Геополитика гегемонии и монополярного глобализма.

В последнее время среди американской интеллектуальной и политической элиты отмечается новая волна активизации геополитических доктрин, обосновывающих необходимость безраздельного господства США в современном мире. Различные интерпретации такого рода идей изложены в работах: З. Бжезинского, С. Хантингтона, Ф, Фукуямы, А. Страуса, А. Негри, М. Хардта и др. Остановимся на аргументации данных концепций подробнее.

Наиболее точно отражена идея геополитической гегемонии США в работе патриарха американской геополитики З. Бжезинского «Великая шахматная доска»¹. По его оценке, Евразия – «великая шахматная доска», а Россия - "черная дыра". Четыре фактора, делающие США сверхдержавой:

1) военная область - глобальные возможности развертывания;

2) экономическая область, несмотря на конкуренцию с Японией и Гер­манией, - основная движущая сила;

3) в области технологии - сохраняет абсолютное лидерство;

4) в области культуры, несмотря на некоторую примитивность, притягательность, особенно для молодежи.

В процессе распада СССР потеря Украины с 52 млн. населением - центральное геополитическое событие. В результате Россия превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного доступа к внешнему миру и потенциально - уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах. Только непригодные для жизни и недосягаемые северные просторы представляются безопасными в геополитическом плане (с.118). Три варианта для будущего России.

1. Приоритет "зрелого стратегического партнерства" с Америкой.

2. Акцент на "ближнее зарубежье" как объект основного интереса России - базис возникновения имперских амбиций.

3. Создание антиамериканского контральянса.

Бжезинский приводит свои аргументы, пытаясь доказать лишь один возможный вариант для России. В середине 90-х годов Украина внутри СНГ образовала антироссийский блок - Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, Грузия и Молдова. Эти страны боятся возрождения имперских амбиций России. Контральянс с Китаем и Ираном или тактический союз с Францией и Германией несостоятельны, вследствие слабости России, потерявшей курс.

Единственный реалистичный вариант укреплять союз с трансатлантической Европой без имперских амбиций. Признание суверенитета для всех стран СНГ и для Украины. "Евразийские Балканы" - котел этнических противоречий. Среди них девять стран: Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, Азербайджан, Армения и Грузия, а также Афганистан. И еще два потенциальных кандидата: Турция и Иран.

В случае отказа России на интеграцию с Европой ее ждет участь евразийского изгоя, т.е. по-настоящему не принадлежать

____________________

^{1 См.:}Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998.

ни к Европе, ни к Азии. Россия сталкивается с интересами Турции и Ирана, а также Китая. Геополитические векторы сталкиваются. Россия - строго на юг - на Азербайджан и Казахстан. Турция - на Среднюю Азию, через Азербайджан и Каспий. Иран - на север на Азербайджан и северо-восток - на Туркмению, Афганистан и Таджикистан. Пакистан - влияние на Афганистан и противовес Ирану. Индия - в ответ на устремления Пакистана и обеспокоенность перспективой гегемонии Китая относится к влиянию Ирана на Афганистан и присутствию России в пространстве СССР благосклонно. Борьба за два трубопровода, чтобы минуя Россию (1 - через Каспий, Азербайджан, Турцию, Средиземное море; 2 - через Афганистан к Аравийскому морю). России придется признать, что национальная редефиниция России явля­ется не актом капитуляции, а актом освобождения (с.145). Для этого нужен русский Ататюрк, который развернул Турцию к Европе. Для Америки важен геополитический плюрализм в рамках бывшего СССР. Особое значение три страны: Азербайджан, Узбекистан и Украина.

Азербайджан - коридор для доступа Запада к богатым энергоресурсам, Каспийскому морю и Средней Азии.

Узбекистан - главное препятствие для возобновления контроля России над регионом. Он наименее уязвим для давления со стороны России.

Украина - более важное значение в 2005-2015 гг., приемлемый срок включения Украины в HATO. Главный момент. Россия не может быть в Европе без Украины, Украина может быть в Европе без России.

Стратегия США - усилия России по монополизации доступа к богатствам Среднеазиатского региона требуют отпора, как вредные для стабильности в регионе (с.178).

Идея минимизации присутствия России, не исключая ее полностью, обес­печить принцип - Россия ни доминион, ни аутсайдер. Интерес США - чтобы ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сообщество имело бы беспрепятственный доступ.

