И общий коэффициент смертности (ОКС) в отдельных странах

(в расчете на 1000 чел.)

404 а) доступные данные для ближайшего года.

б) 1900—1910 гг., только европейская Россия.

в) 1945 г.

Источники: для 1900-1910 гг.: Woytinsky W.S., Woytinsky E.S. World Population and Production: Trends and Outlook. New York, 1953; для 1950 и 1987 гг.: United Nations. Demographic Yearbook, издания за различные годы. Все данные носят приблизительный характер.

 

404 Основным фактором снижения общего коэффициента смерт­ности было сокращение младенческой смертности (смертности детей в возрасте до одного года), см. Таблицу 13.3.

404 Таблица 13.3

Младенческая смертность в отдельных странах (на 1000 родившихся)

Источники: для 1900-1910 гг.: Woytinsky W.S., Woytinsky E.S. World Population and Production: Trends and Outlook. New York, 1953, для 1950 и 1987 гг.: United Nations. Demographic Yearbook, издания за различные годы. Все данные носят приблизительный характер.

 

405 Главным следствием снижения уровня смертности было резкое возрастание средней продолжительности жизни. Этот показатель часто измеряется в соответствии с концепцией ожидаемой продол­жительности жизни при рождении, которая рассчитывается как среднее число лет, которое проживут люди, рожденные в опреде­ленном году. В начале XX в. эта цифра была в основном ниже 50 лет даже в развитых странах. Например, в Соединенных Шта­тах в 1900 г. средний показатель для обоих полов белого населе­ния составлял 47,3 лет, а для для цветного населения — только 33 года. В Швеции, где проживало значительное число долгожи­телей, средние цифры за десятилетие 1881 — 1890 гг. составляли 48,5 лет для мужчин и 51,5 лет для женщин. В свою очередь, в «незападных» странах средняя продолжительность жизни при рождении в начале столетия была очень низкой, едва ли выше уровня, существовавшего в Римской империи. К примеру, в Индии ожидаемая продолжительность жизни при рождении даже в 1931 г. составляла только 26,8 лет. К середине столетия соответ­ствующий показатель в экономически развитых странах Запада вырос до 60 или даже более лет, в то время как в остальном м«ре он в среднем был все еще ниже западных цифр начала столетия. Однако после Второй мировой войны почти повсеместно был от­мечен существенный рост, как явствует из Таблицы 13.4.

Существует тесная корреляция между этими показателями (и особенно статистикой ожидаемой продолжительности жизни) и различными показателями благосостояния, такими, как доход на душу населения, качество питания и стандарты здравоохранения. В странах с высокими средними доходами население имеет, как правило, лучшее питание и медицинское обслуживание, чем в странах, где доходы ниже. Поэтому для стран первой группы ха­рактерны более низкий уровень смертности и более высокая ожи­даемая продолжительность жизни.

 

406 Таблица 13.4

Ожидаемая продолжительность жизни при рождении,

данные по отдельным странам (лет)

Источник: United Nations. Demographic Yearbook, издания за раз­личные годы.

 

406 Процесс урбанизации, столь заметный в Европе в XIX в., про­должался и в XX в., распространяясь на другие регионы мира. (Однако возможный вариант дальнейшего развития этого процес­са можно наблюдать в Великобритании, первой промышленно-го-родской стране: здесь доля городского населения несколько сни­зилась за последние несколько десятилетий, поскольку процве­тающие бизнесмены и профессионалы склонны покидать города и перемещаться в небольшие деревни, из которых они ездят на ра­боту в город.) В промышленно развитых странах города являются обычно центрами богатства, а также культуры, т.к. производи­тельность и доходы обычно выше в городах, чем в сельской мест­ности. Однако такое положение вещей не является обязательным

 

407 для стран Третьего мира. В них значительная часть обитателей го­родов состоит из безработных или полубезработных мигрантов из сельской местности, живущих в жалких лачугах на окраинах. На­пример, население Мехико выросло примерно с 2 млн человек в 1940-х гг. до более 15 млн в 1980-х гг. — по большей части в ре­зультате притока неграмотных, неквалифицированных и безработ­ных крестьян. Подобный взрывной рост, характерный для боль­шинства крупных городов Латинской Америки, Азии и даже Аф­рики, накладывает невыносимое бремя на городскую инфраструк­туру. Таблица 13.5 показывает рост численности городского насе­ления в отдельных странах после Второй мировой войны. Не сле­дует слишком доверять абсолютным цифрам ввиду различий в оп­ределении понятия «городское население» в различных странах, а также из-за обычных погрешностей демографической статистики. Однако общий тренд, несомненно, очевиден.

407 Таблица 13.5

Городское население (в % к совокупному населению)

Источник: United Nations. Demographic Yearbook.

