Ленинская идеологияЛенин считал себя верным учеником Маркса и пытался представить свои действия и свою теорию как единственно возможное или правильное применение марксистского анализа. Но своими действиями и развитием своих идей он привел к разоблачению Маркса, дан-Ному историей. Большевистская революция и построение нового режима есть прежде всего дело одного человека. Ленин совершил революцию и в какой-то мере держал ее в своих руках, он был автором и Современная политика инициатором нового режима и не переставал быть его опорой. Советская история — это прежде всего дело человека (и группы людей) и в то же время она порождена логикой определенных идей. Причина тому проста: Ленин — это идеология, ставшая человеком. В еще большей степени, нежели Робеспьер, Ленин абстрактен, безличен, его личность лишена содержания, в какой-то мере поглощена императивами идеологии. Он лишен пороков, конкретных страстей, он живет ради одной только цели — Революции.1 Как теоретиком им двигало не столько интеллектуальное любопытство или беспристрастные поиски решения. Все вопросы, в том числе и эпистемологические, обретали смысл лишь в зависимости от революционной цели, а все ответы носили характер политических действий. Ленин, этот чистый homo ideo-logicus,1 сливается с созданной им самим идеологией и смешивает людей, в том числе и самого себя, с простыми орудиями исторического процесса, управляемого идеологией. Марксизм, манихейская версия. «Учение Маркса, — пишет Ленин, — всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, оно дает людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием ни с какой реакцией, ни с какой зашитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма».3 Для Ленина Маркс распространил науку о материи на человеческую материю и тем самым дал законченную теорию социального и исторического мира. Мир полностью материален. Маркс раскрыл его законы, применимые к человеку и к истории, и отныне универсум лишен всякой тайны. Ленин не претендует на философскую оригинальность, и его мышление коренится
1 См.: ВехшцопА. Les origines intellectuelles du leninisme. P.: Calmann-Levy, 1977. Ph. XI «Lenine». Беззясон, в частности, упоминает следующий эпизод: «Мы видим его в 1907 г., в тот момент, когда он покинут почти всеми. С «холодным и злым» лицом он принимает Валентинова и спрашивает у него: «Принадлежите ли по-прежнему к нашей группе? — Да, — Так вы еще не вышли из нее? Яхотел бы прежде всего узнать об этом, потому что в противном случае я бы отвернулся и не сказал бы вам больше ни слова, Я не буду спрашивать у вас, почему вы не подписали протест тридцати семи большевиков, мне сказали, что у вас были личные проблемы. — Я потерял сына. —Так объяснение в этом или в чем-то другом? Впрочем, меня это не очень интересует. Я должен сообщить вам более важные вещи». И убежденность ГТрнинл Runs гтпп о-*,.^ логика его системы столь захватывающа, что бедный ак будто бы протест тридцати семи большевиков действи-|раздо больше, чем смерть собственного сына» (С.201).
логический (лат.) — Прим. перев. и составных части марксизма (1913) // Полн- _____ _____________ Идеол ог ические революц ии (И) 215 в железной вере в верность марксистского анализа и в обещанное будущее — социализм. f: Каковы же особенности ленинизма? Ленинизм можно рассматри-Ь адть как чистую идеологию, потому что, вдохновленное милленарист-ской верой, мышление Ленина все устремлено к единой цели — Революции — и обедняет или искажает Маркса, превращая его философию в манихейство, волюнтаризм и субъективизм. Ленинизм — это дуализм. Борьба противоположностей — ключ к всеобщему объяснению, классовая борьба — ключ к истории, борьба, которая сейчас противопоставляет народ его эксплуататорам, пролетариат — буржуазии, или в своей географической версии (ленинская новация) империализм — Революции или социализму. Это тоталитарное видение мира, считающееся научно доказанным, постулирует неразрешимый антагонизм между силами Добра и силами Зла и все соотносит с ним. Не существует ни истины в себе, ни естественной морали: истина и мораль консубстанциональны делу, они носят классовый характер. Этот дуализм не знает исключений: религия, наука, мораль, искусство, законы... в конечном счете имеют смысл, лишь будучи соотнесенными с классовой борьбой. Ленинская риторика постоянно развивается по бинарному типу: либо.., либо... О любой человеческой деятельности можно судить лишь в зависимости от того лагеря, к которому она принадлежит, — либо к лагерю пролетариата, либо к лагерю