Глава 18

 

Дом номер девятьсот тридцать девять коттеджного комплекса "Ла Меса" находился в самом конце глухого проулка этого тихого жилого района. В три тридцать пополудни, медленно проезжая по его улицам, Джейк встретил лишь стайку закутанных по самые носы детей, что, гомоня и толкаясь, возвращались домой из школы.

Стояла обычная для северной Калифорнии зимняя погода. Ясная и солнечная. На небе ни облачка. Не так холодно, как в горах, но все же свежо и бодряще, как зеленое яблоко. Он опустил боковые стекла еще пять часов назад и всю дорогу ехал с открытыми окнами, подставляя лицо ветру.

Джейк слишком поздно сообразил, что Марни, скорее всего, на работе. Или приходит в себя в доме отца. Или уже изучает формы какого-нибудь юного натурщика в парижской школе искусств.

— Рада возвращению домой, девочка? – переключил он внимание на Герцогиню, что царственно восседала на переднем сидении, навострив уши и высунув язык.

Она была отличной попутчицей. Никаких жалоб, да и слушатель отменный.

«Ну, вот я и в тупике». Даже на скорости пять-десять километров в час ему понадобилось всего лишь минуты полторы, чтобы доползти до конца проулка и с забившимся с удвоенной частотой сердцем припарковать маленький красный «бумер» Марни у ее дома.

Коттедж был выкрашен в золотисто-желтый цвет, а ставни и входная дверь – в темно-зеленый. На фоне слегка переросшего газона пестрели буйным позднеосенним разноцветьем клумбы. Все выглядело по-домашнему. Мило. Приветливо. «Черт, это плохо».

Герцогиня высунула голову из открытого окна, потом повернулась к Джейку, который так и остался сидеть, впившись в руль побелевшими от напряжения пальцами, и вежливо гавкнула.

Было бы хорошо закурить, но он не курил.

Или опрокинуть рюмку, но он не пил.

«Это же здорово, когда чего-то хочется», — напомнил себе Джейк и в который раз сунулся со своими переживаниями к Герцогине:

— Я не говорил, что немного волнуюсь?

До тошноты. И это поистине глупо. Все, чего он хотел – выполнить обещание и вернуть Марни собаку и машину. О чем тут волноваться? И удостовериться, что она в порядке после того, как приняла на себя предназначенные ему пули. Он был в долгу перед ней. И это, черт возьми, все, что ему нужно.

«Ну-ну, и Земля стоит на трех китах, а не вертится вокруг Солнца», — угрюмо подумал Джейк. Отрицание очевидного всегда было для него формой самосохранения. Да, он не сразу разобрался в своих чувствах, но теперь-то знал наверняка.

Он любил эту неистовую женщину. Это так просто и в то же время дьявольски сложно.

Любовь. О боже! Что он знает о любви? Ни черта, кроме того, что сходит с ума по Марни Райт и горы свернет, только бы добиться от нее подобного признания.

И самое потрясающее — он хотел всего этого. Любви. Семьи. Обязательств.

«Эх, парень... Она мечтает изучать искусство в Париже. Черт, возможно, Марни уже в Париже. А если и нет, разве вправе он врываться к ней и навязываться со своими признаниями, когда она жаждет обрести свободу?.. Вот ведь дерьмо».

С шестнадцати лет, с того самого дня, когда он сбежал из дома на флот, Джейк никогда не колебался в принятии решений. Но сейчас по уши погряз с сомнениях. Желая Марни. Изголодавшись по ней. Пытаясь быть бескорыстным и поступать так, как будет лучше для нее.

«Я хочу быть тем, что для неё лучше, черт возьми!»

И с завидным упорством Джейк начал вспоминать, как называются розовые цветы, высаженные по обеим сторонам дорожки. Полюбовался стоящими у входной двери белыми вазонами с маленькими синими цветами. Проследил взглядом за ребенком, испачкавшим новые школьные туфли, пиная пластиковый стаканчик по обочине.

Герцогиня между тем терпеливо ждала его решения.

— Уже иду, — пообещал он, немного раздраженный тем, что она так мало верила в него. Ему нужно сделать все правильно. Другого шанса не будет. Он не мог облажаться. И не мог заявиться к Марни столь взвинченным и с ходу начать выставлять требования.

Хотя и хотел этого. Плохо.

Герцогиня могла стать прекрасной темой для начала разговора.

В то время как Джейк находился в Монтане, давая показания в штаб-квартире Т-КСАП, Майклу Райту удалось передать ему сообщение. Он не смог отыскать собаку. Джейк тут же по телефону нанял человека в Грей Фэзере, чтобы тот забрал машину Марни, потом полетел в Калифорнию, арендовал вертолет и сам отправился на поиски барбоса. Как и обещал.

