О разделительной линии

Характерный для западного режима либерально-демократический синтез является условием стабильности режима, но он также пред­ставляет собой сочетание таких элементов, которые в известном отно­шении противостоят друг другу, и дозировка которых — дело доволь­но тонкое. Как мы уже видели, между либеральным принципом и принципом демократическим существуют точки согласия и точки на­пряжения. Либеральный принцип приводит к принятию принципа демократического утверждением равенства перед законом, оба прин­ципа подразумевают уважение политических свобод, но либеральный принцип кроме того ограничивает значение принципа демократиче­ского, устанавливая рамки для автономной сферы, управляемой ре­шениями индивидов или семей. Иначе говоря, свобода народа уста­навливает границы законному осуществлению власти народа. Следо­вательно, нужно избегать смешения, которое постоянно разоблачала либеральная традиция начиная с Монтескье: «Ввиду того, что в де­мократиях народ, по-видимому, может делать все, что захочет, свобо­ду приурочили к этому строю, смешав, таким образом, власть народа со свободой народа».¹ Однако это смещение характерно для демокра­тии и в современную эпоху. В 1960-1980-е годы телократическое го­сударство воспользовалось силой демократического принципа и не-

1 Монт.

*.С. 136.

ье Ш. Ука

I

_____________ _Правила игры 317

ослаблением принципа либерального, в результате чего ум-ь общественные политические меры, тогда как проблема их;м либеральных свобод не ставилась даже в самой

общей форме. Считаясь

лись и легити]

ми По

этическими, они автоматически счи-iM Бертрана де Жувенеля, «идея леги­тимного источника власти подменила, заслонила естественного по­мощника власти — ее законное употребление».' Однако такая концеп­ция — чаще всего неявная, но порой проповедуемая совершенно от­крыто,² — со всей очевидностью несовместима с либеральной идеей, и тот, кто таким образом ограничивается лишь демократическим обоснованием, не способен до конца провести свои принципы: во имя воли народа оправдание неумеренной власти и, как следствие, например, уничтожение семьи или запрет всякой религии.

Таким образом, нужно различать свободу народа и его власть. В яв­ной или неявной форме это правило, как мы видели, применимо без особых трудностей во многих случаях, но оно также поднимает вопрос о границах: до каких пределов можно на законных основаниях подме­нять индивидуальный выбор законом большинства? Где должна про­ходить граница между частным и публичным? Вопрос этот сложен, многогранен, он не требует однозначного ответа и обсуждается в раз­личных версиях (в большей или меньшей степени либеральных, в большей или меньшей степени демократических) либеральной де­мократии. На современном этапе можно было бы grosso modo выделить радикально-либеральную версию (Ф. Хайек, Р. Нозик, самое крайнее Крыло — либертарианцы), умеренно-либеральную версию (Р. Арон, Бертран де Жувенель), версию коммунитарную или либе­рально-консервативную (Ж. Маритен, Й. Кристол, М. Санлел), атак-Otce социал-демократическую или социализирующую версию (С. Хук, Дж. Роле, М. Уолцер). Эта проблема имеет прежде всего философское измерение (что есть политическое благо, какой должна быть роль ин­дивида или личности), но существует также и техническое измерение (каким образом осуществляются различные процедуры принятия ре­шения). Поскольку в данной главе затрагиваются только процедурные Фопросы, то мы коснемся лишь собственно технического аспекта: в

^ ' Jouvenel В. de. De la Souverainete. P.: Libr. De Medicis, 1955. P. 8. ¹ Так, Роберт А. Дол решает проблему сочетаемости мажоритарн

— Прим. перев.\ лишь прав, необходимых для свободного и полного выражениг

мажоритарная процедура оказывается подчинена только правилам нормально! функционирования (DakI R. A. On removing si 'United States"// Dissent, 1978, summer. P. 317).

:nts to d

e impedin

318 Современная политика

равной ли степени различные — публичные или частные — процеду­ры принятия решения способны быть выражением предпочтений ин­дивидов? Для удобства мы ограничимся сравнением демократическо­го процесса и процесса рыночного, учитывая, разумеется, что частная сфера не сводится к одному лишь рынку (семья, ассоциации).

Выражение предпочтений. Если исключить вариант референдума, то демократический выбор совпадает с избранием руководителей по­средством процедуры выборов. Периодически гражданин призван.выступить судьей в отношении соперничающих кандидатов и их про­грамм, тем самым он должен ясно и значимо выразить свои предпоч­тения. Так ли происходит на самом деле?

