Глава 16. Когда он проснулся, я уже стояла перед ним в пальто.

 

Когда он проснулся, я уже стояла перед ним в пальто.

— Пока, — сказала я быстро. — Убегаю, боюсь опоздать. Увидимся вечером.

Чмокнула его в макушку и ушла.

Мне надо было поскорее выйти из дома, потому что у входной двери стояла большая продуктовая сумка, а в ней — сумочка «Малберри» и драгоценности, которые я объявила украденными.

Через пятьдесят минут я снова была в городе. Прежде чем спуститься в метро, позвонила в офис. Я знала, что Лотти еще нет на месте. Отправила ей CMC: мол, все еще не поправилась, пойду к врачу, позвоню позже и сообщу о результате. Попросила, как только она придет, перевести рабочий телефон на мой мобильник. На всякий случай: пусть Пит думает, что я на работе.

На сегодняшний день я запланировала более важные дела. Все равно в офисе толку от меня не будет: я могу думать только о Пите и о ней. Эти мысли не покидали меня ни на секунду с тех пор, как я обо всем узнала. Я так возненавидела Лиз, что не могла думать ни о чем другом. Она мне даже приснилась. Похоже, ей мало было отравить мне жизнь, она еще и сон у меня украла.

Прошлую ночь я спала урывками: задремывала минут на двадцать, а потом просыпалась и часа полтора смотрела на часовую стрелку. Вспоминала, каким нервным и дерганым был Пит во время ужина. Должно быть, он всерьез озаботился: узнал о Лиз то, чего до сих пор не замечал.

Если он поверил, что она стала ревнивой, властной, требовательной, желающей подчинить его себе. Такая женщина вряд ли придется по нраву мужчине. Значит, под блестящей оболочкой скрывалась гремучая смесь, о чем он и не догадывался. Он совсем ее не знал — так надо ли ему быть с ней? Я не сомневалась: Пит испугается и бросит ее. Ведь он любит меня. Он бы ушел, если бы не любил. Он бросит ее, и тогда… мы снова будем вдвоем, у нас появится шанс все исправить. Все будет хорошо.

У меня было смутное представление о том, что нужно сделать. Я не назвала бы это планом — слово «план» слишком обязывающее. Я просто не собиралась отдавать своего любимого какой-то потаскушке.

Спустилась в метро и скоро уже подпрыгивала на сиденье, пока поезд, виляя по подземным туннелям, вез меня к дому Лиз. Взглянув на свое отражение в окне, я поняла, что выгляжу усталой. Так нельзя: я просто обязана хорошо выглядеть. Надо сделать усилие и стать лучше ее.

И вот я уже у цели, в кафе напротив ее дома. Время раннее, и надо как-то его убить. К одиннадцати часам я выпила три чашки кофе, чашку чая, а позднее съела ватрушку (неудивительно, что детективы носят макинтоши, прикрывающие живот). Наконец увидела, что дверь открылась и Лиз вышла из дома. Я физически ощутила в себе разлитие желчи. Лиз шагала в сторону метро.

Куда она намылилась? На свидание с моим бойфрендом? Или он не обманул меня и действительно работает сегодня? Я едва не схватила мобильник, чтобы позвонить Питу, но сдержалась. Внимательно оглядела Лиз. Сегодня она надела ботинки кремового цвета, хлопчатобумажный короткий плащ, тонкий шарф, длинные яркие бусы. Шляпы на этот раз не было, и длинные волосы летели по ветру. Она походила на элегантную, чуть вычурную студентку. Ноги от ушей, невинные оленьи глаза. Как ей это удается? Эта девушка — настоящий хамелеон. Мужчина, шедший навстречу, обернулся и проводил ее восхищенным взглядом. Сучка!

Я посидела еще полчаса — убедилась, что она не вернется. Поднялась, перешла на другую сторону улицы. Позвонила в дверь. Подождала, когда откроет Дебс. Ответа не было. Позвонила еще несколько раз. Безрезультатно.

«Черт бы тебя побрал, Дебс! Глупая корова! Где ты?»

