Когнитивные процессы

Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) описали некоторые общие мысленные искажения, характерные для человека, испытывающего чувство тревоги. Например: сверхбдительность (всегда начеку), драматизация (ожидание худшего), селективное абстрагирование (выделение только плохих аспектов ситуации), потеря перспективы (непонимание статистической вероятности события) и дихотомическое мышление (если вещи не совершенны, то они ужасны). Для ознакомления с примером модификации когнитивных процессов рассмотрим случай Джейн. Она обратилась за помощью из-за сильного страха выступать перед публикой. К несчастью, ее новая работа требовала от нее периодических выступлений перед аудиторией, и эта перспектива ее ужасала. Ей представлялось, что она говорит писклявым, дрожащим голосом, ее руки трясутся, она оказывается объектом насмешек со стороны слушателей. Как часто бывает при таких расстройствах, Джейн, поскольку выступала редко, не могла привыкнуть к подобному переживанию; скорее, оно попросту подтверждало ее наихудшие опасения. Чего она боялась, то и произошло: ее голос был писклявым, она говорила быстро, у нее тряслись руки.

Джейн выказывала многие искажения когнитивной обработки, свойственные тревоге. Она драматизировала ситуацию и ожидала худшего. Она требовала от себя совершенных ораторских качеств при полном исключении переживаний и идеальной дикции, тем самым демонстрируя дихотомическое мышление (“Если я несовершенна, то я плохая!”). Выступая с речью даже в маленьких группах, она постоянно сверлила взглядом свое окружение, ища в слушателях признаки недовольства ею, тем самым демонстрируя сверхбдительность. Из-за этого ее внимание дополнительно отвлекалось от речи, приводя к заиканию и нечленораздельному произношению. Разумеется, это было все, что ей помнилось после (селективное абстрагирование). Она не могла вспомнить примеры сравнительно успешной устной презентации. В ее мышлении о себе как о публичном ораторе преобладали мотивы фиаско, демонстрирующие утрату перспективы.

После первичного обучения Джейн вышеописанным техникам релаксации, гипнотерапевт решил прибегнуть к возрастной прогрессии или, согласно определению, предложенному Дж. С. Беком (Beck, 1995), прыжку в будущее. При возрастной прогрессии, которая ориентирует клиента на будущее, его просят представить себя в будущей проблемной ситуации со всеми страхами, связанными с ней, и после вообразить, как он справляется с тревогой, используя новые методы. В процессе подготовки к гипнотической сессии гипнотерапевт попросил Джейн описать, как бы та повела себя в случае публичного выступления, если бы не испытывала тревогу. Она дала следующее описание.

Я стала бы говорить серьезно, четко и медлено. Я была бы уверена в своих словах. У меня не дрожали бы руки, не сосало под ложечкой. Я не стала бы все время смотреть на аудиторию, пытаясь вычислить мысли слушателей о моей презентации. Я бы чувствовала, что у меня есть что-то действительно стоящее, чтобы сказать им, и я не трачу их время впустую.

Гипнотерапевт также обсудил с клиенткой возможный характер ее будущего выступления, характер аудитории, ее численность и прочие релевантные данные.

После того как Джейн была загипнотизирована посредством метода релаксации и углубляющей лестничной техники, находясь в кресле с откидной спинкой, терапевт применил следующую гипнотическую процедуру.

Ты говорила мне, что будешь выступать с речью через неделю, в среду. Когда я начну отсчитывать дни, мы отправимся вперед ко дню выступления.

