Тайна противоречия

Клинические наблюдения продолжались.

Парадокс рос и становился все острее. «Тяжело. Англичане сказали бы: "It's not a joke". Все дезорганизуется, все приходит в расстройство. Разумеется, этот процесс ведет к какой-то высшей организации... Только no-старому больше ничего не получается. Тело не принимает пищу, не... Очень странное ощущение: нарушаются все прежние взаимосвязи как внутри тела, так и снаружи... Что-то ушло. Время от времени, знаешь, будто легкий ветерок набегает... Не выразить, что это за прелесть. Неудовольствие, не радость, а... Ни на что не похожее дуновение — прелесть. А через минуту все пропадает. Тело неожиданно погружается в светлый, совершенно замечательный покой, а через минуту — страшная боль. И так постоянно. Тело как бы отождествляет себя со всем окружающим. Не скажу, что это очень приятно, но ничего неприятного тоже нет... Очень странное ощущение жизни. В один миг чувствуешь себя в полной независимости от чего бы то ни было, и становишься выражением... Как бы сказать? [Мать улыбалась] выражением Господа и не зависишь ни от чего; а минуту спустя ты — всего лишь полусознательное движение среди общей полусознательности и это очень неприятно. В какой-то момент мир кажется таким... отвратительным, что хочется выть — и правда, если не взять себя в руки, начинаешь кричать; а другой раз все так спокойно, что кажется, будто входишь в вечность. И тут понимаешь, что от тебя требуется всего лишь сохранять спокойствие!» «Слава Богу, — говорила Мать, — что у меня нет склонности к умопомешательству». Здоровые хромосомы Матильды. «На это накладывается сознание всего того, что думают люди; того, что они думают об этом... О! Как это печально».

Мать говорила, что перемена произошла, но очевидно, что сделано было еще не все (!). Неужели? Переход от одного состояния к другому становился все короче, противоречие ускорялось, если можно так сказать, подобно электрическом разряду, пробивающему темноту то в одном, то в другом направлении, и опыт, казалось, направляет его в определенную сторону, к скорейшему разрешению. «Опыт показывает, что достаточно малейшего смещения, малейшего необъяснимого изменения, и ты испытываешь божественное блаженство, но если все остается в точности как было, это просто пытка! И так постоянно. В иные моменты тело готово выть от боли... происходит ничтожное, почти невыразимое изменение, и наступает блаженство. Боль превращается... в другое, в ощущение чудесного Божественного присутствия повсюду. А тело, будто на тренировке, все время переходит от одного состояния к другому, сознание разрывается между двумя состояниями. Все вибрации страдания поддерживаются массой общечеловеческого сознания — это так!» Что-то в мире поддерживает страдания и, видимо, нуждается в них. Однажды (как обычно), когда Она мучилась зубной болью, которую Ей удалось «уплотнить», остановить, притупить — «Кто-то подошел с мыслью: "О, бедная Мать, как она, должно быть, страдает", — боль моментально вернулась!..» Вот именно, Она должна страдать. Очевидно, клетки постоянно сообщаются друг с другом. И в то же время в противоречии постепенно проступало решение: «Тело переходит от одного к другому, — продолжала Она, — а иногда оба состояния наступают вместе. И тогда обыденные вещи (и вообще жизнь) кажутся безумием. Нет никакой существенной разницы между тем, что люди считают безумием, и тем, что они называют разумным. (Во всяком случае, их различие смехотворно!) В этом мире все ощущения приходят одновременно, поэтому рассказать о нем невозможно. Одновременно переживается множество опытов, а способность выражения остается прежней, то есть недостаточной. Над этим "переходом " приходится работать постоянно: не остается ни мыслей, ни чувств, ни даже ощущений, это некое, ни на что не похожее перемещение в полной неподвижности!»

