Реформация. Ситуация сильно изменилась в ходе реформационных движений XVI - первой половины XVII вв

Ситуация сильно изменилась в ходе реформационных движений XVI - первой половины XVII вв. В это время совершился переворот в отношении христиан-мирян к религии и церкви, разрушивший духовную диктатуру католической церкви и положивший начало развитию буржуазного светского мировоззрения и культуры.

Основные события эпохи Реформации - формирование лютеранской церкви в германских княжествах, подъем анабаптизма и крестьянская война 1524-1525 гг., утверждение кальвинизма в Швейцарии, распространение протестантизма в Нидерландах, Скандинавии, Англии и Франции, борьба Нидерландов за независимость (1568-1572), религиозные войны первой половины XVII в., появление «второго поколения» протестантских конфессий (социниане, пиетисты, гернгутеры, квакеры, мормоны и др.), английская революция 1645-1648 гг.

Первое реформационное движение, одержавшее победу над римско-католической церковью примерно на половине территории Германии, связано с именем Мартина Лютера (1483-1546).

Мартин Лютер родился в семье Ганса Лютера, бывшего крестьянина, перебравшегося в Эйслебен (Саксония) в надежде на лучшую жизнь. Там он поменял профессию, занявшись горным делом в медных рудниках. После рождения Мартина семья переехала в горный городок Мансфельд, где отец стал зажиточным бюргером.

В 1497 году 14-летнего Мартина родители отвели во францискан-скую школу города Марбург. В эти времена Лютер с друзьями зарабатывали на хлеб пением песен под окнами набожных обывателей. В 1501 году по решению родителей Лютер поступил в Эрфуртский университет. Дело в том, что в те времена все бюргеры стремились дать своим сыновьям юридическое высшее образование. Но ему предшествовало прохождение так называемого курса «свободных искусств«. В 1505 году Лютер получил степень магистра свободных искусств и приступил к изучению юриспруденции. Тогда же, против воли отца он поступил в Августинский орден в Эрфурте. Лютер принял монашеский обет в 1506 году, а в 1507 году был посвящён в священники.

Существует несколько точек зрения, объясняющих такое неожиданное решение. Первая - угнетенное состояние вследствие «сознания своей греховности». Вторая гласит о том, что однаж-ды Лютер попал в сильную грозу, и был настолько напуган, что дал обет монашества. Третья гово-рит о чрезвычайной строгости родительского воспитания, которую Лютер не смог пережить. На самом деле причину надо искать в окружении Лютера и в бытовавшем тогда в бюргерской среде колебании умов. На решение повлияло и знакомство со многими участниками кружка гуманистов. Лютер отзывался позже описывая свою монашескую жизнь как очень сложную, но тем не менее он был примерным монахом и с огромной тщательностью выполнял все свои задания.

В 1508 г. Лютера отправили преподавать в новый университет в Виттенберге. В 1511 г. Лютера отправили в Рим по делам ордена. Поездка произвела на молодого богослова неизгла-димое впечатление. Именно там он впервые столкнулся и увидел воочию развращенность римско-католического клира. В 1512 г. он получил степень доктора богословия и занял должность профессора теологии в Виттенберге. Помимо своих обязанностей преподавателя он являлся смотрителем 11 монастырей и проповедовал в церкви.

Лютер постоянно ощущал себя в состоянии подвешенности и невероятной слабости по отношению к Богу, и эти переживания играли значительную роль в формировании его взглядов. Лютер говорил, что он постоянно пребывает в состоянии ощущения греха. После сильного кризи-са Лютер открыл для себя иную интерпретацию посланий св. Павла. «Я понял, - писал он, - что божественную праведность мы получаем последствием самой веры в Бога и благодаря ей, тем самым милостивый Господь оправдывает нас последствием самой веры». При этой мысли Лютер, как он сказал, почувствовал, что он родился вновь и через открытые врата вступил в рай. Предста-вление о том, что оправдание верующий получает благодаря своей вере в милость Бога, Лютер разработал в 1515-19 гг.

