ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ НОВОГО ВРЕМЕНИ И ЭПОХИ ИНДУСТРИАЛИЗМА

Ж.-Ж. Руссо (1712-1778)

Жан-Жак Руссо, французский просветитель, философ, писатель, педагог и политолог, родился в Женеве (Швейцария) в семье фран­цузских ремесленников, гугенотов, бежавших от религиозных пре­следований. В семье имелась библиотека, и Жан-Жак в детстве мно­го читал, особенно современную ему французскую литературу. Мать и отец вскоре умерли, и родственники отдали Жан-Жака в ученики к часовщику. Обстановка деспотизма и подавления личности заста­вила четырнадцатилетнего юношу начать самостоятельную жизнь, он побывал послушником католического монастыря в Турине, лаке­ем графини Версалис, секретарем аббата Гувона (в Италии), воспи­танником госпожи де Варан (Аннези, Савойя), гувернером детей на­чальника судебных установлений Мабли (Лион, Франция).

В 1742 г. тридцатилетний Руссо переезжает в столицу Франции. Парижский период жизни оказал решающее воздействие на станов­ление его как философа, писателя и политолога, ведь там блистали такие корифеи, как Вольтер, Монтескье, Дидро, Кондорсе, Тюрго, Фон-тенелъ. При этом он получил возможность заняться практической политикой, выехав на год (1743-1744) в качестве секретаря француз­ского посланника в Венецию. По возвращении в Париж Руссо тесно сошелся с Дени Дидро и участвовал в реализации его проекта энцик­лопедии.

В 1750 г. Руссо победил в конкурсе Дижонской академии. Его со­чинение «Рассуждение на тему о том, способствовало ли возрожде­ние наук и искусств очищению нравов?» вскоре было опубликовано отдельной книгой, несмотря на то что Руссо дал отрицательный ответ на поставленный вопрос, видя главную причину в элитарном ха­рактере наук и искусств и аристократическом составе их представи­телей.

В 1753 г, он повторяет свое участие в конкурсе. На этот раз сочинение «О происхождении и основании неравенства среди лю­дей» не получило ожидаемой многими поклонниками Руссо премии, но было высоко оценено Дидро, Вольтером и другими энциклопеди­стами.

В следующем, 1754 г. Руссо опубликовал памфлет «О политиче­ской экономии», в котором сформулировал три принципа правления. Первый из них «состоит в том, чтобы следовать общей воле... уметь хорошо отличить ее от частной воли» ¹. Второй принцип правления, или принцип общественной экономии, как назвал его автор, заклю­чался в установлении «царства добродетели» — соответствии воли отдельного человека (частной воли) общей воле. «Ничто, — утверж­дал Руссо, — не может заменить добрые нравы как опору правитель­ства» ². Третий принцип правления носил уже чисто экономический характер и заключался в том, что «недостаточно иметь граждан и за­щищать их, нужно подумать еще и о пропитании и удовлетворении общественных нужд» ³, при этом налоги на содержание государствен­ного аппарата должны быть установлены только законным образом и с. согласия народа. Это сочинение интересно еще и тем, что в нем Руссо сравнивал государство, а точнее «политический организм», с живым, человеческим организмом. Именно с этих позиций, правда, сравнивая государство с живым, но более примитивным организмом, начал свои геополитические рассуждения Ф. Ратцель.

В своем самом известном политическом трактате «Об обществен­ном договоре или принципы политического права» Руссо развивал свои представления о государстве как живом организме. «Подобно тому как природа установила границы роста для хорошо сложенного человека... так и для наилучшего устройства государства есть свои границы...»4 Для Руссо государство должно быть строго определено в своей территории и границах. Подобно тому как хорошо сложенные люди не бывают великанами или карликами, хорошо устроенные го­сударства должны быть не слишком великими (чтобы не потерять управляемость) и не слишком малыми (чтобы не лишиться самообес­печенности).

¹ Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 2000. С. 160.

² Там же. С. 165.

³ Там же. С. 176.

4 Там же. С. 235.

