Основные принципы классической философии, их кризис и становление неклассического мышления

 

Началом всех направлений современной философии является середина XIX – начало XX веков, когда ярко проявился кризис классической философии и осуществлялся поиск новых возможных форм философствования.

Под классической философией традиционно понимается характерная преимущественно для XVII – начала XIX веков универсальная ориентация философского мышления на разум как основу мира, познания и деятельности.

Можно сказать, что классической философии была присуща троякая вера в разум:

1) вера в способность только разума познать мир;

2) вера в способность разума дать исчерпывающее, полное знание о мире («вечные истины») и утвердить поэтому царство Разума на Земле;

3) вера в философский разум как «науку наук».

На самом деле, при всей кажущейся противоположности философских течений Нового времени и философских учений немецкой классики, реализуемые здесь способы философствования имеют много общего. Важнейшей идеей философии XVII века была идея некоего объективного мирового начала независимо от того, принимался ли в качестве точки отсчета объект в виде субстанции или субъект в виде coqito. Весь способ философствования был подчинен поиску универсального метода получения истинного знания. Философы XVIII века в центр своего внимания поставили человека, субъекта, обладающего определенными способностями, среди которых чаще всего выделялись рассудительность, разум, ум. Французские материалисты считали, что всесильный всепонимающий разум человека позволяет человеку построить непротиворечивую картину развития природы, венцом которого выступает сам разум. В соответствии с этой убежденностью философские системы строятся как восхождение от природных явлений к человеку и торжеству его разума в познании мира. Разумность и просвещенность человека становятся основой возможносности реализации в обществе принципов равенства, свободы, справедливости.

Немецкая философия начинается с описания познающего субъекта. С позиций трансцедентального идеализма Канта, идея принадлежит субъекту и как таковая, сама по себе, она не может сотворить внешний мир, нечто материальное. Идеальное, рассудок, разум есть особенности человека, которые никаким образом нельзя вывести из своеобразия природных явлений. И. Кант осуществляет сдвиг в сторону трансцедентального субъекта, который у Фихте уже приобретает смысл изначальной творческой силы, абсолютного Я: «Я есть Всё». Философия Шеллинга в учении о тождестве субъекта и объекта восстанавливает примат объективного начала, утверждая всевластие абсолютного духа: «Всё есть Я». И, наконец, немецкая классическая философия – в лице Гегеля – строит безукоризненную с точки зрения логики разума философскую систему, отождествляющую Мир (Бытие) и Разум. «Все разумное действительно, все действительное разумно». В философии Абсолютная идея познает себя в саморазвитии, и достигает вершины и конца самопознания в философии на стадии Абсолютного Духа. Развитие мира как самопознание Идеи – завершилось, разум торжествует. Система закончена. Философия Гегеля стала философией всеохватывающего разума, но, как ни странно, философией в которой не осталось места будущему.

И уже XIX век показал, что идти в будущее с философией и разумом, направленными в прошлое, невозможно. Вера в способности только разумом познать мир, утверждения о существовании «вечных» истин, представления о философии как «царице наук» дали трещину. Все претензии разума оказались несостоятельны. Общество вступило в полосу глубокого кризиса в экономике, политике, культуре и науке. Социальный оптимизм представителей классической философии, в особенности после революции 1848 г. во Франции, оправдался в весьма ограниченном смысле. Освободившись от абсолютного произвола и феодальной зависимости, человек оказался под другим гнетом, гнетом Капитала. Эксплуатация по принуждению сменилась эксплуатацией «по соглашению». Мечта о свободе реализовалась для одних в свободе предпринимательства, для других – в свободе продавать свою рабочую силу. «Царство разума», провозглашавшееся просветителями, превратилось в царство буржуазной рациональности и расчетливости. Гармония интересов личности и общества оказалась иллюзией. Положение отдельного человека в мире, его проблемы и горести никого, кроме его самого, не волновали.