18 октября 1517 года папа Лев Х выпускает буллу об отпущении грехов и продаже индуль-генций в целях «Оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира». Лютер взрывается критикой роли церкви в спасении, которая выражается 31 октября 1517 года в 95 тезисах. Тезисы были также отправлены епископу Бранденбургскому и архиепископу Майнцскому. Стоит добавить, что выступления против папства были и раньше. Однако они носи-ли несколько другой характер. Возглавленные гуманистами выступления против индульгенции рассматривали проблему с точки зрения человечности. Лютер же критиковал догмы, то есть хри-стианский аспект учения.

Слух о тезисах распространяется молниеносно, и Лютера вызывают в 1519 году на суд и, смягчившись, на спор в Лейпциг, куда он отказывается явиться, памятуя о судьбе Яна Гуса. Тогда Папа Римский Лев X предает Лютера анафеме; а в 1520 году издает папскую буллу об отлучении его от церкви. Лютер публично сжигает ее во дворе Виттенбергского университета и в обращении «К христианскому дворянству немецкой нации» объявляет, что борьба с папским засильем являет-ся делом всей немецкой нации.

В 1521 г. состоялся Вормсский рейхстаг. Мартин Лютер был приглашён в Вормс и выступил перед имперскими сословиями с изложением своего учения. Несмотря на умеренную позицию, занятую большинством членов рейхстага, император Карл V, однако, отказался поступиться приверженностью старой церкви и по завершении рейхстага включил в текст своего эдикта, которым утверждались решения, принятые сословиями, постановление о объявлении Лютера еретиком и запрете распространения и чтения его книг. Кроме того Вормсским эдиктом устанавливалось, что предоставление Лютеру убежища или иной помощи также расценивается как преступление против законов империи.

Мартин Лютер был вынужден несколько лет скрываться в Вартбургском замке под покровительством саксонского курфюрста Фридриха III. Там ему якобы является дьявол, но Лютер приступает к переводу Нового Завета на немецкий язык.

Суровые меры, предписанные Вормсским эдиктом в отношении лютеран, на практике не были реализованы. Император был заинтересован в сохранении единства империи и получении поддержки имперских сословий, в том числе и симпатизирующих лютеранству, для ведения войн с Францией и турками. В 1526 г. Шпейерский рейхстаг по требованию немецких князей-лютеран приостановил действие Вормсского эдикта против Мартина Лютера.

Однако 2-й Шпейерский рейхстаг 1529 г. отменил это постановление. В ответ последовал протест (Шпейерская протестация) от шестьи князей и четырнадцати свободных городов Священ-ной Римской империи. По названию данного документа сторонники Реформации получили впо-следствии название протестантов, а совокупность возникших в результате Реформации некатоли-ческих конфессий — протестантизм.

На рейхстаге 1530 г. в Аугсбурге император попытался найти компромисс между конфессиями путём богословского диспута, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к требованию решительного исполнения Вормсского эдикта. В работе Аугсбургского рейхстага Лютер не участвовал, позиции протестантов на нём представлял его друг и сподвижник Меланхтон.

Решение Аугсбургского рейхстага 1530 г. не помешало, однако, дальнейшему распространению лютеранства в Германии. В 1544 г. император был вынужден прекратить судебные процессы в Имперском камеральном суде против лютеран. Окончательно Вормсский эдикт утратил силу в 1555 г. с утверждением Аугсбургского религиозного мира.

Последние годы жизни Лютера были омрачены хроническими недугами. Он умер в Эйслебене 18 февраля 1546.

Среди большого количества работ Лютера следует отметить: «95 тезисов об индульгенциях» (1517), сочинения 1520 года, которые, собственно, строятся как манифесты Реформации: «К христианскому дворянству немецкой нации», «О реформе христианского образования», «О вавилонском пленении Церкви», «О свободе христианина», «О рабстве воли» (против Эразма, 1525).

В истории Лютеру отведена первостепенная роль, в Реформации переплелись элементы социальные и политические, которые изменили облик Европы. Ему справедливо отведена первостепенная роль и в истории религии как мыслителю-теологу. И в истории философской мысли Лютеру принадлежит определенное место, как ратующему за обновление, подобно всем философам того времени, по причине определенной теоретической ценности, которой обладают его работы (в особенности антропологического и теологического характера), а также и вследствие проработки нового типа религиозности, важного для новой эпохи

Позиция, которую Лютер возвел в принцип в противоположность некоторым философам, - это тотальное отрицание: недоверие к возможностям человеческой натуры спастись в одиночку, без Божественного участия, должно было привести Лютера к признанию тщетности какого бы то ни было поиска автономии разума и попыток выведе-ния оснований человека на базе логоса, или чистого разума. Философия для него - пустая софистика, плод нелепости и омерзительного высокомерия, которые присущи тому человеку, который хочет основываться лишь на своей силе, а не на той силе, которая спасает, - на вере. И Аристотель с этой стороны проявляется как выразитель некоторой парадигмы человеческого высокомерия.

