Глава 39. Аннабет

 

Уютно. Аннабет никогда не думала, что опишет что-либо в Тартаре таким образом, но, несмотря на то, что хижина гиганта была большой, словно планетарий, и изготовлена из костей, грязи и драконьей кожи, она определенно чувствовала себя уютно.

По центру пылал костер, изготовленный из смолы и костей, однако дым был белым и без запаха. Он поднимался через отверстие посреди потолка. Пол был покрыт сухой болотной травой и серыми шерстяными коврами. На одном конце лежала массивная кровать из овчины и кожи дракона, на другом — свободно располагались стеллажи с высушенными растениями, лекарствами для кожи и чем-то похожим на полоски вяленого драконьего мяса. Если подытожить, место пахло тушеным мясом, дымом, базиликом и тимьяном.

Единственное, что беспокоило Аннабет — это стадо овец, ютившееся в задней части хижины. Аннабет вспомнила пещеру циклопа Полифема, который ел полубогов и овец без разбора. Она задавалась вопросом, могут ли у гигантов быть подобные вкусы.

Часть ее хотела скорее убраться отсюда, но Боб уже разместил Перси на постели гиганта, где он едва ли не тонул в шерсти и коже. Маленький Боб спрыгнул к Перси и начал мять одеяло, мурлыча так громко, что кровать гремела словно «Thousand Finger Massage».

Дамасен побрел к костру. Он бросил мясо дракона в подвешенный горшок, который, казалось, был сделан из предыдущего драконьего черепа, затем взял черпак и начал помешивать жижу. Аннабет не хотела стать следующим ингредиентом в его тушеном блюде, но она пришла сюда не просто так. Она сделала глубокий вдох и подошла к Дамасену.

— Мой друг умирает. Вы можете вылечить его или нет?

Ее голос сорвался на слове «друг». Перси был намного больше, чем просто друг. Даже слово «парень» не соответствовало их отношениям. Они столько всего пережили вместе, что теперь Перси был частью ее — конечно, иногда раздражающей частью, но, безусловно, частью, без которой она не могла жить.

Дамасен сердито посмотрел на нее из-под своих густых рыжих бровей. Аннабет встречались большие страшные гуманоиды и раньше, но Дамасен сбивал ее с толку. Он не казался враждебным. Он излучал печаль и горечь, как будто был так поглощен своими собственными бедами, что винил Аннабет за то, что она заставила его сосредоточиться на чем-то другом.

— Я раньше не слышал этих слов в Тартаре, — проворчал гигант. — Друг. Обещание.

Аннабет скрестила руки на груди.

— Так что насчет крови горгоны? Ты можешь вылечить его, или же Боб преувеличил твои таланты?

Разозлить двадцатифутового убийцу драконов было не самой лучшей стратегией, но Перси умирал. У нее не было времени на дипломатию.

Дамасен нахмурился.

— Ты сомневаешься в моих талантах? Полумертвые смертные забрели в мое болото и ставят под вопрос мои таланты?

— Ага, — произнесла она.

— Хм, — Дамасен передал ковш Бобу. — Размешай.

Пока Боб следил за тушением, Дамасен рассматривал свои сушеные растения, ощипывая различные листья и корни. Он запихнул горсть растительности себе в рот, пожевал ее, а затем выплюнул в комок шерсти.

— Чашку бульона, — распорядился Дамасен.

Боб зачерпнул немного жижи в полую тыкву. Он вручил ее Дамасену, который окунул туда шарик из жеваной дряни и перемешал это с помощью пальца.

— Кровь горгоны, — пробормотал он. — Едва ли проблема для моих талантов.

Он неуклюже подобрался к постели и подпер Перси одной рукой. Маленький Боб понюхал бульон и зашипел. Он исцарапал простыню своими когтями так, будто хотел спрятаться в ней подальше от этой гадости.

— Ты хочешь накормить его этим? — спросила Аннабет.

Гигант уставился на нее:

— Кто тут врач? Ты?

Аннабет закрыла рот. Она наблюдала за тем, как гигант заставил Перси сделать глоток бульона. Дамасен обращался с ним с удивительной мягкостью, бормоча слова одобрения, которые она не могла расслышать. С каждым глотком цвет кожи Перси улучшался. Когда он осушил чашу, его глаза распахнулись. Он осмотрелся с ошеломленным выражением лица, и, заметив Аннабет, пьяно ей улыбнулся:

— Прекрасно себя чувствую.

Его глаза закатились. Он упал обратно на кровать и захрапел.

— Несколько часов сна, — проговорил Дамасен, — И он будет как новенький.

Аннабет чуть не зарыдала от облегчения.

— Спасибо, — сказала она.

Дамасен кинул ей печальный взгляд.

— О, не благодари меня. Вы по-прежнему обречены. И я требую оплаты за свои услуги.