На это ушел почти весь день, но в конце концов замерзшая дрожащая псина была обнаружена неподалеку от руин сгоревшего дома. Побыв несколько дней в одиночестве, Герцогиня была безумно рада Джейку. И после того, как вертолет доставил их в Грей Фэзер, Джейк забрал машину Марни и отправился сюда.

Иисусе. На своем веку он повидал самых опасных террористов, побывал в самых горячих точках планеты, и ни разу не испытывал страха. Он допрашивал наркоманов в доках с меньшим беспокойством. В него стреляли, ранили ножом, били, пытали, и он тревожился меньше, чем сейчас. Все, что нужно сделать – вытащить свою задницу из машины, постучать блестящим полированным молоточком по её зеленой двери и рассказать ей о своих чувствах. Только и всего.

Так какого черта он весь вспотел?

Джейк запустил пальцы в волосы, размышляя, не подстричься ли. Когда он в последний раз стригся? Он не помнил. Собака с жалостью глядела на него.

Джейк побарабанил пальцами по обтянутому кожей рулю.

— Пошевеливайся, а?

Никогда прежде он не испытывал ничего подобного, и это пугало его… но вместе с тем и успокаивало.

То, что он чувствовал к Соледад, было жалким подобием теперешних эмоций. Потому что, да помоги ему господь, боль от предательства Соледад не сравнится с той, что он испытает, если Марни прикажет ему убираться. Да одна эта мысль вызывала в нем озноб и ужас.

«Может, стоило надеть костюм?»

— Думаешь, в костюме я смотрелся бы лучше?

Черт, он советуется с собакой. Хорошо, Герцогиня была умна, но все равно оставалась животным.

Джейку было так страшно, что правое веко нервно подергивалось и вспотели руки.

«Проклятье, но всё-таки надо с чего-то начинать».

Он повернул ручку и, неспешно открыв дверь машины, выбрался на улицу. Придержал дверь открытой, пока Герцогиня с изяществом не прошла по кожаным сидениям к выходу со стороны водителя, после чего они с ней столь же неторопливо прошествовали к входной двери. Позвонить или постучать? Он позвонил и услышал, как трель звонка разнеслась по дому. И попытался угадать, где в этот момент находилась Марни, и как долго ему придется жда…

— Джейк, — поприветствовала она. Не удивилась. Наверное, уже потерялась в догадках, чем он там занимался, сидя в припаркованной машине и разглядывая её дом.

Пушистый бледно-голубой свитер был того же цвета, что и её глаза.

— Вот твоя собака.

«Отлично. Просто отлично, Долан».

— Вижу, спасибо, — с совершенным спокойствием произнесла Марни. Словно он не спешил сюда как сумасшедший, чуть не угробив себя по дороге. Словно не обошел все творения создателя, чтобы найти её пса. Словно не…

«Так, сосредоточься, дружище», — с колотящимся сердцем и продолжающим дергаться глазом приказал себе Джейк. Ему хотелось обнять ее, почувствовать тепло ее тела, впитать в себя ее запах и ощутить вкус губ.

Марни между тем присела и, поглаживая собаку, заворковала:

— Привет, милая. Я так по тебе соскучилась.

Перевязь из фиолетового шарфа с нарисованными на нем желтыми улыбающимися рожицами поддерживала её загипсованную руку. Рисунки и автографы покрывали гипс, напоминая о полноте её жизни. У неё была семья. И друзья.

— Ты пригласишь меня внутрь или оставишь и дальше морозить задницу на пороге? – слова прозвучали более грубо, чем он планировал.

Она встала:

— Да, входи. Из-за тебя на улице сейчас оказалось тепла долларов на пятьсот.

Она была такой красивой, что в груди у Джейка закололо. Прошла всего неделя со дня их последней встречи. И сейчас, несмотря на сломанное крылышко, она выглядела здоровой и захватывающе живой. Слава тебе, боже. Он больше никогда в жизни не хочет чувствовать, как её кровь заливает его руки, слышать, как жутко она хрипит, задыхаясь, видеть, как её везут на каталке в операционную, или как она лежит на больничной кровати, слабая и беспомощная. И не мог вынести даже мыслей о её больном сердце.

Он никогда не хотел видеть её боли. Ни физической, ни душевной.

Ему хотелось любить её.

Джейк внезапно похолодел. Что, во имя всего святого, он знал о любви? Ответ? Ни черта. В расстроенных чувствах, Джейк проследовал за Марни в дом. Он слишком поздно вспомнил ее слова, что она больше заинтересована в обретении себя, чем в поисках мужчины. Удобный провал в памяти. Да и неважно, что он чувствует.

Джейку нужно было все или ничего. Дерьмо.

Если ей хочется жить в Париже, он будет жить в мансарде вместе с ней. Ему лишь придется убедить Марни в том, что она этого тоже хочет.

В доме пахло помидорами и лимоном. Мимоходом Джейк осматривал комнаты. Яркие цвета, много открытого пространства, целые джунгли комнатных растений, но Джейку было куда интереснее созерцать упругую попку Марни.