Быстрое развитие естествознания и техники порождало сложные методологические и мировоззренческие проблемы, которые заставляли ученых обращаться к философии, но все чаще теоретические положения науки, подтверждавшиеся огромным эмпирическим материалом, приходили в противоречие с абстрактными теоретическими принципами классической философии. Порожденная переходом к машинному производству армия инженерно-технической интеллигенции, занималась проблемами опредмечивания естественнонаучного знания, все более удаляла науку в ее прикладных исследованиях от философии. Метафизические рассуждения казались лишними, шел объективный процесс «приземления» науки, усиления ее контактов с производством. Кризис классического естествознания на рубеже XIX-XX вв. ярко продемонстрировал необходимость изменения старой схемы взаимоотношения философии и науки.

Новые культурно-исторические условия требовали нового, постклассического (от лат. post – после) способа философствования. Становление данного неклассического типа философствования шло через предложение и проработку принципиально различных путей выхода из кризиса, в котором оказалась философия. Постклассическими являются учения О. Конта и К. Маркса, А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора и Ф. Ницше, возникшие как реакция на классическую философию, прежде всего, на философию Гегеля. Все эти разнонаправленные учения объединяет понимание бытия как не–мысли. Первое слово в своей философии эти философы давали не мышлению, не понятию, не идее, а «самим вещам», фактам и событиям реальной жизни, поступкам, практике, единичному человеку и т.д. Они критиковали Гегеля за то, что он начал философствовать с «понятия бытия», проигнорировав все проблемы реального бытия реальных людей, что для него важнее род человеческий, чем жизнь реального конкретного человека, что он свел сущность человека к мышлению, оставив за пределами рассмотрения природу человека, потребности его тела, мир чувственных влечений. Не принимали философы-постклассики и гегелевское понимание истины как движения чистой мысли к Абсолюту, ибо такое истолкование истины не затрагивает интересов потребностей живущих «здесь» и «теперь» конкретных людей.

Общее для всей постклассики неприятие основных принципов классической философии реализовалось по-разному. Это различие обусловило появление новых течений и школ в философии XIX века, определивших основные направления современной философской мысли.

Постклассический материализм наиболее полно был представлен в философском учении К. Маркса, ставшего основателем целого направления – марксистской философии. Оставив за философией в традициях классики право на рациональное освоение мира, Маркс вместе с тем, подчеркивает культурно-исторический характер философского знания. Философия как одна из форм общественного сознания есть отражение общественного бытия и не может претендовать на роль «науки наук», а тем более на овладение «вечными истинами». Предпосылкой философствования для Маркса выступала не мысль, не понятие, а реальные люди, которые начинают свою жизнедеятельность не с теоретического размышления о предметах внешнего мира, а «с того, чтобы есть, пить, … овладевать при помощи действия предметами внешнего мира и таким образом удовлетворять свои потребности». Соответственно и задача философии виделась Марксу не столько в объяснении мира, сколько в том, чтобы «изменить» мир, т.е. преобразовать его на практике с учетом экономических и политических интересов трудящихся.

Если Маркс не отрицает рациональность философского познания, то французский мыслитель О. Конт оставляет право на рациональное знание только за естествознанием. Под лозунгом «Наука сама себе философия» он разрабатывает «курс позитивной философии», где предлагает свой выход из кризиса философии, отбросив все метафизические вопросы как ложные и сузив понимание философии до анализа потребностей конкретно научного знания. Такая сциентистская позиция в оценке философии стала доминирующей в позитивистской ориентации многих школ современности.

Наиболее радикальный способ выхода из «тупика», в котором оказалась классическая философия, предложили в XIX в. С. Кьеркегор и А. Шопенгауэр, отбросив все претензии разума как несостоятельные. Лозунгом антиинтеллектуализма стал перифраз известного положения рационализма Декарта, принадлежащий Кьеркегору: «Чем меньше я мыслю, тем больше я существую».

Бытие нерационально, оно не подвластно понятиям человека, а открывается в непосредственном переживании уникальности и единичности своего существования (Кьеркегор), полноты жизни. Эти взгляды определили становление философии иррационализма (от лат. irrationalis – неразумное, бессознательное), провозгласившей примат неразумного начала и делающей его основной характеристикой, как самого мира, так и его миропонимания.

Остановимся более подробно на иррационализме и других названых выше неклассических типах философствования, сложившихся в сер. XIX – нач. XX вв. и оказавших определяющее влияние на всю современную философию.