Я была уверена, что она дома. Она ведь актриса, а они ведут ночной образ жизни. Вот и я поневоле стала актрисой: играю роль Лотти, которая хочет еще раз увидеть квартиру… Я вышла на улицу и поглядела наверх. Никаких признаков жизни. И тут я заметила, что человек в посудном магазине подзывает меня рукой.

Я осторожно открыла дверь и вошла. Он, улыбаясь, поднял ключ.

— Вы, должно быть, пришли насчет квартиры, — сказал он. — Лиззи говорила, что кто-то должен прийти утром.

Я молча на него смотрела.

— Идите, — продолжал он, подавая мне ключ. — Только верните его, когда закончите. К ним после вас приходила еще одна девушка, так что если хотите… — Он постучал себя по носу и выразительно кивнул.

«Мне только что поднесли ключ на голубой тарелочке. Неужели так все просто? Кажется, кто-то там, наверху, немного меня любит».

Мне как-то не верилось, и я не решалась взять ключ. Повисла неловкая пауза, и он почувствовал, что нужно ее заполнить.

— Я буду скучать по ним. Девчонки замечательные. Всегда со мной здороваются. Сегодня мой последний день, понимаете? — Он показал на объявление, сообщающее о закрытии магазина. — Торговля не идет. Не хватает на жизнь. Монополисты нее под себя подмяли.

Я сочувственно кивнула, хотя не вполне поняла его. А он оперся на стол и приготовился поболтать.

— Вы, значит, тоже актриса?

— Простите, мне пора. — Я виновато ему улыбнулась.

— Да-да, конечно, идите, — согласился он. Подброшенный ключ взлетел, сделал несколько оборотов и упал на мою ладонь. — Занесите его сюда, когда посмотрите. Приятно было познакомиться. Надеюсь, вы снимете комнату.

Я тупо кивнула, не зная, что делать со столь неожиданным подарком. С улыбкой попрощалась и вышла из магазина. Поднялась, дрожащими руками открыла замок и вступила в квартиру. Медленно и тихо закрыла дверь. Подумала, что Лиз и Дебс невероятно глупы. Как они могли оставить ключ торговцу? Кто в отсутствие хозяев пускает в дом абсолютно чужого человека? Сами напрашиваются на неприятности. Я на цыпочках поднялась по ступенькам, готовая к тому, что кто-то выскочит из закоулка и застукает меня. Ступеньки скрипели под ногами.

Наверху что-то зашелестело, и я замерла на месте.

«О боже! Здесь кто-то есть».

— Эй! — неуверенно окликнула я.

А что я скажу? Об этом я и не подумала.

Ответа не было. Я неуверенно поднялась по лестнице и увидела худую лохматую мордочку и водянистые глаза злой собачонки. На этот раз она помалкивала. Куда подевалась ее храбрость в отсутствие Дебс?

— Привет, Пикси, — сказала я тихо и присела.

Я не хотела, чтобы меня хватали за щиколотки, хотя и сомневалась, что у собачонки есть зубы. Должно быть, ее кормят шоколадными трюфелями и поят шампанским. Собачка уставилась на меня. На табличку с ее именем падал солнечный свет. Я поманила Пикси к себе.

— Иди ко мне, Пикси, иди сюда. Хорошая девочка!

Я нарочно говорила тонким голосом. «Крыса» взглянула на меня и неуверенно подошла поближе. Я позволила ей понюхать мою руку, а она потерлась мордочкой о мою кисть как о тряпку, оставив на ней липкий след.

Какая гадость! Я встала, с отвращением взглянула на свои пальцы и пошла в кухню — вымыть руки. Пикси побежала следом и наблюдала за тем, пока я мыла руки и вытирала их кухонным полотенцем.

— Пошла прочь! — прошипела я. Собачонка злобно взглянула на меня, задрала хвост (хотя у нее его почти не было) и, продемонстрировав противный сморщенный зад, потрусила в другую комнату.

Я взяла из сушилки стакан, налила воды и медленно выпила, так как во рту у меня пересохло. Затем подумала, что, возможно, этой посуды касались губы Лиз. Быстро выплюнула воду и поставила стакан на место.