— Пойдем на кухню. Мне нужно помешать соус.

— Пахнет вкусно.

— Захотелось чего-то итальянского. Кофе?

— Пожалуй. Да, с удовольствием. – Захотелось? Джейк украдкой посмотрел на её плоский живот. – Ты беременна?

Как только слова сорвались с губ, Джейк мысленно стукнул себя по лбу. Черт возьми! А ведь раньше он слыл тактичным человеком! На кружке, которую Марни со стуком поставила перед ним, пролив при этом немного кофе на дубовый стол, ручка была сделана в форме розового фламинго с глазами навыкате.

— Так вот почему ты приехал? – Марни бросила ему бумажное полотенце и оно упало между ними. Словно вызов на дуэль. О-оу. Джейк послушно вытер пролитый кофе и смял салфетку в кулаке. Он сразу почувствовал в вопросе подвох.

— Я же обещал, что привезу машину и Герцогиню.

— Сложно поверить, что ты такой трусишка, — сказала Марни сердитым голосом. – Ты позволил моим братьям прогнать тебя.

— Все было не так.

— Тогда почему же ты оставил меня в проклятой больнице и даже не попрощался? – потребовала объяснений Марни. Её лицо порозовело, глаза метали молнии.

— В моей профессии люди не прощаются.

— Твоя профессия – отстой.

— Мне нужно было отчитаться, перетрясти бельишко, — Джейк вспомнил её реплику во время их первого раза, и ему захотелось улыбнуться. Он бы мог убить человека за возможность сейчас раздеть её. Вытряхнуть из этих джинсов, пушистого свитера, и положить на кровать…

Он глотнул кофе. Заварен именно так, как ему нравится.

Марни отпила из своей чашки. Кипяток обжег ей язык, но она даже не поморщилась. За это она достойна получить «Эмми». Или «Оскар»? В джинсах и незнакомой ей темно-коричневой кожаной куртке, надетой поверх бежевого вязаного свитера, Джейк выглядел порочным и чертовски сексуальным. Волосы свободно ниспадали на плечи, чистые до блеска и манящие, чтобы она запустила в них пальчики.

Она поднялась, чтобы перемешать соус. Герцогиня тем временем, обследовав дом на наличие посторонних, подошла к Джейку и положила голову ему на колени.

— Так что ты решила? – почесывая Герцогиню за ухом, небрежно спросил Джейк, когда Марни вновь села за стол. – Поедешь в Париж?

— Нет. Я решила не ехать.

— Потому что беременна?

Она и в первый раз его хорошо расслышала. Было сложно делать вид, что она не замечает слона, стоящего посередине комнаты.

— А что если так?

— И все же?

— Нет. Я… я не знаю. Слишком мало времени прошло, — «Я молюсь, чтобы это было так». Но Марни не собиралась умолять его остаться. – Я не чувствую, что беременна. Наверное, нет.

— В таком случае, почему ты не едешь в Париж?

— Я решила переделать свободную комнату в мастерскую. — Она снова сделала глоток кофе, даже не ощутив его вкуса. Ей до дрожи в губах хотелось обойти стол и, усевшись на колени Джейка, атаковать губами его рот. – Здесь по соседству живет детская писательница, с которой мы уже работали вместе. И мы договорились продолжить сотрудничество, выпустив новую серию книг для детей.

Как могло произойти, что зная Джейка Долана меньше двух недель, она ощущала, что цвета в комнате от его присутствия стали ярче? Она, конечно, отчаянно скучала по нему, но только увидев его сидящим в машине с Герцогиней, осознала, что без него её жизнь была черно-белой. Джейк Долан заставил её расцвести всеми цветами радуги.

— Это хорошо. Похоже, в чем-то ты уже определилась, — он опустошил свою чашку, аккуратно поставил её на стол и переступил с ноги на ногу.

Сердце Марни замерло от внезапного испуга, а затем снова пустилось вскачь. Неужели он уйдет? Мавр сделал свое дело?.. Вот твоя собака, вот машина, пока?

— Да, — она облизала пересохшие губы. – Я поговорила с папой и мушкетерами. Они сказали, что понимают меня. Пообещали дать мне свободу выбора.

— Это хорошо, — он поднял пустую чашку и посмотрел в неё словно в магический хрустальный шар.

— Да.

В наступившей тишине было слышно, как тикают часы... как клокочет соус, наполняя кухню пряным ароматом...

«Я не могу этого вынести». Каждый вдох причинял ей боль. По крайней мере, там, на горе, он худо-бедно поддерживал разговор. А сейчас все было ужасно. Неловко и натянуто. Марни понимала, что он лихорадочно ищет удобного предлога попрощаться.

