А) Терапевтическая работа с чувствами 3 страница

Хильдегард: Да, но при этом мне не так уж и хорошо. Мне все время кажется, что в определенные моменты во мне есть сильное движение и многое оказывается затронуто, но потом все это быстро ускользает в какой-то уголок, чтобы я не могла к этому подобраться. Остается один рассеянный туман, который тоже как-то отделяет меня от реальности.

Б. X: Для движения есть один хороший уголок, куда можно ускользнуть, чтобы избежать перемен. Это желать-знать-боль-ше-чем-необходимо-для-того-чтобы-действовать. Когда я хочу понять, вместо того чтобы идти с движением и соответственно действовать. Знание — это тот уголок, где энергия оказывается скованной. Что-нибудь еще, Хильдегард?

Хильдегард: Для начала хватит.

Б. X: Ты поняла?

Хилъдегард: Боюсь, что да (смех).

Б. X.: Сейчас это исключение из правила, когда понимать можно.

Ирена: Я слишком много думаю и тогда чувствую перенапряжение. Сейчас время что-то делать, а не говорить, после семинара я позвоню маме.

Б. X.: Бывают же люди, которые встают под душ и считают капли. (Пауза.) У нее это отклика не нашло, а у вас?

Приведу другой пример, чтобы пояснить этот процесс:

В Америке появился новый метод изучения языков. Его используют в основном для обучения шпионов. Так они в кратчайший срок великолепно осваивают чужой язык. Этот метод очень прост: ученик получает шесть учителей, которые непрерывно говорят с ним на иностранном языке, пока он вообще не перестает что-либо понимать, и тогда он учится — на другом уровне. Дети тоже так учатся. Шесть или больше человек беспрестанно говорят с ребенком на незнакомом языке.

На эту удочку попадаются молодые рыбки

Эдда: Мне вспоминаются два сна из моего детства, я хотела бы разобраться, что это за сны.

Б. X: Нет!

Эдда: Почему?

Б. X: Когда ты спрашиваешь меня «почему», у тебя становится больше шансов или меньше?

Эдда: Меньше.

Б. X.: Вот именно. Вопрос «почему?» — это попытка оттеснить другого в подчиненную позицию. Тогда я, как терапевт, в любом случае остановлюсь. Я хочу быть как минимум равным. То, что сейчас сделала Эдда, было попыткой поймать меня на крючок. Молодые рыбки на это клюют. (Веселье.) Что-нибудь

еще, Эдда?

Эрих: Десять минут назад я проснулся, мне снился сон, который закончился тем...

Б. X. (перебивая его): Нет, нет, я хочу знать начало. (Все смеются.) Как он начался? Только если ты хочешь это рассказать.

Эрих: Я не знаю, последняя сцена показалась мне совершенно замечательной.

Б. X. (ухмыляясь): Каким бы оно могло быть?

Эрих: Мне вдруг приходит в голову: отъезд в паломничество.

Б. X.: Это что-то про сон. То, что рассказывают про сон, значения не имеет. Значение имеет только сам сон. Итак: я...

Эрих: Итак, я отправляюсь в чужой город.

Б. X.: Вот эта фраза. Теперь тебе нужно проверить, уместно ли это, ведет ли тебя туда добрая сила или гонит демон.

Эрих (немного тихо): Думаю, добрая сила.

Б. X.: Я думаю, демон. Демон хитер.

Б этом что-то есть

Катарина: У меня все еще не выходит из головы вот это, про чувства. В отношениях со мной очень часто случается так, что я автоматически занимаю противоположную позицию. Мне никак не удается это отследить, это происходит очень быстро. Раз — и я уже там. Например, когда речь идет о справедливости, я завожусь наверняка.

Б. X.: Как-то одна женщина рассказала мне, что ее мать назвала ее шлюхой. Она спросила, что ей теперь делать. Она всегда занимала противоположную позицию. Я сказал, что ей нужно сказать матери: «Да, есть немного». Так что, когда в следующий раз соберешься занять контрпозицию, ты можешь сказать: «В этом что-то есть».

Катарина: Да, это очень просто.

Б. X: Прежде всего тогда у другого с его позицией не будет над тобой власти. Когда впервые знаешь, как с этим обходиться, этим можно почти наслаждаться.