Но разберемся прежде всего во взглядах Лютера на эпоху Возрождения и затем уже расскажем о сути его религиозно-теологического мышления. Отношение Лютера к движению гуманистов теперь достаточно прояснилось.

С одной стороны, он во весь голос и прямо-таки в дерзкой манере объявляет необходимость религиозного обновления и возрождения к новой жизни, говорит о потребности восстановления - и все это выражается в духе Возрождения: с этой точки зрения протестантская Реформа может быть рассмотрена как результат разнообразного духовного движения Ренессанса.

Кроме того, Лютер вновь обращается к великому принципу «возвращения к истокам», т.е. к началам и принципам, которые гуманисты старались реализовать через классику: Фичино и Пико возобновлением древних теологии (Гермес, Орфей, Зороастр, Каббала), а Эразм указывал на Евангелие, на ранних христианских мыслителей и Отцов Церкви. Но обращение к Евангелию, которое у Эразма осуществляется с чувством меры и равновесия, у Лютера становится революционным и разрушительным. Все то, что традиционное христианство создавало веками, ему казалось накипью, искусственной конструкцией, тяжким бременем и вызывало потребность освобождения. Традиция омертвляет Евангелие, одно противоречит другому, Лютер заявляет: «Согласие невозможно». Следовательно, для Лютера возврат к Евангелию означает не переоцен-ку, а прямо-таки отбрасывание традиционных ценностей.

Такое требование, как очевидно, означает разрыв не только с религиозной традицией, но и со всей культурой, которая в основе своей содержит эти традиции. Гуманизм как образ мышления и теоретизирования полностью терпит провал. В этом смысле позиция Лютера антигуманисти-ческая: действительно, центральным ядром лютеранской теологии становится решительный отказ от любых ценностей, гуманистической литературы, так же как и от спекулятивной философии. Что касается человеческого разума, он - ничто пред Богом, и потому тайну спасения Лютер полностью перепоручает вере.

Учение Лютера содержит три составные части:

1) учение о радикальном оправдании человека верой;

2) учение о непогрешимости Писания как единственного источника истины;

3) доктрину универсального богослужения и находящейся в связи с этим свободы самостоятельного толкования Писания. Все другие теологические суждения Лютера - производные от этих принципов.

1). Традиционное учение Церкви состоит в том, что человек спасается верой и добрыми деяниями (вера истинна, когда она связывается и проявляется через конкретные дела, а деяния суть истинные свидетельства христианской жизни, когда они вызваны и проникнуты верой). Чтобы быть христианином, необходимо мужество. Лютер энергично опровергает ценность деяния. По какой же причине? Укажем только на сложные сплетения психологического и экзистенциаль-ного планов, интересующие нас постольку, поскольку здесь превалируют доктринальные мотивы. Сам Лютер долго испытывал безрезультатность и неспособность заслужить спасение посредством собственных деяний, которые ему всегда казались неадекватными, и проблема вечного спасения непрерывно причиняла ему беспокойство и мучения. И решение, что для спасения достаточно одной веры, навсегда избавило его от тревог.

Вот его мотивировка: мы, люди, сотворены из ничего, и поэтому наши деяния в глазах Бога ничто. «Ничто» имеет возможность превратиться в «новое творение» посредством возрождения, указанного Новым Заветом. Как Сам Бог творит из ничего в акте свободной воли, так же, анало-гично акту свободной воли, осуществляется наша регенерация. Человек после падения Адама обеднел настолько, что сам по себе не может больше ничего. Все, что производит человек для себя, - это вожделение - термин, которым Лютер обозначает все то, что связано с эгоизмом, себялюбием. Если это так, то спасение человека зависит от Божественной любви, которая дана нам бескорыстно. Вера состоит в понимании этого и вверении себя Богу. Именно в акте всеохватывающего доверия к Богу она превращается и возобновляется.

