Геополитики Великобритании

X. Маккиндер (1861-1947)

Хэлфорд Маккиндер — крупный британский географ, геополитик и политический деятель. Получил географическое образование, препо­давал географию в Оксфордском (1887-1900) и Лондонском (1900-1925) университетах. В лондонский период своей жизни был еще и директором Лондонской школы экономики — авторитетного учеб­ного заведения, готовящего специалистов в области экономики и по­литики.

По своим политическим взглядам — либерал. в 1910-1925 гг. из­бирался и работал в палате общин. В 1918-1919 гг. в составе британской делегации принимал участие в подготовке Версальского мирного договора, положившего начало Версальско-Вашингтонской системе. Версальский мирный договор был составлен не без влияния геопо­литических идей, в том числе и теории Маккиндера о мировом остро­ве (хартленде), довлеющем над «островными» морскими державами. Этот договор, во-первых, делил все страны-участницы воины на дер­жавы-победительницы (США, Великобритания, Франция, Италия, Япония, Бельгия и др.), которыми оказались государства моря, и по­бежденные — Германию, Австрию — государства суши. Во-вторых, изъял у Германии порт Данциг (объявив его вольным городом), чем сократил ей и без того небольшой доступ к морю. В-третьих, лишил Германию всех колоний, передав их под управление стран-победи­тельниц. Версальский мирный договор не подписала Россия, которая после создания лимитрофных государств (Эстония, Латвия, Литва) и Финляндии оказалась почти отрезанной от моря и развитых стран Европы.

В 1919-1920 гг. Маккиндер по решению Совета Антанты был вер­ховным комиссаром Украины (после оккупации ее Германией), а в ка­честве британского советника, в ранге проконсула находился в штабе воевавшей с большевиками армии Деникина. Он считал белое движение в России союзником европейской морской системы, а большевиков — сторонниками континентального евразийства.

По возвращении в Великобританию Маккиндер продолжил ак­тивную политическую деятельность, возглавив государственный ко­митет по судоходству, он также являлся советником ряда кабинетов. В 1904 г. Маккиндер выступил на заседании Географического об­щества с докладом «Географическая ось истории», в котором изложил свои геополитические взгляды. Согласно его концепции, определя­ющим фактором истории народов является географическое положе­ние стран, причем по мере экономического, социального и культурно­го развития влияние географического фактора на прогресс человече­ства постоянно возрастает. Этот фактор выражается в соотношении суши и моря и взаимоотношениях сухопутных и морских народов, освоением ими земных и водных пространств. Поэтому Маккиндер разделил всю историю цивилизации на три эпохи.

1. Доколумбоеа эпоха. В это время цивилизованные народы перифе­рии мирового острова, т. е. земного массива, включающего Азию, Европу и Африку (греки, римляне, китайцы), живут под постоянной угрозой завоевания со стороны отстающих в культурном развитии народов «срединной земли» — Центральной Азии (гуннов, алан, парфян, мадьяр, болгар, монголов).

2. Колумбова эпоха — достигшие достаточного уровня развития на­роды береговых «периферийных зон», используя выгодное гео­графическое положение, отправляются на завоевание и освоение мира.

3. Постколумбова эпоха. Пустующих, незавоеванных территорий больше не осталось, и дальнейшее движение цивилизованных на­ родов приводит к столкновению их интересов и образованию «за­крытой политической системы».

Идеи, формирующие нации, по мнению Маккиндера, вызрева­ют под давлением внешних обстоятельств как географического, так и военно-политического порядка: «Благодаря давлению внешних варваров Европа сумела создать свою цивилизацию». Поэтому нельзя отрывать европейскую цивилизацию от азиатской ни в историческом, ни в географическом плане. «Оседлое население Европы оказалось зажатым в тисках между азиатами-кочевниками с востока и давив­шими с трех сторон морскими разбойниками (викингами. — Б. И.)» ¹.

На развитие человеческой цивилизации огромное влияние оказал климат Земли. Различное количество осадков объясняет тот факт, что «две трети мирового населения сосредоточены в относительно небольших регионах, расположенных по краям великих континен­тов, — в Европе около Атлантического океана, у Индийского и Тихо­го океанов в Индии и Китае ².