Оторвать от «домашнего видео»

Мануэла: У меня сильно бьется сердце, боюсь, у меня то же самое, что у Эдды. Теперь снова подступают рыдания, наверное, мне следует передать слово дальше.

Б. X.: Ох, как страшно! Нора сказала, если не закрывать глаза, то рыдается лучше. (Оба улыбаются.) И дышать. И смотреть. Так, да. И продолжать дышать. Но ты меня пока не видишь.

Мануэла (быстро): Да нет, я вижу, что у тебя голубые глаза (все смеются).

Б. X.: Ты первая, кто мне это говорит. У меня вовсе не голубые глаза. Ты уж посмотри повнимательней.

Мануэла: Теперь я действительно не вижу.

Б. X.: Вот именно, это я и хотел сказать. Ты даже не видишь моего лица. Какие у меня волосы?

Мануэла: Уж их-то я пока еще вижу.

Б. X: Ах, боже мой, у меня снова появились волосы! (Громкий смех.) Что-нибудь еще, Мануэла?

Мануэла: Нет.

Чтобы все могло остаться, как есть

Миръям: В начале круга я еще была полностью поглощена своей нынешней системой, но теперь я снова думаю о том, что мои родители выезжают из дома, где они прожили сорок лет, а мы туда въезжаем. Это очень и очень долгий процесс, пока моя мама, например, наводит порядок в чулане и снова всплывает все прошлое.

Б. X: Я бы не стал туда переезжать.

(Длительная пауза.)

Миръям: Ты можешь объяснить почему?

Б. X.: Не нужно объяснять то, что очевидно.

Миръям: Тогда я оставлю все, как есть.

Б. X.: Ты как раз-таки и не оставляешь.

Миръям: Да, я не могу сейчас ничего спонтанно на это сказать. Мне нужно сначала это переработать.

Б. X.: «Переработать» означает: я найду такой выход, чтобы все могло остаться так, как я запланировала. У тебя нет выбора, потому что ты не принимаешь обеих возможностей выбора. У тебя был бы выбор, если бы ты приняла для себя внутренне один вариант и проверила в себе его эффект, и приняла другой и проверила его воздействие. И одновременно позволила бы себе воспринять, какое действие это оказывает на твою семью. В этом решении есть отрицание конца и непостоянства. В нем избегается прощание и подошедший конец.

Нерешительность

Марта: Я чувствую некую двойственность. Я бы хотела расставить мою семью. В то же время я думаю, не записаться ли мне на следующий год, если я уже не успею.

Б. X.: Записаться-то ты можешь, только я тебя не возьму (улыбается, все смеются).

Марта: У меня уже есть запрос, но я не знаю, достаточно ли

я быстрая.

Б, X.: Нет, ты слишком медленная. Но смотреть на замыкающего процессию — это даже здорово.

Марта: Да, тут еще и жадность. Я хочу расставить свою семью, отношения с другом и, возможно, кое-что по работе.

Б. X.: Да, если не всё, то вообще ничего.

Тайна пути

Мануэла: Надеюсь, в ходе курса я когда-нибудь приду к тому, чтобы расставить мою семью. Я надеюсь, но не знаю, получится ли.

Б. X.: Скорее нет!

Мануэла: Ладно, раз ты так говоришь. Жаль, но, может быть, это и неплохо. (Начинает плакать и смотрит себе под ноги.)

Б. X.: Я хочу сказать несколько слов о тайне пути. На пути вперед движешься тогда, когда оставляешь позади все, что было ДО сих пор, в том числе и прежнее понимание. И еще кое-что по поводу пути: цель достигается последним шагом. Все остальное — подготовка.

Я расскажу еще одну историю.

Осел

Некий господин приобрел молодого осла и сразу стал приучать его к тяготам жизни. Он навьючивал на него тяжелые грузы, целыми дня-Ми заставлял работать, а еды давал ровно столько, чтобы тот не Умер с голоду. И вскоре маленький ослик превратился в самого настоящего осла. Когда приходил хозяин, он падал на колени, низко склонял голову и с радостью позволял нагрузить на себя любую тяжесть, даже если порой чуть не падал.