«Ну, пожалуйста, Джейк»…

Она вперилась в свое расплывчатое отражение на черной поверхности кофе. Кого она умоляет? Человека, который даже не подозревал, что у него есть сердце.

То, что для неё стало опытом, изменившим всю её жизнь, для него, очевидно, было ничем иным, как короткой сексуальной интрижкой. И сейчас ему не терпится уйти. Марни встала и, ничего не видя перед собой, направилась к плите. Оперлась бедром на столешницу, взяла с подставки деревянную ложку, но мешать бурлящий соус не стала.

Слезы застили глаза.

Это убивало ее. Да, убивало.

С той самой секунды, как она очнулась в больнице и поняла, что Джейк уехал, она представляла, что скажет ему при встрече... Если она состоится. И ни в одной из этих фантазий её сердце не ныло, и в груди не болело от непролитых слез. Ни в одной из них он не сидел, холодно смотря на неё с видом скажи-уже-что-ты-там-хочешь-сказать.

— Ты все уладил со своим боссом? – выдавила, не смотря на него, Марни. Соус скоро пригорит ко дну сотейника, но она просто не могла его помешать. Все её силы уходили на то, чтобы не дать потоку слез прорвать плотину.

— Да. За всем этим стоял Ларч. После того, как он якобы умер в Сан-Кристобале, он организовал СПА. Он знал терроризм изнутри, что помогало ему всегда держаться на шаг впереди нас. Затем он натренировал своих людей точно так же, как тренировались агенты Т-КСАП, что ещё больше размыло различия.

— Мне жаль, Джейк, — сдавленным голосом прошептала она. – Чудовищно, что тебя предал лучший друг. Что с ним случилось? Он?..

— Именно он ранил тебя, — рыкнул, играя желваками, Джейк. – Я пристрелил его, поставив окончательную точку. – И, пожав плечами, добавил: – Для меня он умер много лет назад.

— Ну да, думаю, так и есть, — пытаясь говорить жизнерадостно, согласилась Марни. – Мне жаль, что такое случилось с твоим домом, Джейк, но ты же отстроишь его заново? Кропотливая работенка предстоит, снова затаскивать все на гору…

«Пожалуйста, останься. Я ничего у тебя не прошу, просто люби меня». Жалкое будущее замаячило перед нею. Она сделала вдох и нахмурилась.

О чем она только думает? К черту! Она изменилась. А сейчас ведет себя как прежняя Марни, которая поступала, как считали лучшим для неё другие.

Да, Джейк Долан был лучшим для неё, а она – лучшим для него. Но, черт возьми, он должен сам прийти к этому. И побыстрее. Пока она не приняла радикальные меры. К которым планировала прибегнуть уже скоро.

Она отвернулась, чтобы помешать соус, затем сняла сотейник с горелки и выключила плиту.

Сузив глаза, она оглянулась на замершего, как под прицелом, Джейка.

— Ты же знаешь, я в тебе не нуждаюсь, — это прозвучало немного воинственно. Отлично. Марни и чувствовала себя так же.

С непрестанно дергающимся правым веком Джейк изучал её. Она не выглядела влюбленной. И было не похоже, что сейчас она бросится в его объятия. По правде говоря, Марни казалась раздраженной. Он не был уверен, в какой именно момент разговор изменил направление, но сейчас он действительно зашел не туда.

— Это очевидно, — осторожно начал он. – У тебя милый дом. Новая работа. Семья. – Джейк поднялся на ноги. – Я лучше пойду. Мне нужно успеть на самолет.

Самолет в никуда.

Он знал десяток способов вытянуть из человека правду, и ни один из них не был приятным. Свободно говорил на семи языках, был метким стрелком, и орудовал ножом не хуже хирурга. Считался одним из лучших в своем деле. И тем не менее не мог заставить одну хрупкую маленькую блондинку полюбить себя. Его мать и Соледад... обе могли считаться пробными попытками. Три из трех. Стопроцентный результат.

— Да? – спросила Марни. Её тон был почти заинтересованным. – И как же ты доберешься до аэропорта? Ты приехал на моей машине.

Джейк стиснул зубы:

— Вызову такси.

— Ближайший телефон в торговом центре в десяти километрах отсюда.

Джейк бросил взгляд на желтый телефон на стене.

— Мне не нужен телефон. И такси не нужно. Черт, мне нужна… — Он запустил пятерню в волосы.

— Что тебе нужно, Джейк Долан?

— Ты.

— У тебя была я. — Склонив голову, Марни буравила его своими голубыми глазами, в которых отражался её свитер того же оттенка.

Джейк уставился на её рот, на полную и манящую нижнюю губу. Вспомнил её вкус. Структуру. Ощущение её кожи на своей…

— Так вот что ты планировал? – выпалила она, сложив руки на груди и яростно сверкая глазами. – Думал, сможешь забросить мне машину и собаку, быстро потрахаться и отправиться восвояси?

Его взгляд оставался непроницаемым.

