Русское художественное надгробие второй половины XVIII - первой четверти XIX в. 9 страница
В конце 1830-х гг. также в чугуне была исполнена необычная по композиции портретная статуя для надгробия И. Рейсига (Перенесено в Лазаревский некрополь с Волкова лютеранского кладбища в Ленинграде). Автор памятника, скульптор Штрейхенберг (Штрейхенберг - уроженец Берлина. Кроме скульптуры с успехом занимался архитектурной орнаментикой и разного рода резными работами. Краткие биографические сведения почерпнуты из рекомендательного письма А. -Ф. фон Гумбольдта к А. П. Брюллову от 25 марта 1838 г. См. "Архив Брюлловых" (ред. и прим. К. А. Кубасова), Спб., 1900), изобразил на ложе-саркофаге спящего молодого офицера, укрывшегося, ил. 153 как на бивуаке, широким офицерским плащом. Состояние крепко уснувшего человека хорошо передано положением фигуры, свесившейся во сне рукой, выражением лица. Форма памятника не нова, она была широко распространена в Западной Европе. Вместе с тем данное ее решение отличалось от западного образца особой внутренней сущностью: автор изобразил не мертвого, а спящего человека, элегически трактуя сон как аллегорию смерти. Образ молодого офицера овеян романтикой, воскрешающей в памяти таинственную историю его смерти, которую легенда связывает с именем царя Николая I (По одной из версий, заставшего однажды Рейсига на посту спящим, - эпизод, явившийся якобы причиной гибели офицера).
Видимо, памятник был первой русской монументальной работой Штрейхенберга, о чем свидетельствует дата - "1838" вместе с подписью автора на угловом срезе карниза пьедестала. Это год приезда скульптора из Берлина в Россию. Заводское клеймо с датой "1840", оттиснутое на противоположном углу постамента, обозначает время отливки памятника и исполнителя работ - Александровский чугунолитейный завод в Петербурге.
Одним из самых интимных русских мемориальных образов 40-50-х гг. XIX в. стал поясной портрет маленькой княжны Урусовой в Лазаревском некрополе. Горельеф темной бронзы в углубленном овале вделан в гранитный пьедестал, представляя девочку в нарядном открытом платье. Мастерство литья сохранило безукоризненную передачу аксессуаров детского туалета - отделку из тончайших кружев, положенных полосой по краю глубокого выреза и круглого банта на плече. Расчесанные локоны оттеняют прелесть детского лица, не затронутого веянием смерти. Как характерный знак времени над памятником водружен чугунный крест.
Заканчивая обзор портретной мемориальной скульптуры XVIII - первой половины XIX в., назовем также произведения Александра Ивановича Теребенева (1815-1859) (Сын знаменитого скульптора и графика-сатирика И. И. Теребенева, автора патриотических карикатур на французскую армию и Наполеона в войне 1812 г. и крупных монументально-декоративных работ (на здании Адмиралтейства и др.). А. И. Теребенев, скульптор-монументалист, окончил Академию художеств по классу Демут-Малиновского в 1836 г. Много работал по декоративному убранству петербургских зданий. Наиболее известны его фигуры атлантов на портике здания нового Эрмитажа, высеченные из цельных блоков сердобольского гранита). Выйдя из Академии художеств в 1836 г. - пору ломки классицистических устоев в русском изобразительном искусстве, - молодой скульптор стал вскоре одним из самых ярых поборников реалистической передачи натуры. Много работая в портретной пластике, он создает глубокие, верно схваченные характеры (например, в статуэтке Пушкина, созданной после смерти поэта). Мастерски вылепил скульптор и два мемориальных портрета. Первый - для надгробия А. И. Косиковского: восьмиколонная эдикула, воздвигнутая над саркофагом, включала круглый портретный медальон на его торце, обращенном к зрителю. Профиль несколько антикизированный, подчеркивающий обрюзгшее, с крупными чертами лицо пожилого человека, его тяжелый приплюснутый нос, жирные щеки, брезгливо выпяченные губы и глубокие складки вокруг рта. Острая пластика, беспощадно вскрывшая сущность петербургского купца, владельца многих доходных домов, характеризует Теребенева как выдающегося мастера реалистического портрета. К сожалению, небольшой по размерам медальон теряется в архитектурной массе надгробия и в его помпезном декоре позднего классицизма. Очевидно, Теребенев был приглашен для исполнения портрета к уже готовому сооружению.
Второй его работой явился бронзовый бюст памятника В. А. Каратыгину (1802-1853), вылепленный еще при жизни актера-трагика, а затем использованный для его надгробия. Сохранив форму классической гермы (обнаженная грудь и прямой обрез плеч), скульптор воплощает портрет с поразительным сходством: энергичные черты открытого русского лица, прическа набок с короткой подстрижкой, небольшие усики, крутой решительный подбородок вскрывают темперамент и земную природу огромного таланта русской сцены (Памятник (подписан автором) был создан в 1854 г. См.: А. Н. Самойлов, А. И. Теребенев. - В кн. "Русское искусство первой половины XIX века", М., 1954, стр. 433). Бюст установлен под стрельчатой аркой псевдоготической каплицы из черного полированного мрамора (1854).
Можно привести еще немало примеров, иллюстрирующих сложный процесс формирования реализма в русской мемории. Он проходил порой противоречиво, однако лучшее из того, что было найдено, легло в основу художественного надгробия второй половины XIX столетия. * * * Эпоха высокого взлета русского изобразительного искусства XVIII - первой половины XIX в. стала, таким образом, эпохой и для отечественного мемориального жанра. Именно в этот исторический период, при полном до того отсутствии национальных скульптурных традиций, родилась и сложилась русская мемориальная пластика, глубоко национальная по духу и образу и совершеннейшая по красоте формы. Силу ее огромного художественного воздействия определили воплощенные в ней гуманистические идеалы и тончайшие человеческие эмоции. В этом жанре вполне оправданно открылось такое глубинное и элегическое философское начало, проявление которого в официальном светском искусстве было не всегда допустимо и уместно.
Русская мемориальная скульптура XVIII - первой половины XIX в. - это громадный, многослойный пласт отечественной художественной культуры. В малых архитектурно-пластических формах она исторически последовательно отразила появление новых, до того не существовавших в русском искусстве художественных форм, их истоки и дальнейшее развитие в национальном осмыслении.
Лучшие произведения этой поры вошли в золотой фонд русского искусства, став эталоном для мастеров мемориального жанра последующих поколений. Памятники второй половины XIX в. и начала XX в. (Т. Ф. Попова)
|
