Pochin 4. La Revolution et la pensee libre. P. 247.266 Современная политика
Тоталитарная работа по «промыванию мозгов» является, наконец, логическим завершением идеологического ниспровержения реальности. Обладатели идеологической истины должны в какой-то мере заботиться о людях; поскольку они представляют собой «авангард» общества, в их задачи входит воспитание, просвещение тех. кто еще не достиг высот революционной науки или пролетарского сознания. Последние еще пребывают под воздействием суеверий, фанатизма и буржуазных или мелкобуржуазных предрассудков. Поэтому воспитание, предназначенное для «возрождения человеческого рода» или «перевоспитания массе, совпадает с тиранией над умами. Сопротивление же реальности породило зияющую пропасть между нормальным мнением и мнением идеологическим. Таким образом, «революционное воспитание» или «идеологическая работа»:уть прежде всего внушение ложного представления, идеологиче-о ерхреальности. Иными словами, производство «нового чело-в:ка» протекает посредством работы по «промыванию мозгов». Будучи неспособной моделировать вещи, идеология борется с осознаем людьми этих вещей. Тоталитарные возможности Французской революции, несомненно, были осуществлены лишь частично и в сокращенном виде, но они отчетливо проявились в период якобинского господства. Придя к власти, идеология яростно пытается (как и в Советской России) разру- Ог идеол огии к то талитаризму 267 gjjiTb существующую религию и традиционные ориентиры, она вводах новый язык, устанавливает новое время (революционный календарь), контролирует память (пересматриваемая и корректируемая история), распространяет свою власть на обычаи и символы (революционные праздники, деревья свободы...), проектирует создание системы 13)Ллективного воспитания, единого и единообразного, способного лад бдительным присмотром законодателя выковать «солдат свобода»... Как говорит Рабо Сент-Этьенн, нужно сделать всех французов ^достойными Революции». И продолжает: «Нужно, обязательно нужно обновить нынешнее поколение, создавая в то же время поколение грядущее; нужно превратить французов в новый народ, наделить его нравами, которые находились бы в гармонии с законами.»1 Почти через два века товарищ Черненко будет ему вторить: «Невозможно произвести революционные преобразования общества, не изменив самого человека. И наша партия исходит из точки зрения, в соответствии с которой формирование нового человека — не талько задача самой высокой значимости, но и обязательное средство коммунистического строительства.»2
|
Во Франции чистки следовали друг за другом, чтобы привести к концентрации власти в руках самых «чистых» из якобинцев и, в частности, в руках первого из них — Неподкупного. В Советском Союзе принцип единства в мысли и в действии очень быстро стал одним из самых принудительных в рамках партии: круг разрешенных дискуссий сузился до партийного аппарата, затем до Центрального Комитета, затем до Политбюро, если не до совести первого секретаря. Сталину нужно было лишь ссылаться на «основы ленинизма» (название знаменитых лекций, прочитанных им в 1924 г.), чтобы оправдать чистки, которые, как и во времена Французской революции, питали безумную легенду о предательстве: Троцкий или Бухарин — «агенты империализма», подобно тому, как Дантон — «заговорщик, имевший целью восстановление монархии». Дантон же, не переставая, взывал к единому и непогрешимому Народу и прославлял «карающего ангела свободы» до тех пор, пока эти существа идеологического Разума, воплощенные в Робеспьере, не привели его на эшафот. «Я знаю, что нельзя обижаться на партию», — провозглашал Троцкий в 1924 г., до того, как воля партии, воплощенная в Сталине, приняла решение о его «ликвидации» — сначала политической, а затем и физической.
