Буду дома через десять минут с печеньями и поцелуем для тебя».

Буду дома через десять минут с печеньями и поцелуем для тебя».

Это, пожалуй, лучшее сообщение из когда-либо написанных!

Желудок делал сальто как сумасшедший, а сердце лихорадочно колотилось в груди. Я не мог усидеть на месте, пока ждал ее возвращения. Я услышал, как открылась дверь, и это невероятно меня осчастливило. Она не стала стучать или звонить в дверь, а просто вошла, будто действительно жила здесь со мной. Я вскочил и встретил ее в коридоре, где она вешала в куртку. Она только успела поставить сумку на пол, а я бросился к ней, целуя, будто не видел несколько дней, а не часов. Она обняла меня за шею и ответила на поцелуй с той же страстью, пока нам не пришлось оторваться и глотнуть воздуха.

– Ух ты, – выдохнула она мне в шею. – Вот это приветствие.

– Я скучал, – прошептал я и нежно ее поцеловал.

– Я тоже скучала, – ответила она и улыбнулась, закрыв глаза.

Взяв меня за руку, она пошла в гостиную, где мы сели на диван.

– Ну что, – сказала она, достав мне упаковку печенья. – Твои родители ненавидят меня за развращение их сына?

– Нет! – воскликнул я. – Нет, вовсе нет.

Она вскинула брови.

– Правда? – переспросила она со скепсисом.

– Мой… э-э… мой отец был несколько… горд, мне кажется, – сказал я, мусоля упаковку.

Она рассмеялась и покачала головой.

– Порадовался, что его сын уложил в постель юную задницу. Крутой у тебя старик.

– Спасибо, наверное, – неловко ответил я.

Она улыбнулась и прижалась ко мне.

– А что сказала твоя мама? – спросила она. – Стоит ли мне вообще знать?

– Она хочет, чтобы ты приехала четвертого июля к ним на садовую вечеринку, – брякнул я.

НЕТ! Не так же ее приглашать. Боже, я идиот!

– Чего она? – медленно переспросила Изабелла. – На садовую вечеринку? Их вообще проводят за пределами киноэкранов?

– Каждый год, – вздохнул я.

– Ух ты, – сказала она. – Твоя семья прям как из другого времени.

Может, и так. Хотя она так и не сказала «нет».

– Так… что ты думаешь? – спросил я с волнением.

Она моргнула.

– О чем?

– О… эм… вечеринке. Хочешь пойти?

Ой как славно. А как насчет попросить ее как следует?

– Ты пойдешь? – спросила она, прищурившись.

– Думаю, я должен, – признался я.

А теперь спроси ее нормально и без этих «эм»!

– Эм… Изабелла?

Болван!

Я вздохнул и провел рукой по волосам. Почему я так нервничаю? Худшее, что может случиться, так это то, что она откажется, и это ничего не изменит между нами. Но в глубине души я знал, что это не так. Я хотел, чтобы она пошла со мной, если и не в роли девушки, то хотя бы в роли пары на вечер. Но если она откажется, будет очевидно, что мы в ее сознании все еще остаемся на стадии дружбы с привилегиями, и это пошатнет мое сердце.

Я сделал глубокий вдох и попытался снова. Я взял ее за руки и посмотрел ей в глаза.

– Изабелла, ты окажешь мне великую честь, если станешь моей спутницей на садовой вечеринке моих родителей. Она будет скучной и официозной, но если ты будешь там со мной, я этого даже не замечу. Ты умная, забавная и красивая, и мне нравится проводить с тобой время. Пожалуйста, поехали со мной?

– Ладно, – сказала она с легкой улыбкой и откусила кусок печенья.

– Твою ж мать! Правда?

Я зажал рот ладонью. Я не привык слышать от себя брань и чувствовал себя некомфортно, произнося ее. По крайней мере, за пределами спальни. Во время секса это приносило странное удовольствие и по-своему возбуждало.

– Конечно, – пожала плечами она. – Если это действительно так много для тебя значит, я могу потянуть коктейльчиков в компании. К тому же, мне бы хотелось, чтобы у твоей мамы сложилось лучшее впечатление обо мне.

О господи, я люблю ее!

Мои губы тут же очутились на ее губах, руки утонули в ее волосах. Она издала звук удивления, но поцеловала меня в ответ спустя несколько секунд. Едва она разомкнула губы, я скользнул языком в ее рот. На вкус она была как печенье, и мне все было мало. Я простонал, когда ее язык коснулся моего, и я почувствовал ее маленькие ручки на моих плечах, прижимающие меня ближе. Через пару минут я обхватил ее лицо ладонями и нежно поцеловал три раза, что было моим способом сказать «я люблю тебя».

– Спасибо, – прошептал я.

– Не за что, – ответила она с красивой улыбкой. – Мне надо возвращаться к работе.

– Да, тебе надо учиться, – согласился я. – Я позову тебя, когда ужин будет готов.

Она вздохнула и наклонилась меня поцеловать.

– Ты слишком хорош, даже не верится, что вы настоящий, мистер Каллен.

– Профессор Каллен, мисс Свон, – игриво прорычал я, обхватив ее за зад.

