Каталептический транс

 

Одним январским утром 1967 года, когда Она приближалась ко дну ямы, к последнему (или первому) слою фундаментальной инерции — рудименту камня — будто только того и ожидая, выскочило решение, а вслед за ним — первый приблизительный опыт. Верно говорят, что никаких «проблем» не бывает; едва мы подходим к самой сути затруднения, является решение, неотделимое от проблемы. Нужно только дойти до центра противоречия. Противоречий просто не бывает!

На первый взгляд «решение» казалось далеко не удовлетворительным, но за ним последовали опыты совершенно нового порядка. Несмотря на свою недостаточность, решение было почти категорически навязано Матери, «как будто» его продиктовал сам Шри Ауробиндо. Действительно, в то утро Мать внезапно замерла посреди беседы и затем ровным голосом, четко разделяя слова, повелительным тоном продиктовала нам следующую запись (надо сказать, что как раз перед этим Она имела ряд очень важных физических опытов, которые могли бы ознаменовать начало трансформации тела, но были прерваны наплывом народа: «Но я никого не виню в том, что состояние ушло: это произошло потому, что тело пока не научилось его сохранять, вот и все».) Итак, вот эта запись:

«Возможно, что в целях трансформации тело войдет в состояние транса, сходного с каталепсией... Только не надо врачей! Оставьте тело в покое. Не спешите констатировать мою смерть [Мать рассмеялась, весело, как девочка] и разрешать вмешательство властей. Укройте меня от возможных внешних разрушительных воздействий: инфекции, отравления, и так далее, и запаситесь терпением: это может продолжаться несколько дней, недель, а то и больше. Терпеливо ждите, пока я не выйду из этого состояния естественным образом, когда преобразовательная работа будет выполнена». В некотором ошеломлении мы спросили у Матери: «Значит, что-то случится?»

«Похоже... Я ведь сознавала, что ему [телу] это нужно, требуется только время». Ученики же просто не оставляли Матери времени! Она добавила: «В один миг происходит только то, что не имеет силы длиться: ему не соответствует продолжительное состояние вибрации. Но теперь пришел приказ. Он был очень властным, как будто речь шла о настоятельной необходимости, и я поняла: что-то будет... У меня в сознании откладывалось все, что нужно изменить, чтобы тело могло постоянно сохранять это состояние, то есть пребывать в нем все время. Тогда пришел приказ». — «Ученикам понадобится немного мудрости», — заметили мы. — «Да. Необходимо, люди говорили только одно: "Мать вошла в транс", — и все. Может быть, если заранее приучить их к этой мысли, они будут благоразумнее?..» Благоразумие учеников должно было стать одним из неоткрытых пока чудес света.

Через несколько дней Мать объяснила: «Я достаточно ясно видела, что работа зависит от двух аспектов: индивидуальной трансформации (то есть преобразования моего тела) и от общей, коллективной, безличной работы. При известном равновесии состояние транса продолжается, из него можно выйти, но тогда то, что могло бы совершиться за несколько недель или месяцев (точно не знаю), растягивается на годы, годы и годы. Следовательно, это вопрос терпения — его мне не занимать [а ученикам не мешало бы]. Однако дело не только в терпении, ной в соотношении: нужно сохранять равновесие между внешним давлением, то есть коллективным воздействием, и преобразовательным давлением на тело. Если этот инструмент [тело], невзирая ни на что, будет способен точно исполнить то, чего от него ожидают, можно обойтись и без транса. Он необходим только при наличии сопротивления».

Факторов сопротивления было много, но будет еще больше.

Мать была удовлетворена этим «решением» не более, чем мы (признаем это). Впрочем, предвидеть все может лишь Сознание. «Предупреждения о возможном превращении через транс давались телу еще... да, шестьдесят лет назад, причем не раз. Оно молило: "Нет, лучше обойтись без этого", — все дело в лени». Мать была из тех, кто вечно на ногах; странно, мы видели Ее главным образом в кресле, но нам казалось, что она на ногах и в движении. «Это следствие инерции, — заключила Она. — Сознание пробуждается, и даже испытывает тревогу из-за вероятного бессознательного сопротивления... Все зависит от его пластичности и способности к восприятию». — «Но зачем нужен транс?» — настаивали мы. — «Затем, чтобы трансформировалось то, что не обладает способностью к восприятию. В теле миллиарды элементов! Восприимчивые перемешаны с невосприимчивыми. И перемешиваются еще больше. А в результате внешне все остается так, как было. Это колоссальная работа, понимаешь? Проводить ее по частям было бы невозможно, но под напором силы ее можно сделать...» Если тело не закипит и не взорвется под этим напором. «Транс необходим, видимо, только для того, чтобы это произошло быстро (относительно быстро). Но работа уже идет; только, как ты понимаешь, она может растянуться на века! Именно об этом говорил Шри Ауробиндо: нужно установить состояние сознания, которое бы предохраняло коллективную клеточную жизнь столько, сколько нужно». И правда, именно это и происходило по мере развития клеточного Разума — светлой, беспрерывно повторяющейся вибрации. Но если речь идет о веках, нужно иметь преданное и понимающее окружение.

При мысли о столетиях, когда удушье уже подступает, мороз пробегает по коже.

«Всегда говорилось, — продолжала Она, — что внешняя форма изменится в последнюю очередь; что внутренняя органическая жизнедеятельность изменится прежде, чем форма, внешний вид; внешняя оболочка (это всего лишь оболочка) изменится последней». Воистину, вся проблема сводилась к внешней корке, «скорлупе», как говорила Она, потому что внутри находилось ФИЗИЧЕСКОЕ, независимое клеточное тело, способное путешествовать по всему свету и беспрепятственно переходить на ту сторону нашей завесы. Скорлупа была проверкой, мостом между сторонами — тайной... прочная на вид, и поддающаяся разрушению лишь с течением бесконечных веков. «Мне кажется, что внешняя оболочка хранит первичные привычки материи. Материя произошла из полного отсутствия сознания, и, пройдя сквозь все века и все способы существования, возвращается к полному сознанию, двигаясь от одного полюса к другому. Транс нужен из-за привычки к статической неподвижности. В нем не должно быть необходимости. Надо заменить тягу к неподвижности и покою...» Чем?

Нужно было прийти к новому состоянию Материи, в котором неподвижность сочеталась бы с движением, покой смерти с движением жизни, инертность камня с динамизмом бытия. Заменить инертную основу, привязывающую к смерти. Найти новое время Материи, в котором не будет ни усталости, ни распада. Ни веков. Время — вот настоящий символ смерти. Изменение времени необходимо, оно автоматически влечет за собой изменение самого основания Материи, ее «способа существования»... заросшего коркой.

Клеточное время изменит свойства Материи.

Этот опыт появился перед Матерью, возникнув будто из самого сердца проблемы. Нужно было дойти до сути. Если всегда держаться сути, то находится дверь.

И нам на память пришел Шри Ауробиндо:

 

Иди туда, где не был никто, кричал голос,

Копай глубже и глубже,

Пока не дойдешь до непреклонного камня в глубине.

Тогда стучи в дверь без ключа [14].

 

В глубине смерти спрятана последняя дверь.