Итак, давайте окинем взглядом историю Европы - именно такую,какую мы привыкли видеть, какую нам преподали, какой она отложиласьв нашей памяти, - и позволим себе вслух сказать: "Странно!.." Обратимся не к книгам, а именно к памяти и впечатлению, - и чтоже обнаружим? Чудовищный провал, пропасть шириной в тысячу лет. По ту сторону ее - блистательные времена античности. Там мывидим Древнюю Грецию, подобную стремительной вспышке: большинство еегениев приходятся на три следующих друг за другом поколения, это -современники Перикла, их отцы и их дети. Среди них мы находимсоздателей практически всех основных течений философии и политики,наук и искусств. Потом Древний Рим - разгульный ученик утонченнойЭллады. В нем почему-то учат нас видеть незадачливого подражателя;но справедливо ли? Слишком уж вольно взлетела греческая мысль,такие высоты доступны лишь избранным, - и римляне притянули еепоближе к грешной земле, откормили на лукулловых пирах и оживилиэротическим (верней, амурическим) юмором. Греки вдохнули в своиидеи дух, римляне сделали их приземлеными и за счет этого болееживучими. Знаменитое "римское право" - неоспоримое тому подтверждение. По эту сторону пропасти - "наше" время, начинающееся сПроторенессанса - с эпохи Данте, с первых проблесков Возрождения. Черезпунктир памятных имен (от Петрарки и Бокаччо, которые по возрастугодятся Данте во внуки, до Николая Кузанского) мы, отсчитав двавека, вдруг попадаем в период почти такой же массовой вспышкигениальности, какой была отмечена эпоха Перикла. Босх и Коперник,Микеланджело и Рабле, Эль Греко и Джордано Бруно, Монтеверди иГалилей... А между Италией Петрония, живописавшего первых римских цезарей,и Италией Данте - что? В памяти - редкие смутные штрихи этоготуманного для нас периода европейской истории, которые, если незаглядывать в справочники, невозможно даже расставить по порядку:Атилла и Иоанн Златоуст, король Артур и Карл Великий, эпидемии чумыи пляски святого Витта, крестовые походы и Великая Инквизиция (хотянет, инквизиция - почти ровесница Данте). Становление христианства.Длиннейший список римских пап. Феодализм. "Вассал моего вассала -не мой вассал". Право первой ночи... И самое главное - невежество,тысяча лет великого невежества и полного запустения! Козы неграмотныхкрестьян на развалинах Афин и Рима... Могло ли такое быть? Придется по работам историков проверить, не обманывает ли наспамять. Оказывается, нисколько. Из книг мы видим, что в эти векадействительно распространяется всеобщее культурное одичание, угасаетархитектура, древняя блистающая латынь деградирует, превращаясь внеуклюжий и корявый язык, который только в Возрождение снова (причемза короткий срок!) приобретает блеск и широкое распространение какязык науки. Вот цитаты, выписанные из обширной монографииФ.Грегоровиуса "История города Рима в средние века. От V до XVIстолетия": "С того времени, как государство готов пало, античный стройИталии и Рима начал приходить в полное разрушение. Законы, памятникии даже исторические воспоминания - все было предано забвению". О конце VI века н.э.: "События последующих лет нам неизвестны,так как хроники того времени, односложные и такие же смутные, каконо само, упоминают только о бедствиях, причиною которых былистихийные силы природы и чума". О середине IX века н.э.: "Историку Рима за этот период приходитсядовольствоваться анналами франкских летописцев, дающими лишьвесьма скудные сведения, да жизнеописаниями пап, также содержащимив себе почти одни только указания на то, какие были возведеныпостройки и какие были сделаны пожертвования. Поэтому для историканет надежды дать картину гражданской жизни города того времени". "Чтобы написать историю города и увековечить его замечательнуюсудьбу со времени Пипина и Карла, не нашлось ни одного летописца...Римские монахи были настолько безучастными к истории своего города,что события, происходившие в нем в ту эпоху, остались для насокутанными полнейшим мраком. Но именно в эту же самую эпоху папстворевностно продолжало вести свою древнюю хронику". Впрочем, не такуж и ревностно: "С биографией Николая I (IX век н.э.) традиционноеведение книги пап прерывается, и нам, в нашем изложении историигорода, не раз придется пожалеть об отсутствии этого источника". С патетической печалью пишет Ф.Грегоровиус о римских сенаторахэпохи раннего средневековья - свидетелях и участниках всеобщейдуховной деградации, проводивших свои заседания на античных развалинах: "Сидя на опрокинутых колоннах храма Юпитера или под сводамигосударственного архива, среди разбитых статуй и досок с надписями,капитолийский монах, хищный консул, невежественный сенатор моглипри виде этих развалин чувствовать изумление и погружаться вразмышления об изменчивости судьбы.... Сенаторы, приходившие наразвалины Капитолия в высоких митрах и парчовых мантиях, имели разве толькосмутное представление о том, что некогда именно здесь объявлялисьгосударственными людьми законы, произносились ораторами речи,торжественно праздновались победы над народами и решались судьбымира. Нет насмешки ужасней той, которую пережил Рим!.. Средимраморных глыб паслись стада коз, поэтому часть Капитолия получилатривиальное название "Козлиной горы"... подобно тому, как Римскийфорум стал называться "выгоном"..." То же самое в этот период происходит и с прежде великойЭлладой. О ней в книге "История города Афин в средние века" -одном из самых фундаментальных и документированных исследований изистории средневековой Греции - повествует тот же Ф.