Руссо в отличие от Ратцеля (который позже сформулировал за­кон пространственного роста государств) вывел закон определенного размера государства, нашел причины расширения и уменьшения го­сударственного организма — он связал государственное устройство, рост территории и соответственно сокращение времени жизни сверх­больших держав. Величина государства как политического организ­ма измеряется протяженностью его территории и численностью на­селения. При этом население очень тесно связано с землей, поэтому ее количество и качество определяют численность населения в госу­дарстве и даже характер будущих войн. «...Если земли слишком много, то охрана ее тягостна, обработка — недостаточна, продуктов — избыток; в этом причина будущих оборонительных войн. Если же земли недостаточно, то государство, дабы сие восполнить, оказыва­ется в полнейшей зависимости от своих соседей; в этом причина бу­дущих наступательных войн».

И. Кант (1724-1804)

Великий немецкий философ Иммануил Кант родился в г. Кенигс­берге в семье ремесленника. После окончания гимназии шестнадца­тилетний Иммануил поступил в университет, по завершении обуче­ния в котором (1747) работал учителем в частных домах. После защи­ты магистерской диссертации (1755) преподавал в Кенигсбергском университете, где получил степень доктора наук (1770).

Несмотря на недворянское происхождение, Кант демонстрировал в научном сообществе образцы порядочности, научной честности, рав­нодушия к карьере и богатству. Он отказался от предложения занять кафедру в университете в г. Галле, несмотря на то что ему предложи­ли в три раза более высокое жалование, всегда презирал низкопо­клонство и протекционизм в науке.

Кант не отличался крепким здоровьем, и это мешало его занятиям науками. Он разработал собственный режим: вставал в пять часов ут­ра и без завтрака работал (писал или преподавал) до часу дня. Затем завтракал, отдыхал, беседовал с друзьями. После этого гулял и рано ложился спать. Кант пунктуально придерживался своего распорядка дня, что позволило ему прожить восемьдесят лет и написать более тридцати крупных произведений.

Кант читал все курсы, преподававшиеся в то время в Кенигсбергском университете, в том числе и географию. В 1757 г. он опубли­ковал «План лекций по географии», а также работы «О причинах землетрясений» (1756), «Теория ветров» (1756), «Физическая гео­графия» (1802). К геополитическим работам И. Канта кроме чисто географических, указанных выше, можно в какой-то мере отнести це­лый ряд других: «Мысли об истинной оценке живых сил» (1746), «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755), «О примене­нии телеологических принципов в философии» (1788), «Идея всеоб­щей истории во всемирно-гражданском плане» (1784), «Предпола­гаемое начало человеческой истории» (1786).

В полной мере геополитическим следует считать трактат «К веч­ному миру» (1795), где И. Кант продолжал антивоенную традицию европейской философии Нового времени, которая берет свое начало в нравоучительных сочинениях «Жалоба мира» (1517) Эразма Рот­тердамского и «Новый Киней» (1623) Эмерика Кюссе.

Первый геополитический проект мирного обустройства Европы Нового времени (и всего мира) предложил Максимилен де Сголли, двенадцать лет бывший министром финансов французских королей. В своих мемуарах (начало XVII в.) он поместил так называемый «Великий план», согласно которому для прекращения войн Европу предполагалось разделить на 15 равных в военной мощи государств. Все споры в новой мирной Европе должны были разрешаться только политическими методами в совете из 60 человек, составлявшемся на равных основаниях от всех государств.

В 1693 г. Вильям Пени, один из руководителей американских ква­керов и колонии Пенсильвания, опубликовал «Опыт о настоящем и будущем мире в Европе», в котором предложил для установления не­рушимого мира создать всеобщий союз государств.

В 1713-1717 гг. известный французский дипломат Шарль де Сен-Пьер издает трехтомный «проект вечного мира в Европе», который вскоре вышел и в сокращенном варианте. Подобно Пенну, Сен-Пьер считал залогомпостоянного и нерушимого мира создание союза го­сударств со своими наднациональными органами, которые и регули­ровали бы международные отношения, не допуская военных столкно­вений. Идеи Сен-Пьера получили широкое распространение во всех цивилизованных странах, включая Германию. Кантовское «К вечному миру» в какой-то мере является откликом на эти идеи. Вместе с тем, идеи о мире являются неотъемлемой частью этики, учении о культу­ре и праве самого И. Канта.

Идея «вечного мира» у Канта соотносится с основополагающими доктринами о естественном праве и общественном договоре. «По­скольку естественное состояние народов... — это состояние, из кото­рого необходимо выйти, для того чтобы вступить в законное состо­яние... то для этого всякое право народов и все внешние мое и твое го­сударств, приобретаемое или сохраняемое войной, лишь временны и только в общем союзе государств... это право может стать оконча­тельно действительным к истинным состояниям мира»1. Для него не­рушимый «истинный» мир может осуществиться лишь в правовом поле международного союза государств.