— Я хочу жениться на тебе. — Конечно, теперь она все поймет. Она была воздухом, которым он дышал. Без неё он погибнет.

— Потому что мы занимались сексом, и я могу быть беременна?

— Отличным сексом. Люди женились и из-за меньшего.

— Не те, кого я знаю.

— Так значит ответ «нет»?

Она на мгновение заколебалась:

— Нет... Я имею в виду, да, ответ «нет».

Он в упор посмотрел на неё. Как хорошо, что у него нет сердца. Если бы было, сейчас она бы раздавила его своими изящными теннисными туфлями. Черт, как же больно дышать.

Джейк не мог на неё наглядеться. На гладкую кожу, чудесные волосы, рот, глаза, горло, тонкие запястья и…

Это была агония. Ему нужно выбираться отсюда поскорее, пока он… пока он… Нужно было уходить. Сейчас. Очевидно, ей хотелось именно этого. Он сказал ей, что чувствует. А она ответила «нет», верно? Он должен сделать то, что для Марни будет лучше всего. Правильнее всего, да поможет ему бог, выйти через эту дверь и позволить ей жить дальше.

— Ну, — выдавил Джейк замогильным голосом. – Я пойду.

— Пойдешь?

— Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо, и привезти обратно Герцогиню.

— И попросить моей руки, — тихо добавила она, и тень разочарования промелькнула на ее красивом лице.

Она вскочила, и от скрежета ножек стула по линолеуму сердце Джейка сжалось.

— Я провожу тебя до двери. — Марни прошествовала впереди него в маленькую прихожую... открыла дверь нараспашку... отошла, по-военному расправив плечи, и вперилась в него лихорадочно блестящими глазами.

Холодный воздух остудил разгоряченное лицо Джейка. Хоть что-то хорошее есть в этой вселенной. Он обернулся, чтобы взглянуть на Марни, что стояла в дверях, вцепившись в полированную ручку и готовясь захлопнуть дверь перед его носом.

И нахмурился:

— Ты в порядке? – И неосознанно приложил ладонь к её лбу. Шелковистые волосы коснулись его руки, прежде чем она отстранилась.

— Просто замечательно, большое спасибо.

Разочарованно хмыкнув, Джейк уронил руку:

– Живи счастливо, Марни Райт. Ты этого заслуживаешь. Я буду искать эти твои книжки.

— Будешь? – Ветерок разметал её волосы по лицу, и Марни отбросила их назад, облизнула нижнюю губу, и посмотрела на него затуманенным взглядом. – Ты будешь читать мои книги своим детям, Джейк?

Точно в цель. Смертельная рана почти без крови.

— Не будет никаких детей.

— Почему нет?

— Потому что… Черт возьми. Потому что единственная женщина, которую я могу представить в роли их матери – это… ты.

Марни секунду просто смотрела на него, а затем схватила за ворот и втянула обратно в свой теплый, пахнущий помидорами и лимоном дом. Захлопнула дверь за спиной Джейка, вцепилась — до побелевших костяшек — в лацканы его куртки и, встав на цепочки, посмотрела ему прямо в глаза. Почти.

— Скажи, что ты ко мне чувствуешь, Долан.

— Я уже говорил тебе.

— Когда? – ни тон, ни взгляд не изменились ни на йоту.

Джейк показал большим пальцем за плечо:

— Пять секунд назад. На кухне.

— Ты попросил меня выйти за тебя замуж.

— Прости, — чопорно произнес он. – Я слишком давно не жил на гражданке. Мне казалось, что это уже о чем-то говорит.

— Твое предложение говорило об одном, что ты хочешь иметь кого-то под рукой для секса, — раздраженно бросила Марни.

— Нет. Черт, да, хочу. Но это не совсем то, что я… Проклятье, женщина. Ты сводишь меня с ума. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Одному богу известно, что я чувствую, ощущаю и хочу. — Джейк наклонился и прислонился лбом к ее лбу. – Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь от меня услышать. Я сделаю или скажу все, что пожелаешь, лишь бы остаться с тобой. Все что угодно.

Марни отпустила один лацкан и ткнула пальцем в грудь Джейка.

— Скажи. – Тычок. – Мне. – Тычок. – Что. – Тычок. – Ты. – Тычок. – Любишь. – Тычок. – Меня.

— Это так, — нахмурился Джейк, окончательно сбитый с толку. Он перехватил её указательный палец и, поднеся его ко рту, прикусил.

— Так?

Он поцеловал её ладонь, а затем ловким приемом обвил свою шею ее руками, заставив Марни податься к нему вплотную.

— Конечно.

— Ты любишь меня?

Он молился, чтобы их дети были похожими на неё как две капли воды.

— О да.

Её глаза слегка сошлись к переносице, находясь так близко от его лица.

— Скажи это.

