Средневековье в его памятниках: Сб. переводов / Под ред. Д.Н. Егорова. М., 1913. С. 142-147.

Рассказ Кельгофской хроники

О том, как кельнские ткачи силою вывели человека из заключения и предали его смерти

Следует заметить, что между ткачами и высшими властями в городе существовали недоброжелательство и ненависть. Эти отношения вели начало со времени епископа Конрада, который содействовал изгнанию старых шеффенов ¹⁵.

К тому же высшие власти общины во многих отношениях угнетали ее, чем вызывали против себя большое недовольство и возмущение. Община усердно думала о том, чтобы избавиться от их насилия. И вот в 1369 г., в день св. троицы, все ткачи Кельна, мастера и подмастерья, собрались и пошли к Дому бюргеров ¹⁶. А придя туда, они потребовали к себе шеффенов и совет. Совет выслал к ним трех своих членов, чтобы узнать, зачем они явились толпой. Тогда один из ткачей выступил и сказал:

“Вы, господа, держите в тюрьме человека, над которым наши товарищи хотят учинить суд, так как он грабитель”. Совет просил отложить это дело на несколько дней, чтобы расследовать его. Если окажется, что все действительно обстоит так, как говорят ткачи, то шеффены дадут свое согласие на казнь этого человека. Когда член совета кончил свою речь, то ткачи возбужденно закричали, что они ни в коем случае не допустят, чтобы человек этот дольше жил, что они завладеют им силой. Тогда совет, видя, что они не хотят отказаться от своеволия, приказал тюремщику выдать им человека. Они схватили его и отрубили ему голову.

Ткачи были в то время так богаты и могущественны, что никто не смел противиться им. И они совершали много дерзких проделок.

О том, как ткачи силой заставили совет заключить в башню сперва трех своих членов, а потом еще восьмерых

В этом же году, после дня св. троицы, часть ткачей явилась в совет во время его заседания. Один из ткачей выступил с речью:

“Господа ¹⁷, среди вас имеются три человека, которые были посланы для заключения земского мира ¹⁸ и которые не отстаивали блага города. Они разрешили своему племяннику Эмонту Бирклину брать в залог городское имущество. Наши товарищи хотят поэтому, чтобы они были заключены в башню” ¹⁹. Совет ответил им через нескольких своих членов: “Послушайте, господа! ²⁰ Как могли три человека изменить то, что города постановили совместно с господами? ²¹ Им пришлось следовать за большинством, как это тяжело им ни было. Они ни в чем не повинны. Это доказано”. Тогда ткачи обратились к совету через одного из своих: “Мы полагаем, что лучше будет заключить их в башню, прежде чем отсюда произойдет еще больший вред для города”. Совет ответил на это: “Дайте нам два-три дня сроку; наши господа дадут вам хороший ответ, который вас удовлетворит”. Но ткачи все воскликнули, что они тотчас же хотят получить ответ, и дали понять, что если те, заключения которых они требуют, не будут заключены, то они, ткачи, померятся с советом силами на улице. В это время толпа ткачей прибежала к Дому бюргеров и подняла большой шум. Совет, видя, [122] что их так много и что они так ожесточены, коротко ответил им, что те, на кого они указали, будут заключены в башню. Ткачи, получив ответ, разошлись по домам. Вот те трое, которые обречены были на заключение: во-первых, Костен Гревен, во-вторых, Гергарт фон Бенезис и, в-третьих, Готшальк Бирклин.

"На следующий день, рано утром, толпа ткачей вновь явилась к дому совета, и один из них произнес следующую речь:

“Вы, господа! Послушайте, что наши товарищи и весь цех сообща постановили. Нужно заключить в башню еще восьмерых из вас. Тогда лишь мы разочтемся с вами за файду господина Эмонта”.

Совету не понравилась эта новость. Не понравились ему непомерно вызывающие речи и угрозы ткачей. Совет сказал: “Оставьте ваши речи. Пусть между нами будет согласие, так чтобы никто не мог причинить нам зла”. Но эти просьбы не помогли... О чем тут много говорить? Власть решать была в руках ткачей. Они были смелы и высокомерны и часто вели дерзкую игру с добрыми людьми. Члены совета благодарили бога за то, что дали согласие на заключение восьми человек из своей среды. Вот имена этих восьми господ: господин Вернер фон Шпигель, Генрих фон Кезен, господин Иоган фон Ульрепортен, Иоган Гирцелин, Иоган Шерфгин, Генрих Иеде, Иоган Муммерслох, Франк фон Горн. Эти восемь почтенных членов совета к большой своей обиде перешли из совета в Сент-Куниберт, что находится в черте иммунитета ²², т. е., другими словами, они лишились свободы. Там они находились 11 недель. А между тем у некоторых из них были более важные дела, чем находиться там.

О том, как в Кельне был создан новый совет из представителей от всех цехов и как ткачи отняли у шеффенов звания членов совета и должность бургомистров

Ткачи, как мы уже указывали и будем еще указывать, были очень богаты, имели многих приверженцев и очень хотели попасть в совет, хотя это не подобало им ни по происхождению, ни по положению. Устранив из совета лучших и мудрейших, они задумали создать в Кельне новый совет, как это уже сделала община в Аахене. (См. под годом 1368 ²³.)