По представлениям философов XVIII в., заимствованных ими у Аристотеля, государства, превышающие размеры античного полиса, теряют свою политическую стабильность. Отсюда вытекает песси­мизм Канта в отношении осуществимости вечного мира как «конеч­ной цели международного права». Выход Кант видел в приближении к состоянию мира, в создании политических и правовых условий осуществления этой великой идеи, условий, учитывающих стремле­ние к миру как государств, так и отдельных граждан.

При этом иная природная среда, например море, не только спо­собствует учащению контактов между людьми и развитию торговли, но и установлению мира. Для этого людям необходимо создавать за­коны и правила, регламентирующие заселение неосвоенных районов Земли, взаимоотношения народов метрополий, метрополий и коло­ний, которые должны быть основаны на соответствующих договорах. Кант верил, что каждый человек, соблюдая моральные императивы и этические правила, может стать членом всемирного гражданского об­щества.

Ш. Монтескье (1689-1755)

Шарль Луи де Секонда барон де ла Бред и де Монтескье, известный французский правовед, политолог, философ, просветитель, появился на свет в родовом замке Ла Бред, недалеко от Бордо. Получив хоро­шее домашнее образование, он затем изучал юриспруденцию в Бордо и Париже. Монтескье был назначен сначала советником (1714), а за­тем президентом парламента (до революции 1789 г. это был судебный орган) г. Бордо (1716). Анонимно опубликовал «Персидские пись­ма» (1721), чем вызвал нападки двора и церкви. Убедившись в невоз можности изменить мир и нравы людей с помощью старых институ­тов — королевской власти, генеральных штатов и парламентов, он от­правился путешествовать по Европе. Монтескье знакомился с пра­вовыми и политическими системами, социальными отношениями в Италии, Швейцарии, Германии, Англии.

Особое внимание он уделил изучению британского политического и гражданского общества, за­державшись там более чем на год. По возвращении на родину (1731), он добровольно заточил себя в замок Ла Бред и занялся написанием правовых и политических трактатов. Наибольшую известность из них получили: «Размышления о величии и падении римлян» (1733); «Размышления о всемирной монархии» (1733), «О духе законов» (1748), «Разъяснения» (1750). За свои труды Монтескье в 1727г. был избран в Королевскую академию наук.

Еще в «Персидских письмах» он утверждал, что общественной жизнью управляет не провидение или случай, а определенные зако­номерности, которые вытекают из естественных законов. Более того, все социальное бытие людей обусловлено географическими, поли­тическими и религиозными факторами. Но наиболее обоснованно связь географического и социально-политического просматривается в главном политологическом сочинении Ш. Монтескье «О духе зако­нов». Под духом законов французский просветитель понимал всю совокупность политических, нравственных, религиозных отношений в обществе, базирующихся на естественных законах, т. е. обусловлен­ных окружающей природной средой. Продолжая линию Ж. Бодена, Т. Гоббса о закономерной необходимости перехода людей из естест­венного в гражданское состояние, Монтескье тем не менее не отры­вал их гражданские и политические отношения от продолжающегося воздействия естественных законов, географических факторов. В этом, собственно, и заключается не только естественно-научный и социо­логический, но и геополитический подход Монтескье. Связь геогра­фического и политического заложена им в самом методе исследова­ния. В главе I он утверждает: «Необходимо, чтобы законы соответ­ствовали природе и принципам установленного или установляемого правительства... Они должны соответствовать физическим свойствам страны, ее климату... качествам почвы... образу жизни ее народов... степени свободы, допускаемой устройством государства, религии на­селения...» Простое перечисление названий некоторых глав свиде­тельствует о неукоснительном применении им своего метода: киига семнадцатая: «Об отношении законов о политическом рабстве к природе климата», книга восемнадцатая: «О законах в их отношении к природе почвы», книга девятнадцатая: «О законах в их отношении к основным началам, образующим общий дух, нравы и обычаи народа».

Кроме того, в данном трактате можно обнаружить попытку реше­ния таких геополитических проблем, как выбор столицы государства, Отношение его силы, могущества к деспотизму или свободе, процветающей в нем, связь черт характера народа с ландшафтом и клима­том их национальной территории.