Феномен обрисовывался все яснее: вероятно, из самого противоречия рождалась клеточная вечность, или некий род клеточного времени... и это порождало сомнения в том, правы ли мы, считая, что существует мир страданий и смерти и «истинный мир» вечного блаженства — возможно, оба сливаются в некий третий мир, третье... непонятное состояние? Оно должно существовать в теле, в Материи; речь идет не об эфемерном, а о зубной боли и умирающем или кажущимся таковым теле. Это состояние представляется противоположным тому, что мы называем естественным, известным нам в природе состоянием, и тем не менее оно принадлежит физическому миру. Может, это новая физическая Природа? Мы знаем, что физическая природа рыбы и физическая природа человека — разные вещи, но все же это одна и та же Природа. «Все функции, осуществлявшиеся естественным образом, в соответствии с природными законами, прекращают работать — раз, и все! Приходит то, что я называю Божественным (наверное, это Шри Ауробиндо называл Супраментальным), оно приходит из завтрашнего дня, и только в тот момент, когда все расстраивается, когда уже совсем ничего не получается, оно соглашается вмешаться. Переходить к нему не очень приятно. Резкие боли, невозможно есть, невозможно... И так далее... Видимо, нужно было, чтобы кто-то это перенес!» Она совершала переход — неизвестно какой, к чему, во что. Что может куколка сказать о том, как получается бабочка? Кстати, куколке совсем неплохо в коконе, а каково совершать такой переход с открытыми глазами, без всякой спячки?.. Иногда мы пытались задавать Ей вопросы (но все меньше и меньше, так как у нас сжималось сердце), нам хотелось знать, что все это значит: «Но я не знаю! — восклицала Она. — В моем теле идет процесс». Это была правда. «Оно чувствует, что происходит преобразовательная работа. Временами ему кажется, что это невозможно, что такое существование невыносимо, а затем, в последний момент, приходит что-то, и приходит невиданная в физическом мире гармония. По сравнению с ней физический мир кажется кошмаром. Но она продолжается недолго. Ощущения становятся все яснее, светлее и богаче. В самом деле, как будто проглядывает новый мир».

Мы были вынуждены сказать, что нам это непонятно. Начальное состояние — да, оно известно; конечное тоже можно себе представить. Но как происходит переход, каков механизм образования нового состояния? Можно лишь отметить, что «Это соглашается вмешаться», только когда все окончательно расстраивается. Видимо, необходимо, чтобы в куколке все пришло в расстройство, для того чтобы появилась бабочка. Нужно, чтобы в ней проявилось серьезное противоречие. И что происходит при этом противоречии? — Неизменное движение в сторону уплотнения и «вечности» (быть может, это форма спячки для трансформации человека, переживаемой с широко открытыми глазами). Что это, фокус, помогающий совершить переход, или само новое состояние? Нам не дает покоя мысль о старом теле. Оно, как нам кажется, должно пройти и обязательно пройдет — трансформацию, поскольку не создано для роли ветхой закосневшей оболочки, но прежде всего должны измениться условия его «дыхания» — одному физическому способу дыхания соответствует одряхление и смерть, а другому — жизнь без смерти и одряхления. Если второй способ, иная дыхательная среда, установится в физической Природе (иной способ дыхания подразумевает не смесь кислорода и азота, а нечто новое), тогда проблему трансформации можно считать решенной, она произойдет как «побочное следствие», как говорит Мать, постепенно и совершенно естественно. Нам вспоминаются мексиканские аксолотли, слепые и бесцветные существа, представляющие собой нечто среднее между рыбой и червяком. Они обитают в высоких горах Мексики и водятся в грунтовых водах глубоких пещер. Они размножались и умирали, наверное, в течение долгих веков, пока однажды ученые не привезли несколько аксолотлей в качестве подопытных образцов в лабораторию. И тут, к всеобщему изумлению, в новой обстановке эти червяки за несколько дней приобрели окраску и превратились... в саламандр (получивших название амблистом), которые стали нормально размножаться. Так обнаружилась поразительная вещь: аксолотли были личинками, которые жили, умирали и размножались, не выходя из состояния личинки; стоило изменить среду и порочный круг разорвался: личинка превратилась в другое существо, которое стало жить и развиваться по своим законам. Стоило лишь изменить среду. Воздух. И меняется все. Нужно создать новую дыхательную среду (это образ, но достаточно конкретный). Может быть, эта самая новая среда пыталась проявиться и установиться в Материи с помощью того участка, который представляла собой Мать. Нечто вроде воздуха с новым составом, предназначенного для тех, кто вышел на уровень сознательного ожидания — дыхание обязательно подразумевает ожидание! Ожидание особого свойства должно открыть людям дорогу или окно, сквозь которое прорвется новый физический воздух. Разумеется, это не физика азота, но по сравнению с затхлым воздухом, которым мы дышим, с тем воздухом, который мы, как домашние рыбки, поглощаем в нашем мутном аквариуме, это физический воздух.