Вера «оправдывает без всяких деяний»; и Лютер также допускает, что вера может иметь своим следствием благие деяния, отрицает он лишь ту силу и ту ценность, которые им традиционно приписываются.

Упомянем об «индульгенциях» и соответствующей полемике, связанной именно с теологи-ей деяния (на которую мы здесь можем лишь указать), но которая имеет огромное значение, так как касается фундаментальных основ христианского учения. Лютер не имел намерений решать вопросы, связанные со злоупотреблениями, он просто решительно отметал доктринальную базу индульгенций как отпущения грехов, помилования.

2). Все, что было сказано выше, уже достаточно для понимания последующего развития лютеранства. Все, что мы знаем о Боге и отношении «человек - Бог», сказано Богом в Писании. Его должно понимать в соответствии с буквой, оно не нуждается ни в доводах разума, ни в метафизически-теологических комментариях: «Одно из двух - или верить во все начисто и без всякого исключения, или ни во что не верить… Святой Дух нельзя делить на части так, чтобы одну часть считать истинной, а другую ложной». Только Писание обладает непогрешимым авторитетом, папа, епископы и Соборы и вся традиция не столько приносят пользу, сколько препятствуют пониманию священного текста.

3). Третья сторона лютеранства объясняется как внутренней логикой новой доктрины (толкующей о том, что в отношениях между человеком и Богом, человеком и Словом Божьим уже нет нужды в специальных посредниках), так и исторической ситуацией, которая сложилась к концу средневековья и сохранялась в течение всей эпохи Возрождения. Клир все больше обмирщался и погружался в светскую жизнь, терял доверие, и многие не видели реального различия между священником и мирянином.

Мятеж Уиклифа и Гуса на исходе средневековья особенно знаменателен. Отказываясь от церковных таинств, Уиклиф отказывается одновременно от церковной иерархии. Священники (которые должны быть все равны между собой) не нужны для того, чтобы раздавать Божье Слово. Есть Бог, который только и производит все в нас и ниспосылает свое учение посредством Библии. Несколькими годами позже Ян Гус объявит, что священник, совершивший смертный грех, не является более священником, и это распространяется также на епископов и на папу.

Мы не будем останавливаться на крайностях, к которым пришел сам Лютер, а именно, что отдельный христианин может иметь возражение против постановлений Церковного Собора, если он непосредстен-но освящен и вдохновлен Богом, и вслед-ствие этого каста священническая не является необходимой. Любой человек может проповедовать слово Божье. Отличие между клиром и мирянами исчезает, хотя не исключается институт пасторов как необходимый элемент в организованном обществе.

Но обстоятельства быстро приняли дурной оборот. Свобода интерпретации открыла дорогу такому развороту событий, которого Лютер вовсе не желал, и постепенно Лютер становится непримиримым догматиком, претендуя в некотором смысле на «непогрешимость», которую он порицал в папе (не зря его прозвали «Виттенбергским папой»). Худшее произошло, когда, потеряв всякое доверие к организованным религиозным формам из-за бесконечных злоупотреблений, Лютер «сдал дела» им же преобразованной Церкви. Так родилась государственная Церковь, являющаяся полной противоположностью той, к которой должна была привести Реформа.

Несмотря на торжественную декларацию свободы веры, он впал в противоречие с фактами и собственными утверждениями самым скандальным образом. Он писал в 1523 году: «Когда идет речь о вере, имеется в виду нечто абсолютно свободное, к чему невозможно никого принудить. В духе действует сила Божия, и потому исключено, что сила, внешняя по отношению к духу, может воздействовать на него». В январе 1525 года он подтверждал: «Что касается еретиков и фальши-вых пророков и докторов, не должно ни искоренять, ни ограничивать их. Христос ясно говорит, что должно позволить им жить». Но уже в конце того же года Лютер пишет: «Монархи должны обуздывать общественные преступления, нарушения клятвы, очевидные оскорбления от имени Бога», - хотя тут же прибавляет: «Но не позволяйте себе принуждения по отношению к личности, оставляйте свободу... проклинать Бога или не проклинать». И спустя какое-то время во время выборов в Саксонии он пишет: «В каждой местности должен быть распространен только один-единственный тип проповедования». И так постепенно Лютер внушает принципы религиозной жизни, угроз, наказаний и кар, как только дело касается практической религиозности. Таким образом, судьба индивидуальной духовности вверялась политической власти и рождался принцип: «Cuius regio, huius religio» («Кто правит, тот и заказывает религию»).