 

Г. Гегель (1770-1831)

Великий немецкий философ Георг Гегель родился в г. Штутгарте в се­мье чиновника. Окончив классическую гимназию, он в 18 лет посту­пил в теологический Тюбингенский университет, в котором в это же время учились Шеллинг и Гелдерлин.

После окончания университета Гегель некоторое время работал учителем гимназии сначала в Берне (Швейцария, 1793-1796), затем во Франкфурте (Германия, 1797-1799), пока после смерти отца не получил причитавшегося ему наследства и не отправился в самый знаменитый по тем временам германский университет — Йенский, в котором преподавали Фихте и Рейнгольд. После ухода Фихте (1799) его кафедру занял молодой, тридцатидвухлетний сокурсник Гегеля Шеллинг. В Йенском университете Гегель защитил диссертацию и опубликовал свое первое философское сочинение «Различие между системами философии Фихте и Шеллинга» (1801). В Йене Гегель вместе с Шеллингом начал издавать «Критический философский журнал», в котором публиковал и свои научные статьи; здесь же Ге­гель написал «Феноменологию духа» (1802).

Наполеоновские походы вызвали удорожание жизни, что заста­вило Гегеля оставить престижный Йенский университет и переселить­ся в провинциальный Бамберг, где ему предложили редактировать «Бамбергскую газету» (1803). Но там он не задержался и года, пере­ехав в Нюрнберг, где довольно долгое время занимал пост директора гимназии (до 1816). В нюрнбергский период Гегель написал «Науку логики» — одно из самых сложных своих произведений.

В 1816-1818 гг. он преподавал в Гейдельбергском университете. В Гейдельберге Гегель опубликовал «Энциклопедию философских на­ук». В 1818 г. он переехал в Берлин.

Берлинский университет, основанный в 1810 г., только начал свой путь к той славе, которая его ожидала уже в середине XIX в. Одним из создателей этой славы, по крайней мере в области философских наук, оказался Г. Гегель, преподававший там вплоть до своей смерти.

В Берлинском университете он читал курсы по философии истории, истории философии, философии религии, эстетике, которые были опубликованы его учениками. Из наиболее известных работ Гегель написал в Берлине «Философию права».

Геополитические идеи Гегеля изложены в работе «Лекции по фи­лософии истории», а именно в разделах «Географическая основа все­мирной истории» и «Деление истории». В первом из этих разделов Гегель связал всемирную историю с той географической средой, в ко­торой она разворачивается. Под историей он понимал появление идеи духа в ряде внешних форм действительности, «каждая из которых находит свое выражение как действительно существующий народ». Наряду с этим каждый народ приобретает естественные отлития от других народов не только в силу воплощенных «внешних форм дей­ствительности» духа, но в силу естественного типа местности, на ко­тором ему довелось воплотиться. Если отвлечься от полемики по по­воду идеалистического воплощения духа в разных народах Земли, перед нами предстает геополитический подход Гегеля, заключающий­ся в географической основе всемирной истории, в детерминирован­ности ее естественными условиями типа и характера народа. «Этот характер, — отмечал Гегель, — обнаруживается именно в том, каким образом народы выступают во всемирной истории и какое место и по­ложение в ней занимают».

Где, в каком климате Земли разворачивается основное действие всемирной истории? В жарком и холодном поясах человеку трудно отвлечься от гнетущих условий зноя и стужи, трудно устремиться ко «всеобщему и высшему» (Аристотель). «Поэтому, — утверждал Ге­гель, — истинной ареной для всемирной истории и оказывается уме­ренный пояс». Умеренный пояс Земли Гегель разделяет на север и юг, причем северное, континентальное полушарие по географическим очертаниям и по разнообразию природы более пригодно для всех сфер жизни и деятельности человека. Как профессиональный геопо­литик Гегель описывает Новый Свет, определяя те или иные удобст­ва положения и черты природы Северной и Южной Америк. Объеди­няющим политическим знаменателем стран Нового Света является их республиканский строй. США существуют как единое федератив­ное государство с быстро развивающейся промышленностью, граж­данским порядком и «прочной свободой», а республики Латинской Америки — в условиях политической нестабильности, военных пе­реворотов и хронического экономического отставания от северного соседа.