Те, кто это видели, жалели осла. Они говорили: «Бедный осел!» — и хотели сделать для него что-нибудь хорошее. Один хотел дать ему кусочек сахара, другой — кусок хлеба, а третий даже хотел отвести бго на свое зеленое пастбище. Но осел показал им, каким он был ослом. Первого он укусил за руку, второго лягнул в бедро, а с третьим был как осел упрям. Тогда они сказали: «Ну и осел!» — и оставили его ^е покое.

Но у своего хозяина он ел с руки, даже если это была пустая солома. Тот всюду расхваливал своего осла и говорил: «Это самый большой °сел, которого я когда-либо видел!» — и дал ему кличку Ия. Позже люди разошлись во мнениях о том, как правильно произносится это имя, пока один диалектик из Баварии не сказал, что, скорее всего, оно звучит так: И я.

^Г) Если не помогает понимание, поможет страдание: терапевтическая работа с симптомами

На этих семинарах Б. X. поделился некоторыми новыми идеями по поводу типичных динамик при определенных симптомах и некоторыми неожиданными возможностями решений, которые я не хотел бы утаивать от читателей.

С этим можно выступать в цирке (кусание ногтей)

Андреа: Вчера меня заинтересовали истории, связанные с ночным недержанием у девочки. Меня беспокоит, что наша дочь уже давно грызет ногти.

J5. X.: Ох, скажи ей, чтобы она обкусывала их ровно и красиво, а потом посмотри, как это у нее получилось.

Андреа: Это мы уже в течение какого-то времени делали, причем она довольно активно этому противилась.

Б. X.: Второй вариант — это забыть, что она грызет ногти.

Что-нибудь еще, Андреа?

Андреа: Я по-прежнему не очень хорошо себя с этим чувствую. Дело в том, что она грызет их очень сильно. Недавно она обгрызла даже ногти на ногах.

Б. X.: С этим можно выступать в цирке. (Все смеются.) Андреа: Вальтер (ее муж) тоже не считает, что это так уж плохо. Он говорит: «Предоставь это мне, я возьму это на себя». Б. X.: Но что действительно могло бы помочь, так это одна маленькая зашифрованная история:

По Гетрайдегассе в Зальцбурге идет молодая женщина с ребенком. Малышка говорит: «Я хочу мороженого». Мать отвеча-, ет: «Нет, это вредно для твоих зубов». Чуть позже: «Хочу мороженого». «Нет, ты от него растолстеешь». Идут дальше. «Хочу мороженого!» «Нет, сейчас это невозможно, это слишком дорого». Идут дальше... В конце концов мать купила себе мороженое и немного поделилась с дочерью, и все стало хорошо. Андреа: Теперь я тоже не понимаю. Б. X,: Ну, да, история-то зашифрована.

Я делаю это для тебя (например, болею)

Очень часто симптомы являются попыткой восстановить в

семье равновесие.

Гудрун: Когда у моего отца была связь на стороне, у мамы возникло заболевание щитовидной железы, а когда мне исполнилось восемнадцать и я ушла из дома, у меня появилась та же болезнь. Мне кажется, это та цена, которую я заплатила, чтобы

покинуть мать.

Б. X.: В этом случае терапевтической интервенцией было бы сказать этому человеку: «Я делаю это для тебя. Да, два зоба все-таки лучше, чем один. Благодаря второму первый исчезает».

Гудрун: Лучше не надо. Я очень хорошо видела, какие симптомы появились у матери.

Б. X: И ты ей подражаешь. Очень хорошо.

Головная боль как накопившаяся любовь

Участница: Сегодня утром у меня так болела голова, что я не смогла прийти.

Б. X: Что это была за боль?

Участница: Мне показалось, что она не связана с простудой. Болел затылок.

Б. X: Знаешь, что означает головная боль? Накопившуюся любовь. Куда же ей, любви, деваться? Один из способов дать ей вытекать, это, например, выдыхать, еще один путь — это приветливо смотреть. Ну-ка, посмотри приветливо! Доброе утро!

Участница: Доброе утро!

Б. X: Другой вариант — позволить ей вытекать через руки. Так она тоже вытекает. Она вытекает через выдох, приветливый взгляд и через руки. Да, именно так.

Участница: Мне часто кажется, что я недостаточно люблю мужа.

Б. X: Да, это так.

Участница: И боль пройдет, если я сознательно встану рядом с ним?

Б. X: Точно!