Пошла в гостиную. Комната выглядела так же, как в прошлый раз, хотя шары чуть обвисли. Я внимательнее пригляделась к фотографиям. Лиз смотрела на меня остекленевшим взглядом, на ее лице застыла сладострастная улыбка. Ее глаза производили гипнотическое действие, как глаза змеи. Некоторые снимки напоминали студийные фото. Лиз явно позировала: полузакрытые глаза, улыбка на губах.

Резкий телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Я невольно подпрыгнула. Квартира эхом ответила на дребезжащие звонки.

Комнату наполнил девичий голос. Я подумала, что это Дебс, хотя трудно было сказать.

— Это автоответчик Элизабет Андерсен и Деборы Уиллс. Мы не можем сейчас принять ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.

Телефон пискнул. Послышался задыхающийся голос.

— Дебс? Детка, возьми трубку, если ты дома… Нет? Ну ладно, это я. Хотела узнать, можешь ли ты прийти сегодня пораньше. Если сможешь, принеси мои туфли с открытыми носами. Я их забыла, а между представлениями мне нужно встретиться с Питом. Пока, зайка!

Телефон щелкнул, и наступила тишина.

Меня затрясло. Лиз, смеясь, смотрела на меня с фотографии. Телефон снова зазвонил, и я опять подпрыгнула.

— Это автоответчик Элизабет Андерсен и Деборы Уиллс. Мы не можем сейчас принять ваш звонок, пожалуйста, оставьте сообщение после гудка.

— Снова я… забыла сказать. Как ты говорила, я оставила ключ для девушки, что придет смотреть квартиру. Так что не забудь свой. Запомни, детка, — две недели до расчетного дня. Когда она придет, договорись. И гони прочь тупую девицу, подругу Марка. Ну, ту, в дрянном пальто, что уселась вчера на мою кровать. Черт… как ее зовут… забыла! Да ладно, мне уже наплевать, кто сюда въедет. Нам в любом случае кто-то нужен! Ну ладно, пока! Увидимся на работе.

Ее смех стал громче, а глаза на снимке как будто сузились. Об окончании разговора оповестил щелчок, и этот звук отозвался эхом в пустой квартире. Слегка вздрогнув при упоминании «дрянного пальто», я еле удержалась, чтобы не сорвать фотографии и не бросить их на пол. Дрянь. Сучка. Я вошла в ее комнату, стараясь не смотреть на фотографию Пита. Открыла дверь шкафа. Засунула в его темный, пыльный угол сумку «Малберри», а ювелирные украшения запихнула под продовольственные пакеты. Их было совсем не видно. Выпрямилась, оглядела комнату и подошла к комоду. Выдвинула верхний ящик. Он был забит лифчиками и трусиками. Кружевные трусики персикового цвета я спрятала в свою старую сумку. Выбрала их, потому что у меня ничего похожего не было. Она встретится с ним попозже… она с ним сегодня встретится.

Я так обозлилась, бегая по комнате, что не сразу осознала, что означает громкий звонок. Остановилась, прислушалась и поняла: звонят в дверь. Причем очень настойчиво. Сердце застучало, как молоток… Мне надо действовать.

Дзи-и-и-инь!

Я замерла, не зная, что делать. Пикси принялась лаять и рычать. Поразительно, сколько шума от такой маленькой крысы!

«Черт, черт, черт!»

Я услышала, как открылся почтовый ящик и кто-то крикнул:

— Эй! Я пришла посмотреть квартиру.

Выбора у меня не было. Надо ответить. В любую секунду любопытный хозяин магазина услышит ее и придет узнать, в чем дело.

Прикусив губу, быстро пошла к двери и открыла ее. Передо мной стояла, жуя резинку, маленькая, но сексуальная девушка в юбке, едва прикрывавшей зад. Пушистое пальто, перекинутое через руку, наводило на мысль, что юная особа убила сестренку Большой Желтой Птицы[17]. Девушка показалась мне на редкость хорошенькой. Она ослепительно мне улыбнулась.