— Я, Джейк Долан, люблю тебя, Марни Кристин – ага! Ты думала, я не вспомню! – Райт.

Марни отстранилась и двинула ему кулаком под дых.

 

* * * * *

Теплый летний ветерок, шуршащий зелеными листьями, добавлял идиллическую нотку звукам, доносившимся с поляны. Со стороны почти достроенного дома раздавался визгливый звук пилы Майкла Райта и басы радио Кайла, аккомпанирующие мужскому разноголосию. Кто-то разжигал гриль, и едкий запах угольных брикетов смешивался с ароматом хвойных деревьев.

Поставив ногу на первую ступеньку приставной лестницы, прислоненной к внешней стене дома, Джейк замер с молотком в руке и с шумом втянул в себя аромат свежеспиленного леса и всеобщего довольства.

Завтра он привезет сюда Марни посмотреть, как продвигается стройка. Он решил, что она останется довольна увиденным. Конечно, вчера она не была довольна его пещерными методами убеждения, когда он настаивал, чтобы она осталась в Грей Фэзере. Но споры с Марни имели свои плюсы. Как говорится, секс после ссоры...

Черт, жизнь хороша. По-настоящему хороша.

Он был полностью доволен семейной жизнью.

Шесть месяцев назад они скромно поженились на заднем дворе дома её отца. Джейк весь изъелозился в смокинге, а Марни была так красива в традиционном белом платье, что у новоиспеченного мужа захватывало дух.

Если бы год назад ему кто-нибудь сказал, что он будет настолько счастлив, Джейк бы ни за что не поверил, что такой эмоциональный подъем вообще возможен. Его жизнь до встречи с Марни была доказательством старой поговорки «что посеешь, то и пожнешь». Он отдал душу тому, что произошло в его жизни. И заплатил за это, став эмоциональным банкротом. Циником. Отстранялся от эмоций, чтобы обрести невосприимчивость к жизненным перипетиям.

И одна хрупкая дерзкая блондинка все это изменила.

Марни приручила его настолько, насколько это вообще возможно. Впервые в жизни он чувствовал себя по-настоящему цельным человеком. Да, он был полностью доволен семейной жизнью. Она также принесла несколько неожиданных дополнительных привилегий. Например, семью. Связь с другими людьми, о которой прежде он мог лишь мечтать.

Джейк удовлетворенно осмотрел почти достроенный дом. Помощники облегчили ему работу. Да, дом почти готов. Черт, он бы легко мог избавиться от горелых бревен и построить новый дом сам. Он привык делать все в одиночку. Но на этот раз ему не пришлось.

Он ошибочно полагал, что его невозможно удивить. Но когда пыль в Т-КСАП улеглась, руководство отказалось от решения о его отставке. И он получил поддержку из самых неожиданных источников. Джейка все еще удивляло, что нашлись люди, которые обиделись, что он им не позвонил и не попросил помочь разобраться с Танцором. Они считали себя его друзьями, и им было неприятно, что он был таким болваном, что не понял этого. Некоторые из них вызвались помочь ему на стройке в эти выходные, и среди них были все четверо братьев Марни.

— Какой цепкий взгляд, — Хант Сент-Джон, один из оперативников Т-КСАП, что пожурил его за историю с Танцором, подбородком кивнул в сторону заворачивающего за угол Кейна Райта. – И откуда я взял, что этот парень не просто модный фотограф?

— Все семь месяцев, что я его знаю, я думаю о том же.

— Так спроси.

Джейк рассмеялся:

— Нет, если я хочу мира в своем доме, то, пожалуй, не стану.

— Подкаблучник? Ты? – Уголки губ Ханта приподнялись и, присев, он начал копаться в ящике со скобяной мелочёвкой.

— Еще какой! Ты даже не представляешь...

— Да. — Глаза Ханта потемнели. – Не представляю. Пожалуй, схожу за петлями для двери ванной. Увидимся.

Джейку нравится Сент-Джон. Но ему казалось, что мало кто знал, что скрывается за его свойскими манерами и расслабленной улыбкой. Что же касается братьев Райт, то Джейк подозревал, что у каждого из них есть какая-то тайна.

Черт, он слишком долго находился среди лжеоперативников и прочих бесчестных персонажей.

Он смог наладить хорошие отношения с семьей Марни, хотя иногда все ещё ловил на себе взгляды Майкла, словно тот только и ждал, что он облажается.

Четыре мушкетера и парни из Т-КСАП.

Друзья.

Джейк покачал головой.

Черт его подери, если все эти люди не начали казаться ему вполне приемлемой компанией. Эти новые дружеские отношения пока что ощущались как плохо сидящий костюм, но он уже постепенно привыкал к ним.

Братья и пятеро парней из Т-КСАП были всецело поглощены работой, подшучивая друг над другом, забивали гвозди, вовсю стуча молотками, и немилосердно подкалывали его, Джейка, обсуждая будущее обустройство дома. С некоторыми из этих людей смех вообще не вязался. Большинство из них были такими же, как сам Джейк до недавнего времени – одиночками по собственному желанию.