буржуазии. Третьего не дано, и не существует беспристрастных результатов. Если Маркс в «Капитале» анализирует капитализм как систему, то Ленин видит повсюду лишь две борющиеся силы. Мир с точки зрения Ленина — это мир воль, следовательно, зло объяснимо лишь действием злодеев. Он постоянно раскрывает и разоблачает — конечно же, после Революции, но также и до захвата власти, — организованное и скрытое действие, все время представляющее угрозу. «Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем».' Манихейский дуализм естественным образом порождает наваждение заговора. Таким образом, политика объединяет все, все подчиняет себе, а политика — это война, война двух сил. Из этого следует, что, например, нет существенного различия между царским самодержавием и английским режимом — оба они принадлежат к проклятому лагерю. Из этого следует также, что нет естественного различия между написанием философского трактата и использованием вооруженного насилия — оба случая являются методами борьбы. Вопрос о средствах совершенно не ставится во всеобщих понятиях: тому, кто принадле-
' Ленин В. И. Что 2 16 Современная политика жит к лагерю Справедливости, дозволено все. Уже в своих ранних работах Ленин выводит крайние следствия из принципа классовой борьбы, и его сила в дискуссиях, противопоставляющих его другим марксистским течениям, состоит в той железной логике, разворачиваемой им исходя из этого общего для них принципа, исключающего любые нюансы и любое отклонение. Так, если мысль Маркса «многозначна и неисчерпаема» (Р. Арон), то мысль Ленина одновременно рудиментарна и связна. Интеллектуальный горизонт Маркса и Энгельса был гораздо более широким, чем у Ленина, они не оставляли без внимания преемственность в развитии цивилизации и не сводили все человеческое творчество к классовому содержанию. Однако Ленин лишь довел до конца фундаментальные принципы исторического материализма. Ленин обеднил Маркса, но он последовательнее его. Ленинская теория Революции. Смертельная война, к которой все сводится, имеет неизбежный исход — Революцию, т.е. победу Пролетариата, который неминуемо принесет спасение, т.е. социализм и разрешение многовековых проблем человечества. В этих условиях политическое действие совпадает с действием революционным. Все, что в ленинизме принадлежит собственно Ленину, относится главным образом к теории Революции. Эта теория отклоняется от ортодоксального марксизма (если только можно говорить об ортодоксальном марксизме), в частности, в двух ключевых моментах: Ленин de facto преодолевает законы исторической необходимости, чтобы проповедовать то, что в действительности является революционным волюнтаризмом, и чтобы вверить разрешение задачи революционного мессианизма уже не реальному пролетариату, но организованному меньшинству, партии. Марксизм Плеханова и меньшевиков ставил Революцию в зависимость от вызревания ее объективных условий. История в своем развитии проходит через необходимые этапы: русское общество должно было прежде всего достичь уровня развития, который сделает возможной буржуазную революцию, и только когда та принесет свои плоды, нужно будет думать о революции социалистической. Предварять ход истории означало бы прийти к диктатуре, спровоцировать страшную неразбериху. У Ленина — иная точка зрения. Для него нет ничего хуже сохранения царизма, кроме именно буржуазной революции, которая привела бы к укреплению либерального правления. Ленин сгорает от нетерпения, и для него главным является не столько вопрос об уровне социально-экономического развития, сколько вопрос о практических условиях овладения государством. v<Главный вопрос всякой революции — это вопрос о власти» («О двоевластии», 9 апреля 1917 г.). Борьба
1L 1 противопоставляет классы друг другу, но ее исход решается на уровне щ государства. Как разъясняет Ален Безансон, «исходить нужно именно Виз понятия власти, из возможностей ее взять и сохранить, остальное в придет само собой. Сочтя, что мировая война якобы открывает воз-• можность прорыва в цепи империалистических государств и захвата j русского государства, он /Ленин/ сразу же решил начать процесс ми-г ровой революции. Неважно, что нищенский удел России заранее раз-2. рушал идею социализма, как она существовала во Втором Интернаци-у онале. Главное — начать революцию... Конечно, они (политические S." деятели) связаны необходимостью, они способны эффективно дейст-f воватьлишь в соответствии с управляющими ими научными законами. г Но, обладая, благодаря марксизму, прекрасным знанием этих законов, \ революционная партия у власти сможет обеспечить в данной области идеальные условия для саморазвития. Она подготавливает поле, расчищает препятствия, ориентирует в нужном направлении, и все пойдет само собой и, главное, гораздо быстрее. Власть обеспечивает историческому развитию сокращение пути. Таким образом, никогда не бывает слишком рано взять власть, и самая возможность ее взятия доказывает, что настал момент для ее захвата.»1 Тактический оппортунизм Ленина представляет собой иной аспект этого волюнтаризма. При захвате власти Ленин определяет своих союзников и лозунги в зависимости от соображений практической эффективности. Партия должна использовать все формы сопротивления Старому порядку, упорядочить весь революционный потенциал — крестьянские требования, направленные против пережитков феодализма, национальные движения, религиозное сопротивление ортодоксии... — дабы использовать их в собственных целях, подразумевающих в итоге ликвидацию этих самых социальных или политических сил, осуждаемых идеологией. Все средства хороши, если они обеспечивают реализацию того, что на самом деле является первым условием социализма, — захват власти Партией. Рычаг ленинского волюнтаризма — это, конечно же, именно партия. Ленин развил свою теорию революционной партии и ее отношений с рабочим классом в двух знаменитых брошюрах — «Что делать?» (1902 г.) и «Шаг вперед, два шага назад» (1904 г.), которые несмотря на шквал критики, поднятой в рамках II Интернационала, вскоре стали Библией большевизма. Эта теория связывает (такая связь характерна для ленинизма) идеологическую фикцию или субъективизм с обостренным реализмом в области техники политического действия. Она сводится в главном кдвум положениям: определяемая Лениным партия на самом деле больше, чем авангард пролетариата, она воплощает
A. Les origines inteliectuelles du lenini 218 Современная политика Идеологичес кие революции (II} 219
подлинное существо Пролетариата, поскольку выступает обладателем идеологической истины; с этой точки зрения, партия, сплоченная идеологией, должна быть организована как боевая, подпольная и централизованная группа, сформировавшаяся вокруг ядра профессиональных революционеров. Душа партии — пролетарское сознание, совпадающее с идеологией, тело партии — армия, вовлеченная во все-обшую войну, конечной целью которой является социализм, а непосредственной целью — власть. Ленин исходит из констатации, сделанной до него «ревизионистами», — пролетариат спонтанно настроен скорее реформистски, чем революционно, — но он выводит из этого утверждения совсем другие следствия, поскольку занимается идеологической алхимией. «История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское».1 Но, как того требует дуализм, всегда существуют лишь два возможных значения: если стихийное сознание рабочих не является пролетарским, значит, оно является буржуазным: «стихийное развитие рабочего движения идет именно к подчинению его буржуазной идеологии».2 Кто же в таком случае выступает носителем социалистического или пролетарского сознания? Это, отвечает Ленин, интеллигенция, обладающая идеологической истиной. «Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции. Точно так же и в России теоретическое учение социал-демократии возникло совершенно независимо от стихийного роста рабочего движения, возникло как естественный и неизбежный результат развития мысли у революционно-социалистической интеллигенции.»3 Вслед за Марксом Ленин определяет «правильное» сознание в классовых понятиях, но он перерабатывает традиционный марксизм, чтобы установить автономию этого классового сознания по отношению к классовой принадлежности: пролетарская наука и пролетарское сознание независимы от пролетариата, они воплощены в идеологическом меньшинстве, роль которого становится ролью избранных и которому надлежит нести эту науку и это сознание «в пролетариат». Это идеологическое меньшинство в таком случае должно быть