 

8.1.2. Становление иррационалистической традиции

в неклассической философии

Фундаментальные основы западноевропейской философии иррационализма заложили Серен Кьеркегор (1813-1855), Артур Шопенгауэр (1788-1860) и «философия жизни» в лице наиболее яркого ее представителя Фридриха Ницше (1844-1900).

Датский философ С. Кьеркегор, анти-Гегель, предтеча экзистенциализма, основные работы «Или-или», «Страх и трепет». Он был одним из первых мыслителей, кто поколебал веру в Разум, его жизнь и творчество ознаменовали поворот от классической к современной философии. Вся рационалистическая философия (в первую очередь философская система Гегеля) была, с точки зрения Кьеркегора, эссенциализмом – учением об отвлеченных всеобщих сущностях, постигаемых в общих понятиях. Она игнорировала существование (экзистенцию) – единственную действительность, не имеющую ничего общего с мышлением.

«Быть – это значит существовать», что для мыслителя означает чувствовать, переживать, страдать, стремиться к чему-то. Существование всегда есть субъективность, индивидуальность, поэтому понятия бессильны в выражении экзистенции. Языком философии может быть язык художественных образов. «Встреча» человека со своей субъективностью возможна в критические моменты жизни, когда возникает необходимость в акте выбора «или-или». Именно в такие моменты человек осознает реальность своего существования более остро, чем в мысли «Я существую». Цель жизни человека – в его стремлении к спасению в трудностях, риске и выборе собственного существования. Решая проблему человеческого спасения, Кьеркегор выделяет три уровня существования, три качественно различные стадии жизни: эстетическую, этическую и религиозную.

На эстетической стадии (символ Дон Жуан) человек обращен к внешнему миру, погружен в жизнь чувства и стремится к достижению всех видов наслаждения: от эмоционального до высокоинтеллектуального (гедонизм).

В «Дневнике обольстителя» Кьеркегор пишет, что герой искренне влюблен в девушку, но когда он достигает цели, им овладевает скука, девушка немедленно утрачивает для него всякий интерес. «Жизнь скучна, самое наслаждение разочаровывает».

В итоге скука и разочарование приводят на грань отчаяния, к необходимости порвать с эстетическим образом жизни.

На этической стадии человек отказывается от игры чувств и добровольно подчиняет себя нравственному закону, сознает различие между Добром и Злом. Символ этой стадии Сократ, а законный брак противопоставляется распутству эстетика.

Жизнь этика — выполнение внутреннего долга по отношению к самому себе, и тем самым по отношению к другим людям, человек стремится соединить свое «Я» с «общечеловеческим». Решающую роль здесь играет не влечение, а выбор, как проявление свободы, причем не всякий выбор, а выбор, определяющий судьбу человека, его жизненный путь. Только в акте выбора человек становится личностью, обретает свободу.

Человек здесь знает, что такое Добро и Зло, но нравственный поступок требует не только познания нравственного закона, но и решимости следовать ему, выбрать из различных возможностей ту, которая соответствует этому закону. К сожалению, в жизни это очень трудно сделать. Еще стоики говорили: «Вижу и одобряю лучшее, следую худшему»,

Поэтому вся сущность человеческого существования для Кьеркегора сконцентрирована в акте выбора «Или – или».

Однако на этой стадии человек еще не полностью реализует свои возможности, отчаяние продолжает углубляться, и человек все больше убеждается в том, что противоположностью греха является не добродетель, а вера.

На третьей – религиозной - стадии человек осознает значимость своей личности, принимает страдание как принцип индивидуального бытия и тем самым приобщается к Богу, подлинному существованию, в котором вера, страдание, отречение от мира есть благо.

Символ этой стадии библейский герой Авраам, который услышал голос Бога, повелевавший ему принести в жертву своего любимого сына Исаака. Эта стадия подчеркивает: индивидуальное существование — выше общего, индивидум — выше коллектива, поэтому общее правило нравственности не всегда может быть обязательным для меня. Истина только субъективна, ее критерий — искренность и страстность, с которой человек верит в нее, готовый пойти на любые жертвы и мучения. Случай с Авраамом — для Кьеркегора важен тем, что главные признаки истинно верующего человека — слепая вера и абсолютное повиновение, отсутствие которых — причина всех социальных и человеческих коллизий.

Бог не предмет логичного доказательства, это нечто нелепое и парадоксальное с точки зрения разума, но есть то, без чего человек не выдержит противоречий и страданий жизни.

