Бесчисленное настоящее

 

Ровно через месяц после того, как Мать диктовала нам запись о вероятности каталептического транса, а именно, когда Она подходила к последнему слою инертности, заключенному в клетках рудименту минерального царства, где коренится смерть, произошел совсем небольшой опыт; Мать разобралась в нем не сразу, но он стал точным продолжением переживания шестилетней давности, имевшего место в 1961 году, когда Ее охватила странная «мощная неподвижность»: «Это к чему-нибудь да приведет...», — сказала Она тогда. Вещи слишком долго пробиваются на свет. Сначала Она подумала, что «овладевает способом отдыхать, не выходя из тела», — и возможно, это тоже было верно, но смысл заключался в другом. Многие годы, возможно, все восемьдесят лет, Мать выходила из тела, когда хотела отдыха: в считанные доли секунды Она поднималась на вершины сознания, к великому неподвижному белому свету (как это делают опытные йоги, и даже мы, все или почти все, когда ночью на несколько секунд теряем контакт). Для обычного человека это обморок; у нас нет связующего звена, мы не построили промежуточных ступенек сознания, поэтому проваливаемся, как в яму, и возвращаемся обновленными. А Мать добрую половину своей напряженной жизни отдыхала по два часа в сутки, по ночам. Она уходила туда, как к себе домой. Но по мере продвижения в йоге Материи Она поняла, что этот способ, род отрицания или ухода от Материи, как ни странно, осложняет Ее работу с клетками. Конечно, бегство от засилья физического Разума — хорошая разрядка и отдых, но это выход из клетки через верх, а не через низ; кроме того, клетки оказываются в полном распоряжении изначальной Инерции, поэтому здесь можно говорить о белой смерти. Иными словами, цель прямо противоположна этому состоянию, которое оказывается, скорее, подготовкой к смерти — к спокойной смерти. При всем удобстве этот способ был Ей строго и категорически заказан, поскольку Она УЖЕ НЕ МОГЛА покинуть тело, Она была привязана к нему и адским болям, Она должна была найти решение ЗДЕСЬ. Если перекрыть поток с помощью небольшой внутренней концентрации, атрофируется нервная чувствительность — поэтому с фокусами йогов было покончено. Правда, это и есть фокусы, супертерапия; мы настоятельно рекомендуем ее всему человечеству, но, подобно прочим терапиям, предписывающим успокоительное или снотворное, она способна лишь смягчить проблему. Найти выход должна сама Материя. — К этому мы и стремились.

«Я была уверена, что "бодрствую": ничего похожего на сон. Одно бодрствующее сознание. Только обращенное внутрь. А также намерение встать в 4.30 [Мать всегда вставала в это время]. Я между делом кинула взгляд на часы: было 3.15, — удивилась и сказала себе: как это? Минуту назад было 2.30... Потом 4.30: что случилось? Я же только что смотрела на часы! Я удивилась, потому что не выходила из тела; я знала, что не спала, а мое сознание было лишено всякого движения. Кажется, прошло одно мгновение. Время от времени это происходит и днем: я вхожу в некое странное состояние (на одну-две минуты): полное бодрствование и полное сознание, но я не чувствую ни времени, ни окружающего, точнее, чувствую, но иначе. Не знаю, как объяснить».

Состояние изменялось.

Начиналось клеточное время.

Действительно, пришло совершенно новое состояние, вероятно, знаменующее новую эру Материи. Но при всей торжественности этих слов, видя реальность, никому и в голову не приходило, что речь идет о новой эре: было десять часов утра и все выглядело почти буднично. Мы бы здорово ошиблись, если бы решили, что это окончательное состояние, наподобие состояний рыбы, обезьяны или человека разумного: это лишь НАЧАЛО. Оно к чему-то да приведет, как говорила Мать, — и мы не знаем, как долог будет путь, и не произойдет ли в дороге изменение формы. Новое состояние Материи только зарождается. Никому не взбредет в голову, что будущий вид составят какие-нибудь сверхсурки — хотя бы потому, что это НЕ СОН. Это... нечто, очень странно и быстро растущее. Наверное, смысл прояснится для нас не раньше, чем через двадцать, пятьдесят, а то сотню лет, когда этот феномен обретет законченную форму и займет свое настоящее место в эволюции.