Государства, заслуживающие геополитической поддержки со стороны США:Азербайджан, Узбекистан и Украина. США разделяет интересы с Турцией, а также с Ираном и Китаем.

Развивая геополитическую доктрину гегемонии над Евразией и миром, разработанную Х. Маккиндером и скорректированную Н. Спикменом, З. Бжезинский по существу подвел итог ее реализации. Он, в частности, делает вывод о том, что США в настоящее время являются единственной супердержавой и, что Евразия это центральная арена мира, а следовательно, изменение в соотношении сил на евразийском континенте будет иметь решающее значение для мирового господства Америки.

Своеобразная интерпретация доктрины имперского глобализма США в работе А. Негри и М. Хардта «Империя», вышедшей в свет в 2000 году. Авторы утверждают, что американская глобальная империя – империя нового типа периода постмодерна. Она не имеет традиционных колоний. Такая империя по определению является планетарной и сетевой, а генетическая матрица для всего мира заложена в универсальных американских ценностях. Мир в данном случае рассматривается как пустое пространство для его освоения. При этом планетарная сетевая власть не ставит цель прямого колониального завоевания. Задача состоит в том, что бы отдельные части планеты поэтапно включать в себя путем создания общей системы ядерной безопасности, общей системы свободного рынка, беспрепятственной циркуляции информации и т.д. Таким образом, по мысли авторов «Империи», весь мир становится глобальной Америкой.

Среди сторонников апологетов однополярной модели мироустройства особое место занимает американский геополитик Айр Страус, являвшийся в свое время исполнительным директором "Ассоциации за объединение демократий" – атлантико-униполяристской организации, первыми членами которой были эксперты и политологи, авторы плана Маршалла и проекта создания НАТО. А. Струс является автором концепции униполярного мира ⁹. Данная концепция основывается на выделении глобального униполя, представляющего собой баланс сил государств, у которых отсутствуют даже малейшие намерения войны друг против друга. Мировое геополитическое пространство, по мысли автора этой теории, проходит путь в своем развитии от многополярности к биполярности, а затем к однополярности.

Глобальное униполе, по Страусу, представляет собой структурно-пространственное троецентрие. Оно имеет три геополитических центра - США, Европейский союз и Япония. Однако при этом трехсторонняя система военного и экономического союза сконцентрирована вокруг США.

Смягчая американский гегемонизм, А.Страус отмечает, что лидерство США носит первенство среди равных и друзей, а не господства одной державы над сопротивляющимися подчиненными партнёрами. Западное униполе постоянно обретало структурную идентичность и наращивало свои геополитические возможности в течение всего периода изменения геополитических эпох от многополярности к биполярности и униполярности.

Очень важно подчеркнуть, что А. Страус в своих рассуждениях практически отождествляет современные самые мощные демократии с униполем.

Он пишет, что на протяжении ХХ века демократии превратились в самую мощную силу в мире, перестав быть хрупким меньшинством, какое они составляли в начале века.

По мнению автора униполярной модели нового миропорядка, восточные монархии ушли от полного идеологического разрыва с Западом, восприняв идеи постепенной эволюции в направлении современного либерального государства.

Особое место в теоретической конструкции геополитического пространства А. Страус отводит России. Он считает, что дальнейшее выживание мировой цивилизации во многом зависит от интеграции в униполе России. В этом случае огромны резервы униполя – коллективное глобальное лидерство на долгие времена. В противном случае глобальное лидерство Запада во главе с США всё равно сохранится, но уже без России. Это будет означать отсутствие достаточно широкой базы, чтобы обеспечить мировую стабильность.

Наиболее реальными сторонниками однополярной конструкции миропорядка ХХI века, во главе которой находились бы США, являются консервативные политики и политические деятели, объединенные концепцией так называемого "гегемонистского реализма". Суть гегемонистского реализма по-американски заключается в том, что «благожелательная глобальная гегемония Соединенных Штатов должна основываться на растущем военном бюджете, на очищении внешней политики стран от беспочвенных иллюзий, на целенаправленной дипломатической деятельности, поддерживающей союзников и наказывающей (потенциальных) противников» ¹¹.