Пессимистические и иррационалистические мысли есть, очевидно, во всех работах Лютера, но особенно это относится к трактату «О рабстве воли», направленному против Эразма. Здесь в понимании достоинства человека, понятии столь дорогом для итальянских гуманистов, защит-ником которого был Эразм, происходит как бы смена знаков. Только если человек осознает, что он совсем не может быть творцом своей судьбы, он может спастись: действительно, спасение зависит не от него, а от Бога, и пока он остается неразумно убежденным в том, что якобы делает себя, он обманывается и не совершает ничего, кроме греха. Нужно, чтобы человек запомнил, что только через «отчаяние» он проложит себе дорогу к спасению, так как, отчаявшись, он доверяется Богу и весь вверяет себя воле Божией и, таким образом, приближается к благодати и спасению.

Человеческий род без Духа Божия, считающийся только с собой, есть царство дьявола, хаос, смешанный с мраком. Человеческая воля всегда является рабой - или Бога, или демона. Человеческое желание сравнивает Лютер с лошадью под двумя всадниками - Богом и демоном; если на спине Бог, то идет за Богом; если на спине демон, то идет туда, куда идет демон. Нет даже способности выбирать; всадники спорят между собой, кому владеть душой. И тому, кто находит несправедливость в предопределенной судьбе человека, Лютер отвечает учением, выведенным из принципа свободной воли Оккама. Бог есть именно потому Бог, что не должен давать отчет никому в том, что Он желает и делает. Он находится выше всего, что является справедливым или несправедливым согласно человеческому праву.

Природа и красота разделены радикально так же, как разум и вера. Человек, когда дей-ствует согласно природе, не может не делать ничего, кроме греха. Когда полагается только на свой рассудок, не может не ввергать себя в заблуждения. Античные добродетели порочны и ошибочны.

Никакое усилие не спасет человека, благодать Божия и сострадание Божие, согласно Лютеру, даруют мир.

Ульрих Цвингли (1484-1531) был первоначально последователем Эразма и, несмотря на разрыв отношений с Эразмом, остался глубоко связанным с менталитетом гуманизма. Он выучил греческий и еврейский и изучил не только Писание, но также антич-ных мыслителей, таких как Платон и Аристотель, Цицерон и Сенека. Разделял, по крайней мере в начале своей духовной эволюции, убеждения Фичино и Пико, касающиеся Откровения.

В 1519 году он начал деятельность лютеранского проповедника в Швейцарии. Цвингли был убежденным сторонником некоторых основных тезисов Лютера, в частности, следующих: Писание является единственным источником истины; папа и Соборы не имеют власти, которая шла бы дальше того, что означено в Писании; спасение обретается верой, а не деяниями; судьба человека предопределена.

Цвингли разделял взгляды Лютера, и более всего некоторые теологические идеи (в частности, относительно таинств, которым он придавал почти только символическое значение), принадлежа к той гуманистической культуре, в которой превалировал рационализм с сильно выраженным швейцарским патриотизмом (последнее привело к тому, что он выделял жителей Цюриха, считая их избранными).

Для того чтобы конкретно в философско-гуманистическом отношении определить, в чем у Цвингли выражались отступления, выберем наиболее важные пункты: возобновление онтологической тематики пантеистического характера и тема греха.

Что касается греха, Цвингли видит его корни в себялюбии (эгоизме). Все то, что делает человек в силу себялюбия, есть грех. Обращение же есть «просветление ума». Вот точные слова Цвингли: «Те, кто веруют во Христа, превращаются в новых людей. Каким способом? Может быть, оставляя старое тело для того, чтобы облечься в новое? Конечно нет, старое тело остается. Остается, таким образом, вместе с болезнями? Остается. Что же обновляется тогда в человеке? Разум. Но каким образом? Вот таким: вначале он не знал Бога, но там, где незнание Бога, там торжествует плоть, грех; после того, как человек познает Бога, он действительно понимает все и внутри себя, и вовне. И презирает, все это узнав. Поэтому происходит то, что все дела, даже такие, что до этого времени привыкли оценивать как хорошие, считаются теперь не имеющими никакой ценности. Когда таким образом, через озарение небесной благодатью, ум человеческий узнает Бога, сам человек становится новым». Подчеркнем, что озарение ума показывает со всей непосредственной очевидностью попытку восстановить (в точно указанных пределах) значимость рациональных способностей человека.