Грегоровиус: "Город обезлюдел, обеднел, его морское могущество и политическаяжизнь угасли так же, как жизнь и во всей вообще Элладе". "На Афины и Элладу теперь спускались более глубокие сумерки...Политическая жизнь здесь погасла, торговля и промышленность почти неоживляли греческих городов, за исключением бойкого рынкаФессалоник". "Что касается собственно города Афин, то его судьбы в эту эпохупокрыты таким непроницаемым мраком, что было даже выставленочудовищное мнение, которому можно было бы поверить, а именно, будтоАфины с VI по X век превратились в необитаемую лесную поросль, а подконец и совсем были выжжены варварами. Доказательства существованияАфин в мрачнейшую эпоху добыты вполне неоспоримые, но едва ли можетслужить что-нибудь более разительным подтверждением полнейшегоисчезновения Афин с исторического горизонта, как тот факт, чтопотребовалось приискивать особые доказательства того только, чтодостославнейший город по преимуществу исторической страны вообщевлачил еще тогда существование". То же самое - и во всех других европейских странах: неграмотныекороли, шайки лесных разбойников и развратные невежественныемонахи... Вот - первая загадка, непостижимая. Можно понять постепенныйупадок какой-нибудь нации или страны: такое в истории бывалонередко. Можно, согласившись с концепцией Л.Н.Гумилева, признатьдлительные периоды застоя (гомеостаза) в истории любого этноса. Номожет ли быть, чтобы Европа, где соприкасались несколько этносов,находившихся на различных этапах развития, вся целиком впала втысячелетний застой, точнее даже, в головокружительную деградацию?Дикие завоеватели, поработив культурную страну, обычно вскоре самистановились культурными. Почему же германские варвары, сокрушившиеДревний Рим, и христианские вероучители, постепенно укреплявшиесяв Риме, накапливая силу, богатство и авторитет, стали исключением изэтого правила и не смогли подхватить эстафету наук и искусств?Неужели у них не нашлось ни любознательных людей, ни прозорливцев,способных догадаться, что знание - сила? Ладно. Допустим, что так.В этом случае достижения античной мысли, как что-то ненужное, точнеедаже, идеологически вредное, обречены были на уничтожение и забвение.Действительно, в ранней истории христианской церкви были периодыособенно ревностной борьбы то против "пережитков" язычества, топротив различных ересей, сопровождавшиеся массовыми уничтожениямикниг. Поэтому не удивительно, что когда все-таки стали чуть позжепоявляться редкие пытливые умы, им явно негде было почерпнуть хотькрупицу знания, и начинали они - снова, с нуля. Яркий пример тому -знаменитый Козьма Индикоплевст (VI век н.э.), одним из первых (впослеантичном времени) пытавшийся понять устройство вселенной.Вспомните его хрустальную шкатулку - рисунок, украшающий все книгипо истории астрономии. Днище этой шкатулки - плоская Земля, омываемаяОкеаном, в центре Земли - гора Арарат, вокруг которой ходитСолнце; крышка шкатулки усеяна гвоздиками звезд; из четырех угловтрудолюбиво дуют ангелы... И этот абсолютно первобытный примитивоказался вдруг возможен после того, как еще за 800 лет до негоЭратосфен довольно точно измерил окружность Земли! Впрочем, не надоходить так далеко. Всего на 4 века, если верить традиционной хронологии,позже "Альмагеста" Птолемея (это - астрономическая энциклопедия,итог античных исследований) появился дикарь Козьма Индикоплевст. Не может быть, чтобы любознательный Козьма не искал упредшественников ответов на свои вопросы. Невозможно представить, чтобыих блестящие идеи, будь они известны ему, не проглядывали бы вкосмогонии Козьмы. Но не проглядывают!.. Значит, абсолютно ничего онне нашел. Кстати, и тот факт, что его конструкция мира, его"шкатулка" была признана тогдашним "ученым" миром, свидетельствует:информационный вакуум был в его времена повсеместным. (Можно быпредположить козни церковников, которым почему-то предпочтительней быловидеть Землю "шкатулкой", нежели шаром. Однако такое предположениенесвоевременно: впереди еще по крайней мере половина тысячелетия,пока церковь, набрав силы, не встанет над каждым движением мысли.Так что здесь явно не церковная хитрость, а только всеобщее дремучееневежество.) Итак, первый вопрос по истории Европы: как же оказалосьвозможным повсеместное и полное забвение абсолютно всех знаний,накопленных за античные века? Винить в этом молодое (и в силумолодости своей - прогрессивное!) христианство заведомо было бы ошибкой.