Сегодня среда (пауза) — четверг (пауза) - пятница (пауза) - суббота (пауза) — воскресенье (пауза) — понедельник (пауза) — вторник (пауза) — среда. Сегодня следующая среда, два часа дня, и тебе пора выступать. Теперь я хочу, чтобы ты представила [или увидела] себя, занятой подготовкой к выступлению. Когда ты выходишь на сцену, ты видишь в аудитории людей, которые выжидающе на тебя смотрят. Ты ощущаешь приступ тревоги, но расслабляешься, как мы учились (пауза), хорошо. Ты медленно выходишь на сцену, чувствуя себя более расслабленной и в состоянии большего комфорта. Ты осматриваешь аудиторию и говоришь себе: “Разве не здорово, что все они пришли послушать меня!” Ты напоминаешь себе, что знаешь материал и ощущаешь волнение в связи с шансом им поделиться. Просто продолжай расслабляться и радоваться возможности поделиться своим знанием. Хорошо (пауза). Теперь представь [или увидь] себя начинающей речь. Ты умышленно замедляешь и понижаешь свой голос, зная, что им он покажется гораздо ниже и медленнее, чем он есть... ниже и медленнее, ниже и медленнее — чувствуя, что ты выступаешь все лучше и лучше, когда говоришь ниже и медленнее, ниже и медленнее. Хорошо! И вместе с тем ты можешь ощутить себя еще расслабленнее и увереннее, когда ты чувствуешь, как говоришь ниже и медленнее, ниже и медленнее. Ты замечаешь, что аудитория сосредоточенно смотрит на тебя, и говоришь себе: “Им по-настоящему интересно то, что я говорю, и я говорю об этом хорошо! Я могу почувствовать себя говорящей, говорящей хорошо. Я испытываю энтузиазм от этой речи”. Теперь продолжай представлять [или видеть] себя произносящей речь, расслабляясь по ходу дела, чувствуя себя все увереннее и увереннее, говоря ниже и медленнее, ниже и медленнее... и, чем увереннее и энергичнее ты себя чувствуешь, тем ниже и медленнее ты говоришь.

Эта процедура с различными вариациями продолжалась еще несколько минут при периодических паузах, позволявших Джейн абсорбировать материал и не только представить (увидеть), но и почувствовать себя в ситуации. Слово видеть может обладать более непосредственным оттенком, чем слово представить; гипнотерапевты могут выбрать последнее в случае, когда клиент не кажется погруженным в глубокий транс или при возникновении сильной тревоги; а первый термин — когда клиент легче входит в транс или испытывает меньшую тревогу. При желании терапевт может постепенно заменить “представить” на “видеть”.

Когнитивные структуры

Как обсуждалось ранее, существует устойчивая скрытая предрасположенность к определенному образу мышления и реагирования. Бек и Эмери (Beck and Emery, 1985) описывали (скрытые) когнитивные правила, которые бывают частью тревожных когнитивных структур. Например: “Любая незнакомая ситуация должна рассматриваться как опасная”, “Во всех случаях лучше предполагать самое плохое”, “В незнакомой ситуации я должен быть начеку и держать рот на замке”. За всеми этими допущениями лежит ведущее предположение о личной опасности, которая, по утверждению Бека и Эмери, является главным когнитивным конструктом в тревоге. Лии (Leahy, 1996) полагает, что к когнитивным темам тревоги относятся угроза, неотвратимый ущерб и потеря контроля. Поэтому тревога обладает предвосхищающей, ориентированной на будущее направленностью.

Несколько из ранних неадекватных схем Янга (Young, 1994), описанных в предыдущей главе, содержат в своей структуре выраженный тревожный когнитивный компонент. К ним относятся: зависимость/некомпетентность, уязвимость перед лицом опасности, поиск одобрения, уязвимость/негативная настроенность, дефектность/стыд, недоверие/ ущерб и жесткие стандарты. В самом деле: в большинстве РНС Янга обнаруживается тревожная составляющая, по меньшей мере отчасти. Поистине, тревога является бичом столетия!

Поскольку когнитивные структурные схемы переживаются людьми как “установленный порядок вещей”, постольку трудно их непосредственное рассмотрение. Попытки терапевтов открыто оспорить эти скрытые схемы часто встречают ожесточенное сопротивление, так как клиентам может казаться, будто их побуждают отказаться от главного аспекта своей идентичности. Как замечал Мэхони (Mahoney, 1991), оспаривание в людях чувства личностной идентичности порождает глубокую тревогу и вполне оправданно встречает серьезное сопротивление. Успешнее зачастую оказываются методы непрямого рассмотрения основных когнитивных структур. Однако искушенный терапевт нередко пользуется методами более непосредственного обращения к скрытым ядерным убеждениям. Таким образом, будут рассмотрены оба случая.