Переход от одной стадии к другой совершается через кризис отчаяния, связанный с отказом от разума, через страх. Страх как огонь пожирает все иллюзии, оставляет нас наедине с собой и пробуждает в нас новые возможности. «Страх есть возможность свободы». Отказавшись от разума человек находит свое спасение в вере.

Кьеркегор не был популярен при жизни, но в XX веке его идеи легли в основу экзистенциальной философии.

Немецкий философ А. Шопенгауэр был младшим современником Гегеля, даже работал с ним вместе и читал свои лекции в одно и то же время с Гегелем, но привлечь при жизни большое число сторонников не смог. Стал популярен к концу XIX века, явившись идейным предшественником «философии жизни». Сын банкира, получил образование в Англии, жил в Дрездене, преподавал в Берлинском университете. Основная работа «Мир как воля и представление».

Мир, по Шопенгауэру, не основан на принципах разума. Как и Кьеркегор, он неприязненно отнесся к революции 1848г., т.к. торжество разума на земле невозможно. В мире вообще нет разума. В мире есть только воля. Волю надо понимать широко – как «порыв», существующий в природе и в обществе. Например, в мире животных есть «порыв» — стремление к сохранению жизни; в физическом мире есть «притяжение», тяготение, магнетизм; в обществе существует воля государств, рас, наций, отдельных людей. Воля разлита в природе и обществе. Но эта воля — слепа, она не имеет разумной цели, она — иррациональна. Воля порождает все явления и процессы в мире, но сама воля безосновна, беспричинна, она есть «абсолютно свободное хотение».

Воля выступает, как бесцельная потребность выжить, сохраниться. Воля есть воля к жизни, поэтому каждому из проявлений мировой воли свойственно стремление к господству, что выражается в непрекращающейся «войне всех против всех» (эгоизм).

На человеческом уровне воля выступает в виде страстей (аффектов): властолюбие, мстительность, любовь полов и т.д.

Если основа мира – воля - неразумна, то и мир, по сути дела, неразумен. История лишена смысла, в ней нет никакого разумного обоснования. Наука постоянно заходит в тупик, когда пытается обосновать мир с позиций разума. Мир не стал лучше из-за развития науки и техники. Последние становятся большим злом. Время враждебно человеку, оно безжалостно и неумолимо. В религии мы пытаемся победить время через концепцию бессмертия души. Но это — иллюзия. Пространство враждебно человеку, оно разделяет людей. Причинность отбрасывает людей к разным состояниям жизни (богатство и бедность, здоровье и болезнь).

Воля как воля к жизни есть вечное стремление, не находящее окончательного удовлетворения. Так и в жизни человека «нигде нет цели, нигде нет конечного удовлетворения, нигде нет отдыха». Отсюда всякая жизнь - страдание. Жизнь людей – это бесплодное, безнадежное длительное угасание и горе. Смысл жизни заключается в понимании того, что мир – это скорбь. Каждый человек имеет три блага: здоровье, молодость и свободу, однако это он осознает лишь тогда, когда их теряет.

Если же человеку на время удается избавиться от страдания — им овладевает скука. Страдание, Скорбь и Скука — вот неизменный удел человека. Чем интеллигентнее человек, тем выше мука. Гений страдает больше всех. Человеческая жизнь представляет собой юдоль плача. Поэтому мир Шопенгауэр называет наихудшим из возможных, а свое учение — пессимизмом.

Человек может избавиться от страданий, только искоренив в себе «волю к жизни». Здесь Шопенгауэр ссылается на индийскую философию, зовущую к отрицанию мира, к нирване. Вместе с жизнью тела исчезает и мир, жизнь человека превращается в ничто. Поэтому нельзя построить счастливое и разумное государство. Основа страданий носит космический характер, поэтому революции ничего не изменяют.

Эти идеи Шопенгауэра получили свое развитие в философии жизни.

«Философия жизни» — это направление неклассической философии, сложившееся в конце XIX – нач. XX вв. Оно начинается с Фридриха Ницше и развивается такими известными учеными, как В. Дильтей, А. Бергсон, О. Шпенглер, А. Швейцер и др.