¹ Цит. по:Дугин Л. Основы геополитики. 4-е изд. М., 2001. С. 498.

² Там же. С. 497.

Маккиндер, опираясь на потамическую (греч. потамос ~- «река») теорию цивилизации, речная, морская и океаническая стадии кото­рой дают толчок очередному ускорению развития, анализировал цивилизационные процессы в Египте, Китае, Вавилоне, Индии и вы­шел в конечном счете на исследование развития современных ему европейских и азиатских стран. Так, срединная часть современной Евразии — Россия не смогла в свое время в полной мере воспользо­ваться преимуществами морских коммуникаций. Отставшая от раз­витых стран Европы из-за более длительного воздействия «кочевни­ков суши» и позже других получившая выход к морю, в XIX в. она обрела возможность компенсировать морские коммуникационные недостатки своего географического положения преимуществом сухо­путного железнодорожного транспорта. Железная дорога оказалась весьма эффективным цивилизационным средством на огромных про­сторах Евразии. Отныне Россия являет собой пример «мобильной сухопутной мощи», подобно тому как Великобритания — пример «морской мощи».

В конце статьи Маккиндер предложил на основе своих выводов геополитическую картину мира. Из всех континентов Земли преоб­ладающим с географической точки зрения выглядит евразийский континент, ставший в мировой политике «осевым регионом», в ко­тором существуют условия (недоступность со стороны «сил моря», хорошие коммуникации в виде железных дорог) для развития про­мышленных и военных держав, которые заменят собой монгольскую империю Средневековья. За пределами «осевого региона» находится «большой внутренний полумесяц», образованный Германией, Авст рией, Турцией, Индией и Китаем, а также «внешний полумесяц», который составляют Великобритания, США, Канада, Южная Африка, Австралия и Япония.

В таком положении равновесие в мире нарушено в пользу периферийных государств. Но «осевая» держава — Россия, обладая огромными ресурсами, к своей сухопутной мобильности может добавить морскую, т. е. значительно усилить флот и выйти в Мировой океан. Кроме того, промышленная мощь и мобильность континентальной империи может резко усилиться за счет присоединения к ней Германии. Это изменит баланс сил в мире в пользу осевой империи и толкнет Францию, Италию, Египет, Индию, Корею к союзу I с морским блоком во главе с Великобританией и США. Позднее в книге «Демократические идеалы и реальность» (1919) I Маккиндер видоизменил свою концепцию «осевого региона», который он стал называть «хартленд» (т. е. «сердце земли»), за счет включения в него на востоке Тибета и Монголии, а на западе — Центральной и Восточной Европы. Это изменение учитывало такие процессы, как дальнейшее развитие транспорта, рост населения, индустриализацию. И здесь новые преимущества в освоении своей территории и усилении влияния на весь хартленд и мировой остров (т. е. на Азию, Европу и Африку вместе взятые) получают Германия и Россия (последняя пока их не использовала), в то время как державам периферии для поддержания морской мощи требуется все более разветвленная сеть баз, для которых располагают средствами лишь немногие государства. Отсюда вытекает знаменитая формула Маккиндера: «Кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом; кто правит хартлендом, господствует над мировым островом; кто правит мировым островом, господствует над миром» ¹. Следовательно, чтобы сохранить баланс сил в мире, державам моря необходимо добиваться разделения России и Германии территорией лимитрофных государств («срединные земли») — это и было сделано на Версальской конференции.

В дальнейшем, взвесив реальность угрозы от обеих частей разделенного хартленда, Маккиндер считал более опасной для Британии его западную часть — Германию, для чего были серьезные основания. Но и Россия с ее стремлением к черноморским проливам и возможностью сухопутным путем захватить «жемчужину британской короны» — Индию всегда считалась опасным соперником Британской империи. «Битвой кита и слона», (символизировавших силы моря и земли) прозвали современники геополитическое противостояние Британской и Российской империй, которые все-таки столкнулись в Центральной Азии (Афганистан, Бухара, Хива), но сумели мирно ра­зойтись.

¹ Цит. по:Дугин А. Основы геополитики. С. 499.