Первая проблема — это проблема информированности и компетен­тности. На рынке потребитель должен в какой-то мере судить только по товару, он может не знать скрытых механизмов и процессов. Что касает­ся демократической процедуры, то она более требовательна. Гражданин призван судить не только о результатах, но также и о целях и средствах, он должен вникнуть в суть программ, а значит, и обещаний, он должен быть способным их оценить политически и технически. Предполагает­ся, что избиратели могут сделать выбор между различными вариантами политики — внешней, экономической, финансовой, социальной, обра­зовательной и т.о.- Ученость, требуемая от гражданина, расширяется по мере того, как растет и делается более многообразным общественное вмешательство — просвещенный выбор сегодня предполагает, что нуж­но быть ученее самих ученых. Более того, условия выбора избирателей стремятся замаскировать издержки и пределы различных возможных выборов. Если я хочу купить Роллс-Ройс, всецело сохранив тот же образ жизни, то цена на автомашину тут же проинформирует меня о том, что выполнить оба эти желания невозможно. Но если я одновременно уве­личиваю свои запросы в социальной области, стремлюсь к снижению налогов и взвешенному бюджету, то противоречие не предстает настоль­ко очевидным. Окончательные итоги различных вариантов выбора мо­гут, конечно же, быть разъяснены кандидатами, — и основные тенден­ции предвыборной игры работают именно в этом направлении, — но они могут быть и деформированы теми же самыми кандидатами.

Во-вторых, электоральный процесс подчиняет выбор граждан цело­му ряду технических или/и политических ограничений. Избиратель должен сделать относительно жесткий выбор — ктакого рода выбору он возвращается лишь периодически, — и выбор глобальный, поскольку должен судить не только о специфических проектах, но и об обширных «коктейлях» из программ, он не может, как это имеет место при рыноч­ных отношениях, высказываться от случая к случаю и выражать боль-

______________________ Правила игры 319

Шую или меньшую силу своих предпочтений. Он выбирает лишь в пре­делах, заданных партиями и системой партий в соответствии с искажа­ющимися в той или иной степени (возможно, из лучших побуждений) правилами предвыборной игры. Наконец, электоральный выбор ру­шится под ударами теоремы невозможности Кеннета Эрроу, в соответ­ствии с которой нельзя совершенным образом выразить коллективную волю, если число предлагаемых решений превышает два.'

В частности, следует особо подчеркнуть посредуюшую роль полити­ческих партий. Избиратель делает свой выбор лишь после предвари­тельного выбора, сделанного партиями: он отбирает людей, предвари­тельно уже отобранных организациями-сторонниками (за некоторыми исключениями); он выносит суждение о программах, процесс выработ­ки которых от него ускользает, о конкурентах, чьи возможные альянсы заключаются без его ведома. Однако различия между партиями не обя­зательно совпадают с различиями в общественном мнении, партии мо­гут скрывать одни расхождения и преувеличивать другие, они стремят­ся затушевать вопросы, путающие карты предустановленной политиче­ской игры. Как только они принимаются за дело, то демонстрируют свое стремление прикрыть всю игру и ограничить конкуренцию.²

я общи?

[ертах hi

¹ Доказательство К. Эрроу — дело не простое. В самы яъ выработки процедуры принятия всех удовлетвор* кия в случае, если существует более двух возможных вариантов для выбора, объ-1яется следующими причинами; пусть, например, процедура нарушает этиче-к правила, считающиеся основополагающими, пусть она рискует привести к [оследовательным результатам. Добавим также, что К. Эрроу является отдален-М последователем Кондорсе, который прояснил опасность непоследовательно-

чзитивных индивидуальных реше-

тривести к формирована го решения (транзитивно хьнее, чемВ.аВпредпочт! |ралькой области разреши! ~ опросам о

шом случае означает, что если А чем С, то А предпочтительнее, чем [радокс позволяет только двухпар- Р. La decision de majoritffl. P.: Presses de

тий]

la FNSP, 1976.1 partie; Arrow K. J. Choix collectif et pr0f0rences individuelles. Trad. Гг. P.: Calmann-L0vy, 1974.