Другим отличием севера и юга американского континента является тот факт, что Североамериканские Штаты были колонизи­рованы северо-западными европейцами (Голландия, Франция, Ве­ликобритания), а Южная Америка завоевана испанцами с целью обогащения и господства над местными индейцами, часто путем вы­могательств и произвола. «Америка, — делает вывод Гегель, — есть страна будущего, в которой впоследствии... обнаружится всемирно-историческое значение».

Анализ Старого Света, который он назвал «ареной всемирной ис­тории», Гегель начал с описания его географического положения, ха­рактерной чертой которого является наличие внутреннего бассейна — Средиземного моря, которое одновременно разъединяет Старый Свет на три части и объединяет их. Без Средиземного моря («центрально­го пункта всемирной истории») была бы невозможна сама эта исто­рия, особенно история Древнего мира. Средиземное море — «сердце Древнего мира», — утверждает великий философ. Вокруг средизем­номорского «сердца», за Альпами, в Восточной Азии располагалась полоса, в которой и происходило движение древней истории, ее нача­ло и конец

Переходя к анализу географических объектов всемирной истории, Гегель причисляет все «исторические страны» к одному из трех гео­графических типов:

- безводное плоскогорье с обширными степями;

- низменности, орошаемые большими реками;

- страны, непосредственно прилегающие к морю.

Интересны, прежде всего с точки зрения геополитической, и на­блюдения Гегеля о влиянии морской стихии на человеческий харак­тер. «Море, — считал он, — призывает человека к завоеваниям, разбою, а также к наживе, приобретению (позже Маккиндер назовет таких людей "разбойниками моря". — Б. Я.). Низменность прикрепляет человека к земле... но море выводит его из этих ограниченных сфер».

Европейские страны, по их географическому положению и месту в истории человечества, Гегель подразделял на три группы.

1. Южная Европа, обращенная к Средиземному морю. Здесь, в Гре­ции и Италии, долгое время находилась арена всемирной истории.

2. Сердце Европы — центральный ее пункт. Здесь находятся Фран­ция, Германия, Англия.

3. Северо-восточные государства — Польша, Россия, славянские го­сударства. Они поздно вступают в ряд исторических государств.

В разделе «Деление истории» Гегель отмечал, что всемирная исто­рия направляется с Востока на Запад; в Азии она начиналась, а в Ев­ропе будет конец.

Сама всемирная история, по Гегелю, есть «дисциплинирование необузданной естественной воли и возвышение ее до всеобщности и до субъективной свободы. Восток знал и знает только, что один сво­боден, греческий и римский мир — что некоторые свободны, герман­ский мир знает, что все свободны. Итак, первая форма, которую мы видим во всемирной истории, есть деспотизм, вторая — демократия и аристократия, третья — монархия» ¹.

«Детским возрастом истории» назвал Гегель период существова­ния древневосточных государств Ассирии, Вавилона, Персии, Сирии, Иудеи, Египта. Свобода там существовала только в «субстанциаль­ной» форме, т. е. как результат деятельности государственных инсти­тутов и власти единоличного правителя. Личности подданных не бы­ли в полном смысле автономны, не обладали, как выражался Гегель, «субъективной свободой», вне деспотической власти, перед которой никто не может проявлять самостоятельности, «нет ничего, кроме ужасного произвола».

Переходным, или отроческим, возрастом всемирной истории был, по мнению Гегеля, мир Передней или Средней Азии. В нем «обнару­живается уже не детское спокойствие и доверчивость, а задор и драч­ливость». Очевидно, Гегель имел в виду Персидскую державу и ее за­воевания.

С юношеским возрастом человека сравнивал он древнегреческий мир. Это второй, после древневосточного, основной, а не переходный момент всемирной истории. Здесь тоже доминирует субстанциаль­ная, всеобщая свобода, но уже начинает формироваться и субъектив­ная, индивидуальная независимость личности, определенные поня­тия гражданских прав. При этом субъективная свобода не противо­стоит субстанциальной, а гармонично соединена с ней.

Третьим моментом истории Гегель назвал Древнеримское госу­дарство. Для него характерно достижение личных целей каждым ин­дивидуумом через цель общегосударственную. Государство, обособ­ляясь, разрастаясь, превращается в цель общего развития. Индиви­ды уже должны самоотверженно служить этой общей цели. Когда же личности осознают себя и свои интересы, распадение такого государ­ства может быть предотвращено путем усиления и централизации власти.