В 1943 г. Маккиндер еще раз пересмотрел свои взгляды на хартленд. В статье «Круглый мир и завоевание мира», написанной для американского журнала Foreign Affairs, он назвал СССР возможным победителем Германии, великой сухопутной империей, единолично контролирующей хартленд. Но сам хартленд в этой модификации сильно изменился: он вырос за счет включения в него Арктики вос­точного и западного полушарий, Средиземного моря с Сахарой и пустынь Центральной Азии. Роль Средиземноморья нового послево­енного мира должен был теперь играть «Срединный океан» — Север­ная Атлантика, которая, наращивая свою мощь, должна стать проти­вовесом хартленду. Другим противовесом, по мнению Маккиндера, будет азиатская оконечность, включающая территории Китая, Ин­дии, других стран Юго-Восточной и Южной Азии. Однако хартленд одновременно и сократился за счет изъятия из него территории СССР к востоку от Енисея (эту территорию Маккиндер назвал «леналенд»), которую он причислил к зоне «внутреннего полумесяца», т. е. берего­вого пространства, которое могут использовать (в виду его слабой за­селенности и неосвоенности) «островные» государства.

Несмотря на вносимые изменения, проект Маккиндера не успе­вал за меняющейся геополитической ситуацией. В Первую мировую войну в одной коалиции оказывались державы «внешнего полумеся­ца» — США, Британия, «внутреннего полумесяца» — Турция и хартленда — Россия. Во Вторую мировую войну державы хартленда Рос­сия и Германия оказались в разных коалициях. Мир, предсказанный Маккиндером в 1943 г., также был далек от реального. Особенно это стало очевидно после создания ракетно-ядерного оружия, лишивше­го недоступности самые глухие уголки хартленда и исходя из быст­рого развития северных регионов СССР лишившего идею «леналенда» всякого смысла.

В то же время отдельные идеи Маккиндера (о североатлантиче­ском центре, о третьем полюсе силы в Южной и Юго-Восточной Азии, о делении государств на державы хартленда, «внешнего и внут­реннего полумесяца» и др.) продолжают циркулировать в геополити­ческих построениях.

Ф. Коломб(1831-1899)

Вице-адмирал королевских ВМС Британии Филипп Говард Коломб — выдающийся военный историк, геостратег и крупный теоретик воен­но-морского искусств. В историю мировой геополитической мысли Коломб вошел как один из основоположников концепции морского могущества, составившей основу системы идей англо-американской школы атлантизма.

Филипп Коломб родился в Шотландии в семье генерала. В 1846 г. пятнадцати лет от роду, он поступил на службу в военно-морской флот, участвовал в походах в Средиземноморье, в исследовательской экспедиции в Арктику (1854). В ходе Крымской войны лейтенант Коломб принимал участие в боевых действиях на Балтике в районе крепости Свеаборг.

Ф. Коломб оставил богатое практическое и теоретическое наследие. Результатом глубокого анализа особенностей маневрирования: паровых судов стали рекомендации к правилам по безопасности судоходства, которые были рассмотрены и официально приняты на Меж­дународной конференции в Вашингтоне в 1889 г. Занимая высшие должности в королевских ВМС, Коломб проводил исследования в области военно-морского оперативного искусства и стратегии. Уйдя в отставку в звании контр-адмирала в 1886 г., он занялся исследова­ниями в области военно-морской истории и геостратегии. В 1896 г. ему было присвоено звание вице-адмирала.

Начало теоретических исследований Коломба в области военноморской истории и стратегии можно отнести к 70-м гг. XIX в., результатом которых стало издание в 1891 г. фундаментального труда «Морская война, ее основные принципы и опыт», который был переведен на многие европейские языки, в том числе и на русский в 1894 г.

Концепция «морского могущества» нередко определяется иссле­дователями как концепция «Мэхэна—Коломба». Отметим, что, буду­чи современниками, авторы работали практически независимо друг от друга, рассматривая на основе исторических примеров проблему укрепления могущества державы за счет завоевания господства над морскими пространствами, направленного в конечном счете на обес­печение свободы морской торговли. Последняя, как отмечают класси­ки геополитики, и является сущностью морской цивилизации. Таким образом, в рамках классической геополитики морская цивилизация есть «торговая цивилизация». Именно срыв морской торговли про­тивника и оборона собственных торговых путей и составляют сущность морской войны, которая является предметом исследований Коломба.