Как же все изменилось. Они с Марни купили огромный столетний деревенский дом в пригороде Грей Фэзер. Достаточно близко к цивилизации, но в то же время в довольно безлюдном месте, как требовал род его занятий. Он не уволился из Т-КСАП, а просто сменил направление деятельности. Его интерес к изобретению устройств личной безопасности и существование берлоги позволяли ему тренировать новых оперативников в непосредственной близости от дома. Он не скучал по работе в поле. Его жизнь и без того была полна интриги и учащенного сердцебиения. Джейк усмехнулся.

— Эй, Долан, ты несешь мне гвозди или как? – прокричал с крыши Дерек.

— Уже иду, — Джейк быстро поднялся на верх лестницы. – Черт, чувак, — пробурчал он, протягивая свояку коробку гвоздей, извлеченную из заднего кармана джинсов, — ты и Сент-Джон! У вас что ли нет потовых желез?

Дерек выглядел безупречно, на белой рубашке, все ещё аккуратно заправленной в джинсы, не было ни одного пятнышка. Тот улыбнулся:

— Я потею только при определенных обстоятельствах. Заходи как-нибудь посмотреть, как я кастрирую быков.

Джейк передернул плечами:

— Я пас. — И опытным взглядом пробежался по скату крыши, покрытому новой кровельной плиткой. – Отличная работа.

Дерек отсалютовал ему двумя пальцами и вернулся к работе. От шума гвоздевого пистолета продолжать разговор было невозможно. Джейк спустился по лестнице и пробежался рукой по бревнам, составляющим фасад нового дома.

Внезапно затылок закололо.

Джейк обернулся и быстро осмотрел поляну, одновременно засовывая руку в задний карман джинсов за пистолетом.

Оружия при нем не было. Но от старых привычек сложно избавиться. Джейк все равно внимательно изучил обстановку, сначала пробежался глазами слева направо, а затем в обратную сторону. Здесь не было сигнализации, которая бы предупредила его о чьем-то приближении. Все друзья были или внутри, или с задней стороны дома. В эти выходные больше никого здесь не ждали.

Джейк снова осмотрелся. Сосны, освещенные солнечным светом, трава, чья-то куртка, переброшенная через торчащую ветку спиленного дерева на другой стороне поляны, палевый немецкий дог…

Герцогиня завиляла хвостом и слегка оскалилась. Сердце Джейка неожиданно замерло.

За собакой пряталась она. Хрупкая блондинка в тонком бледно-зеленом платье сидела на середине бревна в десяти метрах от почти достроенного дома. Светлые волосы всех цветов солнца, перебираемые летним ветерком, задорными кудряшками обрамляли её лицо и согнутые плечи. Её губы беззвучно шевелились, так как она была сосредоточена на чем-то, лежащем на её коленях.

Едва заслышав его шаги по мягкой земле, Марни подняла голову, и её губы расцвели теплой улыбкой, до краев наполнив Джейка радостью. Слово «любовь» даже на йоту не раскрывало всего спектра чувств, которые он испытывал к этой женщине. Любовь Марни заставляла его чувствовать себя высохшей губкой, которую окунули в жидкий солнечный свет. Её любовь освещала даже самые темные уголки его души.

— Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа он, не в силах сдержать улыбки, когда взял её за руку, чтобы помочь подняться.

— Я скучала по своему мужу.

— Ты должна была оставаться с папой в Грей Фэзере до завтра, дожидаясь пока я за тобой не приеду. Мне не нравится, что ты бродишь здесь одна сейчас. А что если бы ты упала или…

Марни обняла его за талию и улыбнулась. В сияющих голубых глазах не было и тени раскаяния.

— Да ладно тебе, эта маленькая прогулка – фигня. Я бегала вверх-вниз по этой горе, когда в меня стреляли плохие парни, в снегопад, непогоду и под проливным дождем. А с такими крутыми парнями, как вы, я здесь в полной безопасности. Кроме того, — она сняла лист с футболки Джейка и сунула ему под нос, – мне не терпелось посмотреть, что вы тут уже сделали. Я выскочила, когда папа прилег вздремнуть. Хоть раз в жизни я сбежала из-под его орлиного взора.

— Нет, не сбежала, — лаконично разубедил ее Джейк, махая рукой тестю, с недовольным видом поднимающемуся по склону. Джеффри Райт помахал в ответ, сочувственно глядя на зятя, и, не останавливаясь, вошел в дом.

— Теперь уж мне можно сходить на экскурсию? – потребовала Марни.

Джейк обнял её за талию, осторожно положив ладонь на огромный выпирающий живот.

