Глава 25. Я с трудом приподнялась на кровати, чувствуя пульсирующую боль с правой стороны головы

 

Я с трудом приподнялась на кровати, чувствуя пульсирующую боль с правой стороны головы. Прикоснувшись к тому месту, я почувствовала повязку. Мне вспомнился доктор, рваная рана, дорожное происшествие. Посмотрев вниз, я увидела, что была одета в мешковатый серый комбинезон. Тюремная одежда.

С трудом мне удалось принять сидячее положение. Миниатюрная камера была пустой и тёмной. Только через маленькое оконце под потолком проникал слабый свет. Встав, я прислонилась к стенке. Из дырки в полу доносился булькающий звук, а решетчатое оконце посреди металлической двери служила, видимо, для передачи еды. Теперь это станет моей жизнью? Пожалуйста, только не это! Уставившись на грязную стену, я спрашивала себя, был ли посажен мой папа в такую же клетку в карантинных заведениях, в которые людей посылали, чтобы умереть. Говорят, что там также ставили эксперименты на людях. Было ужасно встретить свою смерть там. Так же ужасно, как для моей мамы умереть дома. Вот уже до чего докатилась: сравниваю места для смерти.

Мы с мамой вместе ехали в супермаркет, когда увидели взрыв на небе. Выглядело, будто распадался огромный одуванчик. Фейерверк на светлом небе, который падал на нас.

— Обратно, к машине! — кричала моя мама.

Мы бежали, но, казалось, машина стояла в милях от нас. Кто-то сзади нас закричал. Эндерсы защищающе прижимали ладони к лицу.

— Дальше, — крикнула мне мама. Она быстро открыла машину и впихнула меня внутрь.

— Быстрее, мам!

Облегчённая улыбка расплылась на её лице, когда она схватила меня за руку.

— У нас получилось.

Так мы, по крайней мере, думали. Прежде чем она успела сесть в машину, ей в ноги выстрелила одна единственная спора. Мы уставились на неё.

Мама умерла неделю спустя. Больницы были переполнены пациентами. Был назначен карантин. Маршалы забрали нашего папу, даже если он не показывал никаких признаков инфекции, но им были известны возможности.

Папа ежедневно посылал нам голосовые сообщения, чтобы заверить, что с ним все в порядке. Потом, в один день, я получила секретное сообщение: «Если чайки начинают кричать, это означает, что пришло время улетать».

Это значило, что маршалы придут, чтобы забрать нас тоже.

«Пап», ответила я. «Ты болен? Они это знают?»

Он только повторил своё последнее сообщение.

Я отвернулась от стенки, так как мне померещилось, что какая-то тень проскользнула за решёткой. Из коридора доносился чей-то голос. Звучало так, будто кто-то с кем-то разговаривал по телефону, а через пару минут шаги стали приближаться.

С механическим жужжанием дверь распахнулась, и миссис Бэтти зашла в мою камеру, оставив дверь открытой. Я могла видеть носки сапог охранника, что ждал её снаружи.

— Вы наверняка чувствуете себя лучше? — ненависть сочилась из её пор. Я разглядывала её усыпанное пятнамилицо. Она выглядела хуже, чем в моей памяти. Почти как если бы ей было миллион лет.

— Я получу другую комнату?

Она засмеялась.

— Вы бы получили комнату в приюте, но, как я могу вам напомнить, вы пытались убить сенатора.

— А на когда назначен мой суд? — я видела это в старых фильмах. Она опять засмеялась.

— Вы наверняка знаете, что несовершеннолетние сироты никакого права на судейские процессы не имеют.

— Почему нет? Законы распространяются и на нас.

— Те, кто как вы, живут на улице и не владеют домом, нарушили законы. Правительство вам готово было выделить пропитание и место для проживания, но вы пошли на преступление, и это значит, что вы будете сидеть в тюрьме, пока не станете совершеннолетней.

— До девятнадцати лет? — звучало, как вечность. Она кивнула,и её глаза заблестели.

