Великого Князя Николая Александровича Рорика-Романова,
Божьей милостью сына и подданого Всероссийского монарха,
защитника государства, народа и веры";
28 июля 1893 года. "Под небом голубым...";
(Оригиналы дневников Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича Рюрика-Романова для ознакомления можно испросить в Личной Канцелярии Ее Императорского Величества Елизаветы II, Божьей милостью Соединенного Королевства Британских Островов и иных своих царств Королевы, Королевы Содружества Наций, защитницы веры, народов и государства. Добросовестные копии тех же дневников можно испросить в Канцеляриях монархической династий Королевства Бельгия, Королевства Дания, Королевства Испания, Королевства Нидерланды, Королевства Норвегия, Королевства Шведов, Готов и Венедов, Прекрасной Империи Ниппон, а также в Канцелярии Президента Соединенных Штатов Америки и Библиотеке Конгресса Соединенных Штатов Америки)
Сего дня, 28 июля 1893 года, целый день занимался разбором почты от народа, общества и мира. Кажется, что, в связи с моим двадцатишестилетием и предстоящим в будущем году принятием мной чина престолонаследника, подданые вспомнили, что у Его Императорского Величества Александра Александровича существует сын и занялись письмовыводительством в честь его дня рождения. Работы с корреспондецией стало так много, что, признаться, глаза к вечеру разболелись от напряжения. Надеюсь, что сия напряженная работа продлится лишь в ажиотажные годы моего нового титулования. Даже не представляю сколько трудов претерпевает батюшка! Наша с матушкой помощь ему в руководстве государством, определенно, мисерные капли, не способные наполнить и плошку, когда батюшка черпает полной бадьей, чтобы усладить жажду народную в справедливости и законности. Хотя не прав я, присовокупив к мисерству своему матушка. Она, сердобольная наша, не только в работе не отстает от батюшки, но и успевает замечать наши с ним хвори и излечивать нас. Вот и нонче, заметив мое хмурое в вечеру настроение, немедля поинтересовалась она причиной моей хвори. Я сослался на свою печаль об отсутствии письма от Александры, коего жду третий день, но, определенно, сердобольную мою не провести. "Рада я, что сын мой становится государем не только по крови, но и по заботе об обществе, - мягко и устало улыбнулась наша государыня: - Только все же перенапрягать зрение за перепиской не стоит. Стоит иногда прерываться на отдых. Возможно на отдыхе совершенствовать собственные стихотворные опусы, которые у тебя хороши, и усовершенствованные опусы посылать Александре. Девушка она мудрая и скромная. Правда, определенно, имеет неприятности со зрением значительно большие, чем у тебя. Что стало весьма неожиданным для меня известием из сопроводительного к чудесному блокноту английскому письма матушки Виктории."
Определенно, слова матушки заставили меня и самого взволноваться в воспоминаниях о здоровье Александры. Определенно, необходимо описать здесь историю, переданную тетушкой Викторией. Сопроводительное письмо, приложенное к английскому дару на мой день рождения, я, по оплошности, тоже передал графу Аделбергу и строки, которые мне бы хотелось сейчас привести в дневнике, я попытаюсь процитировать на память. Хотя, конечно, поступок сей и не достоин Великого Князя и боюсь, как бы мне не получить от батюшки наказание. Впрочем, матушка сейчас подсказала мне достойный способ решить проблему с точным цитированием. Возможно изложить памятный мне фрагмент своими словами и проставить индексную ссылку на текст письма, который можно либо приложить к записи завтра, либо сослаться на реестровый номер, под которым письмо хранится в Его Императорского Величества Канцелярии. Определенно, я выберу первый путь, ибо слова королевы Виктории всегда наполнены столь необыкновенной разумностью и тонким юмором, что переписать их для запоминания еще один раз будет невероятно полезным для развития моего стиля. Сейчас же, воистину, попытаюсь пересказать взволновавший меня текст своими словами.