¹ Помимо этих самых общих замечаний добавим, что ограничения, устан; емые партиями для избирателей, также принимают различные формы в сти от природы партийной системы. В Великобритании two-party system (двухпар­тийная система (англ.) — Прим. rupee.] («сблокированная» благодаря мажоритарно­му голосованию по списку в один тур) до предела облегчает выбор, но она позволя-т британским избирателям отчетливо указать руководящую команду посредством выборов в палату общин. Во времена IV Республики во Франции многопартийность ■ обеспечивала избирателю более широкий спектр для выбора, но эта многопартий-ъ была еще неустойчивой, не смягчалась длительным союзами, поэтому поли-■ское значение голосования избирателя отчасти было подчинено «партийным I Шрам». Другими словами, избиратели раздавали карты, и избранные были вольны: разы^ылатьсн1ЫИраэличныепартии(ивэтомонисебенеотказывали).

320 Современная политика

Таким образом демократическая процедура отдает предпочтение «активистам» от политики, а точнее, некоторым из них. Партии — ор­ганизации, подвластные контролю, манипуляциям со стороны людей из аппарата. В начале века первые исследователи партий — М. Остро­горский, Джеймс БраЙс, Роберт Мичелс — высветили это явление об­ращения власти к самой организации (в Англии, в Соединенных Шта­тах, в Германии). Но их исследования не имели продолжения. Самой известной из этих работ осталась книга Роберта Мичелса, в которой он главным образом на основе анализа социал-демократической пар­тии Германии периода Вильгельма определил то, что он назвал «же­лезным законом олигархии». В силу самих законов всякой организа­ции и по психологическим причинам власть в рамках политических механизмов, каковыми являются партии, постепенно захватывается меньшинством профессионалов, вытесняющим простых членов этой партии. С одной стороны, эффективность требует прочной организа­ции, разделения труда и наличия лидеров во главе всего механизма, с другой стороны, эти лидеры оказываются в ситуации, когда они могут играть на внутренних механизмах, они используют «стадную лень» или чувство верности рядовых борцов и тем самым обеспечивают себе практическую несменяемость. Руководители контролируют партию сверху, ограждают себя от возможной смены большинства, предуп­реждают или заглушают инициативы «снизу». Партия, следовательно, формируется исходя из собственных целей и интересов — интересов организации или аппарата и его руководителей, она отделяется от тех. кого призвана представлять.¹ Разумеется, исследование Мичелса но­сит слишком огрубленный характер (все зависит от самой партии), од­нако, не остается ли оно в большой степени действенным и сегодня?

Из всего вышесказанного следует, что выборы не позволяют граж­данам точно выразить свои предпочтения. Каждый может выбирать лишь из того, что ему предложено, каждый располагает лишь одним голосом, чтобы совершить свой выбор из многочисленных и сложных вариантов. Бедный избиратель, если взять крайний пример, обречен выбирать между А и В, не испытывает уважения ни к А, ни к В, отри­цательно относится к союзникам В, но также и к прошлой политике А, он согласен с такой-то целью В, но также и с другой целью А... Взвешенность элементов выбора не одинакова у различных избирате­лей, иными словами, избиратели, которые голосуют за А, и избирате­ли, которые голосуют за В, делают это по разным причинам. Мандат учитывает какую-то (изменяющуюся) часть двойственности. Как пи-

¹ См.: Michels R. Les partis politiques. Essai sur les tendances oligarchiqut democralies, 1911.Trad.fr. P.: Flammarion, 1979.

_______ 21!L Пр авила игры 321

т Дол, «выборы абсолютно неэффективны в качестве индикаторов.почтения большинства. Важнейшая часть традиционной теории;мократии заставляет нас ожидать от национальных выборов боль-[его, нежели они способны дать. Мы ждем от выборов, что они от-■■кроют нам «волю» или предпочтения большинства по целому ряду Проблем. Но именно это выборы делают крайне редко, а если делают, то в тривиальной форме*.'

Действительное выражение предпочтений. Игральные кости слегка подделаны, по крайней мере, если рассуждать чисто демократически. Голосование всегда есть в какой-то мере голосование за блок, но оно не воспринимается или не представлено таковым: избранный за неи­мением лучшего может считать себя или претендовать на то, что его избрали, потому что он самый лучший; выигравший может кичиться принятием его программы в целом, хотя его избиратели, неспособные ■произвести отбор, принимают далеко не все составные части этой программы и далеко не все принимают одни и те же составные части. Более того, избранный не следует прежним обещаниям, он может провести отбор в рамках своей программы или даже изменить свои це­ли или своих союзников.²

Конечно, избранные сегодня главным образом являются завтраш­ними кандидатами, они не могут не прислушиваться к мнению изби­рателей, т.е. к предпочтениям, выражающимся в самой обшей форме в результатах опросов. Но их восприимчивость к общественному мне­нию зависит от предвыборной значимости политических задач, о ко­торых идет речь. В малозначительных с политической точки зрения областях (что не означает их незначительности вообще) публичные решения, принимаемые политическими деятелями или санкциониро-.нные ими, в значительной мере предстают как не зависящие от [редпочтений граждан. В частности, последние годы дают множество примеров решений, принятых вопреки твердому и противоположно-

¹ DahlR APreface to Democracy Theory. University of Chicago Press, 1956. P. 131.