Не это ли происходило в теле Матери?

Чьими личинками являемся мы?

Может, резкое, мучительное, адское противоречие станет инструментом создания нового способа существования и дыхания? Однажды в 1970 Она поделилась с нами следующим замечанием: «Получается очень интересно. Я провела ночь со Шри Ауробиндо и услышала множество объяснений. Благодаря ему я поняла массу... совершенно невероятных вещей. Он детально показал мне разницу между двумя сознаниями и очень четко и ясно объяснил мне, наряду с прочим, в чем причина болезней, беспорядков и конфликтов материального мира; дело в том, что существуют два движения — одно ведет к постоянству (его можно назвать стабильностью), другое к трансформации — в изначальном сознании оба движения сливались воедино, и между ними не было противоречий. Шри Ауробиндо показал мне, как произошло разделение, ставшее причиной смерти. Все дело в том, что они не могут прийти к согласию (могут, но не умеют); первое — принять движение трансформации, а второе — стабильность...» Иными словами, это в некотором роде Вечность и Грядущее, прогресс и неподвижность. «Когда необходимой гармонии между ними нет, равновесие нарушается, и существо, вещь, что угодно умирает. Если хоть раз пережить опыт, это становится так ясно, так очевидно!.. Можно утверждать (почти что утверждать), что если они найдут равновесие в параллельном существовании, восстановится божественное. Оно присутствует в нас, но у нас нет согласия с ним».

Мы вновь сталкиваемся с супраментальным, клеточным временем, в котором совершенная неподвижность сочетается с бешеным движением. Это и есть то телесное состояние, среда, пытавшаяся установиться в теле Матери вопреки, а, возможно благодаря острым противоречиям, которые ежеминутно грозили увлечь ее в пропасть смерти. Это и было другое дыхание.

И однажды тайна противоречия (которое мы принимали за переход в «иное состояние», в «блаженный» мир), обернулась — или нам только показалось(?) — условием или даже средоточием нового состояния, упразднив необходимость перехода в другой мир! Когда-то мы, исходя из собственного опыта, психологически повторявшего путь Матери, жаловались Ей: «Чем дальше, тем больше я нахожу в себе противоречия, острые противоречия. Такое впечатление, что все это непреодолимые преграды». Она ответила нам: «Непреодолимых преград не бывает. Это просто означает, что нужно идти или вглубь, или выше, туда, где все соединяется. Происходит так: крайности расходятся до тех пор, пока не обнаруживается место их слияния. Нужно идти или глубже, или выше (что одно и то же). Все наши старые способы познания никуда не годятся. Все наши ценности больше ничего не стоят. Мы стоим на пороге чего-то совершенно чудесного, что нам пока не удержать. У меня никогда еще не было настолько острого ощущения, что я ничего не знаю, ничего не могу, что я... Ужасные противоречия нагромождаются друг на друга, и я знаю, знаю (это не слова, а уверенность), что причина состоит в том, что я не умею найти место, где... они соединяются и приходят в гармонию. Любопытно, почти одновременно — почти одновременно — я чувствую мучения и блаженство. Вот».

Сомнений нет, новое состояние — это не мучения и не блаженство, не добро и не зло, не жизнь и не смерть... а что-то другое, заключающее в себе все это и образующее новую субстанцию, новое существо, новый воздух. Все наши ценности — ценности куколки — медицина, мистика, мораль, законы и наука — не стоят ничего, потому что они раздуты и преувеличены. Даже сама идея трансформации вполне может оказаться плодом человеческого воображения... Существует иной воздух. Иная среда. Где-то все сходится воедино. Мы несем в себе противоречия, которые приведут нас туда. Мать тоже носила их в себе.

Удастся ли Ей найти место, где происходит слияние земных противоречий, где смерть примиряется с жизнью? Место, где они, соединяясь, превращаются во что-то новое, в искомое третье состояние. В том состоянии трансформация будет совершаться не индивидуальным волевым усилием, а станет естественным следствием определенного способа жизни или способа дыхания. Как у аксолотля в новой среде. Лет за сорок до этих событий, в 1930, Мать говорила: «Истинно то изменение сознания, которое изменит физические условия в мире» [19].