– Ох господи, – прошептала она. – Не начинай. Мне надо учиться. Может, придумаем что-нибудь вечером.

– Извини, – пробормотал я и поцеловал ее в губы. – Иди. Не буду тебя больше отвлекать.

Она встала и широко улыбнулась.

– Да брось ты, – сказала она, указав на меня рукой. – Достаточно знать, что ты сидишь тут с таким видом, это уже само по себе отвлечение. Но я пойду и постараюсь не думать о твоей отменной заднице и прочих частях.

Она улыбнулась мне через плечо и ушла, виляя бедрами с каждым шагом.

И она думает, что это я дразню?

Я занялся делами и постарался не думать о том, что у меня в кабинете сидит Изабелла в своей короткой юбке. Пока она принимала душ перед ужином, я изо всех сил пытался не представлять ее обнаженное тело под струями теплой воды. И наконец, во время ужина, я предпринял не одну попытку не думать о ее губах, обхватывающих твердую, возбужденную часть моей анатомии, хотя это было почти невозможно, когда она откусывала по кусочку от жареной курицы. Она ела ее пальцами и то и дело облизывала их к моему зрительному удовольствию и мучению. Весь ужин казался какой-то долгой, продолжительной прелюдией, и когда после него Изабелла предложила посмотреть фильм, я знал, что совсем не собирался в самом деле его смотреть.

Вскоре мы уселись на диван, и ее взгляд сосредоточился на экране телевизора. Мы смотрели «Голод», очень зрелищный и чувственный фильм про вампиров. Изабелла еще ни разу его не смотрела и была совершенно поглощена им. Я же на все сто процентов был сосредоточен на красивой девушке, сидящей рядом. Я даже не стал делать вид, что смотрю фильм. Просидев пятнадцать минут, я поцеловал ее в шею и опустил руку на ее голое бедро. По ходу фильма мои действия стали более нетерпеливыми, я принялся облизывать мочку ее уха, водя пальцами по груди. Изабелла на секунду отвлеклась от экрана и многозначительно на меня посмотрела. Но она не выказала возражений, поэтому я не видел причин останавливаться. Я лишь улыбнулся и проложил дорожку из поцелуев вдоль ее шеи.

– Превращаешь просмотр фильма в сеанс петтинга? Господи, Эдвард, ну прямо как в школе, – вздохнула Изабелла.

Я фыркнул. Было мучительно очевидно, что мой опыт по части отношений с противоположным полом в школе разительно отличался от опыта Изабеллы.

– Что? – спросила она, опустив ладонь мне на затылок.

– Я никогда не занимался этим в старшей школе, – признался я, спрятав лицо в ее мягкой футболке.

– Ни разу не занимался сексом? – спросила она, нежно массирую мою кожу.

Я посмотрел на нее.

– Изабелла, я даже не целовался ни разу, пока не поступил в колледж.

Ее глаза потрясенно округлились.

– Почему?

Я пожал плечами.

– Я был таким стеснительным и так сильно нервничал, что меня, наверное, стошнило бы, если бы ко мне в ту пору прикоснулась девушка.

– Бедняжка, – тихо сказала она, проведя губами по моим губам. – Ну что ж, тогда не стесняйся наверстать упущенное со мной. Давай притворимся, что нам по семнадцать, и мы остались одни в доме твоих родителей. Чем ты хочешь со мной заняться?

Ох господи, сколько возможностей!

– Ты уверена? – прошептал я.

Она кивнула и, улыбнувшись мне, снова сосредоточилась на фильме. Я смотрел на нее и пытался осмыслить сценарий, который она сочинила в два счета. И она даже немного походила на семнадцатилетнюю девочку-подростка в своей джинсовой юбке и футболке. Ее волосы были собраны в хвост, а на лице не было макияжа. Она была роскошна, молода и выглядела обманчиво невинно. На кой черт я ей такой сдался, я не пойму никогда. Хотя я не собирался позволять этой мысли остановить меня. Фантазия, воплощение которой она мне предложила на блюдечке с голубой каемочкой, была слишком заманчива, чтобы от нее можно было отказаться.

Я снова поцеловал ее в шею и опустил руку ей на колено. Изабелла вздрогнула, но ничего не сказала. Я решил двинуться дальше. Наклонившись, я уткнулся ей в грудь и провел рукой выше по ее бедру.

– Эдвард, – прошептала она. – Что ты делаешь?

– Прикасаюсь к тебе, – пробормотал я.

– П-почему? – пролепетала она весьма убедительно.

– Потому что ты мне нравишься, – тихо ответил я. – Разве я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, – ответила она. – Весь год нравился.

Я потянулся и нежно ее поцеловал. Провел кончиком языка по ее нижней губе, но Изабелла держала губы плотно сжатыми.

– Приоткрой рот слегка, – велел я.

Она отодвинулась и посмотрела на меня округлившимися глазами.

– Зачем?

– Я хочу хорошенько тебя поцеловать, – ответил я с улыбкой.

Быть опытным в паре забавно!

– Ладно, – сказала она и, закрыв глаза, приоткрыла губы.