Центральное понятие — «жизнь». Жизнь — это первичная реальность, целостный процесс, непрерывное творческое становление «живого». Жизнь противостоит нежизни, всему неорганическому. В результате в понятие жизнь включались биологические и культурно-исторические явления.

Наука разлагает жизнь на части, поэтому пытаться понять ее разумом бесполезно. Познание истины возможно в результате интуиции (Бергсон), которая доступна не каждому. Человек реализует себя как личность в истории и культуре как «чистой длительности» (Дильтей). Но история не имеет объективных законов. Культуры и цивилизации в то же время локальны, своеобразны, замкнуты, их жизнь конечна (Шпенглер). И, не смотря ни на что, жизнь достойна «благоговения» перед ней (Швейцер). Таким образом, философия жизни многолика.

Немецкий философ Фридрих Ницше, вобравший в себя не только дух иррационализма, но и многие конкретные идеи Шопенгауэра, наполняет «философию жизни» уже совсем другим настроением: поиском путей выхода из кризиса, который охватил европейское общество.

Литература о Ницше, отношение к нему столь же противоречивы как и его произведения, и его личность. Основные работы: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «О генеалогии морали».

Исходный пункт философствования Ницше: признание того, что жизнь современной ему Европы протекает в «страшной напряженности противоречий» и клонится к упадку. «Вся наша европейская культура как бы направляется к катастрофе».

Признаки и симптомы этого упадка: всеобщее ослабление духовной жизни, пессимизм, повальное увлечение идеями упадничества, утрата веры в почитаемые ценности, нигилизм. Ницше хочет преодолеть этот нигилизм и дать новое, оптимистическое учение. Однако оно противоречиво, как противоречивы и судьбы ницшеанства.

Ницше понимает под философией личное творчество отдельного мыслителя, выражающее его субъективность. Рассуждениям Ницше, выраженным чаще всего в афористической форме, присущ не только крайний субъективизм, но и крайний нигилизм, циничность.

В соответствии с нигилистическим отношением к жизни Ницше призывал к «переоценке ценностей», к замене морали рабов в христианско-гуманистическом смысле моралью господ. Первая исповедует смирение, сострадание, терпение, корысть, ненасилие и т.п. Вторая несет искусство повелевать, широту воли, правдивость, бесстрашие, ненависть к трусости и малодушию и т.п.

Его философия обращена к немногим избранным, поэтому она лишена обычной демагогии, рассчитанной на обработку масс. Циничность необходима ему для того, чтобы дискредитировать старые истины рационального сознания, осмеять моральные нормы и критерии и подняться над предрассудками своего времени. Новоевропейскому рационализму Ницше противопоставил чувства и инстинкты, обеспечивающие, с его точки зрения, волю к власти. Он полагал, что разум по своей сути ничтожен, логика абсурдна, ибо имеет дело с застывшими формами, противоречащими динамике жизни. В истории нет ни цели, ни прогресса, а есть вечная борьба сильных и слабых. Ницше утверждает, что культура есть синтез аполлоновского и диониссийского начал. Так культура Древней Греции определялась борьбой между культами богов Аполлона и Диониса, культа разума, науки, гармонии, самоограничения и культа земли, плодородия, жизни. Преобладание аполлоновского дает формализованную культуру, которая становится менее жизненной, главенство диониссийского начала приводит к захлестыванию культуры спонтанными страстями и необузданным варварством. Современная культура находится в кризисе именно из-за преобладания рационального начала над жизнью, инстинктами, свободой. Ницше за диониссийское начало в человеке, его мощь, силу, способность к выживанию.

Бытие — есть стихийное становление. Учение Шопенгауэра о космическом значении воли развито у Ницше в учении о «воли к власти» как присущей всему живому тяге к самоутверждению. Основа жизни — это воля, но не абстрактная, мировая воля, а конкретная — воля к власти — инстинктивное начало, которому подчинены мысли, чувства и поступки человека. Ницше рассматривает неорганическое, как более совершенный, высокий уровень, чем органическое, не говоря уже о животном или о человеке. «Неорганическое есть лишенная индивидуальности духовность». «Сомнительно, чтобы во Вселенной можно было найти что-нибудь отвратительнее человеческого лица»; «У Земли есть кожа; и у кожи этой есть болезни. Одна из этих болезней называется человеком», поэтому «быть освобожденным от жизни и стать снова мертвой природой – это можно принять как праздник», тем более, что жизнь на Земле с точки зрения космической – это момент, исключение без последствий. Но раз уж с нами приключилось несчастье жить, надо разобраться в механизмах жизни, трезво оценить не только место наше во Вселенной, но и связи, отношения между людьми. Критический взгляд на мир и человека уравновешивается специфическим пониманием функции воли, суть которой сводится к «аккумуляции силы». И здесь Ницше решительно заменяет шопенгауэровскую «волю к жизни» - «волей к власти».

