Введение. Гипноз как феномен существовал веками, хотя как научное понятие известен немногим больше столетия

Гипноз как феномен существовал веками, хотя как научное понятие известен немногим больше столетия. Крогер (Kroger, 1977) описал явления, происходящие на протяжении веков и определяемые, несомненно, как гипнотические, — от “возлагания рук” царскими особами или священнослужителями, через телесные прикосновения и до магнетического и астрального целительства. В самом деле: вероятно, что сами по себе такие действия, как изгнание священниками бесов, впадение в религиозный мистицизм и одержимость демонами, по меньшей мере, отчасти имеют гипнотическую природу. Частично гипнотическими могут быть и такие психологические феномены, как истерические конверсивные реакции и глубокая релаксация.

Однако первое описание того, что мы теперь называем гипнозом, было дано австрийским медиком, которого звали Франц Антон Месмер. Месмер утверждал, что причиной этих эффектов выступал “животный магнетизм”, который он считал аналогом физического магнетизма. Он при помощи металлических предметов “магнетизировал” людей и вызывал отдельные проявления, например судороги и галлюцинации, которые мы сегодня могли бы назвать поведением в состоянии транса, а также добивался некоторого облегчения соматических симптомов, которые можно было бы приписать истерической конверсии. В 1784 году утверждения Месмера были проанализированы комиссией, которая пришла с удивительной прозорливостью к выводу, что его исцеления достигались не животным магнетизмом, а силой бессознательного внушения. Несмотря на дальнейшую дискредитацию идей Месмера, его именем было названо учение, получившее название месмеризм. Более того, вокруг месмеризма сосредоточились всякого рода домыслы, как это видно из некоторых рассказов Эдгара Аллана По. Так была подготовлена почва для последующего включения гипноза в круг магических и оккультных явлений, а также молчаливого признания его связи с вам-

 

10 Глава 1. Введение

лиризмом. В романе “Дракула”, как и в других подобных историях, гипноз успешно представлен как метод, с помощью которого вампиры овладевают своими жертвами. Иногда ему приписывался и мощный сексуальный подтекст, которым отличались истории о вампирах.

Начало тому, что мы теперь называем современным гипнозом, положил шотландский врач Джеймс Брэйд (Crasilneck and Hall, 1985), который отказался от понятия животного магнетизма как объясняющего месмеризм и заменил его суггестией. К несчастью, Брэйд одновременно ввел термин гипноз (от греч. hypnos — сон), тем самым обрекая будущие поколения гипнотерапевтов на бесконечные пояснения, что гипноз не является сном.

В дальнейшем французский невролог Жан-Мари Шарко в процессе исследования гипноза счел его похожим на истерию, а потому скорее патологическим, нежели нормальным явлением. Однако другие, например Либо и Бернхейм, утверждали, что гипноз опирается на суггестию (Crasilneck and Hall, 1985). Чуть позже Йозеф Брейер пришел к выводу, что больным зачастую нет никакой пользы от суггестии, направленных на прямое устранение симптомов (можно привести известный пример с Анной О.). Работая совместно с молодым коллегой Зигмундом Фрейдом, Брейер обнаружил, что гипнозом фасилитируется процесс абреакции (эмоциональное и катартическое восстановление вытесненных воспоминаний).

Первоначально предметом научного интереса Фрейда был гипноз. Но позднее он пришел к осознанию, что тот пересекается с реакцией переноса, которая является краеугольным камнем разрабатываемой им теории психоанализа. Кроме этого, Фрейду не всегда удавалось достаточно глубоко загипнотизировать пациентов, чтобы работать с ними в трансе, а постгипнотические суггестии, к которым он прибегал для устранения симптомов, часто приводили лишь к временному эффекту. В работе с пациентами Фрейд стал применять разработанную им технику свободных ассоциаций (Crasilneck and Hall, 1985). Он также пришел к убеждению, что симптомы нередко выполняют для эго защитную функцию и их не всегда следует устранять (Crasilneck and Hall, 1985; Kroger, 1977). В процессе исследований обнаружилось, что гипноз снимает у пациентов необходимые им защитные барьеры (Kroger, 1977). Самым важным было ощущение, что применение данной техники отличалось тенденцией к “сексуализации” отношений — вывод, который был сделан им после того, как пациентка, выходя из транса, обвила его руками. По этим причинам он постепенно отказался от гипноза как терапевтического инструмента. Многие исследователи последовали его примеру, и вскоре использование гипноза пришло в упадок. Тем не менее Фрейд открыл индивидуальные различия в гипнабельности, которые до сих пор используются при применении гипноза в психологической терапии.