В сопроводительном к блокноту письме королева писала, что создан блокнот при участии сына известного европейского медика и, одновременно, талантливого молодого писателя, чье имя я не запомнил. Медика сего приглашали к тетушке Виктории дабы проверить зрение дамы сердца моего Алисы. Оказывается, ее прекрасные синие глаза лишены зоркости зрения и не видят дальних предметов почти на сорок семь процентов от возможности полного зрения, то есть, если размышлять логически, то Алиса, (то есть Александра, все-таки я предпочитаю называть ее именно так, ибо надеюсь, что, как мы условились, по достижению ей совершеннолетия, она согласится стать моей избранницей и тогда ей по праву будет принадлежать прекрасное имя Александра!) не видит внешний мир фактически наполовину от обычного человеческого зрения. Определенно, это доставляет серьезные проблемы, а ведь ни разу не попечаловалась она мне о своем зрении, но всегда с таким восхищением описывает красоты видов лондонских пригородов и деревень и самого града на Туманном Альбионе, что я зачитываюсь ее описаниями, словно бы читаю лучшие из описательных пейзажей, когда-либо случавшихся в литературе. Любит также Александра и любоваться живописью, сей интерес мы разделяем с ней, но, боюсь, что эстетически безупречное зрение не является ее главным качеством, привлекшим мое внимание, главным качеством Александры, привлекшим мое внимание, является ее определенная несварливость в отношении бытовых проблем, к коим относятся и личные хвори, и ухоженность одежды, и качество прически. Несварливость сия выгодно отличает ее от многих светских дам и принцесс, столь же хорошо, а иногда и значительно лучше разбирающихся в живописи и знающих шведские языки. Ведь ни разу не рассказала она мне о своих проблемах со зрением, хотя много мы беседовали с ней о проблемах медицины, столь волнующих нас обоих в связи с болезнями наших близких. Но сколько строк я ей написал о красоте ее всегда слегка растерянных светлых синих глаз! И сколь неразумно с моей стороны не заметить, что растерянность ее взгляда на фотографических карточках легко объясняется монопинальностью зрения! Определенно, необходимо при удобном случае извиниться за свою невнимательность и поинтересоваться ощущениями дамы сердца от подобных проблем. Хотя, определенно, раскрытие секрета очарования легкой растерянности и простодушия взгляда Александры не повлияло на мое восторженное и нежное к ней стремление. Вот и нынче, вдохновленный рассказом тетушки Виктории о чувстве юмора проявленном Александрой в беседе с европейским медиком Уайлдом, написал очередной стихотворный опус, посвященный красоте дамы моего сердца. В тетради моих легкосмысленных опусов он будет реестрирован с номером 8-19 от 27 июля 1893 года. Хотя бы здесь я, вольготно и не волнуясь, могу проставить индексированную ссылку. Хотя, право слово, молод я еще для государственных дел, ибо говорю об индексировании, а сам еще не решил какое название более подходит к моей оде. Хотел я ее было назвать "Город золотой", но переживаю, что сие название будет слишком громким. Хоть ода сия и выражает всего лишь мои мечты о возможных свадебных торжествах с Александрой, которые определенно будут проводиться в золотой Москве, где доведется нам разбить собственный брачный сад, среди которого при недосмотре сторожей будут бродить коровы и тельцы, а, возможно, и львы, подобные тому, что с неделю назад забрел в сад Сергия и Елизаветы и поломал три яблони. В свете сих "золотых" сомнений, возможно, оставить название и в соответствии с первой строкой, как часто нынче делают поэты, и тогда опус должен будет назваться "Под небом голубым..." Определенно, я решу сие лишь когда буду каллиграфировать свой мечтательный опус в письме к Александре, что произойдет не ранее, чем через два дня.
Право же, вновь и вновь возвращаюсь к мысли, что мое предложение Александре не было оплошностью.
Quot;Дневник Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича, Божьей милостью наследника престола, сына и подданого Всероссийского монарха, защитника, государства, народа и веры.