.? Гл. 2 // Паш. собр. соч. Т.6. С.ЭО. организовано в партию нового типа, призванную исполнить свою революционную миссию: это сплоченная, централизованная, тайная партия, партия избранных, партия элиты, ядро которой образовано профессиональными революционерами, долгое время воспитывавшимися и обучавшимися, партия однородная и единодушная, в которой стираются все классовые различия и чье совершенное единство обеспечивается идеологией. Ленинская партия — действенный механизм, предназначенный для отбора и формирования человека особого типа, идеологического борца (большевистский борец сродни борцу якобинскому, хотя и принадлежит куда более совершенной организации). Большевистский или ленинский борен вооружен простыми, надежными, неоспоримыми принципами, он дисциплинирован, подчиняется директивам центра и способен осуществлять тактические маневры, он безразличен к выбору средств. Он безразличен к средствам, но также и обучен использовать некоторые из них: поскольку политика и война едины, поскольку у партии нет ни конкурентов, ни противников, но только одни враги, то речь идет об их изматывании, дискредитации, парализовывании, уничтожении. Преподаваемая ленинизмом практическая наука (которая будет обогащена опытом) распространяется на правила действия, опирающиеся, в частности, на действенность запугивания, на жесткую решимость, грубую силу. Ленинская идеология сознательно продолжала оставаться неукротимой и оскорбляющей; для того, чтобы взять и удержать власть, она наденет шлем и забрало. Таким образом, ленинская теория партии сочетает в себе идеологическую алхимию и практическое знание. Ленинской алхимии присуще создание идеологической сиерхреальности, оправдывающей избранную роль идеологов, т.е. партии. Ключевые прилагательные буржуазный, пролетарский или рабочий приобретают новое значение: понимаемые в их «истинном» смысле, они определяются не через их социальную принадлежность, но через соотнесение с канонами, зафиксированными идеологией; Labour Party,1 говорит Ленин, — это буржуазная партия (хотя ее членами являются рабочие), поскольку она не разделяет «правильной» идеологии; соответственно партия, проповедующая марксистскую идеологию в ленинской ее версии, т.е. идеологию, пролетарскую по определению, совершенно вправе (даже если не имеет никаких корней в рабочих кругах) провозгласить себя единственным представителем рабочего класса и подлинным воплощением пролетариата. Ленинизм наделяет Пролетариат, т.е. идеологическую идею пролетариата, автономным существованием, никак не 1 Labour Party — лейбористская партия (англ.) — Прим. перев. 220 Современная политика____ ____ ______ ____ ____ связанным с реальным пролетариатом. Пролетариат в каком-то роде оторван от собственного тела, он представляет собой лишь сущность идеологического Разума, определяемую в понятиях, которыми распоряжается партия, носитель идеологии. Избранному классу, рабочему классу на самом деле сказать нечего. Его освободительная миссия целиком вверена идеологам, организованным в партию, поддерживающим с рабочим классом лишь фиктивные связи и вовлеченным лишь в идеологические абстракции. Таким образом, Ленин дополняет марксистскую формулу спасения особенно эффективным учением о революционной борьбе. Он опирается на научные гарантии, данные Марксом классовой борьбе и конечной победе социализма, но также он освобождается от марксо-вого анализа и от критерия опыта, чтобы в итоге все подчинить идеологической партии и ее власти. Подведем итоги: 1) Ленин порывает со всяким всеобщим критерием и устанавлива 2) он избавляется от опровержений со стороны реальности, пре 3) наконец, Ленин отказывается от марксистского детерминизма, В результате данных утверждений историческая необходимость совпадает с действием идеологического меньшинства, а спасение людей происходит благодаря суверенной власти партии. Партия не считается ни с моралью (благодаря манихейству), НИ с необходимостью Идеологические революции (II) 221 (благодаря волюнтаризму), ни с реальностью (благодаря субъективизму). Она считается только со своими целями — Революцией и социализмом, осуществляемыми через захват власти. Таковы в понимании Кошена устанавливаемые Лениным принципы, которые образуют системное и целостное единство и которые станут принципами будущей идеологической власти. Эти принципы — ядро ленинской идеологии, их развитие — это развитие идеологии (развитие, опирающееся на технологию организации и действия, также установленную Лениным). Однако, с другой стороны, сочинения Ленина изобилуют противоречиями и/или резкими поворотами, в частности, в отношении пролетарской революции или состояния классовой борьбы в России, а также в отношении формы будущей диктатуры пролетариата. Как примирить эти различные положения? Это можно сделать, если, подобно Кошену, различать «теории* и «принципы». Столкнувшись с силой вещей и стараясь всячески форсировать ситуацию, Ленин по-прежнему опирается на свои принципы, которые объясняют все и все подчиняют задачам построения социализма, а также и на свой инструмент — идеологическую борьбу. В какой-то степени он дорого за это заплатит, давая