Во рту Аннабет внезапно все высохло.

— Эм... что за оплата?

— Историю, — глаза гиганта засверкали. — В Тартаре становится скучно. Ты можешь рассказать мне вашу историю, пока мы едим, а?

Аннабет было не комфортно рассказывать гиганту об их планах. Тем не менее, Дамасен был гостеприимным. Он спас Перси. Его тушеное драконье мясо было превосходным (особенно по сравнению с огненной водой). Хижина была теплой и удобной, и в первый раз, после падения в Тартар, Аннабет чувствовала, что она может расслабиться. Ирония судьбы заключалась в том, что она обедала с титаном и гигантом.

Она рассказала Дамасену о ее жизни и приключениях с Перси, объяснила, как Перси встретил Боба, который потерял память в реке Лете, и был оставлен на попечение Аида.

— Перси хотел сделать что-то хорошее, — заверила она Боба. — Он и подумать не мог, что Аид окажется таким подлецом.

Это звучало неубедительно даже для нее. Аид всегда был подлецом.

Она подумала о том, что сказали араи — Нико ди Анджело был единственным человеком, навещавшим Боба во дворце в Подземном мире. Нико был одним из самых отстраненных и недружелюбных полубогов, которых знала Аннабет. И все-таки он был добр к Бобу. Убедив Боба, что Перси был его другом, Нико ненароком спас им жизнь. Аннабет гадала, поймет ли она вообще когда-нибудь этого парня.

Боб вымыл свою миску с помощью распылителя и тряпки. Дамасен покрутил ложкой перед носом.

— Продолжай свою историю, Аннабет Чейз.

Она рассказала ему об их поиске на Арго ll. Когда Аннабет добралась до плана предотвращения восстания Геи, она запнулась.

— Она, э-э, твоя мама, да?

Дамасен поскреб свою чашку. Его лицо было покрыто старыми ожогами от яда, выбоинами и рубцами — оно было похоже на поверхность астероида.

— Да, — ответил он. — А Тартар — мой отец, — гигант жестом обвел хижину. — Как видишь, для своих родителей я был полнейшим разочарованием. Они ожидали от меня... большего.

Аннабет не могла переварить тот факт, что она обедала с двадцатифутовым парнем с ящероподобными ногами, родителями которого были Земля и Яма Тьмы. Олимпийских богов было достаточно трудно представить себе в качестве родителей, но они, по крайней мере, напоминали людей. Старые боги, такие как Гея и Тартар... Как можно уйти из дома и стать независимым от своих родителей, если они буквально охватили весь мир?

— Так... — произнесла Аннабет. — Ты не против, что мы сражаемся с твоей мамой?

Дамасен фыркнул, словно бык.

— Напротив, я желаю вам удачи. На данный момент вам стоит переживать о моем отце. Если он вам противостоит, у вас нет никаких шансов выжить.

Внезапно у Аннабет пропал аппетит. Она поставила свою миску на пол. Маленький Боб подошел к ней, интересуясь содержимым.

— Каким образом он нам противостоит? — спросила она.

— Все это, — Дамасен разломал кость дракона и использовал осколок в качестве зубочистки. — Все, что ты видишь — это тело Тартара, или, по крайней мере, одно из его проявлений. Он знает, что вы здесь. Он пытается уничтожить ваши шансы на каждом шагу. Мои братья охотятся за вами. Примечательно, что вы прожили такое долгое время, даже с помощью Япета.

Боб нахмурился, услышав свое имя.

— Побежденные охотятся за нами, да. Теперь они пойдут следом.

Дамасен выплюнул зубочистку.

— Я могу скрыть ваш путь на некоторое время, достаточно долгое для вас, чтобы отдохнуть. Я имею власть в этом болоте. Но в конце концов, они словят вас.

— Мои друзья должны достичь Врат Смерти, — сказал Боб. — Это выход.

— Невозможно, — пробормотал Дамасен. — Врата слишком хорошо охраняются.

Аннабет подалась вперед:

— Но вы знаете, где они находятся?

— Конечно. Все потоки Тартара стекают в одно место: в его сердце. Там и расположены Врата Смерти. Но вы не сможете добраться туда живыми... с помощью только одного Япета.

— Тогда идем с нами, — сказала Аннабет. — Помоги нам.

— ХА!

Аннабет подпрыгнула. Перси, лежа на кровати, забормотал во сне:

— Ха, ха, ха.

— Дитя Афины, — молвил гигант. — Я тебе не друг. Когда-то я помогал смертным, и ты видишь, к чему это меня привело.

— Ты помогал смертным? — Аннабет знала множество греческих легенд, но ничего с именем Дамасен ей в голову не приходило. — Я... я не понимаю.

— Плохая история, — объяснил Боб. — У хороших гигантов плохие истории. Дамасен был создан, чтобы сразить Ареса.

