ТЕЛЕВИЗИОННАЯ СПЕЦИФИКА ЖУРНАЛИСТСКОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

 

Сегодня телевидение стало настолько обыденным явлением, что мы и мысли не допускаем о том, что работать на ТВ далеко не просто. Многие из нас держали в руках видеокамеру и заглядывали в окошечко видоискателя, а некоторые даже знают, что такое микрофон и как в него говорить.

Среди пишущих коллег тележурналисты пользуются нехорошей славой, идущей с давних времен, когда некий ответственный секретарь небрежно бросил: «Пишущий журналист всегда сможет работать на ТВ, а вот телерепортера в газету никто не возьмет». Считается также, что главное, чем стоит овладеть для работы на ТВ, – это чисто техническая натасканность, ибо техника – есть суть и главная составляющая телевидения.

Но вот один тезис, который вряд ли можно опровергнуть: практически ни одна хорошая, даже блестящая газетная статья не может быть использована в качестве телевизионного сценария в чистом виде. А ведь именно телевизионный сценарий в конечном счете должен подготовить тележурналист буквально перед любой съемкой – будь то крохотный сюжет в «Новостях» или полнометражный проблемный очерк. Сценарий этот вовсе не является многотомным трудом, созданным по всем бюрократическим канонам, скрепленным бесчисленными резолюциями начальства и печатями отдела снабжения, он, в конце концов, может быть в голове, но он, во-первых, обязательно должен быть, а во-вторых, должен быть именно сценарием.

Чтобы понять, зачем же он так нужен, и как его создавать, следует для начала разобраться, чем отличается печатное слово от произнесенного в эфире, да еще и снабженного «картинкой»? На этот, казалось бы, элементарный вопрос довольно сложно ответить просто. Приносим извинения за неуклюжесть предыдущей фразы, но фокус в том, что неуклюжей она кажется лишь на бумаге: правильно произнесенная и интонированная, она бы не вызвала никаких претензий. То есть, на слух текст воспринимается абсолютно иначе – вот вам и отличие. Отсюда и первое правило: текст для видеосюжета пишется специальным языком, по специальным правилам; он должен легко восприниматься на слух и быть предельно понятным.

Попробуйте-ка при разговоре с «пишущим» журналистом небрежно заметить, что газетчику не так доступен художественный образ, как тележурналисту. В лучшем случае вас окатят холодной струей презрения, в худшем... А ведь действительно, в этих словах есть доля правды. У газетного журналиста есть всего два средства для создания художественного образа: слово автора и воображение читателя. У телевизионного – выразительных средств гораздо больше: «картинка», т.е. изображение, причем фигура и фон могут работать по-разному в единстве и в контрапункте (о чем чуть ниже); монтаж, т.е. произвольно-осмысленное сочетание «картинок»; синхронная речь персонажей; закадровый текст; фоновый звук; наконец, «стенд-ап» – речь корреспондента на фоне события.

Что же касается воображения зрителя, то его вам вряд ли удастся заставить работать, если не принять к сведению, что включается оно только в том случае, когда эти выразительные средства работают в контрапункте, т.е. будучи творчески противопоставлены друг другу. Например, на заре звукового кино был выработан принцип построения «звуко-зрительного» образа: вижу одно, слышу другое, понимаю третье.

Вот вам наглядный пример. Вы на ТВ подготовили закадровый текст о коррумпированном чиновнике, попавшемся на взятке. Мол, такой-то тогда-то при таких-то обстоятельствах и т.д. Теперь следите за тем, как этот текст, говоря телевизионным языком, будет «перекрываться».

Вариант 1. Пока вы читаете, зритель видит оперативную съемку. Он видит документ. Ему, например, интересно.

Вариант 2. Слыша ваши слова, зритель видит бог знает откуда добытые вами видеозаписи, на которых чиновник в шикарном плетеном шезлонге нежится в ухоженном дворе роскошного особняка. Зритель, допустим, негодует и – завидует.

Вариант 3. На ваш текст наложены кадры, запечатлевшие вашего героя с семьей, – он поправляет подушки в изголовье неизлечимо больной жены, варит кашку младшим тройняшкам, заботливо проверяет уроки у дочки, поздним вечером ломает вместе со старшим сыном голову над сопроматом... Зритель сочувствует, всплакнув.