— После этого вам предоставят адвоката. К сожалению, эти люди очень заняты, и поэтому редко принимаются за дела с такими криминальными лицами, как вы, так что, я уверена, что после суда отправитесь в тюрьму для взрослых.

— Пожизненно? — Она же лгала? Я хватала ртом воздух, но с каждым вдохом запах гнили наполнял мои лёгкие.

— Да, в случае, если ты переживешь следующие три года заключения здесь, — она скрестила руки у себя на груди и улыбнулась. — Однако только пара человек, выдержали пока что.

Я пыталась подавить выражения своих чувств. Она не должна знать, что именно её слова творили внутри меня.

Я также не спрашивала о своем брате, хотя меня очень интересовало, был ли он также помещён в приют. Как если бы она могла читать мои мысли, миссис Бэтти спросила:

— Где ваш брат?

— Понятия не имею, — откуда она узнала, что у меня есть брат?

— Я должна об этом позаботиться. Если он еще не помещен в одно из наших заведений, то нам срочно надо его найти и арестовать.

Я старалась сдерживать пустое выражение на своём лице, но это мне давалось всё сложнее и сложнее.

— Я разузнаю, что это за металлическая пластинка у тебя была в голове. У нас здесь нет секретов.

И она ушла. Дверь за ней закрылась, и я услышала щелчок закрываемого замка. Была ли я теперь здесь совершенно одна? Или же в других клетках сидели такие же девушки, как я?

Я ничего не слышала. Может быть, другие заключенные знали, что им лучше держаться тихо?

Я сжала кулаки. Это было невозможно! У меня не было ни кровати, ни одеяла. Я медленно крутилась по кругу, разглядывая четыре стены. На одной я разглядела одну единственную металлическую кнопку. Я нажала на неё и коротенький трудопровод выдвинулся из стены.

Вода.

У меня хотя бы была вода.

Я глубоко вздохнула, затем закинула голову, подставила рот к крану и начала пить. Вода имела металлический привкус и пахла химикатами, но она хотя бы успокаивала жажду.

Через три секунду кран пропал. Я вновь нажала на кнопку, но ничего не произошло.

Это мой дом на следующие три года. Если я их переживу. Я била ладонями по стене, снова и снова.

 

 

На следующее утро у меня всё болело от спанья на бетонном полу. Кроме того, рана после аварии причиняла ужасную головную боль, но никто даже не подумал о том, чтобы дать мне таблеток.

Что они мне обеспечили, так это прогулочка по маленькой квадратной площади, окружённой высокими стенами.

В 3 часа несовершеннолетние заключённые могли там двадцать минут гулять. Я понятия не имела, было ли таких как я много, так как охранник не захотел со мной общаться. Нормальным девушкам в институте в Институте позволялось гулять час, если у них, конечно, и без того не было принудительных работ на улице.

Участок был заполнен примерно сотней девушек, которые бегали там, как по школьной площадке. Некоторые играли с мячом, или перекидывались палками, однако большая часть прогуливались по двое-трое и переговаривались приглушёнными голосами. Я выглядывала в этой толпе какое-нибудь знакомое лицо, когда кто-то постучал мне по спине.

Я уже испугалась, что это миссис Бэтти, но это оказалась Сара, бедная девочка, у которой охранница отобрала мой подарок.

— Келли, что ты здесь делаешь?

Она посмотрела на меня с грустной улыбкой.

— Меня арестовали.

— О, нет! И за что же?

— Да так, ничего, — я вела себя как типичный арестант, который отрицал все обвинения. Так было проще, чем объяснять двенадцатилетнему ребёнку всю ситуацию.

— То есть, твоё нахождение здесь — недоразумение?

— Большое недоразумение.

Она посмотрела на вооружённых охранников, стоящих по периметру участка, а затем взяла меня под локоть.

— Будет лучше, если мы будем болтать во время того, как гуляем. Это плохо — быть запертой? Еда в камере ещё хуже, чем те помои, что они нам дают?

— А ваше питание — чёрная жижа? — спросила я. В животе заурчало. Она покачала головой.