подчас непоследовательные объяснения или будучи вынужденным пересматривать свою теорию (конкретные интерпретации, программы или прогнозы), развиваемую на основе все тех же принципов. Вплоть до 1917 г. вопреки мнению Парвуса и Троцкого Ленин утверждает, что в России буржуазная революция не может непосредственно перерасти в революцию социалистическую, но уже в апреле 1917 г. он бросает лозунг, призывающий к скорому переходу к социалистической фазе Революции. В августе-сентябре 1917 г. он пишет «Государство и революцию», в которой развивает полуанархистские положения и представляет пролетарское государство как непосредственно управляемое освобожденным и вооруженным народом (речь идет о «самоуправлении производителей», предшествующем отмиранию государства, представляющему «непосредственную, первоочередную задачу революционного пролетариата»); а поскольку эта программа очень быстро будет полностью разоблачена практикой, она будет поднята на смех самим же Лениным и причислена к анархо-синдикалистским измышлениям. Для того, чтобы подчинить историю принципам, а также для того, чтобы идеология завладела властью и могла сохранить ее, Ленин без колебаний изменит свою теорию, равно как и практику. Именно такое смешение безумной, но цельной строгости и практической гибкости на службе власти в силу исключительного стечения обстоятельств позволили Ленину творить историю, совершенно не понимая той истории, которую он творил. 222 Современная политика Крах и триумф идеологии Советский режим был рожден смешением и импровизацией, и однако же он обусловлен развитием идеологии. Противоречие носит лишь внешний характер. Поскольку история опровергает предвидения, Ленин постоянно сталкивается с непредвиденными проблемами; поскольку он считает свои принципы непогрешимыми, он постоянно импровизирует в своих теориях и практических решениях в направлении, диктуемом логикой идеологии: извращение реальности или, когда к тому побуждают обстоятельства, уступки, необходимые для сохранения командных высот этого извращения — власти. Совершенно очевидно, что идеологическая динамика не совпадает с предвидениями, сделанными идеологией. Закон идеологических революций состоит в том, что столкновение с непокорной реальностью обостряет волюнтаризм и субъективизм идеологической власти. На завершающей стадии царят только власть и ее дискурс, наделяющие существованием как людей, так и вещи: реальность уступает место сверхреальности. Ленин идеологически зашифровывал реальность и усиленно ее форсировал. Сталин действует в том же направлении, «продвигаясь по уже найденной им колее» (Солженицын), но он идет еще дальше: он грубо отрицает реальность и утверждает триумф идеологии, потерпевшей крах. Его последователи воспользуются его наследием. Ленинизм в действии. Русских революций в 1917 г. было две. Первая, произошедшая в феврале 1917 г., застала врасплох революционных социалистов и прошла без их участия. За несколько недель до революции Троцкий уехал в Соединенные Штаты, полагая, что навсегда покинул Европу; в январе 1917 г. Ленин, находясь в ссылке в Цюрихе, писал оттуда: «Мы, старшее поколение, быть может, не доживем до того времени, когда сможем увидеть решающие битвы грядущей революции». Вторая революция началась с октябрьского вооруженного восстания, предрешенного Лениным на основе анализа и предвидений, которые позже будут полностью разоблачены историей. Но из этих ложных оснований Ленин вывел истинное положение, которое вскоре было подтверждено самой практикой: «Политическая ситуация полностью созрела для взятия власти» (Доклад Центральному комитету 10 октября). Февральская революция — это завершение ускоренного войной глубокого кризиса Старого порядка. Подточенная развитием идей, неспособная найти компромисс с гражданским обществом, некомпетентная в военной области, монархия рушится без сопротивления как следствие народного восстания, спровоцированного голодом, эконо- ______ Идеологические революции ( II) _223 мическим хаосом, поражениями. Царская власть пала, но ее место не заняла никакая реальная власть. Различные группировки, сменявшие друг друга в правительстве, лишь доказывали собственную несостоятельность. Кризисы, вызванные вопросом о продолжении войны, следовали друг за другом, тогда как разложение общества набирало темпы. Тонкого образованного, европеизированного слоя уже не хватало, чтобы образумить массы и, в частности, солдат. Осенью армия оказалась в состоянии разложения, экономика потерпела крах, а власть практически никому не принадлежала.