21 октября 1894 года. "Слез моих теченьми пустыни.. ";
(Оригиналы дневников Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича Рюрика-Романова для ознакомления можно испросить в Личной Канцелярии Ее Императорского Величества Елизаветы II, Божьей милостью Соединенного Королевства Британских Островов и иных своих царств Королевы, Королевы Содружества Наций, защитницы веры, народов и государства. Добросовестные копии тех же дневников можно испросить в Канцеляриях монархической династий Королевства Бельгия, Королевства Дания, Королевства Испания, Королевства Нидерланды, Королевства Норвегия, Королевства Шведов, Готов и Венедов, Прекрасной Империи Ниппон, а также в Канцелярии Президента Соединенных Штатов Америки и Библиотеке Конгресса Соединенных Штатов Америки)
Сего дня, 21 октября 1894 года, начну я запись в своем дневнике со слов, с которых необходимо начинается утро 21 октября для каждого достойного христианина. "Слез твоих теченьми пустыни безплодное возделал еси и, иже из глубины воздыханьми, во сто трудов уплодоносил еси, и был еси светильник вселенней.." Произносил эти слова сегодня при утренней молитве и не подозревал, что свершаться сказанные слова. В 8 часов 45 минут утра явился на доклад к матушке со слезами на глазах граф Илларион Иванович Воронцов и директор Военно-медицинской академии Виктор Васильевич Пашутин. В 7 часов 45 минут при посещении государя в его палате Виктор Васильевич Пашутин зарегистрировал смерть государя от Fatica 5 Vertebra, 6 Vertebra, 8 Vertebra, 9 Vertebra, 13 Vertebra Spina Dorsale, произошедшую около 3 часов ночи. "Восстановить позвоночную жидкость нам так и не удалось, Ваше Императорское Величество, что и стало окончательно губительным для спины императора, - произнес с горечью Виктор Васильевич Пашутин: - Как доктор, я ни разу не позволил себе произнести для Вас, что "доктора бессильны", но, увы, Господь пожелал сделать нас бессильными. Спасти императора нашему медицинскому составу оказалось не под силу. Говорю о сем событии с превеличайшей горечью подданного и приношу соболезнованием Вам и Вашей семье."
На руки матушке были переданы заключения медицинской комиссии госпиталя Императорской Военно-Медицинской Академии, актировавшей в 4 часов 59 минут 21 октября 1894 года смерть Его Императорского Величества Александра III Александровича Романова, от Fatica Spina Dorsale, случившейся в ареях 5 Vertebra, 6 Vertebra, 8 Vertebra, 9 Vertebra, 13 Vertebra. Матушка сделалась словно каменной и молвила мне, что необходимо сбираться в госпиталь, чтобы создать Свидетельство об упокоении батюшки. Для сего необходимо дать распоряжение Председателю Государственного Совета Князю Боголюбскому и Председателю Кабинета Министров Князю Глинскому собрать в Госпитале Императорской Военно-медицинской академии полные составы, подлежащих им государственных органов для свидетельствования Упокоения Государя. Время необходимо было выбрать с 12 до 15 часов пополудни, я предположил, что наилучшим вариантом является 15 часов пополудни. Матушка произнесла: "Хорошо, что у меня неторопливый сын" и, приняв мое решение, отдала графу Воронцову распоряжение для Министерства Императорского Двора о созыве Комитета по Личным делам императорской семьи и престолонаследию к 18 часам 21 октября 1894 года в Тронном зале Большого Императорского Дворца.
После сего Граф Илларион Иванович Воронцов и Виктор Васильевич Пашутин удалились, мы же с матушкой стали сбираться в госпиталь дабы проститься с телом отца без посторонних лиц. В палате матушка предалась рыданиям и прощальным речам. К одиннадцати часам к нам присоединились Сергий с Елизаветой. К двенадцати в госпиталь прибыл граф Илларион Иванович Воронцов с фельдъегерями и стопками бумаг, в коих содержалось 87 копий утреннего заключения медицинской комиссии госпиталя и столько же копий медицинского дела батюшки, содержавшего результаты всех медицинских комиссии по обследованию батюшки, проводившихся с 18 февраля по 20 октября 1894 года. Также в стопках были принесены особые бланки Государственного совета по случаю упокоения императора, тоже в количестве 87 копий. Заседании Комиссии по Свидетельствованию об Упокоении Его Императорского Величества было решено провести в стенах библиотеки Госпиталя Императорской Военно-Медицинской Академии. Было печально наблюдать за ловкостью фельдъегерей, раскладывавших бумаги с вензельными орлами, и ощущать насколько не достает батюшки, сквозь серьезность и строгость сияющего не то своими золотыми волосами, не то бюргерским довольством на заседаниях Государственного Совета. Хотел было отправиться к матушке, чтобы утешить ее рыданиями, но был остановлен графом Илларионом Ивановичем Воронцовым, сообщившем мне о возможном отсутствии Министра горной промышленности князя Василия Ивановича Шемячича, находящегося в поездке по серебряным рудниками, и Министра торговли князя Александра Степановича Верейского, находящегося с делегацией на Международной торговой выставке во Франкфурте. Посему отправился к матушке уже не столько с сожалениями и успокоениями, сколь с необходимостью решить насущные государственные вопросы.
