Дюма А. (1802-1870 гг.)

Не смотря на то, что Дюма признается наиболее известным из романистов середины XIX века, его произведения кажутся наиболее слабыми, по уровню не превышающие книг читающихся нынешними нетребовательными пассажирами метро. У современников его романы пользовались большой популярностью, за счет динамичного и полного интригами сюжета, но феномен популярности этого автора до нынешнего времени так и остался необъясненным для автора.

Дюма действительно отличался развитой фантазией, благодаря своему неудержному, второсортному воображению Дюма написал огромное количество фантастических романов, в которых на первом плане — похождения героев

Но анализ исторических событий еще слабей, чем литературная составляющая (а точнее его практически нет). Видно, что романист не уделил много размышлений историческому фону, он описывает довольно тривиальные вещи – жестокость революции, неразбериху на улицах, наверно главное его достижение в данном плане – это портреты исторических лиц, Дюма вырисовывает Людовика XVI, Марию Антуанетту (хотя они очевидно не правдоподобны (об этом позже)). Но в 7 своих романах освещающих данную эпоху, Дюма практически не затронул события второй половины революции, это может говорить лишь о большей заинтересованности читательской аудитории началом революции, королевской были интересней якобинцев, в этих рамках скорей всего были и симпатии публики. То, на что обращает внимание Дюма популярно в обществе, он отражает интересы средней буржуазии. Большим успехом пользовался роман «Кавалер де Мэзон-Руж», особенно переделанный в пьесу самим Дюма, а вставленная в нее песня «Mourons pour la patrie» (Умрем за отечество) даже получила популярность в революцию 1848 года.

Хуже то, что в романе множество нереальных, но значимых (на историческом уровне) персонажей, также кажутся натянутыми и вычурными фантазии о Калиостро и Гофмане, всевозможные дворцовые интриги, но дело именно в том, что, по собственному признанию Дюма, исторический сюжет был для него только «гвоздем, на который он вешал свои картины».

Хотя иногда в тексте можно встретить что-то вроде: «Госпожа Кампан рассказывает об этом в своих «мемуарах»[4] или «...об этих событиях будет еще рассказано на сотни ладов, но мы заранее утверждаем, что ничье повествование не превзойдет наше в беспристрастности»[5], но Дюма ленив и не прилагает ни малейшего старания, его попытки философствовать – глупы, а о анализе и учете источников и речи нет – его роман – легкое развлечение для барышень. Дюма очень фривольно и безосновательно использует греческие мифы: «бессонный дракон – аббат отнюдь не склонен был уступить золотые яблоки Гесперид всем Ясонам на свете»[6]. Не говоря уже о том, что автор постоянно делает фактические ошибки. И встает вопрос – зачем в повествование включать миф, если он неуместен и к тому же с ошибками. Автор зачастую сходит до фарса, вставляет свою физиономию: «Со строевыми маневрами дело обстояло еще хуже. Пишущий эти строки сам знаком только с одним маневром..»[7]. Дюма будто бы предупреждает с каждой своей ошибкой, что к его книгам не нужно относиться серьезно: «знаете какова цель этого общества? Ниспровержение тронов. А его девиз? Три буквы: L.P.D…«lilia pedibus desture» - попри ногами лилии[8] - здесь автор ведется за слухами.

Появление этих самых «обществ» мир в кофейнях, салонах, массонских ложах. Фюре связывает с рождением «общественногомнения»..это центрвы демократической социабельности..демократия была мимолетна, как это всегда бывает, остановится на золотой середине очень сложно.

Жорж Санд (1804—1876) «Нанон» (1872г.)

Писательница, которая в сороковых годах прошлого столетия была пламенной проповедницей социализма на утопической ступени его развития и писала в то время романы с политическим содержанием. В общем, как известно, она обладала весьма живым воображением, уносившим ее далеко от действительности в область грез и необычайных происшествий и позволявшим ей в высокой мере идеализировать описывавшихся ею людей и обстоятельства их жизни, откуда и сильный лиризм, отличающий способ ее изложения.

Госпожа Жорж Санд излагает тривиальные истины, кажется, будто она прочла их в газетах, что самое интересное, эти мысли приписываются героям ее романа, участникам событий революции (тем самым она делает свих героев более неправдоподобными, ведь едва ли участники событий 1789-1795 годов имели то же представление о революции, что и историки 80х годов XIX века.

И не всегда романистка изображает вещи верно. С точки зрения характерных черт крестьянского быта она напрасно изображает деревню, где родилась Нанетта, крепостною и совсем неверно представляет дело так, будто в этой деревне о начавшейся революции узнали только после 14 июля 1789 г., словно крестьяне совсем не участвовали в выборах и в составлении наказов еще в марте этого года. Слишком поздно, только в марте 1790 года, жители этой деревни узнают, что, наконец, они сделались свободными, тогда как весть о падении феодализма разнеслась по Франции еще за полгода перед тем. Но если отвлечься от таких частных ошибок, общественные порядки и нравы эпохи представлены живо.

Она постоянно упоминает, что ее герои радуются по поводу национального объединения: «Теперь для всех французов один закон и с этого времени у нас у всех одна родина. Он был очень счастлив, никогда прежде я не видела его таким;»[9]. Нужно отметить, что идея о рождении французской нации в годы революции была популярна.

Образы ее романа в высшей степени идеализированы. Героиня романа «Нанон», сирота, воспитанная в бедной семье, но очень способная к обучению, на лоне природы подружилась с юным послушником монастыря. С течением времени эта детская дружба перешла в любовь, завершившуюся браком, после целого ряда опасностей, которым оба они подвергались. Во всем повествовании много фантастичного, начиная с того, что простая крестьянская девочка, начавшая учиться грамоте только у послушника Эмильена, достигла большого умственного развития.

Одним словом, Санд создает целомудренные женские романы, которые мамы предпочитали покупать своим дочерям, которые в свою очередь, скорее всего, предпочитали более полные страстей и недозволенного книги Дюма.