Участница: Но это не происходит само по себе, я все время должна делать это сознательно.

Б. X: Это не беда. Главное, это помогает.

При болях в спине пора поклониться

Боли в спине всегда означают одно, за исключением соматических причин, которые тоже следует учитывать. Исцелить их очень просто: нужно глубоко поклониться. Перед кем? Посмотри, как ты сидишь. Это прямая противоположность поклону. Поклон осуществляется вот так, со взглядом в пол. Преобразованный во «внутреннюю» фразу, поклон означает: «Я воздаю тебе должное». Эта фраза сопровождается внутренним поклоном. Это совершенно удивительная фраза! Она одновременно освобождает.

Людвиг: Когда я чувствую своего отца здесь, с левой стороны, с этой стороны становится тепло, потом это переходит на другую сторону, а потом начинает болеть спина.

Б. X.: Боли в спине всегда означают одно. Знаешь, что? Боли в спине проходят, когда перед кем-то низко, до земли, склоняешься. Перед кем тебе нужно поклониться? Людвиг: Перед отцом.

Б. X.: Вот именно, теперь это внутренний образ. Ты должен дать ему возможность действовать до тех пор, пока не почувствуешь: теперь он примирен. Тогда ты сможешь встать рядом с ним. Я не хотел говорить тебе это сегодня во второй половине дня, но твой симптом показывает, что нужно было сказать. Однако намного лучше, если сначала приходит симптом, и потом я это говорю, потому что тогда ты от самого себя получаешь внутреннюю реакцию, что нужно сделать в первую очередь. Тогда тебе нужно слушать не меня, а сигнал собственного

тела.

Фрауке: Меня тоже очень интересуют боли в спине, с которыми я жила тридцать лет, пока я не сделала операцию. Раньше я всегда думала, что это как-то связано с «нести» и «выносить».

Б. X.: Да, это распространенная интерпретация. Если бы она была правильной, болями в спине мучалось бы намного меньше людей.

Динамика зависимости и ее упразднение

На мой взгляд, основная динамика зависимости заключается в том, что страдающий ею человек не может или не имеет права брать у своего отца. Мать дает ребенку понять: хорошо только то, что исходит от меня, а то, что идет от отца и его семьи, не годится. Ты не должен этого принимать. Бери только у меня! Тогда ребенок говорит: «Если я могу брать только у тебя, мама, то я отомщу и возьму столько, что это мне повредит». Зависимость — это, так сказать, месть и искупление за отсутствие права принять отца.

Но в этом содержится уже и решение: если человек перед лицом матери возьмет у отца и даст ему место в своей душе, он сможет отказаться от зависимости. Это относится и к алкоголизму, и к наркомании, и к булимии. По крайней мере, это один из компонентов, который стоит учитывать в случае любой зависимости.

Поскольку зависимость, на мой взгляд, часто возникает тогда, когда мать закрывает доступ к отцу, лечить наркоманов — как мужчин, так и женщин — могут только мужчины. Когда терапию проводит женщина, обычно она встает между клиентом и его отцом, а это препятствует решению. Обеспечить доступ клиента к отцу лучше всего может мужчина. Ведь речь идет о хороших внутренних образах. Если женщина-терапевт способна дать в своем сердце место отцу клиента или клиентки, то она тоже может его представлять.

Ютта: Я знаю два случая зависимости, где очень рано умер отец.

Б. X.: Точно! Тогда они могут поставить перед собой фотографию отца, поднять перед ним бутылку и сказать: «На здоровье, папа, рядом с тобой это вкусно», и затем попробовать, как это на вкус. Это один из вариантов.

Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа (истощение)

Я хочу сказать несколько слов о динамике истощения. Эта динамика встречается не только в семьях с анорексией, просто истощение — наиболее частое ее проявление.

Динамика, стоящая за истощением, такова: «Лучше я, чем ты», в смысле спасения. То есть, например, лучше я окажусь в тюрьме, чем ты; лучше исчезну я, чем придется уйти тебе; лучше умру я, чем ты; лучше буду болеть я, чем ты. За этим стоит любовь и самопожертвование вкупе с идеей, что тогда другой сможет остаться. Раньше эта динамика часто проявлялась в чахотке, поскольку в ней тоже есть исчезновение. В случаях самоубийства тоже часто имеет место динамика «лучше я, чем ты». Зачастую это делается даже задним числом. При этом реакция ребенка находится вне времени. Если, к примеру, отец умер, когда ребенку было четыре года, в четырнадцать у него может развиться анорек-сия с фантазией: «Лучше я, чем ты, папа». В этом случае хорошей фразой для страдающих истощением является следующая: «Дорогой папа, даже если ты уйдешь — я останусь».

