации новых ресурсов, или более выгодного положения относительно внешнего рынка) возникновение сецессионистских движений становится более вероятным.