Что касается возврата к онтологическому понятию Бога, то Он толкуется как «Тот, Который есть», т.е. как источник собственного бытия. Но бытие вещей для Цвингли есть не что иное, как бытие Самого Бога, поскольку Бог извлек существующие вещи (при творении) из Своей же сущности. Поэтому, говорит Цвингли, «Если бытие вещей не таково, как если бы они были сами по себе, не следует ли сделать вывод, что ничего нет, что было бы не Божественной природы: это действительная сущность всех вещей».

Предопределение, по Цвингли, вписывается в детерминистический контекст и полагается одним из аспектов провидения. Несомненный знак избранности и состоит именно в наличии веры. Верующие, поскольку они все избраны, все равны между собой. Сообщество верующих учрежда-ется также в качестве политического сообщества. И, таким образом, религиозная реформа превращается в теократическое понятие, в котором дают о себе знать двусмысленности различ-ного рода.

Цвингли умер в 1531 году, в войне со швейцарскими католиками. Выпады Лютера против него, начавшиеся сразу, как только Цвингли проявил признаки самостоятельности, не прекрати-лись даже после смерти; «Он кончил как убийца... угрожавший мечом получил награду, которую заслужил». Лютер торжественно подтвердил (словами из Евангелия), что «поднявший меч от меча и погибнет», что меч не должен быть использован для защиты религии. Но уже в 1525-м он сам убедил Филиппа утопить в крови крестьянское восстание под руководством Томаса Мюнцера, им же назначенного пастором в Саксонии. И теперь спираль насилия раскручивалась: пламя религиозных войн распространялось с неизбежностью, став одним из самых больших бедствий новой Европы.

Жан Кальвин (1509-1564) родился во Франции и сформировался как личность в Париже, под влиянием гуманистов круга Жака Лефевра д'Этапля. Его судьба тем не менее связана с Жене-вой, где с 1541-го по 1564 год и вплоть до его смерти воплощалось в жизнь теократическое правление, вдохновленное реформой, слишком суровое по отношению к религиозной жизни и нравственности граждан, и в особенности в отношении к инакомыслящим.

В Женеве Кальвин представил проект устава церкви, который был утверждён Генеральным собранием граждан. Устав предусматривал избрание 12 старейшин, которые должны были надзирать за жизнью членов общины. В руках старейшин концентрировалась судебная и контролирующая власть. Всё государственное устройство Женевы получило строгий религиозный характер. Постепенно вся городская власть концентрируется в малом совете, на который Кальвин имел неограниченное влияние.

Широко применялась смертная казнь. С 1542 года по 1546 год в Женеве было принято 58 смертных приговоров и 76 декретов об изгнании из города. Самым известным актом расправы над неугодными является казнь ученого Мигеля Сервета.

В 1555 году были разгромлены последние противники Кальвина — либертины. За время жизни Кальвина в Женеве в городе постепенно установился режим, напоминавший теократическую диктатуру. Его так и называли — «Женевский папа». Тем не менее организация Кальвинистской церкви сохранила сравнительно демократический характер.

Кальвин, несмотря на идею об угодности зажиточного человека Богу, не считал достойным подчеркивать свою зажиточность. Постепенно в Женеве не осталось ни одного театра, зеркала разбивались за ненужностью, изящные прически подвергались всеобщей обструкции.

Если Мартин Лютер начал протестантскую Реформацию церкви по принципу «убрать из церкви всё, что явно противоречит Библии», то Кальвин пошёл дальше — он убрал из церкви всё, что в Библии не требуется. Протестантская Реформация церкви по Кальвину характеризуется склонностью к рационализму и часто недоверием к мистицизму. Центральная доктрина кальвинизма, из которой рационально следуют все остальные доктрины — суверенитет Бога, то есть верховная власть Бога во всём.