К 15 часам в госпиталь прибыли все 85 участников Государственного Совета и Кабинета Министров. К 16 часам 45 минутам работа по заполнению особых бланком Комиссии по Упокоению Его Императорского Величества были завершены и бумаги сданы на досмотр главы Министерства Императорского Двора Иллариона Ивановича Воронцова и главы Канцелярии Его Императорского Величества князя Дмитрия Ивановича Волынского. Дмитрий Иванович пуще всех лил слезы и печаловался. "Вот уж не думал, что переживу второго императора, - ронял он слезы на реестр членов Государственного Совета, согласившихся с медицинским заключением по освидетельствованию смерти батюшки, предоставленное Госпиталем Военной-Медицинской Академией: - Что-то не то делается в березовой России, раз уж мне 88-летнему старику приходится хоронить золотоволосого красавца, которого я знал воистину славным и крепким юношей, и державным воином, и дельным отцом. Вы уж постарайтесь, батюшка Николай Александрович, не уходите так скоро, как Ваш державный отче, не оставляйте Русь сиротинушкой! А я уж до конца дней своих буду корпеть тут над архивами, чтобы по силе моей помочь Вам и передать Волю и Дела былых правителей." Этими речами, признаться, я был тронут более всего! Воистину велика скорбь стариков, переживающих своих юных руководителей, которые при них вставали на ноги и при них вершили великие дела свои! Я позволил себе вольность и, присев рядом, обнял Дмитрия Ивановича. Друг мой разрыдался и измочил мой жилет на плече до нитки. Впрочем, вскоре с умилением успокоился. Да и мои глаза, признаться, были мокры.
В 17 часов скорбная процессия, состоящая из экипажей участников Государственного Совета и Кабинета Министров направилась в сторону Большого Императорского Дворца. Многие из участников скорбного утреннего совещания нашего прибыли в госпиталь Академии пешим ходом, посему и до Большого Императорского Дворца тоже отправлялись пешими. Пешком, следуя за компанией, возглавляемой князем Долгоруким, отправились и Сергий с Елизаветой. Я же оказался в экипаже матушки вкупе с графом Илларионом Ивановичем Воронцовым и юным другом моим князем Дмитрием Ивановичем Волынским. В Тронном Зале Большого Императорского Дворца было уже все подготовлено. Даже не представляю, как графу Иллариону Ивановичу удалось проследить за порядками в двух столь разрозненных местах. Определенно, уставшие участники Государственного Совета и Кабинета Министров не были обойдены вниманием и прежде рассмотрения дела всех ждала кофейная пауза. В 18 же часов 45 минут приступили к рассмотрению вопросов о назначении времени похорон, уведомлению общества и иностранных держав, назначении времени миропомазания и коронации. Заседании Комитета длилось два часа пятьдесят минут. В 21 час 15 минут князь Дмитрий Иванович Волынский свидетельствовал журналистам и заинтересованным лицам подписанный 87 участниками Государственного Совета и Кабинета Министров Акт о Престолонаследовании Его Императорскому Величеству Александру III Александровичу Романову сыном и подданным Его Императорским Высочеством Великим Князем Николаем Александровичем Романовым. Также журналистам и заинтересованным лицам было объявлено о назначении похорон батюшки на 24 октября в 15 часов и о моем миропомазании 3 ноября в 12 часов. Журналистские релизы, созданные скоропечатниками, граф Илларион Иванович Воронцов обещался разослать фельдегерской службой в газеты к 5 утра. Матушка, ныне утомленная, уснула в гостинной в одежде, и чем-то своими детскими чертами лица напоминает мне друга моего, князя Дмитрия Ивановича. Схожесть скорби внутренней, вероятно, способствует и схожести внешностей. Закончить же сегодняшнюю запись я хочу Тропарем преподобного Илариона Псковоезерского и Гдовского, ибо иные слова не подходят к моему бдению над сном матушки и к созерцанию золотых огней ночного Санкт-Петербурга: "В молитвах бодрствуя, пресветлый храм Духа Святаго был еси, тем же и чудотворец предивный явился еси, преподобне отче наш Иларионе. О нас моли Христа Бога светом Божественнаго познания просветити ны и спасти души наша."
- Преступность всегда возникает там, где есть легкий доход и нет попыток общества призвать имеющих легкий доход к религиозной совести, - развел руками король Швеции и Норвегии Оскар II: - Посему я и призвал стортинг к порядку. Все же требование о повышении доходов до пятидесяти процентов совершенно не вяжется с тем, что коммерсанты наши находятся в обществе и знают о существовании Бога.
Беседа происходила в зеленом кабинете малого Эрмитажа. Оскар II, как впрочем и все короли, прибывшие и на почтение памяти Его Императорского Величества Александра III Александровича и на коронацию Великого Князя Николая Александровича. Так что на некоторое время Малый Эрмитаж напоминал небольшой, но шумный и веселый дом. Дети персидского шаха и германского императора тут и там сновали и сбивали с ног английских, испанских и датских дядюшек. Несомненно, все они могли поселиться и в Петергофе, и в Пушкине, и в дворцах Санкт-Петербурга.. Но, как и всякие близкие родственники, редко собирающиеся вместе, конечно, они предпочитали семейный уют представительским золотым залам.
- Это великолепная идея, Саша, - рассмеялся, ловя разбежавшегося сына, будущий немецкий император Вильгельм II: - Жить в таком небольшом доме, пристроенному к Дворцу Приемов! Жаль, что мы у себя в Хофбурге не можем позволить подобного! Все же Ваш Петр был совершенно не глуп! И все рядом: справа - правительство, слева - Дворец Приемов и Главный штаб, и даже Религиозный Совет! Николя не разленится? Мне кажется, если бы ему пришлось добираться до здания Религиозного Совета столь же далеко, сколь батюшке, было бы полезнее.
- Боже, как смешно, ты называешь Синод, - смеялась в ответ Александра Федоровна: - За три года жизни с Николя я совершенно отвыкла от наших названий.
- Да, Вы редко приезжаете, - улыбнулся Вильгельм, целуя сына: - У Вас много дел с Сибирью и железными дорогами. Право, я не представляю, как Николя справляется с нагрузкой.
Ну да вернемся, к беседе с Оскаром и Вильгельмом-старшим. Так уж вышло в то ожидающее коронацию утро, что в Зеленом кабинете Малого Эрмитажа нашлась интереснейшая общая тема для обсуждения. Речь Оскара II в норвежском стортинге, где после победы Норвежской рабочей партии Эмиль Станг неожиданно потребовал отмены указа Короля Швеции Кнута I Эрикссона "О разделении земель, вод, лугов и общего дохода с них". Указ, изданный в 1182 году, оказался помехой в... разделении прибыли от нефтедобычи. Точнее в перераспределении, ибо по указу 70 процентов от прибыли с земель, вод и лугов и существующих на них "создаваемых только Богом, без участия человека, охотника, рыболова, земледельца или иного ремесленника, ресурсов" шли в казну. Оскару II это казалось справедливым, как пойманных в 11 веке рыб и оленей не создавал никто, кроме Господа Бога, так и нефть, и золото, и уголь, добываемые в конце XIX века, тоже не создавал никто, кроме Бога. Что касается сумм дохода, то, с учетом редкости рыбного товара в XI веке и тяжести создания лодок в малолесистой прибрежной шведской местности, закон был справедлив и поныне. К удивлению Оскара II, при подсчете выяснилось, что и рыбак 11 века, и нефтяник 19 века после уплаты налога и всех необходимых жизненных затрат имели одинаковую прибыль.. с каждой бочки! Да и время накопления ресурса в бочке оказывалось даже не приблизительно, а абсолютно одинаковым! Рыбак был способен наловить бочку рыбы за день (об этом свидетельствовал отчет настоятеля Варнхеймского монастыря и нынешний нефтепромышленник бочку нефти добывал тоже за день. Стоимость лодки, весел, снастей (перечисленные в Варнхеймской рукописи) тоже процентно совпадали со стоимостью компрессорной установки и необходимых расходов на транспортировку нефти к накопителям! Читая Варнхеймскую рукопись, Оскар неоднократно веселился: "Конунг рыбаков, - писалось там: - Чувствуя свою вседозволенность, мало того, что цену на рыбу просит не свойственную для божественного сына, но и по праздничным дням, от