Исторические корни данного политического направления можно отыскать в политической позиции "универсализма" президента Теодора Рузвельта, выдвинувшего яркую метафору о необходимости говорить мягко, неся большую дубину. Известный американский политолог Р.Такер утверждает, что "гегемонистская мощь Америки определяет её особую ответственность за мировой порядок, который может быть установлен только посредством инструментов американской мощи" ¹².

Консервативный американский журнал «Уикли стандарт» декларирует, что внешняя политика должна иметь три основы: военную мощь, высокую мораль и господство… Соединенные Штаты достигли нынешнего силового могущества не посредством принципа "живи сам и давай жить другим", непосильным ожиданием возникающих в дали угроз, а именно активным утверждением в мире американских принципов управления: демократии, свободного рынка, уважения к свободе.

Энергичная внешняя политика, не исключающая вторжение за пределами страны и интервенции "породит, - отмечают сторонники этого направления, - уверенность в силе нашей воли, будет способствовать поддержке наших усилий внутри страны и за её пределами" ¹³. В контексте такой позиции американская интеллектуальная элита заключает:

США должны, открыто стремиться к гегемонии, ибо природа не терпит пустоты, если миром будет управлять не Вашингтон, то центр мирового могущества сместится в другую столицу. Пусть лучше Америка управляет миром, чем некто другой в этом мире будет управлять Америкой;

США просто обязаны перед своим народом и историей преградить путь любому претенденту на мировое лидерство, лишить этих претендентов средств достижения гегемонии, ослабить их силовой потенциал;

внутренне склонная к анархии, международная система нуждается в разумном контроле. США ныне – единственная страна, способная осуществить этот контроль, альтернатива – хаос;

возможно, никто не любит гегемона, но США будет более терпеливым и гуманным гегемоном, чем кто-либо другой, более сдержанным, менее агрессивным, более способным осуществлять гуманитарную опеку;

возникает шанс создания лучшего мира на основе демократических ценностей и преимуществ рыночной экономики. Этот шанс не должен быть упущен ¹⁴.

Базируясь на этих постулатах, американская военно-политическая мысль на рубеже третьего тысячелетия выдвинула перед собой задачу" достичь такого уровня абсолютного доминирования, когда Соединенные Штаты превзойдут всех противников уже одним лишь внушением ужаса перед американской мощью, делая тем самым непосредственное ведение войны ненужным. Доминирование, предусматриваемое разработанным в Пентагоне документом "Совместное ведение мира в 2010", предполагает овладение могуществом, не виданным ещё в истории человечества" ¹⁵.

Особое внимание в данном документе сфокусировано на угрозах, создаваемых глобализацией: терроризм, преступность, религиозный фанатизм, амбициозные политики тиранического типа, вожди анархии, возжелавшие власти и влияния учёные. Достижения доминирования в американском планировании не исключает даже угрозу использования ядерного оружия и других средств массового поражения.

В концентрированном виде идеи американских гегемонистских реалистов, на наш взгляд, нашли отражение в сформулированных целях США в мире, которые предлагает один из ведущих теоретиков и практиков американской геополитики, бывший государственный секретарь США К.Райс. Она считает первоочередными целями США на международной арене следующие:

обеспечить Америке способность военными средствами предотвратить любой силовой конфликт, сделать американскую мощь готовой сражаться за свои интересы в том случае, если сдерживание не срабатывает;

расширить возможности экономического роста посредством снятия тарифных барьеров, распространения свободной торговли и стабилизации международной валютной системы;

гарантировать прочные и тесные взаимоотношения с союзниками, которые разделяют американские ценности и готовы разделить экономическое бремя в достижении этих ценностей;

сфокусировать американскую энергию на достижении выгодных всеобъемлющих отношений с крупными мировыми силами, особенно с Россией и Китаем, которые могут участвовать в определении характера будущего мирового расклада;

решительно противодействовать государствам-"изгоям" и враждебным странам, представляющим растущую угрозу с точки зрения терроризма и вооружения средствами массового поражения" ¹⁶.

Анализируя взгляды приверженцев однополярного мироустройства и гегемонии США, можно выделить несколько общих аргументов, на базе которых выстраивается их логика.

Во-первых, однополярности, считают они, нет альтернативы. Внешний мир будет вынужден признать благо централизованной мировой структуры, поскольку, как отмечают активные апологеты гегемонии США Р.Коган и У. Кристол, "американская гегемония является единственной надежной защитой против краха мира и международного порядка" ¹⁷.

