Глава 41. Пайпер

 

Пайпер мало что знала о Средиземном море, но была уверена, что в июле здесь не должно было быть так холодно. Покинув Сплит, они уже два дня как находились в открытом море; небо было затянуто серыми облаками. Море волновалось. От моросящего холодного дождя на веревках и поручнях образовался лед.

— Это из-за скипетра, — пробормотал Нико, приподнимая древнюю на вид штуку. — Вроде как.

Пайпер была взволнована. С тех пор как Нико и Джейсон вернулись из дворца Диоклетиана, они оба вели себя довольно скрытно и постоянно нервничали. Там произошло что-то важное — что-то, чем Джейсон не захотел с ней поделиться.

Можно было предположить, что причиной перемены погоды был скипетр. Черный шар на его верхушке, казалось, впитывал в себя всю цветовую гамму окружающего пространства. Золотые орлы у его основания источали холодный блеск. Предположительно, скипетр мог контролировать мертвых; и от него, определенно, исходили плохие вибрации. Тренер Хедж, едва взглянув на него, побледнел и заявил, что собирается пойти в свою каюту и утешить себя просмотром фильма с Чаком Норрисом (хотя Пайпер подозревала, что, на самом деле, он просто хотел отправить сообщение через Ириду своей девушке Мелли; в последнее время он сильно переживал за нее, хотя и не говорил, что на самом деле происходит). Так что, да... возможно, именно скипетр был причиной этого странного ледяного шторма. Но Пайпер в этом сомневалась. Она боялась, что происходило что-то еще — что-то гораздо худшее.

— Мы не можем говорить здесь, — решил Джейсон. — Давайте отложим заседание.

Все собрались на юте, намереваясь обсудить дальнейший план действий, поскольку Эпир был уже не за горами. Но в данный момент, верхняя палуба была не лучшим местом для собраний. Помост охватил холодный ветер. Под ними бушевало море.

Пайпер почти не обращала внимания на волны. Качка напоминала ей о серфинге с отцом у берегов Калифорнии. Но она могла сказать, что Хейзел чувствовала себя плохо. Бедняжка страдала от морской болезни даже в штиль. Она выглядела так, будто пыталась проглотить бильярдный шар.

— Мне нужно... — промямлила Хейзел и указала вниз.

— Да, иди, — Нико поцеловал ее в щеку, что немного удивило Пайпер. Он никогда особо не выказывал привязанности даже к сестре. Казалось, он ненавидел физические контакты. Поцеловав Хейзел... он словно прощался с ней.

— Я провожу тебя, — Фрэнк обнял Хейзел за талию и помог ей добраться до лестницы.

Пайпер надеялась, что с Хейзел все будет в порядке. Последние несколько ночей после ее победы над Скироном, они постоянно болтали. Быть двумя единственными девчонками на корабле нелегко. Они делились историями, жаловались друг другу на отвратительные привычки парней и вместе лили слезы об Аннабет. Хейзел рассказала о том, каково это — контролировать Туман, и Пайпер была удивлена, насколько это схоже с использованием дара убеждения. Пайпер помогала ей по мере возможностей. Хейзел, в свою очередь, обещала натаскать ее в фехтовании — навык, которым Пайпер абсолютно не владела. Пайпер казалось, что она нашла нового хорошего друга... если, конечно, они проживут достаточно долго, чтобы сполна насладиться этой дружбой.

Нико счистил лед со своих волос. Он нахмурился, глядя на скипетр Диоклетиана.

— Нужно спрятать эту штуковину подальше. Если он действительно является причиной изменения погоды, то, возможно, если убрать его под палубу, погодные условия хоть как-то улучшатся...

— Стоит попробовать, — ответил Джейсон.

Нико взглянул на Лео и Пайпер, словно переживая, что они могут заговорить о нем после его ухода. Пайпер чувствовала, как Нико вновь выстраивает вокруг себя защитный психологический барьер, будто он снова очутился в той бронзовой вазе и впал в транс. Как только он направился вниз, Пайпер стала изучать лицо Джейсона. Его глаза были полны беспокойства. Что же случилось в Хорватии?

Лео вытащил из своего пояса отвертку.

— Похоже, собрание не состоится. Остались только мы трое, как в старые добрые времена.

Только мы. Пайпер вспомнила тот зимний день в Чикаго в декабре прошлого года, когда они втроем приземлились в Миллениум-парк во время их первого поиска. С тех пор Лео не сильно изменился, правда теперь он более комфортно чувствовал себя в роли сына Гефеста. В нем всегда кипела беспокойная энергия. Теперь он знал, как ее использовать. Его руки были в постоянном движении: то вытягивая инструменты из пояса и работая над рычагами управления, то копошась с его любимой сферой Архимеда. Сегодня Лео вынул сферу из пульта управления и отключил голову Фестуса, дабы отремонтировать ее — он что-то там говорил о внесении изменений в монтажную схему проводов процессора для повышения качества электродвигателей... что бы, черт возьми, это ни значило.

Что касается Джейсона, то он похудел, подрос и полностью вымотался. Его волосы, ранее коротко стриженные на манер римлян, отросли. Борозда над его левым ухом, оставленная пулей Скирона, привлекала внимание, более того — она придавала ему вид бунтаря. Ледяные голубые глаза делали его старше. Так или иначе, они были полны беспокойства и чувства ответственности.