сих больших прибылей ведет себя бесчинно и дико, люди его пугают людей, срывают с них и с себя рубища и стремятся к публичному разврату, понося Бога и короля. Нельзя ли применить к ним строгие меры по приведению их к порядку, общественной строгости и бессеребренности. За сим привожу Вам подсчеты мои по затратам на рыбную ловлю и по доходам, получаемым с каждой бочки и каждый день, и по количеству людей, привлекаемых конунгом. По моему усмотрению, рыбаки ведут себя столь вольготно потому, что рыбу они не сами производят, а добывают ее из вод Божьих. И затраты их телесные и душевные по набиванию бочек и кошельков не соответствуют стараниям перед Богом и сочувствию к братьям своим, потом поливающим землю ради черствого куска хлеба. Хотя всем нам известно, что рыба без хлеба и пресна, и не сытна, но рыбаки сии, забывая о своих братьях-хлебопашцах, видимо, не чувствуют уже вкуса хлеба. Ибо вкус хлеба заменил им вкус золота и селедки." Так вот норвежский стортинг стремился нынче привести нефтепромышленников к душевному состоянию тех самых Варнхаймских рыбаков, повысив их прибыли с 11 процентов до 50.
- Не бойтесь ли Вы, спросил я на заседании стортинга наших нефтепромышленников, - поднимал настроение Николаю Александровичу шведско-норвежский король: - Что судьба и доходы приведут Вас к душевному состоянию Варнхаймских рыбаков? И сначала за большой прибылью Вы забудете вкус земли, орошенной потом Ваших родителей, а позже и вовсе забудете вкус хлеба и будете веселиться до тех пор, пока братья Ваши хлебопашцы не укроются в монастырях? Тогда же не останется Вам еды, кроме селедки и золота, ибо никто не продаст ни хлеба, ни сыра, ни вина и, оставшиеся в одиночестве, будете Вы искать понимания в пучине морской, пресыщенные селедью и перегруженные золотом?
- Потрясающая речь, - радостно закивал головой Николай Александрович: - Знаете, Саша переводила ее для меня и сама заучила наизусть. И вообще история с Варнхаймскими рыбаками примечательна! После сего Вашего выступления я хочу нынче начать разбираться с русскими законами, ибо у нас тоже есть нефтяные комплексы и в Астраханской губернии, и в Якутии, и хотя тратят они на поставку к резервуарам средств неизмеримо больше, но все же хотелось бы сравнить их законодательное поведение. Хотя на русских людей я в надежде пребываю. Нам не свойственно радоваться от легких денег и Бога поносить. Все же русский народ величественен своей церковностью и что лишнее и не идет в казну государственную, как я знаю, с радостью отдается церкви или на богоугодные дела. У нас, знаете ли, по статистике в последние два десятилетия передача средств на богоугодные дела возросла на 24 процента! Вот и на Указ батюшки о
- Вот видите, - подхватил король Оскар: - С открытием новых ресурсов у промышленников появляются и лишние средства! Это великолепно!
- Но и следить за этим нужно строже, - улыбнулся Николай Александрович: - Прошлая история с покушением на батюшкой и делом там расследованным, как раз к подобным варнхаймским рыбакам нас и привела. Что заставило озаботится пересмотром законодательства акционерных обществ и золотых стандартов. За нефтяной промысел я не очень обеспокоен. Все же тон в нем у нас задают такие киты, как граф Ротшильд и мистер Рокфеллер*, но министерство, отвечающее за положение дел в промышленности и торговле создать собираюсь. Значит, Вы полагаете, что 11 процентов совершенно достаточная прибыль и для развития дела нефтепромышленников, и для достаточной прибыли, чтобы не было возмущения?
- Представляете! Наши промышленники после моей речи собирались себе и вовсе 7 оставить, - рассмеялся Оскар: - Ибо памятна всем история Варнхаймцев! Хотя поднятая тема пересмотра доходов все же меня обеспокоила! Капитализм, понимаете ли. Стремительное развитие. Возможно, за всем и не уследить. Но все же без особой надобности плодить министерства и ведомства, я бы Вам не советовал. "Бюрократия должна ценить свой труд не менее землекопа".