Основное различие между исследованиями Мэхэна и Коломба за­ключается в соотношении фундаментальной и прикладной состав­ляющих. Коломб больше концентрируется на вопросах стратегии ве­дения морской войны, оперативного искусства, классификации сил флота, признавая вывод о необходимости морского могущества са­мим собой разумеющимся. Подчеркивая практическую направлен­ность своего исследования, не без иронии он отзвался о несколько абстрактном и слишком обобщенном, с его точки зрения, характере выводов, сделанных Альфредом Мэхэном: «Моя работа уже готови­лась к печати, когда я был обрадован объявлением на страницах Illu­strated Naval and Military Magasine о труде капитана Мэхэна "Влия­ние морской силы на историю", которое извещает, что на другом берегу Атлантики более способное перо более глубокого мыслителя трудится над вопросом, аналогичным с занимающим меня. В сущности, наши книги дополняют одна другую: американский автор говорит главным образом о том, к чему приводит морское могущество, а я посвящаю свой труд рассмотрению того, что такое морское могущество и как надо пользоваться им».

Говоря о морском могуществе, Коломб не использует термин sea power, который подразумевает уровень обобщения вплоть до понятия «морская держава». Основу концепции Коломба составляют два по­нятия — naval warfare («морская война») и command of sea, что мож­но перевести как «господство на море», «владение морем» и «облада­ние морем», при этом «обладание морем», по Коломбу, характеризует в первую очередь уровень способности управлять оперативно-такти­ческой обстановкой, нежели общее господство в Мировом океане.

Тем не менее, несмотря на практическую направленность своей ра­боты, Коломб отчетливо выделяет сущность морского господства — морскую торговлю. Без системно организованной морской торговли не может быть морского могущества, равно как и не может быть морской войны, нацеленной на достижение этого могущества. До рубежа XVI-XVII столетий боевые действия на море являлись средством для завоевания господства на суше. Море не могло признаваться пред­метом ведения борьбы, поскольку на тот момент вследствие практи­ческого отсутствия судов, обладавших значительной автономностью и высокими мореходными качествами, еще не была сформирована система торговых путей. Поэтому основной морской стратегией на тот период являлась система cross revenge - «мстительных» перекре­стных морских набегов на побережье неприятеля.

Морская война стала целесообразна и возможна только в XVI-XVII вв., когда вместе с ростом морской торговли увеличивалась дальность походов судов торгового флота и было развернуто строи­тельство военных кораблей, способных бороться за контроль над мо­рем и осуществлять этот контроль. Таким образом, к середине XVII столетия у ведущих держав — Великобритании и Голландии были налицо два элемента, составлявшие основу морской войны, — об­ширная морская торговля и мореходные суда. Как первые морские войны в истории человечества Коломб рассматривал англо-голланд­ские войны 1652, 1665 и 1672 гг. Морская война начинается и окан­чивается на море, и ведется она во имя обладания морем. Морская война преследует двойную цель — «сохранение собственной морской торговли и расстройство торговли неприятеля». При этом в качестве одного из приемов атаки на неприятельскую торговлю Коломб от­мечал «нападение на флот неприятеля у его собственных берегов». Здесь можно отметить начатки мэхеновской стратегии «анаконды», ориентированной на то, чтобы задушить морскую торговлю, блоки­руя и уничтожая морские порты и военно-морские базы, которая впоследствии была перевоплощена (С. Коэн, Г. Киссинджер) в гео­политическую стратегию linkage (англ, link — «звено»), призванную соединить отдельные «дисконтинуальные» пояса, т. е. береговые сек­торы, контролируемые морскими державами, в единую цепь, охваты­вающую всю Евразию.

Стратегической сущностью морской войны является борьба за об­ладание морем (command of sea), которое сам Коломб определял как правоспособность «препятствовать проходу неприятеля, имеющего намерение сделать высадку на берег».