Итак, человек — болезнь, высокомерное насекомое. Но вместе с этим, он — проявление «воли к власти», воплощенной в жизни, поэтому не так уж глубока пропасть, отделяющая его от животного.

В своем стремлении выделиться, как можно дальше отойти от животного начала человек впадает в состояние болезненного бытия, заблуждения (истина, мораль, религия). Но как раз то, что человек есть «насквозь лживое, искусственное и близорукое существо», таит в себе множество возможностей, делает человека «интересным животным». Человек отваживается на большее, сопротивляется, требует, он экспериментатор в отношении самого себя.

Весь пессимистический лейтмотив философии Ницше логически направлен на определенный идеал – прообраз освобожденного человека. Это «сильный человек», «добродетель свободная от морали», ценность жизни которого совпадает с максимальным уровнем «воли к власти». Это «сверхчеловек», тип которого Ницше определяет следующим образом. Это люди: «которые проявляют себя по отношению друг к другу столь снисходительными, сдержанными, нежными, гордыми и дружелюбными, - по отношению к внешнему миру, там, где начинается чужое; чужие, они немногим лучше необузданных хищных зверей. Здесь они наслаждаются свободной от всякого социального принуждения, они на диком просторе вознаграждают себя за напряжение. Созданное долгим умиротворением, которое обусловлено мирным сожительством. Они возвращаются к невинной совести хищного зверя как торжествующие чудовища, которые идут с ужасной сменой убийства, поджога, насилия, погрома с гордостью и душевным равновесием… уверенные, что поэты будут надолго теперь иметь тему для творчества и прославления. В основе всех этих рас нельзя не увидеть хищного зверя, великолепную, жадно ищущую добычу и победы белокурую бестию»1.

Сверхчеловек — это не герой и не выдающийся человек, это человек по ту сторону добра и зла, это новая порода людей, отрезвленных нигилизмом, отвергших иллюзии относительно будущего счастья, победы добра и справедливости. Человек должен научиться жить в бессмысленном мире иллюзий, постоянно увеличивая свою силу и власть над миром.

Таким образом, в творчестве С. Кьеркегора, А. Шопенгауэра и в «философии жизни» Ф. Ницше была прервана классическая традиция, выраженная в абстрактно-рациональном объяснении мира и человека. Иррационалистическое мировоззрение явилось предвестником новой духовной ситуации в XX веке, в центре которой стоят ценностные проблемы существования человека и человечества.

 

8.1.3. Истоки позитивистской ориентации в философии

С возрастанием роли науки в жизни общества и возникающей на основе этого научной эйфории в середине XIX века зародилось новое философское течение – позитивизм. Его основателем был французский философ Огюст Конт (1798-1857). Главное произведение Конта – шеститомный труд «Курс позитивной философии». Значительный вклад в развитие позитивизма внесли английские ученые Дж. Милль (1806-1873) и Г. Спенсер (1820-1903). Это был позитивизм «первой волны». Они стремились создать такую философию, которая согласовывалась бы с развитием естественных наук, так как господствовавшая тогда гегелевская философия принижала частные конкретные науки, считала философию «наукой наук».

Позитивизм (от лат. positivus – положительный) – направление в философии и науке, представители которого единственным источником подлинного знания считают частные науки, которые только и могут дать позитивный (положительный, фактический, несомненный) материал.

Главные идеи позитивизма заключаются в том, что любая наука может быть организована на основе таких же принципов, как математика и физика, достигших в то время серьезных успехов. Науки должны быть организованы на эмпирическом «позитивном знании», а не на спекулятивных умозаключениях. Из этого следовал вывод о том, что по мере развития конкретных наук отпадает необходимость в философии, которая как обобщенное знание растворяется в науках и теряет свой предмет исследования. Познавательная ценность философских исследований позитивизмом отвергается, все метафизические (философские) построения позитивизм считал практически бесполезными, мировоззоренчески ненужными. Эта школа выступала с лозунгом «Наука сама себе философия!».