В первые десятилетия XX века вопросам гипнотерапии уделяли мало внимания. Исключением были опыты, поставленные в 1930-х годах Кларком Халлом, а также тренинг, предложенный им будущим гипно-терапевтам, среди которых был Милтон Эриксон. Однако по окончании Второй мировой войны гипноз снова привлек внимание исследователей. Было основано несколько научных и профессиональных обществ, в том числе Американское общество клинического гипноза (American Society of Clinical Hipnosis — ASCH), Общество экспериментального и клинического гипноза (Society for Experimental and Clinical Hypnosis — SECH) и Фонд Милтона Эриксона. Проблемы гипноза изучаются в высших учебных заведениях, этой теме ежегодно посвящается много книг и статей. Кроме того, спонсируются многочисленные педагогические мероприятия, касающиеся гипнотерапии. Хотя такую активность нужно приветствовать, здесь существует и опасность. История гипноза показала, что утверждения о его эффективности зачастую превосходили способность практических гипнотерапевтов осуществить лечение. Сегодня мы нередко слышим, что некоторые гипнотерапевты заявляют, что в состоянии за одну-две сессии избавить людей от курения или заставить их при помощи гипноза без всяких усилий снизить вес. В книжных магазинах еще встречаются книги по гипнозу, помещенные в раздел “Магия и оккультизм”. Я надеюсь, что эта книга повысит полезность и доступность этой важной техники, одновременно побуждая психотерапевтов осознать присущие ей ограничения.

С самого начала важно подчеркнуть, что сам по себе гипноз не является терапией. Он представляет собой вспомогательную технику, которая должна применяться в рамках существующей терапии там, где это благоприятно (Dowd, 1996). Так, дантисты в определенных ситуациях могут прибегать к гипнозу для контроля над болью; врачи могут пользоваться им для обезболивания или с другими врачебными целями; психологи же, действуя в свойственных их практике границах, — для облегчения депрессии, тревоги и других психологических расстройств. Предметом некоторых современных споров является уместность применения гипноза неспециалистами, которые часто имеют иное образование. Например: можно ли спортивным тренерам использовать гипноз, чтобы помочь спортсменам расслабиться, сосредоточиться? Вопрос, наверное, должен звучать так: корректно ли применяется гипноз на практике профессионалами в других областях знания? Дантисты, например, могут с успехом применять гипноз для контроля над болью, но не для лечения депрессии.

Однако даже в психологии гипноз может по-разному применяться психологами, придерживающимися различных теоретических взглядов. Так, например, бихевиористы могут прибегать к гипнозу в лечении таких состояний, как фобии и ожирение; психологи психоаналитического направления — для обнаружения вытесненных воспоминаний и интерпретации сновидений; когнитивист — для когнитивного переструктурирования (Dowd, 1993).

Следует остерегаться гипнотизеров, которые не имеют никакого официального медицинского, психологического или иного образования и утверждают, будто способны за одну-две сессии излечивать такие закоренелые привычки, как переедание и курение. Такие индивиды играют на всеобщем людском желании легко и быстро избавиться от страдания, не прилагая при этом никаких усилий. Они пользуются общим заблуждением, согласно которому гипноз в своем действии есть нечто волшебное. Входить или погружать кого-либо в гипнотический транс — достаточно быстрый процесс, не требующий особых усилий, однако для эффективного и адекватного использования поведения в трансе нужны более значительные подготовка и опыт. Гипнотерапевты знают, как применять гипноз в контексте общего плана терапии и в сочетании с другими техниками. В изолированном виде гипноз редко используется даже подготовленными профессионалами.

Когнитивная терапия возникла в начале 1970-х годов, отчасти явившись реакцией на то, что существующая бихевиористическая модель не давала объяснения сложной человеческой деятельности. Дональд Мей-хенбаум, первоначально придерживающийся взглядов бихевиоризма, был первым, кто разработал модификацию когнитивного поведения, исходя из открытия того факта, что люди разговаривают сами с собой. Альберт Эллис и Аарон Т. Бек, имевшие первоначальную психоаналитическую подготовку, одновременно и независимо друг от друга, разработали собственные варианты когнитивно ориентированной психотерапии. Несмотря на то что все три концепции существенным образом отличались друг от друга, общим для них было положение, согласно которому человеческие действия и эмоции опосредуются такими когнитивными действиями, как когнитивные ошибки интерпретации, самоутверждение, иррациональные мысли и личностно уникальный, характерный смысл, которым мы часто наполняем те или иные явления (Dowd, 1997a). Люди имеют свое представление о каждом неоднозначном понятии. Когнитивные психотерапевты, продолжая придерживаться корней бихевиоризма, уделяли основное внимание текущей когнитивной деятельности, нередко игнорируя ее прошлое и исследования предшественников.