— Вряд ли это романтические выходные, которых я так ждал, — сухо произнес он, когда пила снова заработала и кто-то закричал, требуя принести ещё гвоздей. – Мне хотелось дождаться, пока нас тут не останется два с половиной человека.

Марни улыбнулась:

— Полтора из нас не против компании. Мы всегда можем отправиться домой, если захотим большей приватности, — она окинула дом одобрительным взглядом. – Выглядит потрясающе, Джейк. Действительно ошеломляет. И такой большой!

В обнимку они шли по пологому склону к входной двери.

— Ты не говорил, что смог спасти что-то от старого дома.

— Я и не смог, — Джейк проследил за её взглядом, окидывающим более темные побитые непогодой бревна, из которых был сложен фасад. — Я использовал столько, сколько сумел, бревна от домика твоей бабушки. В конце концов новые бревна приобретут одинаковый вид с… Ты что, плачешь?

С глазами, блестящими от слез, Марни повернулась и обвила руками его шею. И их ребенок находился прямо между ними.

— О, Джейк. Это самое милое и дорогое, что ты мог сделать. Она всегда будет в моем сердце, но мне приятно сознавать, что частичка её дома будет служить приютом и нам. Спасибо, любовь моя.

— Не за что, — хрипло произнес Джейк, уткнувшись ей в макушку. – Хочешь войти внутрь?

— Минутку, — она с удовлетворенным вздохом положила голову ему на грудь. – Просто подержи нас вот так ещё чуть-чуть.

— С удовольствием, — Джейк собственническим жестом положил руку на её круглый живот. – Что ты говорила нашей дочери, когда сидела там, на бревне?

Положив руку на его кисть, поглаживающую её живот, Марни посмотрела на него со всей любовью:

— Я говорила нашему будущему Королю шпионов, как ему повезло иметь такого чудесного отца.

Сын или дочь. Ещё одно чудо Марни. Их жизнь всегда будет полна ими.

Она подарила ему семью, доверие, абсолютную чистую любовь.

Она подарила ему сердце.

 

_______________

[1] Пол Баньян — вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора.

 

[2] Колумбийский галстук («Мексиканский галстук», «Итальянский галстук», «Сицилийский галстук», «Кубинский галстук», «Пекинский галстук», «галстук святого Августина») — способ садистского убийства, при котором через перерезанное горло у убитого вытягивается язык.

[3] Весельчак, Ворчун и Соня — имена гномов в сказке о Белоснежке.

[4] Макдуф — один из главных персонажей трагедии Шекспира «Макбет», военачальник, в финале пьесы сразивший Макбета. В тексте — аллюзия на цитату из «Макбета», когда поверженный Макбет говорит: «Рази, Макдуф!».

[5] Бьеф (фр. bief) — часть реки, канала, водохранилища или другого водного объекта, примыкающая к гидротехническому сооружению. К сооружениям, у которых могут быть бьефы, относятся плотина, дамба, шлюз, гидроэлектростанция и другие. Существуют верхний бьеф, располагаемый выше по течению, и нижний, располагаемый по другую сторону гидротехнического сооружения. Верхним бьефом часто является водохранилище.

[6] «Краун Ройял» — марка канадского виски.

[7] Голубой или синий марлин — одна из самых больших известных науке костистых рыб, имеющая удлиненную верхнюю челюсть в виде пики. Охота на марлина выведена в особый класс рыбалки, имеющих в мире тысячи поклонников. Ради этого, люди порой пролетают тысячи километров и неделями бороздят океанские просторы на рыболовных катерах. Среди знаменитых поклонников этой ловли — писатель Э.Хемингуэй, посвятивший голубому марлину свой знаменитый роман «Старик и море», а также кубинский лидер Фидель Кастро.

[8] Энтерпрайз (NCC-1701) (англ. USS Enterprise (NCC-1701)) — вымышленный звездолёт Звёздного Флота класса «Конституция» из сериала «Звёздный путь: Оригинальный сериал».

[9] Выстраданный капитал — увеличение стоимости собственности путем совершенствования работы предприятия, достигнутое личными усилиями ее владельца.

[10] Знаменитый на весь мир кролик Energizer со своим барабаном появился в 1989 году. Хотя на несколько лет раньше в Европе рекламную компанию с использованием похожего персонажа использовала Duracell.

[11] Танго — в военном сленге американских военных означает «террорист» или «цель» (target). В азбуке Морзе передается буквой Т. Впервые термин был использован во время Вьетнамской войны.

[12] Дэвид «Дэйв» Сэнборн — один из лучших современных саксофонистов.

[13] На самом деле, хакеры к взломам компьютерных систем отношения не имеют. Хакеры — это люди, профессионально разбирающиеся в информационных технологиях, в большинстве своем ратующие за свободное программное обеспечение. Тогда как Крэкер (жарг. Крякер) (англ. cracker) — это а) человек, взламывающий системы защит (в частности защиты программного обеспечения); б) человек, за