Студопедия — День второй. На столе все также лежала карта, исчерченная карандашом до такой степени, что пользоваться ею было уже невозможно
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

День второй. На столе все также лежала карта, исчерченная карандашом до такой степени, что пользоваться ею было уже невозможно






 

 

‒ Кто это?

На столе все также лежала карта, исчерченная карандашом до такой степени, что пользоваться ею было уже невозможно. Джи 7, продолжая рисовать на карте, ответил не поднимая головы:

‒ Сын Морино, кто ж еще.

‒ Зачем он приходил? Надо думать, за чем-то очень важным, если я так долго...

‒ Здешние парни такие пугливые, ‒ вздохнул мой друг. ‒ Он не пробыл здесь и четверти часа, как залился слезами.

Я счел за честь не задавать больше вопросов.

‒ Комок нервов. Наверное, болезнь роста. Он хиляк. Не сказал ни слова, просто замкнулся в себе. Поначалу я даже не понял, зачем он приходил. Дело совершенно темное. Он попросил меня сообщить о личности покойной.

Я ему сказал, что еще не знаю. Казалось, он хитрил, пытаясь застать меня врасплох. Наконец я все понял. Просто он хотел узнать, не был ли это труп его матери. Мне пришлось нажать на него и под давлением он сознался, что отец запретил ему ходить в морг.

‒ Морино запретил сыну ходить в морг? Ведь и он сам даже не удосужился туда сходить! Однако…

‒ Все это ерунда! ‒ прервал меня Джи 7. ‒ Еще и суток не прошло с момента нашего прибытия в Фекам, но о нас уже все знают. Мадам Морино не появлялась здесь уже много лет. К тому же, сегодня с утра уже весь город побывал в морге и ее никто не опознал. Я уверил парня, кстати, его зовут Филипп, что это не его мать.

‒ Вероятно так!

‒ Нет, это точно! У нее, даже изуродованной, есть признаки, по которым ее можно идентифицировать. Это его успокоило и он захотел уйти. Но я продолжил допрос. Он страшно впечатлительный. Через несколько минут я уже знал все, что хотел.

И тогда он стал меня умолять, когда у меня будет время, попытаться узнать, где находится его мать. Он был очень трогательным и предупредил, что не сможет мне заплатить.

За этим последовала целая исповедь! Его отец, Морино, просто маньяк, он боится всего. Если он не найдет экипажи для своих судов, это подорвет его репутацию.

Скупердяй! Его скупость граничит с безумием, он даже прислугу не держит.

Я высокомерно улыбнулся, однако, Джи 7 не заметил моей улыбки и мой выход провалился.

‒ До пятнадцати лет парень носил одежду, перешитую из отцовских обносков. А в шестнадцать лет он поступил на обучение в банк под предлогом научиться уму-разуму. Он и сейчас там работает. Ему двадцать лет, а он до сих пор получает ровно два франка по воскресеньям. За всеми его перемещениями следят и однажды, когда его увидели в казино с каким-то местным парнем, его на три дня заперли в его комнате.

Что касается его матери, ему запрещено говорить о ней, называть ее имя и даже намекать на ее существование.

Это еще не все. Отец прекрасно ладит с дочерью. Более того, дочь с отцом против него и именно она настояла на наказании, когда он провинился.

Им удалось найти всего двух работников: старую деву, которая, по его мнению, самая отвратительная из всех, и страдающего провалами в памяти инвалида, которого мы видели. Жалования обоим хватает лишь на то, чтобы не умереть с голоду. Деньги единственное, что ценится в этом доме.

Год назад Филипп хотел сбежать, но не осмелился. Он до ужаса боится своего отца. Мечта всей его жизни узнать, где его мать и уехать к ней.

Для парня мать – само совершенство. Все свои надежды он возлагает только на нее, хоть они и не виделись пятнадцать лет.

Он не знает даже, на каком континенте она живет. Со слезами на глазах он мне признался, что если встретит мать на улице, то не узнает. Более того, когда он встречает на улице незнакомку тридцати пяти – сорока лет, смотрит на нее безумными глазами в надежде, что это она приехала, чтобы разыскать его.

Тишина. Внизу раздался колокольчик, объявляющий, что табльдот готов.