— Послушай, Сара. Я ищу своего брата. Его зовут Тайлер, и ему семь лет. Вы иногда пересекаетесь с мальчиками?

— Иногда мы собираемся на какие-нибудь общественные работы, или на наказания. А он здесь, в 37?

— Я не знаю, но это возможно.

— Я осмотрюсь здесь.

Две девочки как бы случайно налетели на нас. Я установилась на них. Одна из них была той, что напала на меня и украла трюффель. На её левой руке ещё виделисьшрамы с того раза, как она попыталась ударить меня кулаком по лицу, а вместо этого попала по асфальту.

Она пару минут рассматривала мою изменившуюся внешность, прежде чем удостовериться, что это была действительно я.

— Ты, — сказала она. — Лучше последи за своим милым личиком!

— Сваливаем, Кэлли, — Сара тащила меня за руку.

— До скорого, Кэлли, — драчунья насмешливо произнесла моё имя нараспев.

Мы зло друг на друга смотрели, пока Сара и подруги уличной воровки тянули нас в разные стороны. Только оказавшись у стены, Сара остановилась, и мы облокотились на неё.

— Подумай о чём-нибудь более приятном, чем об этой стерве, — произнесла Сара. Какое-то время мы стояли в тишине.

— У тебя есть парень? — захотелось вдруг узнать Саре. Я покраснела.

— Нуу… У меня был. Более-менее.

— А теперь? Да или нет?

Я вздохнула.

— Если бы я знала.

— Как его звали? — любопытство засветилось в её глазах.

— Блейк.

— Блейк. Звучит мило, — она засмеялась и пихнула меня локтём в бок. — Спорим, он скучает по тебе? И что он засыпает с твоей фотографией под подушкой?

Я осмотрелась по сторонам. Если бы взрослые девушки это слышали, то у них был бы только ещё один повод насмехаться надо мной.

— Я не думаю, что у него есть моя фотография, — прошептала я.

— Даже на мобильнике?

Я удивлённо вздохнула.Она была права, он сделал однажды фотографию, когда мы с ним были на ранчо.

— Да, на мобильнике есть, — улыбнулась я.

— Ну вот, — она опять засмеялась, но вскоре озабоченное выражение лица сменило улыбку. — Как я выгляжу?

— А что?

— Да так, ничего.

Я покачала головой.

— Сара, это как-то связано с той историей, которую ты мне рассказала в прошлый раз? Что какой-то человек сюда придёт и сделает нескольким из вас какое-то предложение?

— Возможно.

— Ты слышала когда-нибудь о Прайм Дестинейшенс?

— Я ничего не скажу, — улыбнулась она.

— Сара....

— Я так надеюсь, что они меня выберут, — прошептала она.

Мне было тяжело глотать.

— Когда он придёт?

Она пожала плечами.

— Скоро. Это правда, что никто ещё не видел его лица?

Я кивнула.

— А как тогда он к нам придёт? С закупочным пакетом на голове, что ли?

— Возможно, в маске.

— Как на Хэллоуин?

Я нежно взяла её за плечи.

— Где здесь можно лучше всего спрятаться?

— Здесь, в приюте? Это очень просто. В прачечной. Она находится в странном закутке подвала, за аварийным выходом. Я однажды там пряталась, когда меня назначили в команду чистильщиков ручья.

— А если я тебе сейчас скажу, что я знаю о Прайм Дестинэйшенс, что я там была и что надо предостерегаться сотрудничества с этой фирмой? Ты можешь потерять своё тело навсегда.

Она сощурила глаза, как будто от моих слов у неё развилась головная боль.

— Что это должно значить?

— Пожалуйста, доверься мне. Ты должна спрятаться, когда они придут, чтобы выбрать девушек.

— Спрятаться? Зачем? Это отличный шанс уйти отсюда.

Я только-только хотела рассказать ей о моей операции на мозг, когда раздался звонок. Миссис Бэтти стояла на входе во двор и пронзала меня своим взглядом.