Некоторые союзники США также выступают за однополярность. Это ещё раз было подтверждено сплочённостью большинства стран Запада вокруг Соединенных Штатов после событий 11 сентября 2001 года. Австралийский политолог К.Белл связывает однополярность мира с уменьшением возможности возникновения войн. Он в частности отмечает, что "главным достоинством однополярности является предотвращение ведения войн сразу на нескольких уровнях. На широчайшем уровне (война за гегемонию, война как Армагеддон или то, что Сэм Хантингтон называет "войны цивилизаций") статус-кво эффективно предотвращает вызов любого радикально настроенного политика. На локальном уровне то же колоссальное преобладание будет удерживать готовую к насилию сторону - как лидеров этих стран, так и общественность. Конечно, всегда останутся вожди типа Саддама Хусейна, готовые "попробовать" свою силу на локальном уровне, останутся страны, подобно Индии и Пакистану, слишком большие, чтобы подвергать их давлению. Тем не менее, реальность начала войны в однополярном мире меньше, чем в биполярном и многополярном ¹⁸. Общий лейтмотив защитников однополярности: она способствует выработке всем понятных, предсказуемых норм и правил поведения в мировом геополитическом пространстве.

Во-вторых, мировое сообщество согласится с американским всемогуществом, так как противостояние с Америкой попросту опасно и пока малоперспективно. Какую бы область мы ни взяли – экономическую, финансовую, культурную, информационную, военную или какую-либо другую – везде обнаруживается доминирование США. Поэтому особенно в периоды обострения международных отношений не только союзники американцев, но и колеблющиеся страны, встают на позицию политики Соединенных Штатов.

В-третьих, доминирование в мире США, по их собственному мнению, предпочтительнее ввиду относительной сдержанности Соединенных Штатов, стремящихся, как они считают, в общем и целом не злоупотреблять своим могуществом. Они всячески хотят представить себя миру как прилежных исполнителей внешнеполитической формулы, выдвинутой К. Уолтсом: "Умелая внешняя политика передовой страны требует достижения успехов без провоцирования ожесточения других государств, без запугивания их" ¹⁹. Американцы как бы осознали, что неограниченное давление на других может заставить потенциальных противников США объединить усилия, и тогда не "коварный" внешний мир, а собственные внешнеполитические ошибки могут подорвать основание американского лидерства.

В-четвертых, американское лидерство имеет поддержку извне. Многие народы и государства рассматривают США как краеугольный камень мирового порядка. Они считают, что Америка остаётся единственным подлинным основанием пусть не- совершенного, но всё же функционирующего миропорядка. Только США, по их мнению, могут гарантировать сохранение основных параметров статус-кво, могут решающим образом влиять на организации типа Международного валютного фонда, ВТО, НАТО и др. Многие аналитики полагают, что только США могут в дальнейшем играть роль мощного геополитического буфера, способного сгладить противоречия между крупными геополитическими центрами – Европой, Китаем, Россией, Японией, Мусульманским миром и т.д. Показательна оценка перспективы американского лидерства японским аналитиком С. Сато, который ещё в конце 80-х годов прошлого века отмечал: "ХХ век был американским веком. ХХ! век тоже будет американским веком" ²⁰.

Разумеется, для конструкции однополярного мироустройства по американскому сценарию есть, на первый взгляд, достаточные основания экономического, военно-стратегического, внешнеполитического, идеологического и психологического характера.

Однако есть значительные и веские, на наш взгляд, аргументы и суждения против такой парадигмы мирового геополитического развития. Остановимся на них подробнее.

1. Однополярный мир – конструктивно и геополитически неустойчивая и нестабильная система. Поскольку глобальная интеграция сопровождается ростом многообразия мироздания, каждая из составных частей его должна найти свое основание, свою опору. В условиях глобализации у народов и государств обостряется чувство национального самосознания, независимости и суверенитета. Независимые государства при малейшей возможности будут отвергать посягательства на свой суверенитет. Международное сообщество, исходя из исторического опыта, интуитивно противостоит гегемонизму. Униженность иерархией не может быть воспринята гордыми народами, чей генетический код национального менталитета и исторического самосознания не позволят опуститься до уровня управляемой геополитической величины. Как справедливо отмечают аналитики и футуристы, государства, в которых проживают 2/3 мирового населения - Китай, Россия, Индия, арабские страны, мусульманский мир, большинство африканских стран - неизменно будут воспринимать Соединенные Штаты как внешнюю угрозу своим обществам. Эти государства видят в США силу, склонную к "вмешательству, интервенции, эксплуатации, односторонним действиям, гегемонизму, лицемерию, двойным стандартам, финансовому империализму и интеллектуальному колониализму"²¹.