Я поцеловал ее снова, и когда мой язык коснулся ее языка, она тихо простонала. Я слегка склонил ее голову назад, чтобы углубить поцелуй, и нежно обхватил ее грудь второй рукой. Когда я задел большим пальцем сосок, Изабелла ахнула и отодвинулась от меня.

– Эдвард, – сказала она, опустив взгляд. – Я еще никогда не делала ничего подобного.

Черт, а она хорошо играет!

– Ничего страшного, – заверил ее я. – Я не сделаю ничего, чего ты не хочешь.

Она посмотрела на меня и слегка улыбнулась.

– Может, мы пока через одежду? – осторожно спросила она.

– Идет, – тут же ответил я.

Меня все это начинало очень и очень возбуждать. Мне предстояло сыграть роль опытного парня, неторопливо соблазняющего девственницу. Если бы Изабелла не предложила, я бы сам никогда не додумался, но теперь понял, как сильно мне хотелось получить такой опыт.

– Можно мне поцеловать тебя снова? – спросил я.

Она смущенно кивнула и посмотрела на меня своими большими невинными глазами.

– Да, мне бы этого хотелось.

– Мне тоже, – сказал я и немедля ее поцеловал.

Я снова коснулся ее груди, и на этот раз она не стала возражать. Она опустила руки мне на плечи и простонала, когда я осторожно ущипнул ее сосок. Я принялся целовать ее шею и, кажется, удивил ее, не остановившись на этом и продолжив целовать ее грудь. Ее соски уже были возбуждены, и я отчетливо видел их через тонкий хлопок ее старой футболки. Ну, она ее называла винтажной. А сейчас она оказалась идеальной для моего следующего действия. Я провел по соску языком через ткань и осторожно всосал его в рот. Изабелла ахнула и выгнула спину.

– Эдвард, – вздохнула она.

– Тебе это нравится, милая?

Я посмотрел на нее и высунул язык, чтобы снова очертить им контур соска.

– Да, – закивала она. – Но только через одежду, да?

– Конечно, – согласился я, совершенно уверенный в том, что в вскоре мне удастся убедить ее передумать.

Я облизал ее второй сосок и, зажав губами, нежно потянул. Ее руки метнулись к моим волосам, и она застонала, когда я всосал его сильнее. Делая это через футболку, я почему-то возбуждался сильнее. Будто бы мы в самом деле были подростками, обживавшимися на диване, и я наслаждался каждой секундой этого. Я обхватил обе ее груди руками и провел большими пальцами по ткани, закрывавшей соски, и страстно ее поцеловал. Изабелла ответила, выгнув спину и прижимая груди ближе к моим ладоням. Я ущипнул ее соски и нежно прикусил нижнюю губу.

Я оторвался от ее губ и опустился на пол перед диваном. Опустив руки ей на колени, я медленно развел ее ноги.

– Эдвард, я не знаю… стоит ли нам, – сказала она, пытаясь сдвинуть их.

– Ш-ш-ш, – прошептал я. – Тебе понравится, честное слово. Ты мне доверяешь?

Она кивнула и нерешительно развела ноги. Я поднял их и поставил ступнями на кофейный столик, открывая себе отличный вид на ее трусики. Я неторопливо провел по внутренней стороне ее бедер, продвигаясь, пока не коснулся ее через ткань трусиков. Тело Изабеллы дернулось, и она сделала резкий вдох, будто бы к ней действительно впервые прикасался парень. Я одарил ее ободряющей улыбкой и мягко поцеловал ее бедро, пока она снова не расслабилась.

Я приподнял ее юбку, но не смог задрать ее высоко.

– Приподнимись, – попросил я.

Она подчинилась, и я задрал ее юбку до талии. На ней были белые кружевные трусики, оставлявшие мало простора воображению. Хотя я не собирался просто воображать, как она выглядела без них. Очень скоро моя невинная девочка подчинится своим желаниям. Я уперся руками в диван возле ее бедер и наклонился ее поцеловать. Затем опустился с поцелуями ниже, одарив вниманием ее соски, и снова сел на пол. Я провел пальцами по кружеву ее трусиков и почувствовал, что она уже была влажной.

– М-м-м, – промычал я довольно. – Ты такая мокрая, милая.

– О господи, – прошептала она и попыталась свести ноги, будто смутившись.

– Нет, не надо, – тихо возразил я и посмотрел на нее. – Это хорошо. Это означает, что тебе нравится то, что я делаю. Тебе же нравится, да?

– Да, – ответила она.

– Я могу сделать тебе еще приятнее, – пообещал я с улыбкой.

– Как? – спросила она с любопытством.

– Я хочу целовать тебя и прикасаться к тебе здесь, – сказал я, проведя пальцем по ее клитору через кружево.

– Ох! – воскликнула она, подавшись к моей руке. – Л-ладно.

Я довольно улыбнулся и потянулся под нее, обхватывая ладонями ее попку. Затем я потянул ее вперед, пока она не оказалась на краю дивана, и оставил мягкий поцелуй на кружеве.

– Просто расслабься и позволь мне сделать тебе приятно, – прошептал я, глядя на нее.