— Вы, должно быть, Дебс? — Девушка протянула руку. — Я слышала о вашем объявлении? Мы с вами говорили по телефону?

Каждая ее фраза звучала как вопрос. Мне это очень не понравилось, несмотря на очаровательную внешность незнакомки. Что ж, очень кстати, что с Дебс она не встречалась. Дебс подумает, что квартира ей не понравилась… Девушка оказалась мне полезна, а потому пришлось ее потерпеть.

— Ох! — Я притворилась огорченной. — Мне так жаль! Квартиру только что сдали! Мне следовало вам позвонить… Очень сожалею!

На мгновение она показалась очень расстроенной, однако тут же улыбнулась, пожала плечами и сказала:

— Хорошо, дайте мне знать, если что-то переменится.

— У меня есть ваш номер, — ответила я твердо.

— Приятно было с вами встретиться…

Она не договорила фразы, так как я уже закрыла дверь. Эта девушка вошла в мою жизнь и вышла из нее за две неполные минуты. Если бы я могла сказать то же самое о Лиз.

Ее настойчивые звонки в дверь, однако, сильно меня взволновали. Мне захотелось поскорее отсюда убраться. Если меня поймают… Меня охватил страх. Закрыв за собой входную дверь, я вышла на улицу.

Отдала ключ продавцу. Мы тепло попрощались, и он обещал мне передать Дебс, что квартира мне понравилась, но окончательно я не решила. Затем я спустилась в метро.

В Уэст-Энде вынула из сумки телефон и позвонила домой. Трубку никто не снял. Стало быть, Пита нет.

Тогда я позвонила ему на мобильник.

— Пит? Привет, милый. Это я. Ты работаешь дома? Правда? А мне пришла в голову ужасная мысль: утром, когда я вывела собаку, забыла запереть заднюю дверь… Знаю, знаю. Но поскольку ты дома, то можешь спуститься и запереть ее. Правда? Да, послушай. Сегодня я приеду домой пораньше. Ужасно себя чувствую… Что? Нет, просто сильная головная боль. Как при простуде. Через час буду дома.

На этом разговор закончился. Мне страшно не понравилось, что он солгал мне, будто находится дома. Да и то, что его так легко удалось перехитрить. Это выставляло Пита дураком, но и меня не делало умной. Печально, очень печально.

Единственное, что хорошо: сегодня он не сможет увидеться с Лиз.

Я взглянула на часы. Должно быть, он едет домой. Наверное, серьезно обеспокоен, что дом не заперт. К тому же я нарушила его планы.

К сожалению, на поезд я опоздала, а до другого оставалось около часа. Не очень-то полезен избыток адреналина. Я ждала, стараясь не думать о том, что я совершила. Зашла в «Джигсо»[18], но ничего не замечала. Мобильник надрывался — звонила Лотти. Это меня нервировало, но трубку я не брала, чем заслужила неодобрительные взгляды посетителей магазина: они не могли понять, почему я не отвечаю на звонки.

Я вышла на Трафальгарскую площадь и окунулась в транспортный шум. Увидела женщину-туристку: голуби садились на ее голову, руки и плечи. Птицы хлопали крыльями, а приятель женщины в восторге снимал все на камеру. Она восторженно и нервно визжала и жмурилась. Я содрогнулась, увидев, как близко от ее тела голубиные крылья. Как она может? А если одна из птиц наделает ей на голову или оцарапает? Женщина как будто не замечала, что некоторые голуби ковыляли на одной ноге, а в том месте, где должна быть вторая, у них торчали короткие обрубки.

Это вызвало у меня такое отвращение, что я поплотнее запахнулась в пальто. Тут снова затрезвонил мобильник, и я виновато дернулась. На этот раз звонила Клара. Я подождала, пока телефон перешел в режим автоответчика, но Клара немедленно перезвонила. Такая у нас с ней договоренность: «Возьми трубку — это срочно».

Пита я найду в кухне, словно он пробыл там весь день. На плите будет закипать чайник. Когда я войду, Пит улыбнется, зевнет, помашет руками и скажет: «Привет! Иди, обними меня».