— Пожалуйста! Подумай над моими словами! Я должна идти.

— Уже?

— Они позволяют мне здесь находиться только двадцать минут. Не забывай, что я плохая девчонка из тюрьмы.

— Подожди! — она полезла к себе в карман и вытащила бумажный платок оттуда, в который была завёрнута темная масса.

— Что это?

— Остатки конфеты, которую ты мне подарила в прошлый раз, — улыбаясь, она протянула мне этот свёрток. Наша прошлая встреча была несколько дней назад. Конфета была засушенной и жутко твёрдой. Должно быть, Сара обращалась с ней как с сокровищем, чтобы есть ей маленькими кусочками, а теперь она отдавала мне всё, что от нее осталось.

— Ну, давай, не смущайся, — сказала она.

— Ты не хочешь?..

— Нет, можешь её съесть.

Я откусила и про себя взмолилась, чтобы не сломать себе зуб.

— Хрустяще.

Она осветилась улыбкой на пол лица, а затем обернула свои руки о мою шею и прижала к себе крепко-крепко.

— Я так рада, что ты здесь. Тебе не кажется, что это звучит очень эгоистично? — она неуверенно посмотрела на меня. — Но я рада, правда. Я думала, что мы с тобой никогда не встретимся, а теперь ты здесь. Моя подруга.

Я улыбнулась насколько могла со ртом, полным сухих крошек. Сара была единственным лучиком света в этой тюремной жизни. Остальное я ощущала, как пытки.

 

 

Я лежала на холодном полу, думала о Тайлере и ломала голову, думая над тем, где же он мог быть и как он поживал. Я могла справиться тем, что у меня не было крыши над головой и мне не давали практически ничего съедобного, но он, вероятно,не мог. Был ли он заперт в похожем приюте, что и я? Или же он находился в руках самого Старикаа?

Я также думала о Блейке и о том времени, которое мы провели вместе, и спрашивала себя, сможет ли он меня когда-нибудь простить.

Но у принцессы забрали красивые наряды и золотую карету и бросили в карцер, где она должна была сидеть в одиночестве до конца своей жизни.

Сказка закончилась.

Никакой принц в мире не пришёл бы на помощь принцессе, которая пыталась убить его дедушку.

Я считала часы до следующего выхода во двор.

Когда меня охранник выводил на улицу, я чётко разглядела, что у него за поясом был электрошокер, и всерьёз задумалась, смогу ли я отобрать у него это оружие.

Но даже с этим маленьким преимуществом у меня не было ни единого шанса против всех охранников и их электрошокеров. Вместо этого у меня был бы длинный проходк выходу, который также охранялся. У меня не было практически никаких возможностей сбежать.

Кроме того, я хотела покинуть этот приют только тогда, когда со стопроцентной уверенностью смогу сказать, что Тайлера здесь не нет.

Как только я вышла во двор, я сразу стала осматриваться в поисках Сары. Девочки налетали на меня, и кто-то даже ударил меня в спину. Я встала в угол, где в прошлый раз видела Сару и стала ждать.

Прошло немного времени, прежде чем она появилась.

— Ты что-нибудь разузнала о моём брате? — спросила я.

Она покачала головой.

— К сожалению, нет. Но может быть, он здесь, просто под измененным именем.

Эта мысль только раздула мой гнев. Под измененным именем. Они взяли последнее, что у него оставалось?

Где он?

Кто был с ним?

— Не унывай, Кэлли! Я покажу тебе кое-что.

Она взяла меня за руку и повела к зарешетчатому отверстию в стене. После того, как она убедилась, что за нами никто не следит, она села на корточки и потянула меня также вниз.

— Посмотри! — прошептала она.

Через это отверстие мы увидели большой чёрный вертолёт, который стоял на травяной поверхности главного двора. За этой машиной была прислонена большая металлическая лестница к высокой стене, которая огораживала приют от внешнего мира. Секунду, маленькую секунду я представила, что эта лестница была выходом наружу, на свободу.