Какой же объективный закон исторического развития проявил здесьсебя?.. Вторая загадка еще непостижимее: как смогла античная наука вэпоху Возрождения воскреснуть из небытия? Вроде бы легко поверить винтерес к ней, содержащей глубокие и мудрые ответы на сложнейшиевопросы. Легко понять увлечение латынью - языком великих ученыхтысячелетней давности. Легко простить многолетнюю моду на латинскиеимена... Но абсолютно невозможно поверить в то, что после тысячелетнегоневежества нашелся бы хоть один человек, умеющий свободночитать (и, главное, понимать) латинские тексты (написанные не насредневековой "варварской" латыни, а на классическом языке Цицерона)и способный научить других. Впрочем, если бы даже и нашелся, -абсолютно невозможно поверить в то, что воспитанные в дикарстве людипрониклись бы вдруг столь великим уважением к античной науке, чтостали активно осваивать классическую латынь и запоем читать ветхиетрактаты. Дело в том, что (если вспомнить уровень знаний КозьмыИндикоплевста) написанное в этих трактатах было бы для них попростунепонятным, а потому и неинтересным. Здесь неизбежно нужны традицияи школа. Главное же: откуда взялись все эти древние античные труды?Может ли быть, чтобы их десять веков сберегали в своих монастыряхнеграмотные монахи, не ведающие, что там написано, знающие только,что написанное там - порождено язычеством, если только не надиктованона погибель человеку самим дьяволом? Ни в коем случае! Если уж,как свидетельствуют современные исследования, фанатичные деятелицеркви вроде александрийского епископа Кирилла лично руководилиразгромом прежних "языческих" храмов и собственноручно сокрушалипрекрасные статуи античных богов, то простым монахам, как говорится,"сам Бог велел" освобождать не только заведомо скудные монастырскиебиблиотеки, но и каждый уголок христианской Европы от языческогомусора. Далее. Сравните тот тысячелетний период, за который якобыуцелело то, что непонятно кому и зачем нужно, - и последующий периодв не столь уж долгие 450 лет (от эпохи Возрождения до наших дней):где они, эти драгоценные античные трактаты? Как умудрились новопросвещенные ученые возрожденной Европыполностью растерять эти глубоко чтимые ими первоисточники, которыетеперь-то, поняв их великое значение, должны были бы беречь пущеглаз своих? Только и есть у нас в руках, что выполненные в эпохуВозрождения копии и компиляции. Здесь нам могут возразить, предположив, что хранилищами знанийбыли Восточная Римская империя и арабские страны. Действительно,какая-то часть книг "вернулась" в Европу эпохи Возрождения именнооттуда. Но, во-первых: Восточная Римская империя была такой жехристианской страной, и античное "язычество" было ей столь же чуждо,интерес к "язычеству" так же, как и в Риме, официально объявлялсягосударственным преступлением, "языческие" библиотеки точно так жевыискивались и уничтожались; так что и здесь остается в силе вопросо том, как могли уцелеть древние книги. Во-вторых, на протяжениидолгих веков ни в Константинополе, ни в арабском мире не видноникаких следов от культурного влияния якобы сберегаемых книг - допоявления "Второго учителя" Фараби, в Х веке знакомившего арабов сучением Аристотеля; и опять вопрос: откуда, после многовековогозабвения, появились, и каким образом, если не было соответствующейшколы, стали вдруг понятны арабам античные мудрости? Как видите, эти две загадки взаимно исключают одна другую; ихсовместное существование в нашей истории - третья загадка. По сути,должно быть одно из трех: или античная наука не умирала и полнокровнойживой струей влилась в Ренессанс (но тогда - в каких таинственныхзаповедниках могла она уцелеть, какие новые шедевры гениальнойчеловеческой мысли породила она за эти тысячу лет - время, внесколько раз превышающее период античного расцвета, - и, наконец,почему об этих шедеврах, которые не могли не возникнуть при живойкультуре, мы абсолютно ничего не знаем?), или же она в принципе немогла возродиться именно в таком виде, как мы это наблюдаем в эпохуВозрождения: в виде фундамента всей научной мысли того времени.Другое дело, если бы средневековая Европа постепенно создала иную,самобытную науку, - и тогда уж, опираясь на нее, познакомилась сидеями предшественников, как с чем-то занимательным, умным, но натри четверти чужим... Примерно так, как осваивали античную мысльарабы. Возьмите для сравнения: в разгар периода, который можно назвать"Ренессансом России", после шестивекового (всего лишь!) забвениявсплыло восхитившее всех "Слово о полку Игореве". Но разве хотькому-нибудь пришло на ум переходить в науке на древний язык "Слова",в литературе - на его стилистику? Нет. Ибо уже возникла другаякультура, питавшаяся от иных корней. С другой стороны: не будь этойновой культуры, находка "Слова" заведомо осталась бы абсолютнонеоцененной и незамеченной. Выше было сказано: "одно из трех", но названо только двапредполагаемых решения (и оба слишком маловероятны). Каково же третье?Вот оно: может быть, этого тысячелетнего интервала, этого тысячелетнегоразрыва в культуре Европы - вообще не было?!. Впрочем, такойвариант решения представляется еще менее вероятным.