 

 

*

 

 

Не хочу говорить о том, что произошло после обеда. Представьте себе двух мужчин в обычном номере, в котором зеркальный шкаф оставался единственным светлым прямоугольником. Вернувшись после обеда, Джи 7 в пижаме снова сел и склонился над морской картой.

В моей голове разыгрывались десятки, сотни самых противоречивых, самых кровавых драм! Я дошел до того, что Морино стал жертвой, а его дочь представлялась мне одноглазой героиней достойной античных времен!

Джи 7 сидел молча и глотал аспирин. Время от времени я посматривал на «Мари-Галант», перед которой на минуту останавливались прохожие, и пытался представить себе их разговор.

‒ Это тот самый корабль, который вышел сам по себе на прошлой неделе.

‒ Это на нем нашли труп?

‒ Да, на баке, в цистерне.

После обеда, какой-то мальчишка, не придумав ничего лучше, забрался на бушприт, чтобы порыбачить на удочку.

Порой я пытался отвлечь своего друга какой-нибудь фразой.

‒ А чем сейчас занимается комиссар Люка?

Но он меня не слышал. Или просто не хотел слышать. В восемь часов я спустился на ужин. Вернувшись в половине десятого, отягощенный тремя рюмками коньяка, выпитыми с мрачным упорством пьяницы, я заснул.

 

 

*

 

 

‒ Ну как, лучше?

‒ Не знаю. Я плохо спал.

Он побрился. Однако, казалось, что мой друг не собирается одеваться на выход. Тем не менее, я заметил, что он выглядел гораздо лучше и совсем не чихал.

‒ Сходи, позвони Люка и узнай, не опознали ли труп.

Я нашел Люка в самом веселом расположении духа, вероятно, это был протест против реальности.

‒ Слушаю… А, ты от этого хитреца Джи 7… Это тот случай, когда официальная полиция совершенно облажалась… Все бестолку. В Париже покойную никто не знает. Ее никто не опознал. Короче говоря, сплошные загадки. А сам-то он чем занимается?

‒ Насморк лечит.

В трубке раздался раскатистый взрыв смеха.

‒ Вы уверены… ‒ попытался настаивать я.

‒ Да брось ты! Он нашел какие-то зацепки? Скажи ему, пусть не очень на нас сердится. Мы делаем все возможное, но у него же больше свободы действий, чем у официальных властей.

‒ Даю слово, что Джи 7 не выходил из номера с позавчерашнего вечера.

Новый взрыв смеха.

‒ Брось! До скорого… В любом случае у нас ничего нового. Совсем ничего. Ни малейшей зацепки!

Вернувшись в номер, я чуть не лопнул от злости. Джи 7 спокойно сидел за морской картой и, углубившись в себя, продолжал что-то на ней рисовать.

‒ Что это такое? ‒ спросил я, указывая на бесформенную картинку.

‒ Дом на Бельгийской набережной.

‒ А это?

‒ «Мари-Галант».

‒ А это?

‒ Это плачет бедняга Филипп. Чуть дальше – девушка, с которой ты заговорил на улице.

Злость во мне поутихла.

‒ Кажется, вчера ты сказал, что «надо любой ценой раскрыть это дело.

‒ Да.

Он сказал это «да» как рассерженный ребенок.

‒ Я пытаюсь применить новый метод.

После этого, кривляясь как плохой актер, со вздохом произнес:

‒ У меня болит голова. Больше не могу думать об этой истории, у меня от нее голова болит, ‒ и упрямо повторил, тыкая карандашом в свои каракули. ‒ Они приехала… Поднялась на корабль… Корабль был здесь… Он вернулся на то же место с трупом.

‒ А потом?

‒ Ничего!

Мне казалось, что мы оба были на грани. Такая жизнь в четырех стенах не способствовала укреплению нашей дружбы.

‒ Но ведь есть же люди, которые знают! ‒ отчеканил я.

‒ Кто?

‒ В любом случае ‒ убийцы! Их как минимум двое! Моряки говорят, что для вывода судна из порта на борту должно быть как минимум два человека. Где они, эти двое?

‒ Мне все равно.

‒ Хм?

‒ Я сказал «мне все равно».

‒ А что тебе «не все равно»?

Он медленно прошелся по комнате. Остановился и высунулся из окна, словно заметил что-то интересное.

‒ Я жду! ‒ сказал я.

Ветер развевал его пижаму, придавая его силуэту жалкий вид. Карта, лежавшая на столе, приподнялась, соскользнула и медленно опустилась на ковер.