Ленин вернулся в Россию в апреле. К удивлению самих большевиков он утверждает, что «буржуазно-демократическая революция» завершена в том смысле, что власть перешла в руки буржуазии и, следовательно, речь идет о вступлении во вторую фазу Революции, т.е. о развязывании борьбы за захват власти. С апреля по октябрь его стратегия имела две грани: с одной стороны, он пытался, насколько это возможно, помешать сменяющим друг друга правительствам управлять, подогревая агитацию, постоянные стачки, насилие в деревне, поддерживая национальные движения во всей Империи; с другой, — он стремится помешать собственной партии (еще очень малочисленной) оказаться вовлеченной в этот аи; впрочем, он сам способствовал, и пытае нировать ее. Десятого октября ему удает Центральный комитет под лозунгом i объясняют М. Геллер и А. Некрич, его аргументация сводится к пяти пунктам: «1) революционное движение поднимается по всей Европе; 2) империалисты (немцы и их союзники) готовы заключить мир, чтобы сообща задушить русскую революцию; 3) совершенно очевидно, что «Керенский и компания решили сдать Петроград немцам»; 4) близится крестьянское восстание, и большевики уже обрели народное доверие; 5) дело совершенно явно идет к подготовке второго «корнилов-ского мятежа»... Все аргументы Ленина оказались ложными: его надежды на мировую революцию были обмануты; немцы и их союзники сражались еще целый год; Керенский и не думал сдавать Петроград; крестьяне начали передел земли, но восстания было еще далеко; никто и не думал о «втором корниловском мятеже». Ленин был прав лишь в одном: власть нужно было брать, потому что никто не хотел ее защищать.»1 Взятие власти произошло в крайнем смятении. Оно завершилось взятием Зимнего дворца вследствие беспорядочного столкновения между остатками регулярных войск и партийными милицейскими группами. Большевистский переворот, осуществленный f&l Соврем енная политика' " после стольких колебаний (нужна была вся решительность Ленина, чтобы в какой-то степени подтянуть партию к власти), подготовленный и состряпанный почти в открытую и осуществленный в полной неразберихе, возымел успех благодаря слепоте и бездействию правительства. «Это было чудо», — скажет сам Ленин в 1921 г. Двадцать пятого октября Ленин у власти ■— или, точнее, он занимает пространство власти — во главе команды большевиков, называемой Рабоче-крестьянским правительством. Но дела обстоят совсем не так, как это должно было бы быть. Вся стратегия Ленина основывалась на идее о том, что пролетарская революция в России должна была стать детонатором мировой революции или, по крайней мере, революции европейской. Накануне переворота он утверждает: «Колебания невозможны. Мы на пороге мировой пролетарской революции* («Кризис назрел», 29 сентября 1917 г.). И вскоре после взятия власти: «...теперь мы видим, что во всех странах мира социалистическая революция зреет не по дням, а по часам... и мы теперь ясно видим, как пойдет далеко развитие революции; русский начал — немец, француз, англичанин доделает, и социализм победит.»1 На протяжении всего 1918 и 1919 гг. Ленин будет вновь и вновь утверждать неизбежность мировой Революции, но его надежды будут обмануты, и «авангард международной социалистической революции* останется в изоляции. Внутри страны его пророчествам также не удастся осуществиться. Ленин рассчитывал на «поддержку масс», будучи уверенным, как он говорил, в «самой полной, самой горячей симпатии со стороны большинства населения» («Удержат ля большевики власть?», 1 октября 1917 г). Массы же не стремятся к социализму. Общество продолжает разлагаться, хаос нарастает, подкрепляемый лозунгами, брошенными Лениным в его борьбе против Временного правительства. Большевики занимают пространство павшего правительства в Петрограде и Москве, но они не владеют ситуацией в распадающемся обществе. Вплоть до весны 1918 г. новая власть остается крайне неустойчивой (она существует только потому, что нет никакой другой организованной силы) и правит в пустоте. Что делать? Ленин импровизирует, но на темы, заданные идеологией. Очевидно, принципы дают ключ ко всему происходящему, поскольку идеологическая алхимия позволяет объяснить любую вешь и ее противоположность: есть только два экспликативных принципа, и если что-то не может быть объяснено при помощи первого из них, значит, оно обязательно объясняется вторым. За обычными обстоя-