Мне не хотелось сейчас говорить с сестрой, слишком я была вымотана. Но она была настроена решительно, все звонила и звонила… Черт! И что за срочность? Выбора у меня не было, и я взяла трубку.

— Эй! Бонжур! — сказала Клара восторженно.

— Ну, в чем дело? — спросила я быстро. — Фу! — Голубь подлетел ко мне слишком близко, и я увернулась, едва не уронив телефон.

— Где ты, черт возьми? — спросила Клара. — Что случилось?

— Голубь, — ответила я слабым голосом. — Прямо мне в лицо.

— Да ты что! — Я слышала, как она смеется. — А мне сейчас так тошно. Дедушка подарил Эмми на день рождения набор шоколадных конфет в виде рабочих инструментов, и я съела столько плоскогубцев и отверток да еще вчера перепила водки… Боюсь, у меня почки откажут.

Я услышала смех. Клара говорила что-то тому, кто был рядом с ней.

— Извини, Миа, я тут Эмми рассказывала об одной модели. У нее под мышками такие длинные волосы, а уж запах…

— Клара! — прервала я ее. — Я на работе. Ты собиралась сообщить мне что-то срочное?

— Ну ладно, — отозвалась она уязвлено. — Хотя непонятно, с каких пор в вашем офисе летают голуби? Хорошо, расскажу в двух словах, если тебе некогда. Меня пригласили на пару недель в Барселону, но я не смогу, если ты не одолжишь мне денег. Адам тоже едет. Он такой сексуальный. Миа, я хочу напоить его узо[19].

— Это же в Греции, — сказала я автоматически и взглянула на часы. Как бы мне не опоздать на второй поезд. Я прибавила шаг.

— Что? Барселона в Испании, невежда.

— Нет… — Я на мгновение устало закрыла глаза. Мне захотелось поскорее оказаться дома. — Послушай, я одолжу тебе деньги.

Что угодно, лишь бы прекратить разговор. Я хочу скорее попасть домой.

— И еще. — Клара сделала драматическую паузу. — Мы с Джеком расстались.

Мне было очень стыдно ее торопить.

— Ох, Клара, мне так жаль. Какой он дурак, что отпустил тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Плохо, сижу в своей комнате, слушаю Дэниела Беддингфилда[20], плачу и глажу его фотографию, — усмехнулась она, — Да, расстались. Я его бросила.

— Вот как?

— Этот гаденыш завел себе еще одну девушку. Представляешь?

«Как ей это удается? Как она может быть такой сильной?»

— Ты хочешь его вернуть? — тихо спросила я. Какое совпадение!

— Нет, — фыркнула Клара. — Зачем он мне, с таким крошечным членом?

— Ну и ладно, — быстро сказала я. — Все к лучшему. Пожалей его новую девушку: вряд ли она останется довольна.

— Все равно она дрянь, — ответила Клара. — Она сделала ему минет в клубе. Даже не в туалете, а в ложе ресторана, под столом. И еще она пьет как лошадь. Жаль, что до него я не встретила никого другого, но… Теперь я поеду в Барселону.

Мне пришлось три минуты слушать о ее грандиозных планах. Сумела закончить разговор, избежав вопросов, почему я не на работе. Наконец я поспешила на станцию, прошла через турникет. Села в поезд. Двигался он так медленно, словно меня тащили назад. Мне уже хотелось позвонить Кларе, чтобы убить время. Без четверти шесть я буквально бежала по нашей садовой дорожке.

Вечером мы молча пили чай, держа чашки на коленях, и смотрели телевизор. Рядом примостилась Глория.

Пит был очень мил, он спросил меня о самочувствии и сам приготовил чай, но я заметила, что он немного рассеян, словно мысли его чем-то заняты. Я не стала спрашивать, в чем дело.

Мы все еще смотрели телевизор, когда зазвонил телефон.

— Детка? Это я.

— Мама!

В отличие от прошлого раза я обрадовалась ее звонку, но к горлу подкатил предательский комок. Нет, я должна взять себя в руки!

— Где ты? — Мой голос дрогнул.