Кроме того, надо иметь в виду, что, по оценке многих специалистов, параллельно глобализации активно развивается процесс кристаллизации региональных интересов. Деидеологизированной России, в принципе, ни что не мешает стать подлинным ядром "мирового острова", объединив вокруг себя Китай, Индию, консолидированную Европу, страны Азиатско-Тихоокеанского бассейна и создав тем самым существенный противовес американскому океаническому гегемонизму.

2. Против однополярности и мировой гегемонии США имеются ряд существенных обстоятельств внутриамериканского характера. Чрезвычайно высока, как показал опыт американской истории, внутренняя поддержка большинством народа внешнеполитического курса. Без такой поддержки ни о каком однополярном мире в будущем говорить не придётся. Именно отсутствие поддержки внутри страны перечеркнуло планы президента Вудро Вильсона по глобализации американской внешней политики после первой мировой войны. Наоборот, поддержка американского народа позволила президентам Ф. Рузвельту и Г. Трумэну осуществить мировой охват в защите интересов США после второй мировой войны.

После событий 11 сентября 2001 года сплочённая американская нация дала карт-бланш президенту Д. Бушу (младшему) на проведение крупномасштабных военных операций против международного терроризма, а заодно и усиление глобальных геополитических и военно-стратегических позиций США в мире. Однако эксперты прогнозируют, что к 2020 году "внутренняя поддержка международного лидерства США может значительно ослабеть. Если США перестанут быть богатейшей страной в мире, почему они должны платить за безопасность стран, способных обеспечить эту безопасность?... прямые угрозы Соединенным Штатам потеряют свою убедительность и население страны будет всё более высказывать нежелание вмешиваться во все спорные мировые вопросы, если только на кону не будут прямые американские интересы. США не вернутся к изоляционизму, но они придут к выводу, что не в состоянии решить все мировые проблемы лишь собственными силами" ²².На этой почве в будущем могут значительно укрепиться позиции американских неоизоляционистов, особенно консервативного направления. Уже сейчас они всё более настойчиво заявляют о себе. Так, один из ярких представителей неконсервативной политической мысли П. Бьюкенен полагает, что Соединенные Штаты должны дистанцироваться от турбулентного внешнего мира. "С исчезновением советской угрозы Америка не будет более зависеть от того, что происходит за её пределами" ²³.

В обобщенном виде предложения американских неоизоляционистов в области внешней политики США можно свести к следующему:

пересмотреть членство США в международных организациях, таких как ООН и НАТО, отвергнуть все концепции международных законов, которые могут оказать сдерживающее воздействие на Соединенные Штаты;

отказаться от всех военных договоров и соглашений, которые автоматически вводили бы США в состояние войны;

выйти из Пакта Рио-де-Жанейро, обязывающего США отвечать за безопасность всего Западного полушария;

вывести американские вооруженные силы из Западной Европы, Южной Кореи и Японии и др.

3. Монолит полюса США в мире может быть значительно ослаблен вследствие роста мультикультурализма американского общества.

В основе феномена мультикультурализма американского общества лежит набирающая силу тенденция, расовой, языковой, религиозной, социально-этнической, культурной дифференциации и групповой самоидентификации населения. Более двухсот лет краеугольным камнем американцев являлась вера в то, что права личности, отдельного человека, безусловно, важнее прав групп, построенных на этнических, религиозных или других основаниях. Этой идее была подчинена работа всех звеньев политико-идеологической машины США.

В конце ХХ века концепция антропоэгоцентризма начала терпеть фиаско, резко стали меняться приоритеты. Национально главенствующей стала точка зрения отдельных этнических общин. Действовавщий ранее безотказно американский "плавильный котел" нации перестал работать. Об этом обстоятельстве свидетельствует ряд фактов.