Пример:

Однажды здесь была молодая женщина, которая рассказала, что у ее отца был туберкулез и он подолгу лечился в санаториях. Периодически он на короткое время возвращался домой. Со временем в семье родилось восемь или девять детей. Но

отец снова и снова надолго уезжал. Потом появились новые лекарства, он выздоровел и вернулся домой. Мы сделали расстановку, и отец в ней стоял далеко снаружи. Стало ясно, что, когда он вернулся, его не поприветствовали. Поэтому ситуация по-прежнему оставалась такой, как будто он все еще в санатории. Я сказал молодой женщине, которая расставляла свою семью, что это можно наверстать. В скором времени родители должны были отмечать юбилей совместной жизни, и уже были приглашены гости. И она решила во время торжества отпраздновать это «добро пожаловать». Недавно я рассказал этот случай в какой-то группе, и один из участников сказал, что дружит с этой женщиной. Она осуществила свое намерение, и все прошло очень успешно.

В следующем примере представлена работа с 17-летней девушкой, находившейся на стационарном лечении в психосоматической клинике в Шварцвальде. Б. X. проводил в этой клинике супервизию, на которую была приглашена и эта клиентка.

В начале Б. X. расспрашивает о решающих событиях или переживаниях в семье и не узнаёт о родительской семьи (отец, мать, клиентка и ее брат, который младше ее на пять лет) ничего примечательного. Старший брат отца умер рано от эпилепсии, а мать отца умерла в 1949 году от рака.

Гемограмма семьи девушки, страдающей истощением*:

Терапевт клиентки делает расстановку ее родительской системы. Клиентка удивлена тому, что стоит так близко к отщ, однако менять ничего не хочет.

Исходная расстановка:

Б. X.: Как вы чувствуете себя на своих местах?

Заместительница клиентки: Мне тут не хватает воздуха, так тут тесно с отцом и матерью.

Отец: Мне здесь очень хорошо. У меня ощущение, что я стою в центре.

Б. X: Сейчас вы видите пример того, как человек делает выводы на основании зрительного образа, а не ощущений на своем месте. Что ты чувствуешь по отношению к дочери?

Отец: Я смотрю скорее прямо. По отношению к жене скорее конфронтация. Что-то есть в воздухе между нами.

Мать: Я чувствую себя напряженной, у меня такое ощущение, что все против меня. Несмотря на то, что и стою так близко, я чувствую себя одинокой, контакта мало. Дочь — как стержень, за который я держусь. С мужем и сыном контакта нет.

Брат: Мне очень хорошо. Они тут играют в свои игры, а я смотрю в другую сторону.

Б. X.: Если посмотреть на эту картину, то там, впереди, должен кто-то быть (показывает в направлении разрыва полу-

круга). Тут кого-то не хватает. Кто должен тут стоять? Я возьму умершего старшего брата отца. (Ставит его напротив отца, движение 1.) Что изменилось?

Брат: Лучше, у меня теперь есть направленность.

Заместительница клиентки: Это позволяет мне дышать, раньше я ощущала обоих родителей слишком близко и подавляюще. Теперь родители больше ориентированы в том направле-' нии, и мне стало свободнее.

Мать: Когда он появился, у меня было такое чувство, что у меня отбирают власть. С появлением фигуры там, впереди, моя

власть исчезает.

(Б. X. ставит отца слева от его брата, движение 2.)

Брат отца: Теперь мне уже не так одиноко.

Отец: Мне здесь лучше, чем там.

Заместительница клиентки: Мне стало еще лучше, я чувствую облегчение, у меня больше свободы движений.

Б. X.: Моим первым предположением было, что отца тянет к умершему брату. Это то, что вытягивает его из семьи.

(Ставит мать слева от мужа.)

Мать: Так намного лучше. Здесь я на своем месте.

(Б. X. ставит брата слева от сестры.)