— Сегодня мы были в Сент-Люсии. Ах, до чего же красиво. Я плавала вместе с черепахами. А как ты? Как прошли выходные? Клара… — На линии появились помехи.

— Мама? Ты меня слышишь? Мама! — отчаянно закричала я.

— Алло! Что-то трещит. Да, здесь замечательно. Ты не представляешь, как отлично я отдохнула. Пока не уедешь, не поймешь, насколько тебе нужен отдых. Я пыталась дозвониться до Клары, но ее телефон настроен на автоответчик. Передашь, что я звонила? Сама-то как?

Пит сидел, уставившись в телевизор, и почесывал ногу. Я не могла ничего сказать маме, даже если бы хотела. Да и зачем ее волновать? Пусть отдыхает спокойно.

— Все хорошо. — Я прикрыла глаза. — Хорошо.

— Ты уверена? Что-то мне твой голос не нравится.

Я ненатурально хохотнула, и Пит удивленно взглянул на меня.

— Я сама себе не нравлюсь. — Я печально улыбнулась, и на глаза навернулись слезы. — Не обращай внимания. — Достала из рукава платок, вытерла глаза. — Приболела немного, только и всего.

— Бедняжка, — сказала мама. — Постарайся как следует выспаться и не забудь: побольше горячего питья! Поцелуй от меня Пита. Ну, я заканчиваю, детка, разговор стоит очень дорого. Целую миллион раз.

— Я тебя тоже люблю, — ответила я и повесила трубку.

— Ты нормально себя чувствуешь? — озабоченно спросил Пит.

— Просто соскучилась по ней. — Я шумно высморкалась. — Я бы рассказала ей об ограблении, но не хочу волновать.

Пит похлопал меня по руке.

— Она уехала всего на три недели. Вернется, ты и глазом не успеешь моргнуть. Я уверен, ей там очень хорошо. Я же твою маму знаю: она скоро приедет. Ты, я смотрю, устала. Пора тебе спать.

Я молча кивнула и, как пятилетний ребенок, сжала в руке платок.

— Успокойся, — говорил он ласково. — Я скоро приду.

Я почистила зубы, улеглась в кровать, взяла книгу и стала его ждать.

Через десять минут он вошел в спальню, стянул через голову джемпер и бросил на пол.

— Собаку вывел? — спросила я.

Я делала вид, будто углубилась в книгу, на самом же деле остановилась на восьмой странице и вряд ли поняла хоть слово.

— Да, я ее вывел и запер дверь, чего раньше не делал. — Пит склонился над кроватью и взъерошил мне волосы, — Серьезно, Миа, тебе пора успокоиться. Знаю, ограбление произвело на тебя страшное впечатление, но беспокоиться не о чем. Не надо плакать из-за маминого звонка. Не думай больше об этом, хорошо?

Я кивнула, а он дружески стиснул мне ногу.

Через полчаса, когда дыхание Пита стало ровным и он захрапел, я спустилась на нижний этаж.

Его мобильник лежал в кармане пиджака, а пиджак висел на перилах лестницы. Телефон Пит не выключил, и в нем появилось новое сообщение: от Лиз.

То ли он потерял осторожность, то ли я научилась, куда надо смотреть? Я прочитала: «Если ты не хотел приходить сегодня, так бы и сказал. Пожалуйста, никогда больше мне не лги. Задняя дверь была не заперта? За кого ты меня принимаешь?»

У меня забилось сердце, словно я присутствовала при розыгрыше лотереи, угадала четыре цифры и предвкушаю пятую. Лиз наверняка будет ждать его ответа и извинения. Я стерла текст, чтобы этого не произошло.

Затем кликнула по входящей почте. Там была одна CMC от нее, отправленная в пять часов вечера.

«С какой стати мне бы понадобилось громить твой дом? Я ужасно огорчена тем, что ты мог так подумать. Если подозреваешь меня, почему ты поехал домой и запер дверь? Я не такая дура».

Значит, он ее расспрашивал! Он сделал это! Сейчас она у себя, расстроенная, а он спит в нашей кровати…

Я осторожно положила мобильник на место. Поднялась наверх и на удивление быстро уснула.