Кальвинизм определялся как самый динамичный среди различных типов протестантизма. Более пессимистичный в отношении к человеку по сравнению с Лютером, Кальвин был большим оптимистом по отношению к Божественному призванию. Если основным текстом для Лютера был стих из Матфея IX, 2: «Прощаются тебе грехи твои», для Кальвина смысл его деятельности заключался в противоположном: «Если Бог с нами, кто против нас?» («Послание к Римлянам», VIII, 31).

И Кальвин был уверен, что Бог был с ним при строительстве Города на тех землях, которые находятся выше Женевы, нового Израиля Божьего. Для Кальвина доктрина избранности была несказанным утешением, ибо освобождала человека от всякого беспокойства и озабоченности таким образом, чтобы он мог посвятить всю энергию безусловному служению Господу Богу. Кальвинизм воспитывал дух героизма. Задачей Кальвина было установление теократии, республики святых, такой коллективности, в которой любой член не имел никакой иной мысли, кроме как прославление Бога. Это не было сообщество, управляемое Церковью или клиром в узком библейском смысле, потому что Бог много больше любой книги, даже той, что содержит Его слово. Коллективность святых в духе единства Церкви и государства, которая была идеалом государственности для средних веков и Лютера, но которая, увы, была невозможна иначе, как посредством самого тщательного отбора (что он пытался сделать в Женеве), когда клир и миряне, все в равной степени, были вдохновлены Божественным Духом. Кальвин преуспел в своей деятельности много больше, нежели иные религиозные деятели XVI века.

Доктрина Кальвина изложена в работе «Учреждение христианской веры». Как и Лютер, Кальвин был убежден в том, что спасение единственно возможно через Слово Божие, открытое в Священном Писании. Любое представление о Боге, которое идет не от Библии, но от человеческого разума, есть пустой продукт фантазии, просто идол. Ум и человеческое желание были непоправимой и рискованной ошибкой, грехом Адама, так как ум искажает истину и волю, склоняет ко злу. Именно первородный грех, говорит Кальвин, уменьшил и ослабил (хотя не полностью) естественные дары человека, и в то же время полностью исключил сверхъестествен-ные.

Как и Лютер, Кальвин настаивает на рабстве воли и предоставляет спасение, достижимое лишь посредством веры во власть Божию. Если бы мы имели малейшую возможность совершать даже самое малое действие только по нашей свободной воле, Бог не был бы в полном смысле слова нашим Создателем.

Но гораздо активнее Лютера Кальвин настаивает на тезисе о предопределении и распространяет смысл всемогущества воли Божией вплоть до того, что следует подчинять ей целиком человеческие волю и намерения. «Провидение» и «предопределение» являются поэтому двумя осевыми концепциями кальвинизма. Провидение есть, в некотором смысле, продолжение акта создания, оно распространяется на всех, не только в общем, но также в частностях, без какого бы то ни было ограничения: «Бог... посредством своего сокровенного решения управляет полностью всем существующим, и ничто не происходит такого, чего Он Сам не дозволил мудростью и волей Своей». Кальвин приходит в своем теологическом детерминизме к самым крайним выводам: «Все создания, и низкие и высокие, располагаются в своем служении таким образом, что всякий употребляется по Его усмотрению». Кроме того, он уточняет: «И не только Он имеет власть над естественными событиями, но и управляет также сердцами людей, руководит их действиями таким образом, что они не могут действовать иначе, как по Его постановлению».

Предопределение есть вечный совет Бога, определяющий намерения человека. Действи-тельно, Бог не создает всех в равных условиях, но предписывает одним жизнь вечную, другим вечное проклятие. Так, в согласии с целью создания человека, мы говорим, что он был предназна-чен для смерти или для жизни. Искать причину такого решения просто абсурдно, или, точнее, причина заключена в свободной воле Самого Бога и «никакой закон и никакое правило не может быть адекватным Его воле». Сам первородный грех Адама был не просто допущен Богом, но совершился по Его воле и определению. Это может показаться абсурдным только для тех, кто не благоговеет перед Ним и не понимает, что сама вина Адама замыслена так. что она вписывается в более высокие планы провидения. В этом протестантском положении, согласно Максу Веберу, коренится дух капитализма. Действительно, Лютер был первым, кто перевел концепцию деятельности термином Beruf, что означает призвание в профессиональном смысле, не охватывает деятельность сельскохозяйственную и ремесленную. Кальвинисты распространили его на всю деятельность по умножению богатства. В успехе, с ним связанном, они увидели осязаемый знак предопределения.