Но на верху широкой стены стоял Эндерс и растягивал колючую проволоку.

Заметив, что один из охранников с другой стороны двора смотрела на нас, Сара потянула меня наверх.

— Это вертолёт Старика, — объяснила она.

Старик.

Здесь.

Моё сердцезастучало ещё быстрее.

Был ли мой брат у него?

— Ты уверена?

— Я подслушала охранников. Они сказали, что никто не сможет узнать его лицо. Как я поняла, он наденет большую шляпу с полями. — Она прикрыла ладонями голову, как будто шляпой, и засмеялась. Мне же было плохо.

— Ты очень хочешь, чтобы тебя выбрали,я права? Я не могу тебя как-нибудь от этого отговорить?

— Ты что, шутишь? Я бы всё сделала, чтобы убраться отсюда. И тебя они тоже наверняка возьмут. Ты выглядишь замечательно, — она погладила меня по щеке.

— Сара, это опасно, если ты попадёшь в драку?Я имею ввиду, из-за сломанного сердечного клапана...

Она посмотрела, на меня сощурившись.

— А что?

— Это опасно?

— Не думаю. А что?

Я глубоко вздохнула.

— Ты мне, правда, очень, очень нравишься. Пожалуйста, не забывай об этом никогда! И постоянно повторяй про себя: Что бы я ни сделала, я сделала для того, чтобы защитить тебя.

Она наклонила голову и заинтересованно на меня посмотрела.

То, что она ничего не подозревает даже, делало только сложнее для меня то, что я хотела. Я замахнулась, сжала ладонь в кулак и ударила ей прямо в лицо.

Вскрикнув, она попятилась назад и упала на спину.

— Почему... ты это делаешь?

Она поднялась на ноги и ощупала свой нос. Кровь текла по её губам и подбородку.

— Мне так жаль, — прошептала я.

И ударила ещё раз, на всякий случай. На этот раз она не упала, только слёзы текли по ее щекам.

Она выглядела такой обиженной, что это мне практически разрывало сердце. Девушки вокруг нас остановились, сгрудились и стали расспрашивать, что случилось.

— Я сделала то, чего она заслуживает, — сказала я так громко, как могла, чтобы не кричать.

Одна из девушек требовала поединка. Драчунья, которой я сломала руку, протискиваясь сквозь этот круг. Я ответила на её взгляд и готовилась к тому, что сейчас могла последовать.

«Давай же», думала я.

«Сделай это!»

Она на секунду залезла в карман и сжала затем руку в кулак. Что-то заблестело на солнце. В следующий момент она сильно ударила меня по щеке. Место удара горело.

Я попятилась назад, но вернула равновесие, прежде чем упасть на спину. Быстро удостоверившись, что сзади на меня никто не нападёт, я ждала следующего удара. Моя соперница недоверчиво посмотрела на меня, но ударила снова, на этот раз по подбородку.

Только сейчас я заметила, что у нее на руке был кастет. Ладно, видимо, с этой штукой она причинит мне какой-нибудь большой вред.

Девушки вокруг нас предупреждающе зашептали, что охранники подходили. Моя противница засунула своё оружие обратно в карман. Сара стояла в нескольких шагах от меня. Кровь текла из её носа, а она плакала.

Облегченно я заметила, что её глаза уже были красными и опухшими. Моё собственное лицо горело, будто драчунья побила меня раскалённой сковородкой. Опять она набросилась на меня и потянула за волосы на пол.

Охранники бежали к нам и протискивались с помощью дубинок к нам через толпу. Когда мою противницу оттащили от меня, один из охранников подошёл ко мне и ударил ногой в лёгкие, выбивая весь воздух.

Я опустилась на колени. Металлический привкус распространялся у меня во рту.

Миссис Бэтти протискивалась сквозь толпу. Я думала, что её лицо не могло быть ещё уродливее, чем было, но когда она увидела это море крови, оно преобразилось в ужасную гримасу.

— Только не сейчас, девчонка, — закричала она на меня. — У нас гости!