Понимание социальной науки Г. Зиммелем

Под социальной наукой Зиммель прежде всего имеет ввиду социологию. Он предлагает создавать данную науку не так, как это делали прежде, то есть не проводить сначала отдельные исследования, которые могли бы вложить в социальную науку содержание и придать ей определённое значение для существования и её дальнейшего развития, и не отодвигать в сторону «вопросы о методе и о последних целях» до тех пор пока не будет набрано достаточного количества материала, чтобы ответить на эти вопросы. А, по его мнению, «позволительно сначала на основании множества существующих наук и доказанных теорий наметить контуры, формы и цели новой науки, а уже затем приступать к ее фактическому построению» [1, с. 302]. Это он объяснял тем, что «сознательное усвоение теории предшествует практике и служит для неё образцом» [1, с. 302]. Поскольку доказанные теории, какой-либо наработанный материал других наук, например, данные исследований истории, психологии, статистики и др., составляют материал самой социологии, то данная наука является эклектической[16]. Она полученные данные по-новому объединяет, выявляет их взаимные связи, обобщает и поэтому на данной ступени является наукой второй степени.

Здесь заслуга социологии состоит в том, что она даёт новую точку зрения для рассмотрения уже известных фактов. Таким образом, социология состоит только из объективных фактов. В этом отчасти и состоит её специфический характер.

Социология, по Зиммелю, стоит в одном ряду с метафизикой и психологией потому, что её задача «состоит в описании форм совместного бытия людей и нахождении правил, которые лежат в основании взаимоотношения индивидуумов, поскольку они являются членами группы, и групп между собой» [1, с. 304].

Психологические явления очень сложны. Это подтверждается тем, что такие психические события, как любовь или ненависть, счастье или горе, или такие качества, как ум, смирение или раздражительность не могут описать целый комплекс разных ощущений в один момент времени. С помощью этих понятий можно выразить лишь преобладающее чувство. Данные ощущения не могут быть постоянными в том смысле, что если в первый раз причинная связь, установленная между ощущениями, была значимой, то в следующий раз эта связь оказывается не значимой, потому что в какой-то момент времени изменилось состояние души, совокупность ощущений. Также может получиться так, что те процессы, которые в первый раз действовали в пользу причинной связи, во второй раз могут этой связи противодействовать. Поэтому нельзя с полной уверенностью установить причины данного следствия или следствия данной причины. Таким образом, получается, что «психология не может добиться законов в естественном смысле».

Также обстоит дело и с социологией: «её предмет заключает в себе множество движений» и «в зависимости от наблюдений и тенденций исследователя, типичным и внутренне необходимым оказывается то одно из них, то другое» [1, с. 309]. Для очень большого числа вопросов данной науки, таких как: отношение индивида к обществу, причины и формы образования групп, развитие отношений между руководителями и подчинёнными и т.д., - нельзя установить постоянную одностороннюю форму, поскольку социальные объекты имеют сложный характер и совершенно не поддаются разложению на простые части, отношения. Одинаковые действия могут иметь очень разные причины своего появления. Это значит, что когда-то произошедшее явление будет вызвано совершенно другими силами, которые будут принимать снова совершенно другие формы. Поэтому, по мнению Георга Зиммеля, нельзя говорить о законах социального развития. Он считал, что социолог должен стремиться не формулировать большие теории и выявлять всеобщие законы, а исследовать небольшие области и, тем самым, выявлять методы и пути решения каких-то общезначимых проблем.

Зиммель считал, что объектом социологии должно быть не общество, так как оно есть лишь соединение отдельных индивидов, а сами эти отдельные индивиды, которые являются «настоящими реальностями» [1, с. 311]. А одним «из важнейших предварительных условий рационального основоположения науки об обществе», по его мнению, является изучение человеческого индивида как некую множественность «в себе и для себя» [1, с. 311]. Эта множественность проявляется в том, что человек является «продуктом самых разнообразных факторов» и носителем большого количества различных функций. Но в то же время индивид представляет собой некое единство, и совокупность индивидов образуют тоже единство – общество.

Зиммель выбирает предпосылкой, основанием любого единства динамическое взаимодействие частей предметов или явлений.

В обществе несомненно происходит взаимодействие частей. Но оно является вторичным по отношению к реальным взаимодействиям частей, только результатом, и для наблюдателя, и объективно. «Нет общественного единства, из единообразного характера которого вытекают свойства, отношения и изменения частей, но здесь обнаруживаются отношения и деятельности элементов, на основе которых только и может быть установлено единство» [1, с. 315]. Общество может слагаться не обязательно из взаимодействия одних только людей, но и взаимодействие одних групп с другими может образовывать общество. По Зиммелю, для социолога при исследовании важны представления, индивиды, группы, которые представляют собой единство и действуют согласно этому, а делимы ли они в себе всё дальше или нет исследователя это не должно волновать. Таким образом, получается, что «общество есть единство, состоящее из единств» [1, с. 315].

Так как Зиммель в качестве основания единства выделил взаимодействие, то получается, что два или более воюющих государств тоже могут быть названы обществом, так как между ними происходит несомненное взаимодействие. И два человека, между которыми существуют некоторые отношения, тоже могут образовать общество. Но, чтобы не было подобных неопределённостей, немецкий социолог даёт своё определение общества, которое более или менее устанавливает границы его понимания. «Если возникло объединение, формы которого продолжают существовать и тогда, когда отдельные члены из него выходят, а новые в него вступают; если существует общее внешнее достояние, причем его приобретение и распоряжение им не являются делом отдельного лица; если имеется сумма познаний и нравственных жизненных содержаний, число которых не увеличивается и не уменьшается от участия в них отдельных людей и которые, ставши до известной степени субстанциальными, находятся к услугам каждого, кто захотел бы принять в нем участие; если выработались формы права, нравов, общения, к которым присоединяется и должен присоединиться всякий, вступающий в известное пространственное сосуществование с другими, — значит во всех этих случаях существует общество, а взаимодействие сгустилось и превратилось в тело, что и отличает это общественное взаимодействие от того, которое исчезает вместе с непосредственно участвующими субъектами и их моментальным поведением» [1, с. 317].

Из этого определения мы видим, что ни два воюющих государства, ни два человека, между которыми происходит «моментальное поведение» ни в коем случае нельзя считать обществом. Общество – это некое «тело», образованное совокупностью различных взаимодействий, объединение, на которое не влияет нахождение или отсутствие каких-либо индивидов, которое имеет свою устоявшуюся культуру, нормы, правила поведения и существования, которые распространяются на каждого его члена. Помимо этого можно добавить, что общество может существовать без отдельных людей, но отдельные люди не могут существовать без общества. То есть общество в каждом индивиде видит своего носителя, но тем не менее не зависит от него.

Итак, по мнению Зиммеля, социология является наукой второй степени, поскольку творит новый синтез из продуктов других наук. Объектом социологии являются отдельные индивиды. Основное условие образования единства – взаимодействие частей этого единства. Общество не может являться объектом социологии, потому что является результатом взаимодействия людей. Общество есть некое единство его составляющих. В социологии невозможно выявить какие-либо законы социального развития, поскольку события, явления в обществе историчны и индивидуальны. Социальная дифференциация, которая будет являться предметом дальнейших рассуждений Зиммеля, изложенных мною в следующих параграфах, по мнению немецкого социолога, «не является особой силой или законом, вторгающимся в игру изначальных сил социального формообразования; она есть лишь выражение для феномена, порождаемого действиями реальных элементарных сил» [1, с. 310].