² Широко известные примеры: в 1956 г. Ги Молле, бывший в то время Предсе-
^..телем Совета, решает отправить воинский контингент в Алжир после того, как он
провел предыдущую предвыборную кампанию под лозунгом «мира в Алжире»; не­
кими годами позже сторонники.французского Алжира, будут охвачены ощу-
ем, что их обманул де Голль; президент Никсон, избранный в 1968 г. за свою
рвативную программу, ушел гораздо дальше по пути «разрядки» в отношени-

.... - Советским Союзом, а также предложил социальную программу (Family i Assistance Plan), выходящую далеко за рамки даже демократических проектов; в том, [сается изменения союзников в ходе своей законодательной деятельности (без Г консультации с избирателями), то III Республика в период между двумя мировыми fe войнами и IV Республика дают тому многочисленные примеры.

322 Современная полит

му мнению большинства (что отражено б повторных опросах), в i960-1970 гг. в Соединенных Штатах проводилась политика Busing (доставка учеников автобусом в школу с целью расовой интеграции в рамках школы) и Affirmative Action, хотя американцы в большинстве своем долгое время относились к ней враждебно. Смертная казнь бы­ла отменена в 1974 г. в Великобритании и в 1981 г. во Франиии против воли большинства. Американская политика в области уголовного права, по выражению Дж. Вильсона, представляет собой «одну из ин­тереснейших иллюстраций знакомого всем политологам утвержде­ния, в соответствии с которым невозможно предсказать обществен­ную политику, просто зная мнения народа»' и т.д.

Было бы ошибочным из этой ограниченности демократии делать вы­вод о незначительности роли управляемых. Правители пользуются дей­ствительной автономией, которую можно даже счесть чрезмерной, но эта автономия остается относительной. Выборы сохраняют свою власть санкционирования, и политические руководители не могут долго про­тиворечить пожеланиям управляемых ими людей в том, что кажется тем наиболее существенным; обратное равносильно политическому само­убийству. Они пользуются большой свободой действия, которая, одна­ко, не имеет ничего обшего с автократической свободой действия.

Проблемы интерпретации. Разумеется, существует дань, которую нужно платить практическим потребностям. В частности, массовая демократия не может обойтись без посредства политических партий. Партии необходимы, чтобы организовать демократические выборы, избежать неуправляемого состязания, распыленного представитель­ства. Но оправдывает ли это вынужденное опосредование ту власть. которую эти партии имеют над политической жизнью? К чему в самом общем виде приводят эти ограничения и «несовершенства» демокра­тического процесса? С точки зрения процедуры существует несколько возможных выводов.

С точки зрения приверженцев демократической процедуры, необ­ходимо модифицировать, улучшить «политическую технологию» де­мократии. Для этого следует по мере возможности ограничить автоно­мию руководителей — представительная система является лишь sec­ond best² — лучше обеспечивать точное выражение народных чаяний. Другими словами, очень важно сделать режим еще более демократич­ным посредством использования методов прямой демократии — ре-

¹ Wilson J. Thinking about Crime. NY: Vintage Books, 1977. P. 23

² Second besi — второстепенной (англ.) — Прим. персе.