- "... И бумаги соленые потом дадут плоды большие, чем плодородная российская земля", - подхватил цитату из широко известного европейского анекдота о письме к Бестужеву от испанского короля Карла III, в котором испанский монарх журил известного дипломата за ошибки и не указание авторства короля Филиппа V, в сочиненной якобы самим Бестужевым книге «Утешение христианина в несчастии, или стихи, избранные из Священного Писания». Да и задавался вопросом: "Что же Вы мои же слова перевели на шведский и немецкий, но забыли перевести обратно на испанский?"
*___
Ротшильд и Рокфеллер прекратили работу в Российской империи в 1920-22 годах под давлением новой экономической элиты.
На Рождественские праздники 1895 года матушка Николая II Александровича пригласила в Санкт-Петербург семью английской королевы Виктории и семью герцога Гессенского Людвига IV и для того, чтобы встретить Рождественские праздники в теплом семейном кругу, и для того, чтобы разрешить вопрос о помолвке Николая с дочерью Людвига Александрой. Помолвка 26-летнего Николая и 22-летней Александры состоялась за год до того. В Рождественские праздники 1894 года семья Романовых прибыла в Гессен для празднования Рождества в широком семейном кругу, ибо, кроме них прибыли в Гессен, и две старшие дочери герцога с семьями, и датские родственники в лице короля Кристиана X, и император Вильгельм, не желавший оставить на Рождество, общество своего брата Генриха, и, конечно же, сама королева Виктория, после смерти дочери ежегодно посещавшая Гессен. Впрочем, в этот раз королеву Викторию волновала одна невероятная сложность: дочка Людвига Александра, проживавшая у нее, вела постоянную переписку с юным принцем Николаем. Молодые люди находили много общих тем для бесед и внучка постоянно радовала Викторию теми или иными идеями, которые рождались либо у нее, либо у Николая. "У Николая, определенно, великолепный разум", - то и дело соглашалась с внучкой королева: - И он осведомлен о всех научных изобретениях современности. Видимо, на это Рождество мне придется вновь исколоть руки и сплести тебе еловый венок, как некогда, я плела его твоей матушке, когда она собралась замуж за Людвига. Надо написать твоему батюшке: согласится ли он с моей оценкой разума Николая?" Впрочем, мудрейшая из королев Виктория несколько лукавила. За день до той беседы, 28 октября 1893 года она уже получила нижайшее письмо от Его Императорского Величества Александра III, Божьей милостью Всероссийского монарха, защитника государства, народа и веры с прошением руки внучки Виктории Александры для сына своего Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича. В письме, в частности, говорилось: "Прошение Вам направляю с согласия зятя Вашего, Великого Герцога Земли Гессен Людвига IV Фридриха Вильгельма Карла. Людвиг согласие на брак наших детей готов дать, но, прежде считает необходимым заручиться Вашей поддержкой, ибо у Александры не было лучшей матери со дня смерти жены его, Алис. Письмо же Людвигу я послал уже 14 октября сего года, ибо с праздником Покрова начинается у нас в России период сватовства. Николай же просил меня не тянуть с просьбами и послать прошение руки и сердца, непременно, в день Покрова Пресвятой Богородицы, что я и исполнил. Николай надеется, что на Красную горку, период свадеб в России, непременно, мы сыграем свадьбу нашей прекрасной пары."