В целом, Коломб выделяет три уровня контроля над морским про­странством:

-условия индифферентности моря (indifference) — практическое отсутствие какого-либо контроля над морским районом;

-условия оспариваемого обладания (disputed command), когда мор­ская держава не имеет гарантированного преимущества перед со­перниками;

- условия обеспеченного обладания (assured command).

При этом три указанных положения, как отмечал автор, взаимо­переход ны.

Анализируя различные степени владения морем, Коломб рассмат­ривал Крымскую войну как практически единственный в истории случай абсолютного обладания морем союзническими силами, про­тивостоявшими России, что оказалось возможным из-за специфики проливной зоны, дающей возможность проведения операций морской блокады, а также практического отсутствия у России парового фло­та, который мог соперничать с силами союзников.

Будучи участником Крымской войны, Коломб достаточно много внимания уделял проблемам русского флота, что, безусловно, вызы­вало интерес со стороны отечественных теоретиков и практиков во­енно-морской стратегии. Почти одновременно с выходом в свет ра­бот Мэхэна и Коломба и переводом их на русский язык на страницах военно-морского журнала «Морской сборник» развернулась дискус­сия о проблеме морского могущества России, которая не утихает и по сей день. При этом как сторонники, так и оппоненты трактовки Рос­сии как морской державы в том или ином контексте "ссылаются на труды Мэхэна и Коломба, ставшие на сегодняшний день классиче­скими примерами геостратегических исследований.

У. Черчилль (1874-1965)

Уинстон Черчилль появился на свет в родовом поместье герцогов Мальборо Блейнхемском дворце, находящемся неподалеку от города Вудсток (Оксфордшир). Но его отец, лорд Рэндольф Черчилль, имев­ший старшего брата Джорджа, герцогского титула не унаследовал, так как по английской традиции титул получает только один стар­ший сын в семье (в данном случае — герцог Джордж Мальборо). Вме­сте с тем герцогский титул предполагает место в палате лордов, но исключает возможность баллотироваться в палату общин британско­го парламента и занимать должность премьер-министра.

Отец Уинстона Черчилля был известным политиком. Он долгое время являлся лидером Консервативной партии и исполнял различ­ные министерские должности. Мать Уинстона, леди Черчилль (в де­вичестве Дженни Джером), была дочерью американского бизнесмена. Родители уделяли мало внимания воспитанию Уинстона. По тради­ции аристократических семей в двенадцать лет он был отдан в закры­тую мужскую частную школу — Хэрроу-Скул. Черчилль учился от­кровенно плохо, был чуть ли не последним учеником в классе.

После окончания школы (1893) Черчилль поступил в привилеги­рованный Королевский военный колледж (селение Сандхерст, Беркшир).

Здесь он учился гораздо успешнее и закончил колледж (1894) восьмым по успеваемости из 150 выпускников, будучи произведен­ным при этом в звание второго лейтенанта. Его направили служить в гусарский полк, но молодого лейтенанта тяготила военная муштра. Взяв отпуск, он отправился в качестве военного корреспондента лон­донской газеты «Дейли график» на Кубу, народ которой восстал про­тив испанского владычества. Результатом этой поездки были пять статей под рубрикой «Письма с фронта», ставшие первой публика­цией будущего политика, историка и писателя.

В 1896 г. полк, в котором служил Черчилль, был передислоциро­ван в Индию, в город Бангалор. Молодой офицер не только исправно нес службу и развлекался вместе со своими сослуживцами, но и мно­го читал, особенно интересуясь историей и военным делом. Он вновь взял отпуск и в качестве корреспондента оказался на месте военного конфликта между британской армией и пуштунскими племенами на северо-западной окраине Индии. Черчилль принимал участие в боях, записывал свои впечатления, направляя корреспонденции в лондон­скую «Дейли телеграф» и бангалорскую «Пионер Аллахабада». По возвращении в полк, Черчилль написал и издал книгу «История Малакандских вооруженных сил» (1898).

Получив известность как публицист, в том же году он отправился в Африку освещать ход восстания в Судане против британского вла­дычества. В 1899 г. вышла его новая книга «Речная война», подробно и довольно критично сообщавшая о суданских событиях и решениях английского военного командования1.