Правила игры 323

:ндум по швейцарской модели, в частности, референдум по ини-1тиве народа, американская система recall (отказа в общественном [те до истечения срока посредством народного голосования) — и с использованием других средств: избрание депутатов на более юткий срок, организация первичных выборов по американскому образцу для отбора кандидатов, уничтожение всяких привилегий, ко­торыми пользуются партии на местах... Несовершенство процедуры коллективных выборов ставит главным образом технические пробле-*мы, но не заставляет усомниться в самом коллективном выборе. Де­мократические методы обладают незаменимыми достоинствами: прежде всего они «передают» предпочтения иного рода и иного каче­ства, нежели те, что передают предпочтения рынка; пристрастия гражданина носят, так сказать индивидуально-коллективный харак­тер (они касаются всего сообщества), тогда как пристрастия потреби­теля являются лично-индивидуальными (они касаются лишь его са­мого); кроме того демократические методы ставят каждого избирате­ля в равные условия, тогда как рынок по природе своей неравнопра­вен (предпочтения здесь выражаются лишь в пределах ресурсов каж­дого). Остается замечание, связанное с компетентностью, которая требуется от гражданина. Логика демократического поведения здесь приводит к отстаиванию развития общественного образования, на­правленного на познание политических и экономических механиз­мов, чтобы поднять уровень квалификации гражданина.

Зато с либеральной точки зрения (в смысле экономического либе­рализма) несовершенства демократической процедуры говорят о не­обходимости сильного ограничения значимости общественного вы­бора в пользу частной сферы и, в частности, в пользу рыночной эко­номики. Рынок позволяет индивидам непосредственно и точно вы­сказать свои предпочтения и получить от этого выгоду. Конечно, ры­нок всегда несовершенен, но в том виде, в каком он действует в запад­ных обществах, он дает людям для принятия решений действительные преимущества, каких не дает демократическая процедура. Результаты деятельности рынка определяются инициативой производителей и окончательным решением потребителей, они в конечном счете зави­сят от иерархии коллективных ценностей, порожденной объединени­ем звеньев ценностей индивидуальных. Что же касается «незамени­мых преимуществ» демократической процедуры, то они являются та­ковыми лишь с виду. Гражданин в кабинке для тайного голосования Принимает решение по тем же самым мотивам, что и потребитель на рынке — он думает прежде всего о собственном интересе. Главное [зличие состоит в том, что выбор первого в большей степени запутан ■паразитарен», чем выбор второго. Неравенство потребителей» про-

324 Современная политика

тивостоящее равенству граждан, также не является решающим дока­зательством. Это неравенство — очевидный факт, но оно не так явно п западных обществах, ориентиры которых, обусловленные рынком, не были установлены выбором подавляющего большинства. Действие массы играет свою роль, и неравенство оказывается в значительной мере смягчено в мириадах коллективных решений, соединение кото­рых и управляет принятием решений на рынке. Потребление носит массовый характер: на рынке царят не happy few, но common people¹. Цивилизация, созданная рынком, — это цивилизация, выражаюшая стремления, предпочтения, желания, общие для всего народа. И либе­рал-либертарианец привел бы следующий поразительный пример, ка­сающийся телевидения: какие из телевизионных каналов — государ­ственные или частные — ближе к народным пристрастиям, а какие носят более «элитарный» характер?

Таковы итоги дискуссии о технической стороне дела и ее полити­ческих следствиях. Но правильно ли мы сформулировали вопрос? Та­кое ли уж большое значение нужно придавать процедурам?

XV. Формы правления

Политико-институциональная стабильность связана прежде все--го, разумеется, с уважением членами сообщества правил либерально-чдемократической игры. В особенности — и именно этот вопрос будет -интересовать нас в данном случае — она зависит от «согласия» между ■институциональной и партийной системами, иными словами, она за­висит от формы правления. В рамках либерально-демократического.режима существуют различные возможные модальности организации -политической деятельности. Способ организации политическойжиз-ши обусловлен гармоничным действием институтов, но деятельность ^институтов сама находится в зависимости от партийной системы. Мы будем называть формами правления эти модальности организации политического режима, определяемые взаимодействием между инс­титуциональной и партийной системами.¹

На сегодняшний день существует два типа институциональных сис- \,;тем: парламентская система (как правило) и система президентская (как \ -исключение). При каких условиях (при какой партийной системе?) и \ какой иеной эти системы, как правило, функционируют упорядоченно?

 

1е — весь народ (англ.) — Прим. перев.

: ориги

слу-

лпенно очевидно, что да

что не касается используемой терминологии. Терминология здесь Не ус-
1яся — слово «режим», в частности, колеблется между различными более
широкими значениями. С нашей стороны, мы будем говорить о парла-
нли президентской (институциональной) системе, об американской или
Й форме правления и, конечно же, а либерально-демократическом ре­
же касается партийной системы, то она определяется такими фактора-
личество партий, их численность, структура, а также природа и характер
ий между ними (в данном случае нас интересует только система конку-
;партий).....- --:.._.............................. „.„.;...

326 Современная политика