Заместительница клиентки: Мне теперь тоже хорошо. Когда брат стоял вот тут (показывает на его прежнее место), я думала: «Я же тут сейчас совершенно одна». Было хорошо иметь больше места, но быть настолько одной я тоже не хотела.

Брат: Мне здесь не очень хорошо.

(Б. X. на пробу ставит брата справа от брата отца, движение 3.)

Брат: Так вернее.

Б. X.: Это только чтобы проверить, связан ли он как-то с

дядей. Что и подтвердилось.

Отец: С ним (сыном) мне здесь лучше.

Б. X.: Я не совсем ему доверяю, говорит ли он то, что есть... Для терапевта очень важно проверять. Нельзя принимать высказывания участников on face value, нужно внимательно смотреть, погружен он в себя или нет. Делает ли он выводы на основании внешнего и что-то конструирует, или же он непосредственно воспринимает то, что чувствует на данном месте. Это нужно тренировать, и здесь есть хорошая возможность этому поучиться. Итак, я проверил, связан ли сын со своим умершим дядей. Да, связан, но в таком виде это не решение, ему нужно вернуться обратно к сестре. (Ставит его назад к сестре, движение 4, а брата отца ставит за отцом, движение 5.) Что меняется?

Переходная и конечная расстановка:

Заместительница клиентки: Так лучше.

1>. А", (ставит позади брата отца родителей отца): Как теперь?

Отец: Мне немного тесновато, но в общем хорошо. (Брат отца и родители отходят немного назад.)

Отец: Так хорошо. Сильно.

Мать: Я чувствую, что муж стал сильнее, я лучше его чувствую.

Заместительница клиентки: Я бы тоже хотела, чтобы за мной кто-то был, так мне здесь не очень нравится.

Б. X. (ставит клиентку слева от матери, движение 6): Это только на время.

Заместительница клиентки: Так лучше, здесь я чувствую больше сил.

Б. X.: Да, хорошо набраться рядом с матерью сил, а потом снова вернуться на свое место. (Ставит дочь перед матерью.)

Заместительница клиенки: Мне это нравится. Здесь у меня ощущение силы и свободы. Но теперь мне жаль брата.

Б. X: Это же было временно, теперь ты можешь снова вернуться к брату. (Клиентке.) Хотите попробовать, как это? (Клиентка занимает свое место — длительное молчание.)

Клиентка: Это как-то странно, как будто они все против

меня.

Б. X.: Это тоже производное чувство, потому что она видит, что все стоят напротив. Как это чувствуется? Дайте себе время, чтобы могли прийти чувства.

Клиентка: Совершенно комфортно я себя здесь пока не чувствую.

Б. X. (ставит ее перед матерью): Как теперь?

Клиентка: Здесь лучше.

Б. X. (через какое-то время ставит ее спиной перед обоими родителями, движение 7): А как здесь?

Клиентка: Да, здесь мне хорошо.

Б. X. (через какое-то время): Теперь вернитесь к брату и посмотрите, как будет там (движение 8).

(Через какое-то время ставит ее перед матерью, обе смотрят друг на друга.) Как вы называли свою мать?

Клиентка: Мама.

Б. X.: Скажите матери: «Мама, я останусь с тобой». (Б. X. произносит эту фразу много раз, а клиенка повторяет ее. После нескольких раз мать и дочь обнимаются, и дочь повторяет эти слова еще много раз. При этом Б. X. велит ей глубоко дышать и произносить эту фразу с любовью. Клиентка начинает плакать.) Продолжайте дышать, пока чувство не закрепится, и чуть энергичнее: «Мама, я останусь с тобой». (Он подводит к ним обеим отца, а затем еще раз ставит дочь спиной к обоим родителям, так что она к ним прислоняется. В заключение он приглашает ее снова встать рядом с братом.) Клиентка: Да, теперь здесь лучше.

Б. X.: Это всё. Большое спасибо. Теперь вам нужно просто дать этому подействовать.

(Клиентка благодарит и прощается.)