В 1899 г. Черчилль оставил военную службу, решив жить литера­турным трудом и попробовать себя в политике. Он выставил свою кандидатуру в палату общин от Консервативной партии в городе Олдхэм (Северная Англия), но проиграл кандидату от либералов. Чер­чилль отправился на Англо-бурскую войну (октябрь 1899 г.), попал в плен и оказался в тюрьме в столице Претории. Ему удалось бежать и, преодолев около 500 км в товарных поездах по территории против­ника, добраться до расположения британских войск. Об этом подви­ге узнала вся страна, и уже в 1900 г. Черчилль прошел в парламент. Здесь он стал известен как оратор и критик программ своей Консер­вативной партии, с которой порвал в 1904 г., демонстративно пере­сев на скамью либералов. В годы правления Либеральной партии он занимал посты заместителя министра по делам колоний (1906-1908), министра торговли (1908-1910), министра внутренних дел (1910-1911). В 1911 г., когда многие политики осознали неизбеж ность войны с Германией, Черчилль был назначен Первым лордом адмиралтейства (военно-морским министром).

Он осуществил реор­ганизацию военно-морского флота с учетом новых, опасных для тра­диционного британского морского могущества реалий — необходи­мости противодействовать германским подводным лодкам и военной авиации. В результате британский военно-морской флот встретил войну в полной боевой готовности.

Во время Первой мировой войны Черчилль взял на себя ответст­венность за неуспешную десантную операцию в проливе Дарданеллы и вынужден был уйти в отставку. Он отправился во Францию, на За­падный фронт и принял участие в боевых действиях в звании майора (ноябрь 1915 г.). Здесь он стал командиром полка и подучил звание подполковника, а затем (так как парламентского кресла его никто не лишал) — министром военного снабжения (июль 1917 г.). Находясь на этой должности, Черчилль организовал серийное производство танков — невиданной доселе боевой техники.

После окончания войны Черчилль — военный министр (январь 1919 г.), который, с одной стороны, проводит демобилизацию бри­танской армии, с другой — ратует за интервенцию в Советскую Рос­сию.,В 1921 г. Черчилль стал министром по делам колоний. Лишь в 1922 г., проиграв выборы, он лишился министерского поста.

Двадцатые годы в партийно-политической жизни Великобрита­нии были временем заката Либеральной партии и вытеснения ее из парламента лейбористами. Уже в 1923 г., несмотря на отсутствие аб­солютного большинства, в условиях подъема рабочего движения ли­дер лейбористов Рамзей Макдональд сформировал первое лейборист­ское правительство. В этом же году умер лидер Консервативной пар­тии Бонар Лоу, бывший принципиальным противником Черчилля. Все это открыло путь к возвращению последнего к консерваторам. Избирательную кампанию в октябре 1924 г. он проводил уже как член Консервативной партии. Новый лидер консерваторов, победивших на выборах, Стэнли Болдуин при формировании правительства при­гласил У. Черчилля на одну из самых значительных должностей — канцлера казначейства (министра финансов).

Разразившийся в-1929 г. мировой экономический кризис смел правительство консерваторов, потерял свою должность и Черчилль, у которого вновь появилась возможность вернуться к литературному труду. Уже в 1929 г. выходит четырехтомный «Мировой кризис» — подробная история Первой мировой войны, над которой он работал более шести лет, затем — три тома автобиографии: «Мои ранние годы» (1930), «Размышления и приключения» (1932) и «Великие совре­менники» (1937). Одновременно Черчилль работал над монументаль­ной биографией своего предка, которая под названием «Мальборо: его жизнь и время» вышла в конце тридцатых. В дальнейшем он не оставлял публицистической (речи, статьи, интервью) и писательской деятельности («Вторая мировая война» в шести томах, 1948-1953, «История англоязычных народов» в четырех томах, 1956-1958), за которую он получил Нобелевскую премию в 1953-г.