Насколько результативным может быть умелое управление доступными телеэкрану компонентами, можно показать еще на примере из раннего звукового кино. «Картинка»: человек пытается открыть дверь. Он ее дергает, бьет плечом, ногой, попавшимся под руку стулом, и все это – в полной тишине. Следующая «картинка»: человек, постукивающий по зубам металлическим ключом. Громкий, звонкий, наглый звук.

Это всего лишь этюд на тему «сила и бессилие», и тут никакая площадь, отведенная вам на газетной странице, не поможет: достигнуть подобного эффекта словом, увы, нельзя. Однако если вы этими компонентами не научились управлять, эффект может быть противоположный – разрушающий сверхзадачу. Скажем, стоит в кадре человек и рассуждает о прекрасном. А над его ухом виднеется не замеченный при съемке фрагмент типичной надписи на заборе. Дойдет ли до зрителя смысл прекрасных слов? Куда будет направлено зрительское внимание?

Или вот конкретный пример. Весна 2000-го года. Петербург. Кипят предвыборные страсти. Вице-премьер Валентина Матвиенко – тогдашний кандидат в губернаторы – в рамках предвыборной программы ласково общается с потенциальными избирателями прямо на Малой Садовой улице. С особой предвыборной грацией она подходит к заборчику, на котором народ пишет свои предложения по присвоению имени Коту, памятник которому установлен чуть выше, на карнизе. Валентина Ивановна игриво принимает участие в конкурсе. Это снимают, по крайней мере, десяток профессиональных камер... И ни один канал этот момент не показывает. Почему? Потому что кандидат в губернаторы расписалась рядом с... да-да, именно это самое слово она нашла на многометровом заборе и именно под ним размашисто написала свой вариант имени для Кота!

Симпатичная история для газеты – можно описать аккуратненько, не сквернословя, с юмором. Мало кто поверит, конечно, но история славная. Показать же это по телевидению... а как?!

Отсюда второе правило: собираясь снимать, вы должны подумать и сформулировать не только то, какую историю вы хотите рассказать, но и какое впечатление вы хотите произвести на зрителя. А затем решить, какими выразительными средствами вы собираетесь этого достигнуть. Количество размазанных трупов на наших экранах – прямой результат неумения журналистов подойти к передаче трагизма происшедшего творчески. То есть они лишь грубо давят на слезную железу зрителя.

Отметим еще одно существенное различие между газетной и телевизионной журналистикой. Допустим, вы записали на диктофон чьи-то сенсационные признания, все сделали правильно: подписали материал у героя, сдали, напечатали. Наутро он громогласно заявляет: я этого не говорил! Эти писаки переврали мои слова... Конечно, в суде – если до него дойдет дело – вы все докажете, но если при вашем разговоре никто не присутствовал, даже читатели вам вряд ли поверят. Та же ситуация на ТВ невозможна! Если человек что-то сказал, и это показали – ему от сказанного не откреститься. Зритель все видел собственными глазами! Иначе говоря, видеоматериал всегда вызывает больше доверия, чем газетная статья.

Вот, наконец, и третье правило: записывайте как можно больше интервью с участниками события – то, что они скажут сами, будет гораздо достоверней вашего пересказа или закадрового текста. Соответственно планируйте то, что вам удастся записать в интервью (в синхроне), и то, что вам придется говорить самим. Кстати, еще один необходимый термин: «синхрон» – это то, что человек говорит в кадре.

Пользуясь этими тремя правилами, вы вполне способны овладеть искусством написания телевизионного сценария. Только еще несколько слов о том, зачем же он все-таки нужен.

Телевидение – искусство коллективное. В отличие от газеты, где, в общем-то, ни наборщик, ни корректор не могут совсем уж испортить статью, на любом этапе телевизионного производства ваш материал может быть безвозвратно загублен. Отсматривая материал после съемки, вы можете с ужасом обнаружить, что оператор не снял нужных планов или же снял совсем другие, что звукорежиссер, борясь с одному ему ведомыми «помехами», записал синхрон, как говорится, в полном браке, что монтажеру вдруг приспичило «прокодировать» кассету, и он стер ваши «исходники», да и много чего еще...

Всего этого (или почти всего) можно избежать. Даже если вам не удастся создать крепкую команду единомышленников, существует способ сделать качественную передачу: всем, кто с вами работает, нужно все тщательно объяснить. И возможным это становится именно с помощью сценария. Собственно, сценарием может считаться любой, даже самый приблизительный план предстоящего материала, из которого всем будут ясны ответы на вопросы: