Привилегия Собеслава II пражским немцам и ее подтверждения

Привилегия, пожалованная в 1174-1178 гг. пражским немцам князем Собеславом II, является одним из самых знаменитых письменных памятников истории чешского средневековья. Ее значение как исторического источника определяется прежде всего тем, что привилегия является наиболее подробным письменным свидетельством о жизненном укладе и административно-правовом статусе немецкой слободы, а в известной мере – и чешской столицы в целом эпоху, когда общественное и государственное устройство Чехии, в частности, развитие городских центров характеризовалось преобладанием самобытных, выросших из славянской древности традиций и институтов.

Привилегия князя Собеслава II (1174-1178 гг.)

Я, Собеслав, герцог чешский, сообщаю всем, как нынешним, так и будущим, что принимаю под свое покровительство и защиту немцев, проживающих в Пражском подградье, и мне представляется справедливым, чтобы подобно тому, как эти немцы отличаются от чехов по национальности, они точно так же отличались бы от чехов по своему закону и обычаю.

Поэтому я разрешаю этим немцам жить по закону и праву немцев, как это было для них установлено со времени (правления) моего деда короля Вратислава. Я разрешаю им иметь священника¹, которого они сами будут выбирать для своей церкви, подобным же образом – судью, и пусть епископ никоим образом не противится их решению. При обвинении в воровстве или по делу, которое называется «на дворе»² они должны приносить присягу семью руками. Они не обязаны выступать ни в какие военные походы, кроме как ради защиты родины. Если герцог находится в походе за пределами Чехии, то немцы обязаны сторожить Прагу с двенадцатью щитами³. Судить за убийство должен герцог, за совершение убийства, как вошло в обычай, пусть платят герцогу десять марок ^{4 5} регенсбургской монетой или (отдают) правую руку убийцы, или же отдают себя на милость герцогу. Если кто-либо нарушит среди них мир, то пусть виновный в этом заплатит герцогу десять марок. Если чех вступает с немцем в тяжбу, требующую представления свидетелей, пусть чех имеет против немца двух немцев и одного чеха, всех – достойных доверия. Подобным же образом (, если в тяжбу с чехом вступает немец, пусть тогда немец имеет против чеха двух чехов и одного немца, но достойных доверия. Касательно римлян⁶ и евреев – подобным же образом. Также если чех или римлянин или кто-либо другой предъявит обвинение (немцу), то наивысший коморник должен направить посла к немецкому судье, и только немецкий судья будет судить эту тяжбу и здесь ничего более не принадлежит коморнику. Кроме того, я объявляю немцам, что они свободны от [обязанности приема на постой] гостей, паломников и иностранцев. Знайте, что немцы – свободные люди. Если какой-либо чужеземец или гость, прибывший из какой бы то ни было земли, пожелает остаться [на жительство] в городе с немцами, пусть имеет закон и право немцев. Если у немца будет обнаружена украденная вещь, она должна быть изъята в присутствии немецкого судьи. Если вор – немец, то его будет судить правитель. Если вора задерживают ночью, он должен быть повешен. Если же его задерживают днем, то он должен быть прилюдно высечен и изгнан из города; если он будет задержан [здесь] впоследствии, он должен быть повешен. Что бы ни совершили немцы, они не должны задерживаться или заключаться в тюрьму, если будут иметь поручителей или собственный дом. По какому бы делу ни обвинялись или были осуждены немцы, их дети и жены не должны терпеть никакого ущерба или обиды. Если кто-либо будет идти ночью по немецким улицам и не будет иметь факела [в том случае], если он будет убит, пусть немцы будут (считаться) невиновными. Если в сундуке у немца будет обнаружена фальшивая или железная монета, виновен тот, кому принадлежит сундук. Если же [фальшивую монету] найдут во дворе или в доме, пусть не будет считаться виновным хозяин дома или двора из-за недоброжелательных и злонамеренных [людей], которые имеют обыкновение подбрасывать такие вещи в дом или во двор. Если у немца будет обнаружен краденый конь, пусть тот, кто опознал коня, сначала поклянется, что конь был у него украден; после этого немец, стоя внутри круга, начертанного мечом на земле, пусть принесет присягу в том, что конь или [другая] вещь не были им украдены, а были куплены, и что он не знает продавца или его дом. Немцы не должны приносить присягу ни в каком другом месте, кроме как перед церковью святого Петра, если не будет на то особого распоряжения правителя. Если в доме немца будет обнаружена тайная корчма, пусть будет задержан только хозяин дома в присутствии немецкого судьи, и никто другой.