Послушайте же, как они к этому приступили. На следующий день после того, как восемь членов совета были заключёны в башню, ткачи явились к Дому бюргеров и один из них выступил с следующей речью: “Послушайте! Мы постановили, что ни один шеффен не должен быть больше членом совета и что ни один из них не должен быть бургомистром ²⁴. Мы требуем также уничтожения рихерцехе. Если вы хотите, чтобы трое заключенных в башне и восьмеро заключенных в черте иммунитета вернулись оттуда, то вы должны это исполнить”. Что бы ни затевали ткачи — было ли то правое или неправое дело — должно было совершаться по их желанию.

Вообще говоря, совет выбирался из [15] родов, как повелось исстари, и этот совет носил название Малого совета. Теперь сверх того из многих цехов выбрали еще 50 человек, и это стало называться Большим советом ²⁵. Насколько я сумел узнать, выбирали следующие цехи: меховщики, кузнецы, поясники, оружейники, живописцы; выбирали двух человек от лавочников [Kramer], одного от жестяников; выбирали также шорники, частично кожевники — и они хотели быть в числе лучших; выбирали также золотых дел мастера.

Странно и чуждо было видеть в Кельне таких членов совета. Ведь этот город с самого начала своего существования управлялся 15 родами, ведущими свое происхождение, как выше сказано, от благородных римлян, родами, которые все занимали положение рыцарей из старой знати, как об этом свидетельствуют их щит и шлем, и не были сброшены с коня ни в одном турнире [т. е. не потерпели поражения ни в одном турнире]. Ткачи действовали все сообща и притом так успешно, что они в большинстве случаев вели за собой большинство в совете и все должно было совершаться по их воле.

Власть ткачей была велика, и они творили в Кельне много такого, что задевало лучших людей и всю общину. Но невозможно было бороться с этим. Приходилось петь песенку ткачей. Когда от имени города принимались какие-нибудь постановления, то устраивались пирушки с вином, и это оплачивалось из средств городской казны. Акциза же платить они не хотели ни большого, ни малого ²⁶.

Этот совет был выбран в 1370 г., 14 дней после св. Иоанна, и просуществовал год и три месяца ²⁷. Ткачи же думали, он будет существовать вечно, не вызывая ни с чьей стороны возражений.

Примечания

15 Слово “шеффены” ведет свое происхождение от древнегерманского “скабины”, или судебные заседатели. Архиепископ Конрад фон Гохштаден (1238 — 1261 гг.) известен борьбой с кельнским патрициатом, который уже в середине XIII в. так усилился, что захватил в свои руки большую часть власти в городе, оттеснив сеньера города, т. е. архиепископа, на задний план. Главные органы суда и управления в середине XIII в. — коллегия шеффенов (высший административный и судебный орган Кельна) и так называемая рихерцехе (высший орган надзора за ремеслом и торговлей) — подчинены были архиепископу, но состояли из патрициев. Совет (“Малый совет” — см. отдел о политическом строе Кельна) возник в XIII в. в прямой оппозиции к епископу как орган самостоятельного управления города патрициатом. В XIV в. он заслонял уже по своему значению коллегию шеффенов и рихерцехе. Утверждение хроники, что “ненависть” между ткачами и патрициатом ведет начало от архиепископа Конрада, неточно. Патрициат еще до Конрада угнетал ремесленную массу Кельна, пользуясь властью, чем должен был вызывать протест о ее стороны. Конрад фон Гохштаден искусно использовал и разжег рознь между противниками. Опираясь на цехи, он изгнал патрициев [см. в тексте: “изгнал старых шеффенов”] и восстановил старую власть архиепископа. Но после его смерти патрициат вернулся в Кельн.

16 Т. е. к ратуше.

17 Члены совета назывались господами.

18 Земский мир (Landfriede, т. е. договор о сохранении мира) был заключен в апреле 1365 г. между городом Кельном и двумя соседними герцогами: герцогом люксембургским и брабантским и герцогом юлихским. Но этот мир начиная с 1367 г. беспрерывно нарушался враждой города с рыцарем Эдмундом (Эмонтом) Бирклином, который происходил из кельнского патрицианского рода. Город особенно жаловался на то, что Бирклин брал в плен кельнских бюргеров. Тем не менее некоторые представители города, которым он приходился племянником, на одном из съездов земского мира разрешили ему брать в залог кельнские земли.

19 Башни кельнских ворот служили местом заключения.

20 Ткачи не были “господами” с точки зрения понятий XIV в. В этом обращении к ним совета отразились страх и заискивание совета перед ткачами.

21 В этом случае “господа” означают крупных феодалов, с которыми город заключил земский мир.

22 Башня св. Куниберта находилась в пределах иммунитетных владений епископа.

23 Под этим годом Кельгофская хроника приводит краткое сообщение о цеховом перевороте в Аахене.

24 В состав Малого совета обычно входило несколько человек из коллегии шеффенов. Первые требования ткачей были обращены против органов управления, находившихся еще в связи о архиепископом.

25 “Большой совет” существовал в Кельне уже в первой половине XIV в. Он состоял из 82 человек — большей частью патрициев, — являвшихся представителями кельнских приходов. Ткачи сократили число его членов до 50 и коренным образом изменили его состав, сделав его представительством от цехов.

26 Правительство ткачей стремилось перенести центр тяжести косвенных налогов с сукна на вино; другими словами, с ремесленного населения на крупных торговцев, монополизировавших торговлю вином.

//Немецкий город XIV-XV вв. Сборник материалов. М. 1936. С.121 - 124