Впрочем, письма письмами, а для помолвки молодым необходимо хотя бы увидеться. Между родителями было решено собраться на Рождество дабы утвердить решение молодых и закрепить их малыми дарами, кои приняты в национальной традиции каждой земли. Виктория, хоть и была занята государственными делами, но все же с того момента ежевечерне тратила несколько минут на вышивание материнского хандтуха.* Мудрость королевы, в который раз подтвердилась, ибо закончила она вышивку ровно 21 декабря 1893 года. Александра же создание рукавиц и шапки для любимого закончила на день позже. "А привезут ли соху и пирог? - посмеивалась Виктория в дороге: - Хоть твой батюшка и позволил Александру соху не создавать да в далекий Гессен из России не привозить да все же я не верю, что Александр явится без столь знатного подарка. Уж слишком сильно загорелся он этой идей и как нахваливал английские традиции." Русская императорская семья традиции действительно соблюла все. Александр III Александрович хоть и был болен спиной, но за месяц создал соху и лично внес ее в дом герцога земли Гессен. Мария Федоровна на границе Вильневской губернии и Германии испекла пирог, о чем сообщили все журналисты. Николай же Александрович нежно лелеял розу, полагающуюся для посадки под окном невесты по немецкому обычаю. Перевязав молодых вышитым хандтухом, Виктория благословила их брак на Рождество Христово, 25 декабря 1893 года, а на праздник Красной Горки, 6 мая 1894 года решено было сыграть свадьбу, о чем и было объявлено по окончании Рождественских праздников. Свадебные торжества, впрочем, были отложены: сначала из-за болезни Александра Александровича, а после и из-за его смерти. Ну да в день коронации Николая II Александровича, по согласию Великого Герцога Земли Гессен Людвига IV Фридриха Вильгельма Карла и Ея Императорского Величества Марии Федоровны, Вдовствующей Императрицы Всероссийского монарха, королевой Британии Викторией было повторно объявлено о предстоящей свадьбе императора Николая II Александровича и принцессы Земли Гессен Александры Виктории Елены Луизы Беатрис. Свадьба была переназначена на 21 апреля 1895 года, вновь на праздник Красной Горки. Николай II Александрович объявил о следующих торжествах на праздненства по случаю свадьбы: "Принято у нас в Российской императорской семье на свадебный подарок просить у друзей и родственников помощи в высадке садов. Но решил я изменить эту традицию. Чем тешиться молодым да сильным мужчинам с посадкой садов, как-то у нас принято, решил я попросить товарищей своих помочь Москве с обустройством хорошего рынка. На Ходынском поле с Покрова по Красную горку грязь месят и купить ничего, не измарав башмаков да сапог нельзя, а меж тем городской рынок - важная городская артерия. Тверскую улицу при дедушке выложили битумом да на большее не хватило денег у московской казны, а мечтал дедушка, чтобы каждая улица и каждый рынок в России была выложена битумом. Знаю, что многие рынки в России после той кампании чище и обустроеннее многих площадей, ибо выложены битумом, а не брусчаткой, а вот Москву сия радость как-то обошла. Посему, чтобы не занимать денег у казны, прошу я в подарок у своих братьев и родственников по ведру битума, по два стакана керосина да по часу работы. Если все пойдет хорошо, то в течении дня преобразится Ходынский рынок, а на обустроенной площади, прежде чем открыть торговлю сыграем свадебные торжества."
Так оно и вышло. 21 апреля 1895 года собрались в Москве высокие гости. Были там и германский император Вильгельм II, и шведский король Оскар II c сыновьями, и королева Виктория с сыном и внуком, и датский король Кристиан X, и король Испании Альфонсо XII, и король Бельгии Леопольд II, и Великий Герцог Земли Люксембург Адольф Нассаусский, и император Китая Дэ-Цзин, и император Японии Муцухито Мэйдзи, и султан Марокко Мулай Хасан XIX, и шах Ирана Мозафереддин-ибн-Зенд с сыном, и король Португалии Карлуш I c семьей. Каждый привез с собой ведро битума и два стакана керосина. (Правда, император Вильгельм II привез с собой аж два ведра битума, дабы оправдать свой пагинационный номер), но на этом подарки не закончились. Привезли с собой королевские особы высокие художественные произведения своих стран, зная о любви Николая и Александры к живописи. В течении трех часов был уложен Ходынский рынок покрытием из битума, а через четыре часа, когда покрытие охладилось были выставлены торжественные павильоны для праздненства. Были в тех павильонах и сласти да сдобы от императорских семей, и явства, привезенные думцами да князьями от разных регионов. Но особым вниманием пользовалась свадебная картинная галерея, в коей были произведения и Рембрандта, и Коламболя, и Ся Гуй, и Торияма Сэкиена. и Питер де Хоха, и Уильм Хогарта, и Хосе де Риберы, и Мир Муссавир. 22-го же апреля в Благовещенском Соборе Московского Кремля состоялось венчание императора Николая II Александровича и принцессы Гессеннской Александры.
* Хандтух – рушник
"Свадебные беседы". Запись из дневника принца Альберта, графа Фландрского,