Б. X.: Думаю, динамика теперь ясна: лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа. В этом случае я смотрю, есть ли что-то, к чему тянет отца из семьи. На это указала имевшаяся в расстановке открытая фигура. Сначала я подумал о матери, но потом предположил, что скорее всего это брат. Она о нем сначала даже не вспомнила, это указывает на то, что он исключен. Как только он обретает свое место, отец может остаться в семье, а жена может принять его как мужа. Когда дочь говорит: «Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа», есть только один человек, который дей-

ствительно может ее удержать, и это мать. Поэтому я дал ей фразу: «Я останусь с тобой». Тогда она получает силы, чтобы остаться. Такое решение пришло мне здесь впервые.

Участник: Но ведь многие утверждают, что при анорексии речь идет о критических отношениях между матерью и дочерью и что мать стремится удержать дочь.

Б. X: Я считаю, что такая интерпретация просто вредна. Ни одна интерпретация, которая кого-то принижает, к решению не ведет.

Участник: Это подтверждают и наши беседы с семьей. Поначалу мать занимала выжидательную позицию. Тогда стало понятно, что все предыдущие терапевты сосредотачивали свое внимание на ней.

Б. X: Симптом возникает из любви. Это мой базовый тезис. А все, что идет мимо любви, неправильно. Поэтому я ищу до тех пор, пока не нахожу ту точку, где человек любит. Но я бы не стал говорить этого в ее присутствии. В хорошем решении у каждого есть свое признанное место. На мой взгляд, подлинная проблематика при анорексии связана с отцом, поскольку его тянет прочь из семьи. А то, в чем обвиняют мать, — это лишь ее тщетные попытки спасти дочь. В ходе этой расстановки были хорошо видны терапевтические переходные фазы. В течение какого-то времени ей было хорошо на одном месте, но потом она не захотела там оставаться. Подобные расстановки динамичны, их нельзя принимать за статичные образы. Иногда за одну расстановку можно пройти весь терапевтический путь.

Медсестра: Это я все понимаю, но что теперь делать с клиенткой, от этого-то она не поправится. Что делать, чтобы она пришла к пониманию, что с жизнью нужно обходиться иначе?

Б. X.: Я бы сейчас подождал и полностью доверился тому образу, который у нее теперь есть. Но если кто-то станет сейчас сомневаться, то даже если эти сомнения останутся невысказанными, решение от этого пострадает.

Медсестра: Меня-то волнует, что месяцы идут, а вес не прибавляется.

Б. X.: С терапевтической точки зрения такие размышления вредны, причем уже в тот момент, когда человек им предается.

Медсестра: Но это так, и совершенно естественно...

Б. X: Нет, если у меня в группе есть клиентка с угрозой самоубийства или кто-то, кто делает другие драматичные вещи,

то я помогаю ему тем, что забываю о нем, когда он не в группе или когда он уходит.

Медсестра: Я могу сделать вид, что это так.

Б. X.: Нет. Тогда вы о нем не забыли. Карл Краус в другой ситуации однажды сказал: «Его нельзя даже игнорировать». В игнорировании по-прежнему есть связь. Я очищаю от него свою' душу. Тогда у него нет больше ни возможности для воздействия на меня, ни власти надо мной. Отношения сразу же прекращаются, он оказывается полностью предоставлен самому себе, и тогда в нем собираются его собственные силы.

Как только вы начинаете беспокоиться, вы ослабляете клиента и усиливаете его симптомы. Если же вы принимаете меры без опаски и с той свободой, что клиенты, если хотите, выполняют свое поручение в семье, и не берете на себя за это ответственность, то у всех в системе будет больше сил. Стоит терапевту в какой-либо системе взять на себя ответственность, которая на самом деле лежит на родителях, как родители оказываются не способны помочь ребенку, а ребенок не может позволить терапевту оказать себе помощь. Поэтому так важна внутренняя дисциплина.

Рядом с тобой, папа, еда вкуснее (булимия)

Матери дочерей, страдающих булимией, тоже говорят им: «Хорошо только то, что исходит от меня; ты не должна принимать то, что идет от отца». Тогда пациентка принимает пищу и снова ее исторгает. В этом процессе принятие — это уважение к матери, а исторжение — уважение к отцу. Решение заключается в том, чтобы дочь представила себе, что сидит на коленях у отца и с каждым куском пищи смотрит на него и говорит: «От тебя, папа, я принимаю это с удовольствием... Рядом с тобой, папа, это вкусно». Это будет еще более эффективно, если дочь представит себе, что делает это перед лицом матери.