407 Рост городов был связан, в первую очередь, с внутренней миг­рацией, когда избыточное население из сельских районов и ма-408-леньких городков устремилось в крупные города, привлеченное большими возможностями и свободой городской жизни.

408 Междуна­родная миграция, являвшаяся выдающейся чертой демографичес­кой истории XIX в. (по крайней мере, в Европе и в регионах ев­ропейских поселений), также продолжалась, хотя и при несколь­ко иных обстоятельствах. Большая часть миграции в XIX в. моти­вировалась экономическими проблемами в странах происхожде­ния и возможностями, которые открывались за рубежом. Эти факторы сохранили свое значение в XX в., но политические пре­следования (или их угроза), связанные с войнами и революция­ми, также сыграли большую роль.

Тип международной миграции, характерный для XIX в., до­стиг своей высшей точки в годы, непосредственно предшествовав­шие Первой мировой войне, когда в среднем более миллиона че­ловек в год покидали Европу в поисках лучшей доли за океаном, главным образом в Соединенных Штатах. Первая мировая война временно сократила этот поток, а принятие в США после войны более жесткого иммиграционного законодательства сократило его еще больше. В то время как иммиграция в Соединенные Штаты в последние десять лет до Первой мировой войны в среднем состав­ляла около 1 млн в год, в 1920-х гг. иммиграция снизилась более чем вдвое. Депрессия 1930-х гг. резко сократила в США экономи­ческие возможности, открытые для иммигрантов, а Вторая миро­вая война еще больше уменьшила поток иммиграции, которая за период с 1930 г. по 1945 г. составляла в среднем менее 50 тыс. человек в год. После войны беженцы, спасавшиеся от разрухи и новых политических репрессий, увеличили число иммигрантов, которое выросло с примерно 100 тыс. в конце 1940-х гг. до более 500 тыс. в 1980-х гг.

Характер американской иммиграции также изменился в пос­ледние десятилетия. Раньше подавляющая часть иммигрантов была представлена выходцами из Европы; сегодня гораздо больше людей прибывает из Азии и Латинской Америки. Многие из лати­ноамериканских иммигрантов (возможно, большая часть прибыва­ющих из Мексики и некоторых стран Центральной Америки) яв­ляются нелегальными сельскохозяйственными рабочими (wet­backs), ищущими занятость, или политическими иммигрантами из Центральной Америки и стран Карибского бассейна.

Характер европейской иммиграции и эмиграции в XX в. также изменился. В XIX в. Европа давала подавляющую массу между­народных мигрантов, однако сегодня Западная Европа стала при­бежищем для политических беженцев и, по крайней мере времен­но, для малоимущих масс из стран Средиземноморской Европы, Северной Африки и отчасти Ближнего Востока.

Этот процесс начался после революции 1917 г. в России, когда многие подданные царя (бывшие аристократы и другие) предпо­чли выбрать местом проживания Запад, особенно Францию, чем остаться на родине при советском режиме. Процесс значительно

 

ускорился после Второй мировой войны в связи с изменением гра­ниц стран Восточной Европы. Миллионы этнических немцев были высланы или бежали сами; в то же время люди многих других на­циональностей также воспользовались послевоенной неразберихой для того, чтобы бежать из-под власти режимов, которые они счи­тали репрессивными, — процесс, повторившийся в меньших мас­штабах после неудачной Венгерской революции 1956 г. и вторже­ния в Чехословакию в 1968 г.

Западная Германия приняла на себя основную массу потока беженцев, которые вначале казались тяжелой обузой. Однако в условиях экономического возрождения континентальной Западной Европы в 1950—1960 гг., повысившего спрос на рабочую силу, проклятие обернулось благом. В действительности спрос на рабо­чую силу превысил количество беженцев, результатом чего яви­лось приглашение со стороны нескольких стран — особенно Франции, Швейцарии, Бельгии, а также Западной Германии — «гастарбайтеров» из Португалии, Испании, Италии, Греции, Юго­славии, Турции и Северной Африки для пополнения рядов рабо­чей силы. В большинстве случаев эти мигранты были временными (или ожидалось, что они будут таковыми), но некоторое их число осталось в соответствующих странах на постоянное жительство.

Еще один новый поток миграции был связан с миграцией ев­ропейских евреев и, в конечном счете, евреев из других частей света. После Первой мировой войны британцы, которые получили мандат Лиги наций на контроль над Палестиной, позволили посе­литься там ограниченному числу сионистов. В течение Второй ми­ровой войны и после нее зверства нацистов в отношении евреев вынудили тысячи избежавших Холокоста искать здесь спасения. Сначала британцы сопротивлялись этому и депортировали многих незаконных иммигрантов, но после провозглашения государства Израиль в 1948 г. шлюзы распахнулись и в страну хлынули мил­лионы евреев не только из Европы, но и из Америки, Азии и Аф­рики. В последние годы многие евреи из бывшего Советского Союза уехали в Израиль или в другие государства.