– Хорошо, Эдвард, – согласилась она. – Я доверяю тебе.

Я улыбнулся и провел носом по ее покрытому кружевом клитору. Затем медленно провел по нему языком и выдохнул на него теплого воздуха. Изабелла задышала чаще, и когда я поднял взгляд, она посмотрела на меня с любопытством.

– Тебе нравится? – спросил я, поглаживая ее через трусики.

Она тут же закивала.

– Будет еще приятнее, если…

Внимательно наблюдая за ней, я неторопливо скользнул пальцем под ткань и вывел круг на ее чувствительной коже.

– О боже, – вздохнула она.

– Можно? – спросил я, осторожно касаясь ее.

– Ты никому не скажешь? – спросила она с широко распахнутыми глазами.

Я подавил смешок. Она идеально играла свою роль.

– Нет, клянусь, Изабелла. Ты мне очень нравишься.

– Ты мне тоже, Эдвард, – сказала она.

– Так… можно мне? – снова спросил я.

Она сделала глубокий вдох и кивнула. Я улыбнулся ей и медленно стянул с нее трусики. Посмотрел на нее и облизнул губы.

– Ух ты, – выдохнул я, вспомнив, что играю роль парня-подростка. – Ты так знойно выглядишь. Зачем ты…

Я замолчал и коснулся ее гладкой киски.

– Я… эм… в команде по плаванию, – сказала Изабелла с довольной улыбкой, явно радуясь своей сообразительности.

– Ну конечно, – кивнул я. – Я рад. Мне нравится, как выглядит твоя… киска.

Ее глаза округлились, и она подавила улыбку. Мы оба знали, что я еще никогда не произносил этого слова, и, видимо, она была рада, что я это сделал.

– Да? – смущенно переспросила она.

– М-м-м, – согласно промычал я и наклонился поцеловать ее.

Я ворвался языком ей в рот, управляя поцелуем и сминая ее груди.

– У тебя красивое тело, Изабелла, – сказал я. – Мне безумно нравится.

Я обвел языком ее ушную раковину и прошептал:

– Но особенно мне нравится твоя красивая розовая киска. И сейчас я покажу тебе, как сильно.

Изабелла нетерпеливо кивнула, и, нежно ее поцеловав, я снова сосредоточил свое внимание между ее ног. Несколько секунд я просто любовался ей. Изабелла была единственной женщиной, на которую я так смотрел, но это совсем не имело значения. Я был убежден, что она гораздо красивее любой другой женщины на планете, и я не мог поверить, что мне одному довелось сейчас видеть ее великолепие. Я провел языком по ее губам и осторожно раздвинул их пальцами. Прежде я делал это всего лишь раз, но вполне успешно. Я неторопливо облизывал ее снизу вверх и обратно, обводя по кругу, но не касаясь клитора, потому что знал, что это ее очень возбудит.

– Эдвард, пожалуйста, – взмолилась она.

– Что пожалуйста? – переспросил я, улыбнувшись.

– Можешь коснуться меня… выше?

– Покажи где, – тут же велел я.

– Ты хочешь, чтобы я прикоснулась к себе сама? – спросила она в неверии.

– Сделаешь это для меня?

– Хорошо, все что угодно для тебя, Эдвард, – сказала она со сладкой улыбкой.

Я знал, что мы всего лишь играем, но ее слова все равно радовали мой слух. Она воплощала эту фантазию ради меня, и, если это было возможно, я влюбился в нее еще сильнее.

– Здесь, – прошептала она, медленно массируя клитор.

– Продолжай, – велел я, наклонившись.

Я ласкал ее языком, прежде чем погрузиться языком внутрь ее тугого центра. Это был такой невероятно интимный жест, и тот факт, что она позволяла мне сделать это, сводил с ума от удовольствия и радости.

– Ох, так приятно, – простонала она.

Я отодвинулся и потянул за края ее футболки.

– Я хочу видеть тебя, Изабелла.

Она замешкалась на несколько секунд, но потом улыбнулась и сняла ее через голову.

– О господи, ты невероятно красива, – вздохнул я, позволив себе обвести ее тело взглядом.

Юбку я тоже с нее снял и провел руками по ее восхитительному телу. Она была полностью обнажена, а я полностью одет, стоя на коленях между ее разведенных ног. В этот момент я действительно чувствовал себя соблазнителем. Я пробуждал ее тело и обнажал ее. Она была готова к моему пиршеству, и я был жаден. Она была моим завоеванием, и я хотел ее. Всю ее.

Я прорычал и без дальнейших промедлений уткнулся межу ее ног, полизывая, посасывая и покусывая ее чувствительную кожу.

– О черт, Эдвард! – простонала она, позабыв о своей роли от моей агрессивной атаки.

– Тебе нравится чувствовать мой рот на своей киске? – спросил я.

– Да, боже, да! – вскрикнула она.

Я ввел в нее указательный палец и принялся медленно им двигать.

– Ох, еще! Мне нужно больше!

– Все что угодно для тебя, – сказал я с искренностью в каждом слове.

Я добавил еще один палец и провел языком по самому чувствительному местечку.