¹ Философия истории. СПб., 1993. С. 126.

Реакцией на деспотизм становится самоуглубление угнетен­ных, уход их в новую религию. Светскому царству кесаря противо­поставляется духовное царство.

Четвертый момент истории связан с германским государством и со­ответствует старческому возрасту человека. В отличие от человека, который дряхлеет в этом возрасте, дух приобретает зрелость и стре­мится к единству, но только как дух. Государство примиряется с хри­стианской церковью, духовная власть «погружается» в светскую, а по­следняя теперь должна соответствовать духовномучтельному принципу. Свобо­да находит свою опору, «свое понятие, как осуществить себя». В этом состоит цель всемирной истории.

Таким образом, итогом, концом истории Гегель считал обретение свободы как личной, субъективной, так и всеобщей субстанциальной, примирение всех и каждого с самим собой, обретение гармонии свет­ского и духовного начал, государства и церкви. Гармония и единение, отсутствие противоположностей индивидуального и социального, со­циального и государственного, светского и религиозного прекраща­ют диалектическую борьбу и останавливают исторический процесс. Свобода от своей субстанциальной формы через различные соот­ношения с субъективной формой (Восток — детство, Греция — юность, Древний Рим — возмужалость, Германия — зрелость, старость) при­ходит к синтезу в оптимальной форме абстрактной и всеобщей сво­боды — в этом Гегель видел конец истории.

Своими концепциями философии истории и социальной филосо­фии Гегель подготовил почву для таких геополитиков немецкой шко­лы, как К. Ратцель, Ф. Челлен, К. Хаусхофер. На представление Ге­геля о цели и конце истории опирались в своих работах К. Ясперс, А. Тойнби и Ф. Фукуяма.

К. фон Клаузевиц (1780-1831)

Карл фон Клаузевиц — известный военный теоретик и военный стра­тег. Родился в Пруссии в г. Бург (недалеко от Магдебурга) в семье ак­цизного чиновника. В 1792 г. записался в прусскую армию. Через несколько лет был произведен в офицеры. В 1801-1803 гг. учился во I Всеобщем военном училище (Берлин). В 1803-1808 гг. служил адъютантом принца Августа Прусского и в этом ранге участвовал в войне с Францией 1806-1807 гг. В сражении под Йеной попал в плен и вернулся на родину после окончания воины (1808). В 1808-1809 гг. Клаузевиц как член военно-организационного комитета, возглавляемого генералом Герхардом Шарнхорстом, принимал активное уча­стие в подготовке военной реформы.

В 1810-1812 гг. преподавал в офи­церском училище. Занимал патриотические позиции по отношению к оккупации Пруссии французскими войсками. Именно К. Клаузе­виц стал автором «Трех символов веры» (февраль 1812) — документа военных реформаторов (Шарнхорста, Гнейзенау, Бойена), выступив­ших с патриотической идеей всенародной войны против Наполеона в союзе с Россией. Клаузевиц личным примером показал достижи­мость идеалов «Трех символов», поступив на службу в русскую ар­мию, где исполнял по большей части штабную работу. Проявил себя сторонником маневренной обороны. К августу 1813 г. был уже на­чальником штаба корпуса. В апреле 1814 г. вернулся на прусскую службу на аналогичную должность. В 1818-1830 гг. генерал-лейте­нант Клаузевиц исполнял должность директора Всеобщего военного училища, которое когда-то окончил. В 1830 г. был назначен инспек­тором артиллерии, а в 1831 — начальником штаба прусской армии на польской границе. Скоропостижно скончался от холеры.

На политические взгляды Клаузевица большое влияние оказали либеральные идеи Великой французской революции. Но его либе­рализм имел сильный оттенок прусского национализма и военного авторитаризма. В своих военно-исторических трудах Клаузевиц при­менил диалектический метод Г. Гегеля, рассматривая военно-полити­ческие события в развитии и взаимосвязи. Наиболее известным тру­дом, вобравшим его геостратегические и военно-теоретические взгля­ды, является трехтомная работа «О войне», которая вышла в сборни­ке под общим названием в 1832-1837 гг. в Берлине.