С 1970 года число американцев, имеющих многорассовые корни, увеличилось в четыре раза. В национальном цензе 2000 года респондентам впервые было дано право идентифицировать себя по расовому признаку. Американцы впервые открыто указали свою принадлежность к одной их четырёх мировых расовых групп - белая, афро-американская, азиатско-тихоокеанская, индейско-эскимосская (американская классификация).

"Ассимиляция американских этнических меньшинств во враждебное, принявшее их общество, - отмечают специалисты, - стала не соответствующей духу времени среди, как уже утвердившихся, так и недавно организованных, ориентирующихся на свои национальные государства диаспор …

Многие диаспоры, обосновавшиеся в США, не ощущают давления американского государства в пользу ассимиляции, они не видят особой привлекательности в ассимиляции в американское общество и даже не стремятся получить здесь гражданство".²⁴ Знаковость данного явления состоит в том, что главная эмигрантская страна в мире круто изменила ориентиры, переходя от практики ассимиляции в одну большую американскую нацию к торжеству множества общностей. В результате главенствующим для многих американцев становится проявление воли диаспор, проявляющих больше лояльности к своей "титульной", чем вновь приобретенной родине.

В то время как экономическое и военное могущество США занимает высшую ступень в мировом рейтинге, национальное единство американского народа начинает испытывать на себе давление отдельных этнических общин. Происходит диверсификация американских духовных ценностей и культуры, своеобразное дробление внешнеполитической стратегии между этнокультурными общностями, усиление двойственной позиции которых становится все более ощутимым. Диаспоры оказывают огромное воздействие на американскую геополитику в различных регионах планеты – на Балканах, на Ближнем Востоке, в Европе, в Азиатско-Тихоокеанском бассейне, в Африке, в Центральной и Южной Азии и т.д.

Так, американцы польского происхождения приложили максимальные усилия, чтобы Польша была принята в НАТО, выходцы из Китая активно лоббируют интересы КНР, израильское лобби, по сути, формирует политику Вашингтона на Ближнем Востоке, греческая община активно влияет на политику США в отношении Турции, армянская – в отношении Закавказья и т.д.

Складывается ситуация, когда столкновение интересов различных государств на международной арене может политическим бумерангом взорвать американское благополучие и безопасность. События 11 сентября 2001 года в определённой степени открыли новую страницу трагичного ряда внутренних угроз для США, источником которых является множество факторов, в том числе и американский мультикультурализм.

Достаточно пессимистический прогноз в отношении влияния мультикультурализма на американское могущество высказал известный политолог профессор Гарвардского университета С. Хантингтон. Он, в частности, считает: "Если мультикультурализм возобладает и если консенсус в отношении либеральной демократии ослабнет, Соединенные Штаты присоединятся к Советскому Союзу в груде исторического пепла" ²⁵.

Для того чтобы не допустить такого исхода, по Хантингтону, Западу необходимо сплотиться перед движением других культурных ценностей и цивилизаций, не допустить соединения других геополитических образований в опасный для Запада континентальный альянс. В условиях глобализации это становится всё более проблематичным. Даже такой активный сторонник концепции неоатлантизма, как С. Хантингтон, видит необходимость ограничения гегемонизма однополярной модели мира по американскому образу. Он считает, что само понятие однополярность будет вызывать всё больше противодействие. Поэтому гарвардский профессор предлагает компромиссное определение – "одно-многополярность", как бы намекая на то, что главенство США не будет жесткой гегемонией. Более того, С. Хантингтон считает, что глобальная политика уже стала многополярной.

Наряду с западной (атлантической), по мнению С. Хантингтона, можно предвидеть геополитическую фиксацию ещё семи потенциальных цивилизаций:

1. славяно-православная;

2. конфуцианская (китайская);

3. японская;

4. исламская;

5. индуистская;

6. латиноамериканская;

7. африканская.

Все эти потенциальные цивилизации, конечно, не равнозначны, но все они едины в том, что вектор их развития и становления будет ориентирован в направлении, не совпадающем с траекторией атлантизма и западной цивилизации. На этой основе будут формироваться новые полюсы силы, противостоящие Западу. Этот процесс неизбежен, как считает С. Хантингтон, и уже сейчас надо принять за основу реалистическую формулу: "Запад и Все Остальные" ²⁶.