– Ах! Я кончаю! – выкрикнула она, дико сжимаясь вокруг моих пальцев.

Я не остановил своих действий, не обращая внимания на собственную нужду, хотя я уже был болезненно возбужден в этот момент. Я нежно полизывал ее клитор, когда она кончила, и продолжил поглаживать ее внутренние стеночки пальцами.

Я слышал, что на заднем плане все еще шел фильм, и мысленно расплылся в улыбке.

Как раз вовремя.

– Продолжай смотреть фильм, Изабелла, – сказал я.

– Что? – озадаченно переспросила она, моргнув несколько раз.

– Фильм, – повторил я. – Смотри его, и я продолжу.

– Ладно, – ответила она, приковав взгляд к экрану.

На экране была сцена с двумя женщинами. Очень эротичный момент, подчеркнутый «Цветочным дуэтом» Делиба – моей любимой оперой.

Я продолжил медленно и тщательно ее лизать, поклоняясь ей, выражая свою любовь неведомо для нее.

– О господи, – ахнула она. – Это так…

Я посмотрел на нее и улыбнулся в ее мягкую чувствительную кожу. Она тяжело дышала, полностью поглощенная происходящим на экране.

Я неторопливо усилил движения, и вскоре она начала шептать мое имя и ритмично двигать бедрами. Я полизывал и посасывал ее возбужденный клитор и вскоре убрал пальцы. Потянувшись, я обхватил ее под попку и притянул к своему жаждущему рту. И принялся двигать языком. Изабелла быстро поймала ритм и прижалась ближе ко мне. Вскоре она достигла кульминации снова, постанывая и задыхаясь.

– О господи, о боже, – повторяла она, откинувшись на диван с тяжелым вздохом.

– Никто не доставлял тебе такого удовольствия, да? – спросил я, задыхаясь.

– Нет, только ты, Эдвард, – сказала она.

И посмотрела мне в глаза.

– В самом деле, – тихо добавила она.

Она это всерьез!

Я видел, что она говорит искренне, и игра тут же была позабыта. Я еще никогда не был так горд собой, и совершенно поглощен любовью к ней. Я быстро подтянулся вверх и поцеловал ее. В этот поцелуй я вложил все, что испытывал к ней.

– Изабелла, – простонал я. – Я так сильно тебя хочу.

– Я тоже тебя хочу, Эдвард. Только тебя.

Я лихорадочно избавился от одежды, нуждаясь оказаться в ней сию же секунду. Уложив ее на диван, я навис сверху. Она нетерпеливо развела ноги и потянулась ко мне. Собравшись, я медленно толкнулся в нее.

– О боже, – вскрикнул я. – В тебе так хорошо.

Она притянула меня к себе и поцеловала. Отстранившись, я двинулся в нее снова.

– Ох Эдвард, Эдвард, – простонала она.

Я опустил рот к ее груди и принялся посасывать ее сосок, продолжая неторопливо двигаться в ее теплом тугом центре. Она приподнимала бедра, встречая каждый мой толчок.

– Мне нравится быть в тебе, – выдохнул я, страстно ее целуя. – Я еще никогда такого не испытывал. Только с тобой, Изабелла.

– Только с тобой, Эдвард, – вздохнула она.

Я подтянул ее ноги выше и толкнулся глубже.

– Мне всегда будет мало, – сказал я. – Я все время тебя хочу.

– Я тебя тоже! – выкрикнула она, когда я совершил один особенно глубокий, медленный толчок.

Опершись на левую руку, я просунул правую между нами к ее чувствительному местечку. Ее кожа была влажной от моей слюны и ее соков, и мои пальцы легко заскользили по ней.

Она выкрикнула искаженную версию моего имени и кончила, едва я ее коснулся. Запрокинув голову, она вонзилась пальцами мне в плечи, сжимаясь вокруг меня и тяжело дыша. Я продолжал совершать глубокие толчки, доставлявшие удивительные ощущения и позволявшие мне продержаться дольше, чем обычно. Но ощущение ее оргазма заставило меня жаждать собственной разрядки, и я ускорил движения. Удовольствие, которое я испытывал, усилилось до небывалых высот, и я посмотрел ей в глаза. Она опустила руку мне на щеку и приподняла голову поцеловать меня.

– Сможешь кончить еще раз? – выдохнул я, не желая кончать, если я мог еще раз доставить ей удовольствие.

– Нет, я хочу, чтобы ты кончил, – сказала она. – Кончи во мне, Эдвард. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Я уткнулся лицом ей в шею, чувствуя, как мой оргазм приближается со скоростью света. Изабелла крепко обхватила меня руками и ногами, тихо бормоча мне на ухо.

– Никто и никогда не заставлял меня чувствовать себя так восхитительно, Эдвард. Мне нравится быть с тобой. Ты так хорош во всем, малыш. Кончи для меня. Дай мне почувствовать твое удовольствие.

– О господи, Изабелла! Я… я…

Люблю тебя!

Я кончил во вспышке ощущений и ослепляющего света, накрывшего меня как приливная волна. Я чувствовал, что мои бедра продолжают совершать толчки, но уже не сознательно. Я открыл рот, но из него вырвался только гортанный звук.