Год спустя, в 1968, кривая развития несколько определилась: «Я становлюсь лентяйкой... Забавно, но получается так: я следую движению, и... впадаю в транс. Это может случиться в любой момент. Я ем: посреди обеда что-то приходит, я вовлекаюсь в движение, меня затягивает — а после вижу, что все вокруг сидят и ждут!» И правда, иногда Мать замирала минут на сорок пять с ложкой в руке, — «Я заметил, — сказали мы Матери, — это продолжается уже несколько месяцев. Иногда я даже думал: Мать уходит». — «Нет. Я внутри, гораздо в большей степени внутри, чем раньше — внутри не здесь, не в "себе": внутри всех вещей... Я обостренно чувствую все движения окружающих». Еще Она замечала: «Связь внешних вещей меняется».

Проявился абрис совершенно нового мира, а, может, нового способа жизни в этом мире.

«Но что ты делаешь?» — спрашивали мы, не отступая от практической стороны дела. — «Уходя "внутрь", — отвечала Она, — я как бы... моделирую вибрации. А потом узнаю (в тот же день или назавтра), что у кого-то что-то приключилось: он звал и спрашивал меня. Все время зов. И отклик. С кем-то что-то случается, появляется искривление, и я принимаюсь за работу, выправляю, восстанавливаю свет, верную вибрацию, а затем мне говорят: "Мне было очень плохо", или "Я вас звал". Вот так». Вибрации, «моделируемые» Матерью, означали возникновение нового способа управления Материей: именно так супраментальные существа когда-нибудь будут моделировать по своему желанию любую Материю. Отнесясь пренебрежительно к мелким болячкам и нарушениям, жалким раковым образованиям, которые «выправляла» Мать, мы рискуем пройти мимо капитального феномена. Тут нет ничего общего с целительством: Материя выправляется под воздействием материальных вибраций, Материя управляет Материей непосредственно, без помощи циклотрона, аспирина и прочих фокусов. «Странная и непонятная вещь все сильнее охватывает меня: я потратила на обед больше часа, тогда как мне казалось, что прошло минут двадцать! Время... Совершенно забытое понятие. Я была уверена, что пообедала за двадцать минут, а оказалось, что прошло больше часа — и я ничего не съела. Я делаю глоток — уходит 10 или 20 минут, не знаю как и куда. У меня такое ощущение, что вокруг свет, но такой свет?..» — «Но, — настаивали мы, — этот свет что-то делает или как?» «Да! О! Он делает массу всяких вещей. Но иным образом. Он...» Мать не могла объяснить.

«Меняется качество времени, — отмечала Она в конце 1968 года. — Некая напряженность сознания меняет суть времени. Не могу выразить. Это начало... Входишь в состояние, где время обладает иной реальностью. Оно совсем другое. Нечто совершенно особенное, бесчисленное настоящее». Замечательно при этом то, что речь идет о теле. Не сознание улетает в заоблачные дали, где нет времени, — этот трюк известен в йоге, — а тело входит в иное состояние времени. Сама Материя меняет измерение времени. Но что означает для Материи смена времени? Что у нее за время?

Время трепета.

С этого момента явление обретает иные масштабы.

«Это начало...»

 

* * *

 

Мы пробираемся лесом, в котором никто никогда не бывал. Ныне мы сходим с путей мировой эволюции, где достаточно ясно прослеживается проявление, включение и деятельность клеточного Разума: он сам создаст себе условия и неизбежно придет к собственной эволюционной формуле нового вида. Подобно человеку разумному времен неолита, он создаст свой способ управления Материей. На этом можно закончить нашу книгу, хотя бы и многоточием, однако эволюция — всегда многоточие. Это вопрос времени... и, может быть, сотрудничества человека. Но время, есть ли оно у нас? В этом все дело.

Мы подходим к последнему Чуду Матери, которое, по-видимому, привязано к вопросу времени, и единственный способ рассказать о нем — это описать все опыты в хронологическом порядке, не пытаясь объединить их в тематические группы. (Какие группы? Что за темы?) Каким образом последнее Чудо связано с нашей эволюцией?.. Если бы мы это узнали, в нашей завесе появилась бы большая прореха. Это Чудо затмит все остальные чудеса и разрешит все наши неразрешимые проблемы. Мы постоянно сталкиваемся с «тем», что меняет все данные. Это маленькое «нечто» — возможно, Благость... или благостная улыбка будущего мира — хотя он присутствует уже здесь и сейчас! Поджидает нас и тихо готовится совершить ряд веселых переворотов.

А может, один мировой переворот.