Но главным его занятием была и оставалась политика. Он одним из первых осознал опасность фашизма и стал ведущим и последо­вательным критиком и противником режимов Муссолини и Гитлера. В ответ на беспрецедентный рост немецкой военной мощи, осознавая важность авиации в будущей войне, Черчилль призывал к наращива­нию британских вооруженных сил, прежде всего военно-воздушного флота.

После вступления Великобритании в войну (в ответ на агрес­сию Германии против Польши 3 сентября 1939 г.) премьер-министр Н. Чемберлен назначил У. Черчилля Первым лордом адмиралтейст­ва. Несмотря на затишье на сухопутном фронте («странная война»), Черчилль развернул активные боевые действия на море.

В мае 1940 г. король Георг VI предложил Черчиллю сформировать новое правительство.

После нападения фашистской Германии на СССР Черчилль как премьер-министр воюющей страны выразил полную поддержку Со­ветскому Союзу и заклеймил нацистского агрессора. В августе 1941 г. У. Черчилль и президент США Ф. Д. Рузвельт подписали Атлантическую хартию, провозгласившую неприятие фашистской агрессии, отказ после разгрома фашизма от территориальных захватов, право народов самим выбирать себе форму правления, демократический порядок послевоенного мироустройства. В декабре 1941 г. к Атланти­ческой хартии присоединился Советский Союз, после чего основные вопросы мировой геополитики стали решаться на заседаниях или че­рез консультации членов «большой тройки»: Черчилля, Рузвельта, Сталина. Разумеется, каждый из этих геополитиков рассчитывал на собственные силы (гигантские ресурсы Британской империи, ко­лоссальные возможности американской экономики, огромные тер­ритории и человеческий фактор СССР) и в первую очередь имел в виду собственные национальные интересы. Вот почему Черчилль и Рузвельт медлили с открытием второго фронта в Европе, а Сталин, обещавший в духе Атлантической хартии демократическое устройст во оккупированных стран, вел дело к созданию социалистического лагеря.

В июле 1945 г., в период работы Потсдамской конференции, ре­шавшей судьбу послевоенной Германии и мира, на парламентских выборах в Великобритании победили лейбористы, и Черчилль выну­жден был уступить кресло премьер-министра Ричарду Эттли. Свою знаменитую речь «Мускулы мира», которая прозвучала 5 марта 1946 г. перед студентами Вестминстерского колледжа в Фултоне (отсюда ее второе название - «фултонская речь»), Черчилль произнес как част­ное лицо и бывший премьер-министр. В ней он выразил все свое не­доверие к политике сталинской России, которая продолжала насаж­дать свои «народно-демократические» режимы.в Восточной. Европе с помощью репрессий, а не свободного голосования, а также нарисовал картину разделения Европы «железным занавесом», который протя­нулся от Щецина на Балтике до Триеста на Адриатике. В то же время Черчилль признал право СССР на безопасность и на ведущее положе­ние в мире. Главными противниками победивших держав он провоз­гласил «войну и тиранию», а также «бедность и лишения». Основ­ным инструментом в послевоенном справедливом устройстве мира Черчилль считал ООН, которой необходимо для выполнения своих функций иметь собственные вооруженные силы.

В другой послевоенной речи «Трагедия Европы», произнесенной в сентябре 1946 г. в Цюрихском университете, Черчилль призвал к объединению Европы, к построению чего-то «нечто вроде Соединен­ных Штатов Европы», в которых будет невозможна война и малые страны будут играть не менее достойную роль, чем крупные державы. Построение региональной организации в Европе, считал Черчилль, как и существование других региональных международных органи­заций, не будет препятствовать существованию и укреплению уни­версальной международной организации — ООН.

Консерваторы сумели вернуться к власти уже в 1951 г., и 77-лет­ний У. Черчилль вновь занял пост премьер-министра. Главное вни­мание во внешней политике начинавшей слабеть Великобритании он уделял укреплению сотрудничества с США. Представления об анг­ло-американском союзе как факторе стабильности в мире до сих пор являются краеугольным камнем геополитики Великобритании.

Умер У. Черчилль в январе 1965 г. в возрасте 90 лет, не только дав пример политического долголетия, но и поставив рекорд парламент­ской карьеры (1901-1922, 1924-1964) - более 60 лет.