Взмокнув и задыхаясь, я рухнул на любимую. Я был липким от пота и весил слишком много для ее маленького тела, но не мог пошевелить ни одним мускулом. Она тоже тяжело дышала и нежно поглаживала мои влажные волосы. Приподняв голову, я посмотрел на нее и улыбнулся. Ее кожа вспыхнула и была покрыта испариной, но для меня она никогда не выглядела прекрасней.

– Эдвард? – обратилась она, озадаченно нахмурив брови.

– Да? – отозвался я, коснувшись ее губ.

– Это был лучший… самый…

– М-м-м, – согласно промычал я.

– Вот только…

Она замолчала, покусывая нижнюю губу. Я смахнул волосы с ее лица и посмотрел ей в глаза.

– Скажи мне, – попросил я. – О чем ты задумалась?

– Мы только что не просто… трахались, да?

Я помотал головой, а сердце начинало набирать обороты в груди. У меня возникло предчувствие относительно того, к чему это идет, и я был взбудоражен и встревожен одновременно.

– И мы не занимались сексом, да? – спросила она, погладив меня по волосам.

Я снова помотал головой, лаская ее щеку.

– Мы…

Она отвела взгляд и сделала судорожный вдох. Я увидел, как по ее щеке скатилась слеза, и заставил ее повернуться и посмотреть на меня снова. Она выглядела напуганной, ранимой и такой крошечной подо мной.

– Ш-ш-ш, – успокоил я. – Не нужно ничего говорить, милая.

Я нежно поцеловал ее в губы три раза и улыбнулся ей.

– Это было чудесно, – прошептал я.

Она кивнула и сморгнула несколько слезинок, но по-прежнему выглядела напуганной. Мне не нравилось видеть ее такой. Я хотел, чтобы она была счастлива и улыбалась.

– Я никуда не уйду, – прошептал я.

– Как ты… – начала она, удивившись тому, что я знал, о чем она думала.

Я улыбнулся и, поцеловав ее, уткнулся ей в шею.

– Я знаю тебя, – пробормотал я.

Она сделала глубокий вдох и обхватила меня руками за плечи. Мы долго лежали так, просто молчали и вдыхали друг друга.

– Что это была за песня? – вдруг прошептала она. – В фильме.

– «Цветочный дуэт» из «Лакме», – ответил я. – Опера.

– О чем она? Я не поняла.

– Она на французском, – ответил я, подняв голову посмотреть на нее.

– О, я немножко знаю французский, – сказала она. – Наверное, была слишком увлечена, чтобы заметить.

– Ты бы ранила мои чувства, если бы могла сосредоточиться на словах в этой ситуации, – хмыкнул я и снова поцеловал ее.

Она улыбнулась.

– Так о чем она?

– Я не помню всю. Но первые строки вроде «Под пологом из белого жасмина, переплетенного вместе с розами, на берегу реки, покрытого цветами, смеющегося утром, тихо плывут в чарующем потоке… – тихо проговорил я, поглаживая ее щеку.

– Так красиво, – прошептала она. – У тебя есть эта песня?

Я кивнул с улыбкой.

– Можем ее послушать?

– Да, но это означает, что мне придется покинуть это местечко, – улыбнулся я.

– Мне все равно хочется пить, – ответила она с улыбкой. – И нужно что-нибудь, чтобы не испачкать твой диван.

Непонимание, видимо, отчетливо отразилось на моем лице, потому что она жестом указала в место соединения наших тел.

– Ох, верно, – пробормотал я и потянулся за своей футболкой.

Я неохотно вышел из нее, наблюдая, как она вытерлась и пошла в ванную. Я встал, выключил телевизор и нашел нужную оперу. Изабелла вернулась с двумя бутылками воды в руках, одну из которых отдала мне. Я быстро сделал глоток и отставил обе бутылки на стол. Я включил оперу и позволил музыке и словам окутать нас. Изабелла сделала глубокий вдох и прижала руки к груди. Ее взгляд стал отстраненным, и я заволновался, увидев, что ее глаза наполнились слезами. Но затем она улыбнулась, несмотря на слезы, бегущие по ее щекам. Она стояла полностью обнаженная в моей гостиной, очарованная музыкой, и я знал, что никогда в жизни не видел ничего столь же прекрасного. Изабелла была для меня всем.

Отрывок закончился, и она, сделав глубокий вдох, посмотрела на меня.

– Так красиво, что даже сердце щемит, – прошептала она. – Понимаешь, что я имею в виду?

Я сократил разделявшее нас расстояние и обхватил ее лицо ладонями.

– Я чувствую это, когда смотрю на тебя.

Из ее глаз снова потекли слезы, и она сморгнула их, прежде чем посмотреть на меня. Она взяла мою ладонь и опустила поверх своего бешено колотящегося сердца.

– Я тоже это чувствую, – прошептала она.

Я был полностью поглощен эмоциями, и был очень благодарен за то, что смог сдержаться, и не расплакался от радости. Наклонившись, я нежно и медленно поцеловал ее. Наконец я поднял ее на руки и отнес в кровать, где снова, используя свое тело, показал ей, как много она для меня значит, как сильно я ее люблю, обожаю и ценю.