‒ Так что?

‒ Минуту.

Окно было слишком узким для нас двоих. Я был весь в нетерпении и находил его невыносимым.

Он что не догадывался, что просто использовал меня, когда речь заходила о разных неприятных поручениях, например, когда он поручил мне остановить на улице женщину, которая оказалась родной дочерью Морино?

‒ Он идет сюда, ‒ удовлетворенно произнес Джи 7.

‒ Кто?

‒ Конечно же он, черт побери!

‒ Ну и что дальше?

‒ Морино. Он две минуты потоптался на месте, обошел гостиницу, раздумывает войти или нет… Вошел. Сейчас он должен быть на лестнице.

‒ Может, мне лучше выйти?

‒ Нет, жди, пока я не скажу.

В дверь постучали. Это был судовладелец собственной персоной в своем черном костюме и рубашке с фальшивым целлулоидным воротником. Лицо его было одновременно и расплывчатым и слишком картинным.

‒ Мне сказали, вы больны? ‒ сказал Морино, прежде чем поздороваться.

‒ Кто сказал?

‒ Все говорят. Фекам – не Париж. Здесь все всё знают.

Казалось, он втягивал носом воздух, пытаясь найти какой-то неизвестный запах.

‒ Понятно, расследование не движется. Полиции ничего не известно. Вы из номера не выходили.

Было странно и неприятно видеть, как этот человек пытается прикинуться славным малым. Джи 7 подошел ко мне и дал понять, что у меня слишком экспрессивное лицо.

‒ Я расстроен, ‒ продолжал он. ‒ Всегда неприятно, когда дело проваливается. Я ошибся. Я хотел покончить с этим быстрее, а вместо этого очень волнуюсь за бедняжку Филиппа. Мне сказали. Надеюсь, вы не станете отпираться. Однако есть вещи, которые вы должны знать. Он слабоумен, как и его мать, несчастная, которую я, можно сказать, подобрал на улице. Не хотелось об этом говорить, но врачи уверяют, что мой мальчик поправится. Что он мог вам рассказать?

Я не осмеливался смотреть на судовладельца, боясь допустить какой-нибудь промах, хотя бы даже взглядом и не отрываясь смотрел на Джи 7.

‒ Он хотел только узнать, не была ли убитая его матерью.

Мсье Морино поднял глаза к небу, как человек, которому не на что надеяться, кроме Всевышнего.

‒ Бедный мальчик. У него мания преследования, как и у матери.

Я рискнул взглянуть на Морино. Он действительно был подавлен. Даже его фальшивый воротничок казался не таким уж нелепым.

‒ Когда я думаю о том, что он тоже может сбежать …

‒ И при этом не вернуться, ‒ ответил Джи 7. ‒ Например, если бы сбежал на поиски своей матери.

На это мсье в изумлении выкатил глаза и заметил, прикрыв лицо рукой:

‒ Но его мать умерла три года назад. Попала в историю в Бремене. Их нашли в холостяцкой квартире, шестерых задохнувшихся, скорее даже отравившимися некачественными наркотиками. Среди них оказались две малолетки, а один из мужчин был главой магистрата. Дело закрыли за отсутствием состава преступления.

На этот раз, клянусь вам, меня охватил такой ужас, что я чуть было не закричал. Даже Джи 7 разразился приступом кашля, который никак не хотел проходить.


V







Дата добавления: 2015-06-29; просмотров: 356. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Классификация ИС по признаку структурированности задач Так как основное назначение ИС – автоматизировать информационные процессы для решения определенных задач, то одна из основных классификаций – это классификация ИС по степени структурированности задач...

Внешняя политика России 1894- 1917 гг. Внешнюю политику Николая II и первый период его царствования определяли, по меньшей мере три важных фактора...

Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....

Различие эмпиризма и рационализма Родоначальником эмпиризма стал английский философ Ф. Бэкон. Основной тезис эмпиризма гласит: в разуме нет ничего такого...

Индекс гингивита (PMA) (Schour, Massler, 1948) Для оценки тяжести гингивита (а в последующем и ре­гистрации динамики процесса) используют папиллярно-маргинально-альвеолярный индекс (РМА)...

Методика исследования периферических лимфатических узлов. Исследование периферических лимфатических узлов производится с помощью осмотра и пальпации...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.008 сек.) русская версия | украинская версия