Применяя принцип историзма, т.е. признавая, что «ни одна из идей не может быть хорошо понята без знакомства с ее историей», О. Конт обосновывает позитивистскую позицию на основе выделения трех стадий (состояний) интеллектуальной эволюции человечества.

На первой, теологической (или фиктивной) стадии человек объясняет природу вещей воздействием различных сверхъестественных факторов и приходит к богу как первопричине мира. На второй, метафизической (или абстрактной) стадии сверхъестественные факторы человек заменяет всеобщими абстракциями своего разума (представления о субстанции как первоначале мира). Прогрессивность этой стадии обусловлена обращением к разуму, но недостатки в том, что здесь, как и на предыдущей стадии, разум направлен на поиск мнимых первопричин. На третьей, позитивной, стадии человек стремится к тому, чтобы, правильно комбинируя рассуждения с наблюдениями и экспериментами, познать действительные законы явлений с помощью науки.

Кроме закона трех стадий развития ума, Конт сформулировал и закон классификации наук. Этот закон выражал необходимость распределения наук по их сложности: аналитические науки, изучающие единичные явления в неорганической природе (физика, неорганическая химия), синтетические науки, объясняющие отдельные факты с точки зрения целого (биология), наконец, социальная наука (социология), которая, как и все «позитивные» науки, призвана описывать социальные явления, поэтому и была названа социальной физикой.

При этом, согласно Конту, позитивное знание отбрасывает не только идею о возможности достижения абсолютных истин, но и требует отказаться от познания внутренних причин явлений. Таким образом, наука ничего не объясняет, она не отвечает на вопрос «почему», а на вопрос «как», дает позитивный материал и не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Считая, что наука призвана описывать факты как чувственно данные в индивидуальном опыте, первый позитивизм растворяет философию в естествознании, объявляя борьбу материализму, идеализму, диалектике и претенциозно заявляя, что позитивизм будет иметь всеобъемлющее значение.

Второй этап в истории позитивизма относится к концу XIX века и представлен именами австрийского философа и физика Э. Маха (1838-1916) и швейцарского философа Р. Авенариуса (1843-1896), а в начале XX века в его разработку включились и русские последователи – В. Базаров, А. Богданов, П. Юшкевич и другие, разработавшие субъективно-идеалистический вариант позитивизма. Позитивизм «второй волны» получил название эмпириокритицизм, или махизм. Эмпириокритицизм положил в основу своей концепции учение Маха о «нейтральных элементах мира».

В отличие от «первого позитивизма», который сводил философию к синтезу всех конкретно-научных знаний, «второй позитивизм» сводит ее к теории познания. Эмпириокритицизм означает «критику опыта» и предполагает «очищение» опыта от всех положений, которые имеют метафизическую (философскую) природу. Опыт, по Маху, состоит из ощущений, которые у него называются «элементами мира». Мах провозгласил создание «нейтральной» философии, свободный от материализма и идеализма.

В основу эмпириокритицизма был положен и принцип «экономии мышления». Из этого принципа вытекало положение об «описании» как идеале науки. Объяснительная часть из науки в целях экономии мышления должна быть удалена. Например, причинность заменялась функциональной зависимостью. Применив методологические принципы «чистого описания» и «экономии мышления» к теории познания, эмпириокритицизм в конечном итоге пришел к релятивизму (от лат. relativus – относительный) – методологическому принципу, состоящему в абсолютизации относительности содержания сознания. На короткое время эмпириокритицизм стал очень популярен в среде ученых-естествоиспытателей, так как давал хотя бы какое-то объяснение кризиса науки на рубеже XIX-XX веков («материя исчезла, остались одни ощущения»), предлагал привлекательный, на первый взгляд, вариант возможности «нейтральной» философии. Однако очень скоро ученые пришли к осознанию недостаточности подобного подхода к объяснению новых открытий в естествознании (делимость атома, радиоактивность, теория относительности) и неприемлемости представления об абсолютной условности всех знаний.