После мы заснули в объятьях друг друга, прижавшись кожей к коже, сердцем к сердцу. Этой ночью мы с Изабеллой перешли от секса к занятиям любовью, и я добавил ее в список десяти лучших ночей, зная, что она стала поворотным моментом в наших отношениях. Мы теперь были возлюбленными, и после завтрашних занятий я наконец смогу показать всему миру, что Изабелла принадлежит мне, как и я ей.

 

 

Я проснулся от ощущения пустоты в руках. Вслепую потянулся рукой за Изабеллой, но обнаружил, что остался в постели один. Я открыл глаза и провел ладонью по местечку на матрасе рядом с собой. Оно все еще было теплым от ее тела, так что я понял, что ушла она недавно. Встав с кровати, я заглянул в ванную, где меня ждала ужасающая картина: Изабелла была полностью одета и засовывала в сумку свои душевые принадлежности. У меня голова закружилась, когда на меня снизошло понимание:

Она уходит!

– Изабелла?

Я едва мог узнать собственный голос. Она взвизгнула и развернулась лицом ко мне, прижимая руку к груди.

– Что ты делаешь? – прошептал я.

– Я… эм… мне надо идти, – сказала она и быстро промчалась мимо меня.

Я пошел за ней в свой кабинет, где она продолжила собирать книги и записи.

– Почему? – спросил я.

Я не знал, что спрашивал. Почему она уходит от меня? Почему снова закрыла свое сердце? Почему не позволяет мне любить ее?

Она остановилась и посмотрела на меня.

– Спасибо за все, Эдвард, – сказала она. – Мне гораздо лучше, и мне пора.

– Но у тебя экзамены еще не закончились, – возразил я.

– Я знаю. Но я справлюсь сама. Так и должно быть.

– Должно быть… что это значит? Изабелла, я хочу, чтобы ты осталась, – беспомощно сказал я, глядя, как она заканчивает собирать книги.

– Я не могу. Мне надо идти, – твердо сказала она и пошла в коридор.

Комната перед глазами шла кругом. Она не просто уходит из моей квартиры. Она уходит от меня! Я не знал, откуда пришло это понимание, но я был уверен, что если Изабелла сейчас выйдет за дверь, то я больше никогда ее не увижу. После сегодняшнего дня я, возможно, увижу ее мельком в кампусе, продолжающую свою жизнь, нашедшую нового парня. Она больше никогда мне не улыбнется и не позволит себя поцеловать. Я больше никогда не буду держать ее в объятьях, пока она спит, или готовить ей завтрак. Я никогда не завоюю ее любовь, и в конечном итоге она забудет обо мне.

О господи, пожалуйста! Не дай этому произойти!

– Изабелла! – в отчаянии крикнул я и побежал за ней.

Она обернулась и посмотрела на меня. Ее взгляд был таким пустым этим утром.

– Не уходи, – прохрипел я, борясь со слезами, и протянул к ней руку.

Пожалуйста, не оставляй меня! Останься со мной!

– Не смотри на меня так, – прошептала она.

– Как?

– Будто я только что вырвала тебе сердце. Ты знал, что все это временно. Ты знаешь, кто мы с тобой друг другу.

Во мне начала подниматься злость. Я знал, кто мы. Мы были влюблены, и теперь она пыталась снова свести то, что было между нами, к одному только сексу.

– Все началось так, – спокойно сказал я. – Но теперь переросло в нечто большее.

Она покачала головой и опустила взгляд.

– Нет, – тихо сказала она.

– Зачем ты это делаешь? – воскликнул я. – Зачем все портишь?

– Я просто смотрю фактам в лицо! – резко ответила она, глядя на меня. – И тебе следует делать то же самое!

– И каковы же факты?

Она сделала глубокий вдох и отвела взгляд.

– Я на десять лет младше тебя, и мы не смогли бы стать еще более разными, даже если бы попытались. Было весело, но мне больше нечему тебя учить. Ты теперь умеешь трахаться, а это значит, что мы закончили.

Я уставился на нее в неверии. Она что, действительно пытается свести это все к моему обучению и к ее опыту в «преподавании»?

– Ты это несерьезно.

– Нет, серьезно. Ты знаешь, что это правда, Эдвард.

Она моргнула пару раз, и я заметил легкую дрожь в ее теле, когда она сделала глубокий вдох. Она все время поджимала губы и смотрела куда угодно, но только не на меня. И в этот момент я увидел правду, ясно как день.

Она врет! Она на грани слез!

Меня накрыла волна облегчения. Она говорила не всерьез. Лгунья из нее была никудышная, или же я так хорошо знал ее лицо, что все увидел отчетливо. Я подошел к ней и заставил посмотреть на меня.

– Скажи мне, что ничего не чувствуешь ко мне. Посмотри мне в глаза и скажи, что для тебя это был секс и ничего больше, – велел я.

С виду могло показаться, что я здорово рискую, ставя ее в такое положение, но у меня не было такого ощущения. Я знал, что она что-то испытывала ко мне. Она не могла притворяться все эти дни.