Работы Витторио Гвидано и Джованни Лиотти (Guidano and Liotti, 1983), проводившиеся на заре 1980-х годов в Италии, и позднее Майкла Мэхони (Mahony, 1991) в Америке, продолжили дальнейшее развитие когнитивной психотерапии, когда в поисках истоков нарушения процесса познания анализируются прошлые события и взаимоотношения людей (Dowd, 1997a). Конструктивизм стал важным теоретическим направлением, гласящим, что люди активно конструируют собственную реальность на основе личных переживаний, а не пассивно постигают существующую реальность. Изучению было подвергнуто и влияние на человеческую когнитивную деятельность основных когнитивных правил и допущений, которые называются скрытыми памятными структурами (Dowd and Courchaine, 1996). Есть данные в пользу того, что скрытое знание нередко бывает более обширным, детальным и богатым, чем знание явное. Значительная часть человеческого научения может носить имплицитный характер (то есть не происходит открыто), и это особенно касается ранних детских переживаний. Таким образом, идентификация скрытых когнитивных моментов, которые являются индивидуальными для каждого человека, может быть особенно важной в психотерапевтическом процессе. Идентификация личных когнитивных допущений позволяет психотерапевту персонализировать гипнотерапию — процедура, которая осложняется тем, что индивид не осознает их (о чем говорит само определение: скрытые) и сопротивляется радикальной модификации этих ядерных смысловых структур.

Получается, что сейчас когнитивная психотерапия благодаря разработке новых концепций прошла в своем развитии полный круг. Исследованиями прошлых влияний на нынешние знания, эмоции и поведение она напоминает психотерапию Фрейда с ее сфокусированностью на важности ранних детских переживаний. Кроме того, благодаря включению скрытых когнитивных структур (J. S. Beck, 1995; Dowd and Courchaine, 1996) в область научных интересов исследователей когнитивная психотерапия приблизилась и к понятию о бессознательном. Однако, даже при включении в нее описанных выше новых концепций и ядерных скрытых схем, когнитивная психотерапия гораздо более последовательная и опирающаяся на конкретные данные терапевтическая система. В то время как терапия Фрейда опиралась на механистическое научное мировоззрение XIX века, когнитивная психотерапия основывается на важных открытиях экспериментальной психологии и новейших теориях сознания. Она не включает такие метафорические конструкты, как уровни сознания (ид, эго, суперэго), теория ослабления драйвов или сублимированная сексуальность. Она в большей степени основывается на универсальных процессах когнитивной деятельности, а не на специфических концепциях. Тем не менее современные когнитивные психотерапевты отдают дань глубокого уважения Зигмунду Фрейду, который создал чрезвычайно оригинальную, хотя и, по общему признанию, несовершенную теорию в сочетании с комплексом терапевтических процедур. Его влияние ощутимо и по сей день.

Данная книга объединяет практику когнитивной психотерапии и гипнотерапии в единый психотерапевтический подход. В различных видах когнитивной психотерапии все большее применение находит использование образов, что привлекает исследователей сегодня к этой тематике. Во-первых, здесь представлены разнообразные модели когнитивной психотерапии, дается достаточно детальное описание моделей гипнотерапии и методов гипнотической индукции, чтобы читатель мог применять процедуры на практике, включая образцы гипнотического диалога. Значительная часть книги посвящена рассмотрению модели когнитивной гипнотерапии и процедур для коррекции различных психологических расстройств, включая ее применение в целях восстановления воспоминаний (на которые влияют ядерные когнитивные схемы) — полезная, хотя и противоречивая техника работы с травматическими переживаниями детства и посттравматическими стрессовыми расстройствами. Во-вторых, модель когнитивной гипнотерапии применяется для улучшения качества жизни путем преодоления распространенных блоков, препятствующих созданию адекватных представлений. Наконец, когнитивная психотерапия используется с целью преодоления неизбежного сопротивления, которым сопровождаются любые попытки к серьезному психологическому изменению.