С геополитической точки зрения это означает точное следование принципам Мэхэна и Спикмена. В качестве наиболее вероятных противников Запада С. Хантингтон указывает Китай и исламские государства, а не Россию или какое-нибудь другое европейское континентальное образование. В этом сказывается прямое влияние доктрины Мэйнинга и Кирка, считавших, что ориентация стран "береговых зон", римленд – китайская и исламская цивилизация геополитически принадлежат преимущественно именно к Римленду, а это важнее, чем позиция Хартленда.

Исходя из тенденции к усилению полицентричности мира и снижению западного влияния, С. Хантингтон даёт рекомендации по изменению политики в постбиполярном геополитической пространстве.

Западу следует:

обеспечить более тесное сотрудничество и единение в рамках собственной цивилизации, особенно между её европейской и североамериканской частями;

интегрировать в западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к западной;

обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией;

предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями в глобальные войны;

ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

приостановить свёртывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии;

использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях;

усилить международные интересы, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлечение незападных государств в эти институты" ²⁷.

Это является, по сути, формулировкой новой доктрины "атлантизма" и вольным или не вольным признанием роста внутриамериканского мультикультурализма и международного геополитического духовно-культурного полицентризма.

4. Объективным препятствием к установлению униполярной структуры мира по американскому типу является многоязычие и религиозный плюрализм мирового сообщества.

Логика данных аргументов состоит в следующем. Для установления полного мирового господства США, кроме всех прочих условий, требуется и утверждение всемирной роли английского языка. В настоящее время признанными в мире являются примерно 1200 языков. Среди них есть мощные, широко распространенные, есть и менее распространенные, локальные. Первое место занимает китайский язык, на котором говорят 890 миллионов человек. На английском разговаривают 310 млн., по-испански 280 миллионов, по-арабски – 200, на бенгали – 195 млн., на хинди – 190 млн., по-португальски и по-русски по 180 млн., по-японски – 130 млн., по-немецки – 100 миллионов ²⁸.

В месте с тем, из 100 освободившихся с 1950 по 1990 г. колоний 56 были британскими и одна американской. В освободившихся странах начали набирать силу местные языки. Одновременно происходит процесс расширения ареала испанского языка в обеих Америках, французского в некоторых бывших колониях, арабский широко распространяется в северной Африке и на Ближнем Востоке, китайский - в китайском языковом пространстве, хинди - в многоязыковой Индии. После некоторого отката вновь начал расти интерес к русскому языку в странах СНГ, Восточной Европы.

Важность местных национальных языков будет возрастать по мере того, как популярные деятели культуры, политики, влиятельные бизнесмены, кинорежиссеры, миссионеры, представители различных отрядов местной творческой интеллигенции будут активно стремиться к расширению зоны действия своего языка.

Несмотря на известную популярность английского языка, налицо тенденция сокращения населения земли, говорящего по-английски. Во второй половине ХХ венка численность таковых уменьшилась с 9,8% до 7,6%. Эта тенденция, как отмечают специалисты, продолжится и в XXI веке ²⁹.

Правомерно встает вопрос: может ли быть управляем мир страной, чей язык непонятен 92% населения Земли? Ответ проблематичен. Но при всех за и против надо признать, что языковый барьер – существенное препятствие на пути к англоязычной американской гегемонии.

Говоря о религиозном плюрализме в мире, следует отметить, что за ХХ век две главные противостоящие друг другу религии – западное христианство и ислам – не добились решающего перевеса в свою сторону. Если же сопоставить численность их приверженцев, то обнаружится неблагоприятная для Запада в целом и для США в частности тенденция. Численность западных христиан увеличилась с 26,9% мирового населения до 29,9 в 2000 году и понизится до 25% в 2025 году. В то же время численность мусульман поднимется с 12,4% в 1900 году до 30% мирового населения в 2025 году ³⁰. Это ещё одно существенное препятствие для американской монополярной конструкции миропорядка.

Все эти и другие факторы лежат в основе вызревания новой парадигмы геополитического мышления, смысл, которой состоит в выработке такой конструкции миропорядка, которая обеспечила бы тесное взаимодействие основных геополитических центров мира на принципах консенсуса и достижения баланса интересов с целью обеспечения глобальной стабильности и безопасности. Более того, поиск альтернативной модели униполярности и биполярности мира в нашу эпоху впервые в истории стимулируется мощным фактором, имя которого - категоричный императив всеобщей выживаемости человечества.