В этой работе Клаузевиц выдвинул постулат об обусловленности войны и боевых действии политикой, проводимой государством. В по­литике, утверждал он, заключены в скрытом виде основные очерта­ния будущей войны, которая «есть продолжение войны иными сред­ствами». При этом политика, по Клаузевицу, носит национальный характер, выражает общенациональные интересы. Каждая эпоха ста­вит свои задачи перед нацией, которая выдвигает политику, соответ­ствующую этим задачам. Следовательно, «всякая эпоха имеет свои собственные войны», вызванные изменением общественных отно­шений, прогрессом науки техники. Новые условия диктуют измене­ния в военной теории и стратегии. Но всегда именно политика опре­деляет военную стратегию, именно геостратегия определяет количест­венные и качественные характеристики армии, именно геополитика диктует применение армии для решения тех или иных национальных задач.

Стратегия у Клаузевица среди прочих составляющих успеха в войне (моральных, физических, математических, статистических) обусловливается «географическим элементом», ведь каждая война проводится в определенных географических условиях, а боевые дей­ствия разворачиваются на определенном пространстве. Поэтому про­странственно-географический фактор, вместе с политическим, ока­зывает существенное влияние на ход и исход войны и определяет ее

геополитическое содержание.

Но все же главное внимание Клаузевиц сосредоточил на доказа­тельстве единства политики и военной стратегии при ведущей роли первой. В каких бы войнах ни участвовало государство (в коалиции или единственном числе) способ их ведения, стратегия и даже порой тактика отдельных сражений всегда определяются «политически­ми поводами», политическими целями. Ход войны (агрессивный или нерешительный, наступательный или оборонительный) целиком вы­текает из интересов политики. Войны могут вестись, например, толь­ко для создания видимости угрозы противнику или в подкрепление переговоров. Это еще раз доказывает, что войны «вызываются лишь политическими отношениями между правительствами и между на­родами», что «война есть орудие политики», что война принимает свойства политики, становясь то слабой и половинчатой, то гранди­озной и мощной, что при составлении плана войны политическая по­зиция должна господствовать над военно-стратегической. Только с этой точки зрения можно составить единую доктрину, включающую политические цели и их достижение различными методами, в том числе военными.

Вывод Клаузевица о том, что «ведение войны в своих главных очертаниях есть сама политика, сменившая перо на меч, но от этого не переставшая мыслить по своим собственным законам», можно смело назвать одной из главных парадигм военной стратегии и геополитики.

Г. Бокль (1821-1862)

Генри Томас Бокль родился в местечке Ли (графство Кент) в купече­ской семье. После смерти отца (1849), получив приличное наследство, восемнадцатилетний Г. Бокль задумал написать историю цивилиза­ций. Для начала он разработал план занятий: утром — естественные науки, после завтрака — иностранный (он взялся изучить девятна­дцать языков), вечером — история, юриспруденция и всемирная ли­тература. И так девять-десять часов в день. Затем прибавились анатомия, физиология, ботаника, химия, физика, политическая эконо­мия, статистика, история религий и церквей и др. Бокль считал себя историком, а историк, по его мнению, обязан знать все, тем более тот, который взялся осуществить столь всеобъемлющий научный проект.

Для совершенствования стиля, например, он выучивал наизусть пар­ламентские речи Берка и Пихта, переписывал уже законченные гла­вы, готовился публично защищать свои выводы. Когда выяснилось, что для реализации его замысла не хватает времени, он решил отка­заться от таких развлечений, как игра в шахматы и чтение романов. Словно чувствуя, что времени отпущено немного (Бокль прожил всего 41 год), он относился к своим занятиям чрезвычайно рацио­нально. Он действительно изучил девятнадцать языков, но усо­вершенствовал произношение, а использовал их только для пополне­ния знаний. У него было в молодости несколько романов, но он так и не решился на женитьбу, продолжая жить в поместье со своей ма­терью и все свое время отдавать работе. Лишь в конце жизни, когда первый том его труда вышел из печати, а здоровье не позволяло про­должать научные изыскания, Бокль отправился в давно задуманное путешествие на Восток, во время которого его настигла смерть. Он был похоронен в Дамаске — городе, о котором он мечтал с детства. С геополитической точки зрения в работе Бокля «История циви­лизации в Англии» наиболее интересными представляются первая и вторая главы. В первой главе он утверждал, что «действия людей управляются духовными и физическими законами» и «не может быть истории без естественных наук». Вторая глава посвящена исследова­нию влияния физических законов на организацию общества и харак­теры людей. К таким законам Бокль отнес воздействие на развитие цивилизации таких факторов, как климат, пища, почва и природные явления («общего вида природы»). От первых трех факторов непо­средственно зависит «производство богатства», т. е. материальное положение человека. Причем у менее цивилизованных народов при­ращение «богатства» идет главным образом от внешних природных сил («плодородия почвы»), а у более цивилизованных — от субъек­тивной, рациональной деятельности, ведущей к накоплению знаний. Первое приращение имеет предел, у второго такой предел отсутству­ет, это снимает отграничения на дальнейшее ускоренное развитие. К другим законам влияния среды на уровень развития и характер народа Бокль причислил потребность в разнокалорийной пище лю­дей жаркого и умеренного климата («пища кислородная» и «пища углеродная»), разную степень социальной дифференциации обществ в Индии и Египте из-за крайней неравномерности распределения бо­гатства и власти по сравнению, например, с обществом Греции.