Идешюгические революции (I тельствами всегда действует одна из двух сил, делящих мир. За их сопротивлением всегда стоит действие враждебных сил: «Буржуазия все портит, все саботирует» (20 декабря 1917 г.), «Мы хотели договориться с банками, но они организовали чудовищный саботаж» (29 декабря 1917 г.); «голодом мы обязаны не нехватке зерна в России, но тому И тогда Ленин оставляет коммунарские мечты и в апреле-мае 1918 г. для борьбы с хаосом, возникновению которого он в значитель Большевистской власти понадобилось три года, чтобы установить контроль над всей Российской империей и ввести там монополию партии-государства. С первых же дней были установлены два столпа
1 Ленин В.И. Речь на Ш Всероссийском съезде советов рабочих, солдатских крестьянских депутатов, 24 января 1918 г.// Поли. собр. соч. Т. 35. С. 278—279 1 Ленин В.И Задачи ,и//Тамже.Т.41.С.309,311. 226 Сов ременная поли т ика ___ _____________________ коммунистической власти: надзор за информацией (введение цензуры, захват типографий, чистка библиотек...) и политическая полиция (ВЧК, очень скоро получившая неограниченные полномочия). На выборах в Учредительное собрание (ноябрь 1917 г.) большевики получат менее четверти всех голосов; Собрание, созыва которого Ленин требовал до октября, будет разогнано в первый же день (январь 1918 г.) по требованию отряда «верных» моряков. Несколько месяцев спустя открывается ГУЛаг, и партии ликвидируются одна за другой. На войне как на войне, любит говорить Ленин, который при контакте с реальностью не видит иного решения, кроме самого крайнего насилия и без конца призывает к безжалостному подавлению классовых врагов:
^pть богатым и их прихлебателям, буржуазным это — два главные разряда паразитов, вскорм-иабость, всякие колебания, всякое сентимен-тальничанье в этом отношении было бы величайшим преступлением перед социализмом» (*Как нам организовать соревнование?», 27 декабря 1917 г.).1 Менее, чем через год, столкнувшись с внутренними волнениями, Ленин издает декрет о «массовом терроре». Как и во Французской революции, репрессии следуют логике столкновения идеологии с реальностью. «Теория обстоятельств» здесь вновь бессильна объяснить продолжение и усиление репрессий, поскольку обстоятельства, приводимые в качестве объяснения, перестали существовать. В «Архипелаге Гулаг» (т.1, га, 2 и 9) Александр Солженицын посвятил незабываемые страницы ленинскому террору и, в частности, волнам террора, развязанного партией после 1921 г., т.е. после окончания гражданской войны. Впрочем, Ленин и не скрывает своей практики. В мае 1922 г. по поводу проекта уголовного кодекса он пишет, что трибунал не должен уничтожать террор; террор нужно оправдать и узаконить на уровне принципов, ясно, без лжи и без прикрас. Ленин опирается на оружие власти и намеревается сохранить ее любой ценой. Поэтому он без колебаний принимает в марте 1918 г. то, что сам называет «позорным» брест-литовским миром, отдаю-шим Германию половину европейской части России, чтобы спасти большевистскую власть. Сила обстоятельств вынуждает его идти на компромиссы (другим примером которых является нэп), но эти компромиссы всегда носят лишь временный характер и имеют своей целью сохранение инструмента социализма — идеологической власти. 1 Ленин В.И. Там же. С. 200,201..... ;=-...
|