(Оригиналы дневников Его Императорского Величества Николая II Александровича Рюрика-Романова для ознакомления можно испросить в Личной Канцелярии Ее Императорского Величества Елизаветы II, Божьей милостью Соединенного Королевства Британских Островов и иных своих царств Королевы, Королевы Содружества Наций, защитницы веры, народов и государства. Добросовестные копии тех же дневников можно испросить в Канцеляриях монархической династий Королевства Бельгия, Королевства Дания, Королевства Испания, Королевства Нидерланды, Королевства Норвегия, Королевства Шведов, Готов и Венедов, Прекрасной Империи Ниппон, а также в Канцелярии Президента Соединенных Штатов Америки и Библиотеке Конгресса Соединенных Штатов Америки)
Сего дня, 21 июля 1893 года, предстоит мне описать в дневнике два дня, ибо вчера вечером по поводу празднования своего двадцатишестилетия был пьян и сделать отметку в журнале дневниковых записей не мог.
Прежде стоит описать причины празднования дня рождения моего не в прямой день рождения 18 июля, а с задержкой на три дня. Определенно, полагаю, что моим современникам причины переноса празднования ясны и понятны, но, определенно, нравы потомков и традиции, как выходных дней присутственного отдыха, так и празднований Дня рождения могут измениться. Со времен дедушки моего Его Императорского Величества Александра II Николаевича, русское чиновничество имеет днями отдыха не общественные дни отдыха, аки суббота и воскресение, а особые присутственные дни отдыха: второй и третий день рабочей неделе, дабы в общественные дни отдыха служить подданым для комфортного и спокойного разрешения бюрократических вопросов. Всероссийские монархи, представителем семьи коих я являюсь, по словам батюшки "являются наипервейшими бюрократическими чиновниками собственной империи", посему и выходные дни наши приходятся на второй и третий день общественной недели, как и у любого российского чиновника. Вторник же сей недели приходился на постный день 19 июля, посему Батюшкой и Матушкой решено было собрать празднование моего двадцатишестилетия на день не постный и присутственно свободный - 20 июля.
Вечером 19 июля с поездом из Москвы прибыл к нам, как я уже описывал брат наш Сергий с супругой Елизаветой, и дивно провели мы вечер в домашних постных беседах и подготовке к праздненству. Сергий упомянул о тайном анекдоте, который сможет поведать лишь на праздненстве, чтобы не испортить нам удовольствие от шутки истории.
Утром 20-го же июля пришло время подготовки к праздненству. Мама с Елизаветой с утра принялись за испечение кулебяки и блинов. Меня, как человека наиболее тщательного и скурпулезного поставили рукоделить боярские пельмени. Батюшка же с Сергием отправились на Сытный рынок, чтобы приобрести семгу слабого засола. В результате своей экспедиции, определенно, прикупили они более, чем желали изначально. Поверх румяного окорока и бордовой татарской бастурмы красовались лыковые кузовки со спелой малиной и любимой моей красной смородиной! Двухлитровая банка консервированных ананасов переливалась солнечным светом подле розоватой астраханской сельди! А на самом дне продуктовой проволочной корзины двухлитровая банка малосольных огурцов мутнелась рядом с серебряной в черных точках спиной ароматной семги! "Проговорился я одному торговцу, что на двадцатишестилетие наследника гости собираются, а угощать собрался весь рынок! С бастурмой целая делегация казанских купцов подошла, ну как я мог не взять! И деньги брать отказались! - ухал батюшка, сидя на табуретке и давая отдохновение уставшей спине: - Для нас, говорят, честь подать к столу наследника свой дар! Тоже самое и с сельдью вышло, как узнали про твое праздненство, так впридачу к семге настоятельно уговорили меня принять в дар и любимую мной розовую селедку! Уж не знаю откуда люди знают о моих вкусах! Но не взять не мог! Обидите, говорят они мне, все астраханское рыбачество! Я уж устал объяснять, что наследником ты сделаешься лишь через год по исполнению двадцатисемилетия. Может быть информацию неверную в прессе дали о твоем рождении. Стоит дать задание графу Аделбергу, чтобы проверил." Матушка же батюшку долго ругала за солености, кои вредны для его спины. Батюшка же только ухал в ответ да поддразнивал ее любимыми компотированными ананасами. Впрочем, за сей уютной бытовой беседой и кулебяка испеклась, и боярские пельмени во фритюре зарумянились, и Сергий порезал семгу, украсив ее частичками компотированных ананасов по совету Елизаветы, что соблазнило нас с матушкой побеседовать о хозяйственности Гессенских принцесс. Был я нескромен и задал вопрос, а также ли эстетически мудра в приготовлении пищи Алиса, сестра Елизаветы.