Д. И. Мечников (1838-1888)

Лев Ильич Мечников, известный русский писатель и ученый: географ, антрополог, психолог, социолог, в полной мере может быть при­числен к геополитикам, хотя сам себя таковым не считал.

Лев Мечников родился в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Еще в детстве проявил замечательные способности к языкам, естест­венным и социальным наукам, поэзии и живописи. Но из-за тяжелой болезни, сделавшей его инвалидом (правая нога короче левой), а так­же вспыльчивого характера он не закончил ни одного высшего учеб­ного заведения, в которых учился (Училище правоведения, медицин­ский факультет Харьковского университета, факультет восточных языков Петербургского университета, Академия художеств).

Ему удалось устроиться переводчиком в миссию генерала Мансу­рова (1858-1859), цель которой состояла в покупке земли в Святой земле, близ храма Гроба господня. Затем была работа агентом по снаб­жению на пароходе, плававшем по Дунаю и Средиземноморью, по­том учеба живописи в Венеции (1860) и участие в национально-осво­бодительной войне в отряде Гарибальди.

Будучи в Европе, Лев Мечников втянулся в политику. Познако­мился с русскими эмигрантами А. А. и А. И. Герценами, Н. П. Огаре­вым, А. А. Серно-Соловьевичем, но, считая себя анархистом, ближе всего сошелся с М. А. Бакуниным, а потом с П. А. Кропоткиным. В герценовском «Колоколе» появились его статьи: «Противники го­сударственности в России», «Прудонова новая теория собственно­сти», а на родине, в «Современнике» — повесть «Смелый шаг».

В 1874 г., предварительно изучив японский язык, Мечников по­ступил на работу в Токийскую школу иностранных языков препода­вателем русского языка, но климат Японии не годился для его здоро­вья. Он возвратился в Европу и занялся научной работой. Так, им было написано географическое сочинение «Японская империя», ко­торое вышло в свет в 1881 г. Книга состоит из трех частей: «Страна», «Народ», «История», выражающих геополитический, по существу, подход Л. Мечникова к изучению любого общества, заключающийся в связи, взаимозависимости и взаимообусловленности географиче­ского, этно-социального и исторического, синтезе окружающей сре­ды и людей в историческом процессе. При этом сам процесс — прогрессивное развитие общества — зиждется, по Мечникову, на соли­дарности или товариществе, а отнюдь не на конкуренции людей.

Кни­га принесла известность в научных кругах, и Л. Мечников получает приглашение от известного французского ученого и анархиста Элизе Реклю стать секретарем издания «Новая всемирная география», в обя­занности которого входил сбор материалов на разных языках, редак­тирование сообщений корреспондентов, заведывание библиотекой издания.

В 1884 г. была опубликована программная социологическая ста­тья Мечникова «Школа борьбы в социологии», в которой он с по­зиций социал-дарвинизма выделил три этапа эволюции, в которых каждый последующий включает в себя предыдущий вместе с доми­нирующим законом: неорганический этап (с законом всемирного тя­готения), биологический (с законом борьбы за существование), со­циологический — с принципом кооперации. Причем второй и третий этапы имеют общий момент — факт коллективирования единичных клеточек, объединения особей, что является общим исходным пунк­том и биологической, и социальной эволюции.

В сентябре 1884 г. Л. Мечников начинает читать курс лекций по географии в Невшательской академии (Швейцария), выезжая ту­да из Парижа на один день в неделю. В 1