Она знала, что ее друзья шептались о Джейсоне — будто он слишком совершенный, слишком правильный. Если когда-то это и было правдой, то только не сейчас. Это путешествие его истощало, и не только физически. Тяжелые испытания не ослабили Джейсона, но обтесали, сделав его мягким, словно кожа, будто ему стало комфортнее быть с самим собой.

А Пайпер? Она могла только представить себе, о чем думали Лео и Джейсон, смотря на нее. С прошлой зимы она, определенно, изменилась. Первое задание по спасению Геры, казалось, было века назад. Многое изменилось за эти семь месяцев... Она гадала, не надоедала ли богам вечность. Сколько перемен они наблюдали? Быть может, было неудивительно, что олимпийцы казались немного сумасшедшими. Если бы Пайпер прожила три тысячелетия, она бы тоже стала невменяемой.

Она смотрела на холодный дождь. Пайпер отдала бы все, чтобы обратно вернуться в Лагерь полукровок, где погоду можно было контролировать даже в зимний период. Образы, которые она видела в своем кинжале в последнее время... ну, они не обнадеживали.

Джейсон сжал ее плечо.

— Эй, все будет хорошо. Эпир уже близко. Остался всего один день или около того, если Нико не ошибается.

— Ага, — Лео возился со своей сферой, постукивая одним из драгоценных камней по ее поверхности. — К завтрашнему утру мы достигнем западного берега Греции. Затем еще часок по территории страны, и вуаля — Дом Аида! Куплю себе футболку!

— Ура, — пробормотала Пайпер.

Она не слишком стремилась снова погрузиться в темноту. Ей до сих пор снились кошмары о нимфеуме и подземелье под Римом. Катоптрис показывал ей изображения, схожие с теми, которые описывали Лео и Хейзел — бледная колдунья в золотом платье, чьи руки ткали золотой свет прямо из воздуха, будто шелк на станке; теневой гигант, шагающий по освещенному факелами коридору. Огни гасли один за другим, стоило ему пройти рядом. Пайпер видела огромную пещеру, заполненную монстрами: циклопами, землерожденными и еще более странными созданиями, которые превосходящим количеством окружили Пайпер и ее друзей. Каждый раз, когда Пайпер видела эти картинки, в ее голове раздавался голос, постоянно произносящий одно и то же.

— Ребята, — сказала она. — Я тут думала над Пророчеством Семи.

Лео как всегда было трудно оторваться от своей работы, но упоминание о пророчестве все же привлекло его внимание.

— Ну и? — спросил он. — Что-то хорошее, я надеюсь?

Пайпер поправила рог изобилия, висящий у нее на плече. Иногда он казался таким легким, что она забывала о нем. Иной раз рог весил с наковальню, словно речной бог Ахелой посылал плохие мысли, стараясь наказать ее за этот рог.

— Катоптрис, — начала она, — постоянно показывает мне того гиганта Клития, обернутого в тени. Я знаю, он боится огня, но в моих видениях гигант гасит пламя, куда бы он не шел. Он впитывает в себя любой источник света, находящийся поблизости.

— Прямо как Нико, — сказал Лео. — Думаешь, они родственники?

Джейсон нахмурился.

— Эй, дружище, отстань ты уже от него. Так, Пайпер, что насчет этого гиганта? Что ты думаешь?

Пайпер обменялась с Лео озадаченными взглядами: «С каких это пор Джейсон защищает Нико ди Анджело?». Она решила не спрашивать.

— Я все еще думаю про огонь, — сказала Пайпер. — Как Лео победит этого гиганта, если он...

— Горячий? — предложил Лео с ухмылкой.

— Эм, я бы сказала горючий. В любом случае, меня беспокоит эта строка из пророчества: «В огне иль буре мир гибнет снова».

— Да, мы все это знаем, — сказал Лео. — Ты хочешь сказать, что я — огонь, а Джейсон — буря.

Пайпер неохотно кивнула. Она знала, что никто из ребят не любил говорить об этом, но, должно быть, все они чувствовали, что это было правдой. Корабль накренился к правому борту. Джейсон схватился за ледяные перила.

— Так ты думаешь, что кто-то из нас завершит задание, при этом случайно разрушив мир?

— Нет, — возразила Пайпер. — Я просто подумала, что мы можем неправильно интерпретировать эту строку. Мир... земля. На греческом это слово может означать...

Пайпер притихла, не желая произносить ее имя вслух даже в море.

— Гея, — в глазах Джейсона блеснул внезапный интерес. — Хочешь сказать, что в огне иль буре гибнет... Гея?

— А-а... — Лео улыбнулся еще шире. — Твоя версия мне нравится намного больше. Ведь если Гея погибнет во мне, мистере Огне, это будет просто бесподобно.

— Или во мне, — Джейсон поцеловал Пайпер. — Это же гениально! Если ты права, то это замечательные новости. Нам просто нужно выяснить из-за кого из нас погибнет Гея.

— Возможно, — она чувствовала себя неловко, давая им надежду. — Но, послушай, эти буря или огонь...

Она обнажила Катоптрис и поставила его на консоль. Лезвие мгновенно замерцало, показывая темную фигуру гиганта Клития, идущего по коридору и гасящего факелы.

— Я беспокоюсь за Лео и его предстоящее сражение, — сказала Пайпер. — Эта строка из пророчества звучит так, словно только один из вас сможет добиться успеха. И если буря или огонь связаны с третьей строкой «клятву сдержи на краю могилы»...

Пайпер не закончила свою мысль, но по выражениям лиц Джейсона и Лео стало ясно, что они поняли ее. Если она правильно истолковала пророчество, то один из них победит Гею. А второй умрет.