— Да, — согласился гигант. — Как и все мои братья, я родился, чтобы противостоять определенному богу. Моим врагом был Арес. Но Арес был богом войны. И когда я родился...

— Ты был его противоположностью, — догадалась Аннабет. — Ты был мирным.

— Довольно мирным для гиганта, по крайней мере, — вздохнул Дамасен. — Я бродил по Лидии, по землям, которые вы сейчас именуете Турцией. Пас овец и собирал травы. Мне нравилась моя жизнь. Но я не боролся с богами. Мои мать и отец прокляли меня за это. Заключительное оскорбление: в один прекрасный день, Лидийский змий убил моего друга-пастуха, так что я повалил это существо на землю и убил его, протолкнув дуб ему прямо в глотку. Я использовал силу земли и вырастил корни дерева, засадив дракона твердо в землю. Я убедился, что он больше не будет терроризировать смертных. Это был поступок, который Гея мне не простила.

— Потому что ты кому-то помог?

— Да, — Дамасен выглядел пристыженным. — Гея открыла землю и поглотила меня, сослав сюда, в чрево моего отца, Тартара, где собираются все бесполезные обломки — все кусочки существ, о которых он не заботился, — гигант вытащил цветок из своих волос и начал рассеянно его рассматривать. — Они позволили мне жить, пасти овец, собирать травы, так, чтобы я мог познать бесполезность жизни, которую выбрал. Каждый день — или на что похож день в этом неосвещенном месте — на меня нападает Лидийский змий. Убийство — моя бесконечная задача.

Аннабет осмотрела хижину, пытаясь представить себе, сколько же эонов Дамасен здесь прожил — сколько монстров убил, собирая их останки, зная, что они снова атакуют на следующий день. Она бы не перенесла и недели жизни в Тартаре. Изгнать своего собственного сына сюда на столетия — это было слишком жестоко.

— Сними проклятие, — выпалила она. — Отправляйся с нами.

Дамасен кисло усмехнулся:

— Если бы все было так просто. Ты думаешь, я не пытался покинуть это место? Это невозможно. Не важно, в каком направлении я иду, я снова попадаю сюда. Болото — это единственное место, которое я знаю, единственный пункт назначения, который я могу себе представить. Нет, маленький полубог. Мое проклятье настигло меня. У меня не осталось надежды.

— Не осталось надежды, — эхом повторил Боб.

Должен же был быть способ. Аннабет не могла смотреть на выражение лица гиганта. Оно напомнило ей ее собственного отца. Несколько раз он признавался, что все еще любит Афину. Он выглядел таким печальным и угнетенным, зная, что никогда не получит то, что желает.

— У Боба есть план, как достичь Врат Смерти, — настаивала она. — Он сказал, что мы могли бы спрятаться в Тумане Смерти.

— Туман Смерти? — Дамасен хмуро взглянул на Боба. — Ты ведешь их к Ахлис?

— Это единственный выход, — сказал Боб.

— Вы умрете, — сказал Дамасен. — Мучительно. В темноте. Ахлис никому не доверяет и никому не помогает.

Боб выглядел так, как будто хотел затеять спор, но он молчал.

— Есть другой путь? — спросила Аннабет.

— Нет, — сказал Дамасен. — Туман Смерти... это лучший план. К сожалению, это также и ужасный план.

Аннабет почувствовала себя так, будто снова устремилась в яму, не в силах взять себя в руки, не в силах управлять собой, оставаясь без хороших вариантов.

— Но разве не стоит попробовать? — спросила она. — Ты сможешь вернуться в мир смертных снова. Ты снова увидишь солнце.

Глаза Дамасена стали похожи на впадины драконьего черепа — темные и пустые, лишенные надежды. Он кинул сломанные кости в костер, а затем поднялся во весь рост — массивный красный воин в овчине и драконьей коже, с сушеными цветами, вплетенными ему в волосы. Аннабет могла понять, почему он был анти-Аресом. Арес был худшим богом: ветреным и насильственным. Дамасен был лучшим гигантом: добрым и отзывчивым... и за это он был проклят на вечные муки.

— Поспи немного, — сказал гигант. — Я приготовлю немного запасов вам в дорогу. Прости, но больше я ничем помочь не смогу.

Аннабет хотела возразить, но как только он упомянул про сон, ее тело предало ее, несмотря на ее решение больше никогда не спать в Тартаре. Ее живот был полон. Огонь издавал приятный треск. Запах трав напомнил ей о летних холмах, окружающих Лагерь полукровок; сатиров и наяд, собирающих дикие растения в послеобеденное время.

— Пожалуй, я немного посплю, — согласилась она.

Боб сгреб ее в охапку, словно тряпичную куклу. Аннабет не возражала. Он положил ее на кровать гиганта рядом с Перси, и она закрыла глаза.