К трем часам собрался народ. Первым прибыли, конечно, семейство Распутиных, возглавляемых золотобородым Александром Николаевичем. Следом прибыл граф Аделберг с семейством собственным и семейством князя Воронцова, коего активно рекомендовал батюшке на свое место. Прибыли и сокурсники мои по Санкт-Петербургской духовной академии, званые не столько по моему желанию, сколько по прошению батюшки для знакомства с будущей элитой российской и для моего "раскупоривания от жизни излишне домашней": князь Андрей Георгиевич Милославский, ибо об Андрее хорошо отзывался брат мой Георг, много общающийся с ним благодаря семейству Мальборо, с супругой, и княжич Роман Владимирович Долгоруков, содепутатствующий мне в научной защите финансовой моей работы для Санкт-Петербургского Императорского Университета.
За беседами, тостами и подарками дело дошло и до анекдота Сергия, столь трепетного сохраняемого для нужной минуты. "Соседом по имению мне приходится сын Томского губернатора Владимира Михайловича Родзянко Михаил Владимирович Родзянко. Я, признаться, созерцая несколько эклектичный вид поместья Михаила Владимировича, знакомства старательно избегал, хоть и слыхивал о том, что Михаил Владимирович является любимцем у публики богемной и что золотоносные предприятия его покрыли роскошью много любимых народом голов, - начал рассказ Сергий своим тихим священническим голосом: - Но тут давеча в моем свадебном саду обнаружил я сломанными три яблони да не просто сломаны они были, а изгрызены словно медведем голодным али волком. Нанял я сторожа, простого сельского паренька с красивым и радостным православному уху именем Никон, чтобы и подешевле обойтись и чтобы найти кто в саду баламутит. Так третьего дни, среди ночи, прибежал ко мне Никон, что сторожом работал и с испугом стал барабанить в окна и дверь. Понимая, что не медведя испугался, призванный охотится на медведя, открыл я ему в спешности дверь. Так оказалось, что имеющийся у Родзянко лев! гуляет по моему саду свадебному! "Вы же, Ваше Высокоблагородие, в медведя мне стрелять приказали, - говорит Никон, а у самого губы белые и трясутся: - Так медведь наш зверь, а лев - чужестранный да еще и геральдический! Как же его стрелять! Я без Вашего дозволения не могу себе подобной вольности позволить!" Я признаться и сам растерялся. Львы по нашим яблоневым садам бродят не часто. Слыхивал я ранее, что у Михаила Владировича пропал дареный ему сибирским банкиром лев да не поверил тем слухам, а вот на теж! Бродит да озирается! Чтобы не огорчать подчиненного столь ответственной участью стрелять диковинного зверя, сам я сонными пулями убаюкал геральдического хулигана, а спустя два часа, связали мы его с Никоном и отнесли в сарай на отдых да отправились среди ночи в поместье Родзянко. И что Вы думаете! Действительно лев оказался из поместья господина Родзянко! В благодарность за поимку одарил наш сосед Никона рыцаркими латами! Аж пятнадцатого века! Чтобы безопаснее было впредь охранять свадебный сад Великого Князя!
Не понравилась сия история Александру Николаевичу Распутину: "К порядку, - сказывал светлейший князь: - Надобно призвать Родзянко. По какому закону он льва, подаренного, в жилом секторе содержит, подвергая опасности жизни многих людей его окружающих. Можно и в зоопарк сдать сей странный подарок, даром ли Его Императорское Величество Алекандр II Николаевич зоопарк в Москве организовывал? Заодно и проверить учет налогообложения на предприятиях, что принадлежат Родзянко."
"Дневник Его Императорского Высочества князя Николая Александровича Рорик-Романова, Божьей милостью сына и подданого Всероссийского монарха, защитника государства, народа и веры";
(запись приведена с купюрами, установленными
Советом по Частным делам
при Ее Императорском Величестве Елизавете II Тюдор,
Божией милостью Соединённого Королевства Великобритании и
Северной Ирландии и иных своих царств и территорий Королевы,
Главы Содружества, хранительницы веры)