– Я…

Она сделала неровный вдох и отвела взгляд. Я поднял ее лицо за подбородок, и она встретилась со мной взглядом.

– Я… н-ничего к тебе н-не ч-чувствую, – проговорила она, и ее глаза наполнились слезами.

– Лгунья, – прошептал я, обхватив ее лицо ладонями.

– Это б-был в-всего лишь… секс, – хныкнула она, когда слезы потекли по ее лицу.

– Лгунья, – пробормотал я и наклонился поцеловать ее.

Ее губы дрожали, тело замерло. Отстранившись, я посмотрел на нее. Все ее действия этим утром создавали впечатление, что она хочет уйти, но теперь я знал ее. Она была расстроена и напугана. Она всегда была одна и теперь пыталась оттолкнуть меня снова. Я понятия не имел, что такое произошло ночью, что вызвало такую резкую перемену в ней, но я знал, что она сейчас не была искренна в своих словах.

Я всю жизнь прожил, боясь неизвестного, придерживаясь рутины, чтобы избежать беспорядка и хаоса. Я знал, что такое страх, и сейчас он был отчетливо виден в прекрасных чертах лица Изабеллы.

– Не бойся, – прошептал я

– Я не боюсь! – сказала она, защищаясь, и повернулась ко мне спиной.

– Я не причиню тебе боли, – прошептал я, опустив руки ей на плечи.

– Замолчи! – закричала она.

Я обнял ее со спины.

– Я не оставлю тебя, – тихо сказал я.

– Заткнись! – всхлипнула она.

Она начала вырываться и сумела развернуться в моих руках так, чтобы мы были лицом к лицу. Ее крошечные кулачки колотили меня в грудь, но я знал, что она не пыталась всерьез вырваться. Я уже испытал на себе навыки самообороны Изабеллы, и если она хотела бы вырваться, то с легкостью сделала бы это.

– Я никогда тебя не оставлю, – пообещал я, обняв ее крепче.

– Перестань, – всхлипнула она. – Прекрати, черт возьми, говорить это!

– Почему? Клянусь, я не оставлю.

– Это никогда ничего не значит, – заплакала она. – Все так говорят, но все равно уходят! Я не хочу, чтобы ты говорил это, потому что тогда и ты уйдешь!

– О Изабелла, – тихо вздохнул я, гладя ее по волосам. – Я сожалею, милая.

– Пожалуйста, не делай этого. Просто отпусти меня, Эдвард! – взмолилась она.

– Я не могу. И не стану. Я не отпущу тебя.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Это я должна уйти. Если ты уйдешь…

Она окончательно сорвалась в моих объятьях, плача и дрожа, пока я крепко ее обнимал. Я легко поднял ее и отнес обратно в кровать, где мы улеглись вместе. Она прижалась ко мне, и я не отпускал ее, пока она плакала и пока в ней, наверное, совсем не осталось слез.

– Прости, – хрипло сказала она. – Я не имела в виду все, что сказала.

– Я знаю. Знаю, что не имела.

Я погладил ее по спине, и она издала сбивчивый вздох.

– Почему ты так добр ко мне? – спросила она.

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Однажды я задал тебе тот же вопрос, помнишь?

– Ох да, – ответила она.

– Ты сказала, что я тебе нравлюсь, – напомнил я. – Я могу ответить тебе тем же.

Она кивнула, прижавшись к моему плечу.

– Только я не знаю, что это значит, – тихо сказала она.

– Изабелла, ты мне нравишься не просто как друг. Ты ведь знаешь это? – тревожно спросил я.

– Да, – прошептала она.

– Если я спрошу тебя кое о чем, обещаешь подумать об этом и не отказываться сразу? – спросил я с подскочившим к горлу сердцем.

– Ладно, – прошептала она.

Я повернулся на бок лицом к ней. Мы почти соприкасались носами, а я смотрел в ее мокрые от слез глаза. Я не знал, что подталкивало меня сделать это сейчас, но я чувствовал, что взорвусь, если не скажу это вслух.

– Я хотел спросить, может быть, ты… эм… возможно, могла бы подумать о том, чтобы…

Просто спроси ее, трус!

Я сделал глубокий вдох. Изабелла с опаской наблюдала за мной, но все же слегка улыбнулась мне. Эта улыбка дала мне храбрости закончить предложение.

– Быть моей… быть моей… эм… девушкой, – сумел проговорить я.

О боже, я действительно сказал это! И теперь слов назад не заберешь! Что если она сбежит?

Ее глаза слегка округлились, и, что не удивительно, я почувствовал, как она напряглась рядом со мной. Она долго смотрела на меня, покусывая нижнюю губу. Наконец она заговорила.

– Что… это будет значить? – осторожно спросила она.

Э-э-э-э-э…

Я был в ступоре.

– Я точно не знаю, – признался я. – У тебя когда-нибудь… ну знаешь, был парень?

– Да, – прошептала она. – И мне это не понравилось.

Черт!

– Ох, – выдохнул я. – Он был…

– Мудаком, – вздохнула она.

Приукрашать не стала.

– А я не буду! Эм-м… муда