Контрреформация и католическая реформа. Термин «контрреформация»был употреблен в 1776 году Пюттером (юристом из Геттингена) и имел интересную судьбу. Отрицательная коннотация («контр» = «против» = «анти»), указывает на консервативную реакцию против протестантской реформы. Но изучение этого движения приводит к пониманию сложного явления, призванного восстановить Церковь внутри нее самой различными способами. Предпосылки сложились уже на исходе средних веков, и потом это движение развертывалось в течение всей эпохи Возрождения. Этот внутренний процесс обновления Церкви был назван католической реформой, и теперь этот термин принят почти единодушно. Комплекс феноменов, каким является контрреформация, не был бы возможен без наличия таких сил восстановления внутри католицизма.

В католической реформе Церковь черпала силу для защиты от нововведений. Это - предпосылка контрреформации. Начатая в плане защиты, она стимулировала развитие той же Церкви. Защищаясь от врага, Церковь использует новые методы и новое оружие, при помощи которых она наконец вновь отвоевывает то, что потеряла. Совокупность характеристик, проявившихся в Церкви вследствие этой реакции и ее осуществления, и есть контрреформация». Контрреформация имеет доктринальный характер и благодаря указанию на ошибки протестантизма, и благодаря формулировке положительной догмы. Но очевидна также и особая форма воинственности, которая более всего проявилась у иезуита Игнатия Лойолы (1491-1556) и им основанного «Общества Иисуса», официально признанного Церковью в 1540 году. Контрреформация проявилась также в форме ограничительных и принудительных мер. К примеру, учреждена в 1542 году римская инквизиция и составлен перечень запрещенных книг (1559).

Связь между католической реформой и контрреформацией стала центральной функцией папства. Папство становится инициатором контрреформации и побуждает религиозные силы реагировать на нововведения всеми существующими политическими средствами. Декреты Три-дентского Собора были для пап средством достижения целей и в руках иезуитов стали действи-тельно мощным инструментом.

Идейно-философское обоснование своей деятельности представители Конреформации видели в томистской схоластике. В это время появились ее нов теоретики - Луи де Молин (1536) и Франциско Суарес (1548-1617), выход из школы иезуитов. Суарес предпринял попытку актуализации томизма. Он считал, что томистские доказательства бытия Бога не являются исчерпывающими, утверждая, что между категориями сущности и существования нет реального различия. Суарес детализировал учение о причинности: он выделил причины всеобщие, особенные и индивидуальные, материальные и формальные, первопричину и конечную причину. Обращаясь к социальным проблемам, Суарес говорил, что законы естественного права причастны к «вечному закону» Божества. Для естевенного состояния недопустимо, чтобы один человек господствовал над другим. Господство появляется в общественном состоянии. Люди объединяю-тся в общество для облегчения своей жизни, создают законы права. При нарушении закона тиранами народ имеет право на сопротивление.

Магия и мистика. В эпоху Возрождения широкое распространение получило увлчение магией. Природа представлялась людям таинственной книгой, написанной на зашифрованном языке, загадкой, в которой кроются таинственные силы. Но у человека есть возможность стать магом, овладеть этими сверхъестественными силами. Для этого их нужно познать. Такой точки зрения придерживался, в частности, Парацельс (493-1541).

Самыми известными мистиками в Германии были Себастьян Франк (1494-1542) и Якоб Бёме (1575-1624). Бёме подробно описывал свои видения, будучи уверен в том, что его наставляет сам Бог. Он писал об очеловечении Христа, о Боге как Отце, Свете, Сыне, Сердце, об ангелах и Люцифере. Он говорил, что Бог не подобен никакой веши, не занимает какого-либо места. Бёме говорил о непосредственном присутствии Бога в вещах и в человеке. Человек в своей душе «носит небо и землю» и самого Бога. В то же время, в отличие от пантеистов, Бёме говорит, что Бог не только «в природе», но и «выше и вне природы». В мире идет борьба «двух начал»: добра и зла, которые борются и в человеке. Бёме учил, что во всех людях независимо от вероисповедания присутствует «Свет Божий».

Галилео Галилей (1546-1642) завершает натурфилософию эпохи Возрождения и, с другой стороны, является одним из основоположников естествознания Нового времени. Галилей разра-ботал принципы мех