ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ

С познанием взаимосвязи количества и качества люди начинают осознавать, что качественные изменения обусловливаются, порождаются количественными изменениями, что качественные различия являются результатом количественных различий. Но то, что порождает другое, обусловливает его появление, является причиной; то же, что появляется, обусловливается, выступает как следствие. Познание людьми взаимосвязи количества и качества, таким образом, подводит их вплотную к выявлению новых моментов всемирной универсальной взаимосвязи — причинности, а вместе с этим и к необходимости формирования категорий причины и следствия.

Определенное представление о причине возникает с возникновением философии. Однако у первых философов оно еще весьма расплывчато и неопределенно. Причина здесь еще не отличается от первоначала, от материи, лежащей в основе существующих вещей и явлений. Так, в древнегреческой философии она сначала

выступала в виде воды (Фалес), воздуха (Анаксимен), огня (Гераклит). Затем она представлялась в виде вечных, неизменных атомов, отличающихся друг от друга формой, положением и порядком и образующих при своем столкновении различные тела. Позже в роли причины начинают рассматриваться все факторы, обусловливающие возникновение отдельных вещей. У Платона в число этих факторов входят: бесформенная материя, определенная идея, математическое отношение и идея «высшего блага», которая у него является движущим началом. У Аристотеля возникновение вещи связано с четырьмя причинами: материальной, производительной, формальной и целевой.

Аристотелевское понимание причинности долгое время оставалось неизменным. Средневековая философия ничего не добавила к тому, что сделал Аристотель в разработке данных категорий. Она, используя его учение о формальной и целевой причинах, была всецело поглощена обоснованием существования бога и творения им чувственного мира.

Некоторый шаг вперед в познание причинности делает Ф. Бэкон. Хотя он и признает указанные четыре аристотелевские причины, однако категориальное значение отводит лишь одной, формальной причине, которая у него находится не вне вещи, как это имело место у Аристотеля, а в ней самой. Она представляет собой закон существования вещи.

В отличие от Бэкона, Т. Гоббс отвергает формальную и целевую причины и считает реально существующими только две — производительную (действующую) и материальную. Под производительной причиной он понимает совокупность свойств активного тела, вызывающих соответствующие изменения в пассивном теле;

под материальной — совокупность свойств пассивного тела. Если Бэкон в определении причины упор делал на ее принадлежность к области внутреннего, к природе вещи, то Гоббс отводит причине область внешнего, связывает ее с акциденциями — изменчивыми, несущественными свойствами — и по сути дела сводит ее к воздействию одного тела на другое.

Вне явления, вещи находится причина и у Б. Спинозы. Но Спиноза уже видит ограниченность такого понимания причинности и делает попытку преодолеть его. Он ставит вопрос о необходимости отыскания причины

существования вещей в них самих и в связи с этим выдвигает понятие causa sui (причины самого себя). Правда, причину своего существования, по мнению Спинозы, может в себе содержать лишь мир в целом, бесконечная абсолютная природа. Что же касается конечных вещей, то причины их существования содержатся не в них самих, а во вне, в других конечных вещах.

Мысль о том, что природа содержит в себе причину своего существования и совершенно не нуждается в посторонней, лежащей вне ее силе, являлась весьма прогрессивной и сыграла большую роль в борьбе с идеализмом и религией; но она была недостаточной для преодоления метафизического представления о причинности, сводящего причинно-следственную связь к воздействию одного тела на другое. Не случайно поэтому спинозовская causa suiне внесла никакого изменения в существующее в то время понятие причины. И в естествознании и в философии под причиной по-прежнему понималось воздействие внешней силы на ту или иную вещь. Такое определение причины мы находим, в частности, у Ньютона, французских материалистов XVIII в. и других авторов.

Сведение причины возникновения и развития вещи к воздействию другой вещи обусловливает целый ряд трудностей в области познания. В самом деле, познание вещи предполагает познание ее причины. Но если причина данной вещи содержится в другой вещи, то, чтобы познать данную вещь, мы должны познать другую вещь, ту, которая является причиной первой. Но познание этой второй вещи предполагает выявление ее причины, а она находится в третьей вещи, значит, мы должны сначала познать эту третью вещь. Но с ней повторится то же самое. Таким образом, познание всякой данной вещи неизбежно уводит нас при указанном понимании причинности в бесконечность, предполагает познание бесчисленного множества других вещей, что, разумеется, неосуществимо. Данное обстоятельство заметил еще Спиноза и сделал из него вывод о невозможности адекватного познания единичных вещей.

Правда, философы и естествоиспытатели XVIII в., выдвигавшие указанный метафизический принцип причинности, не замечали этого неизбежно следовавшего из него противоречия. Руководствуясь им, они не только не сомневались в возможности познания исследуемой

вещи, но считали его достаточным для получения исчерпывающего знания о всей Вселенной, для объяснения любого явления, имевшего место в прошлом, для предсказания любого события в будущем'. Существующий в то время уровень развития физической науки позволял на основе знания силы, действующей на тело, координат и скорости его движения в данный момент времени определить его координаты и скорость в любой другой момент времени в будущем. Но если указанное понимание причинно-следственной связи в той или иной мере приемлемо для объяснения явлений простого механического движения, где изменение состояния изолированной системы не связано с изменением ее качества, то оно совершенно неприемлемо для явлений других, более сложных форм движения, возникновение которых связано с определенными качественными изменениями, обусловливаемыми не столько действием внешних сил, сколько внутренними взаимодействиями объекта.

На ограниченность и противоречивость метафизического понимания причинности впервые обратил серьезное внимание Гегель. Показывая, что метафизический подход к причинно-следственной связи явлений неизбежно уводит в дурную бесконечность, Гегель отвергает указанную концепцию причинности и предлагает новое решение проблемы. По его мнению, причина и следствие находятся в диалектическом взаимодействии. Причина, будучи активной субстанцией, воздействует на пассивную субстанцию и вызывает в ней определенные изменения, делающие ее следствием. Но следствие оказывает известное противодействие и таким образом из пассивной субстанции превращается в активную и начинает выступать по отношению к первой субстанции как причина2.

Так, благодаря взаимодействию причина и следствие, по Гегелю, переходят друг в друга, меняются местами и в одно и то же время выступают по отношению друг к другу и как причина, и как следствие. Взяв за исходное взаимодействие причины и следствия, Гегель вплотную подходит к марксистскому пониманию причинности.

' См.: П. Лаплас. Опыт философии теории вероятностей. М„ 1908, стр. 10.

2 См.: Гегель. Наука логики, т. V. М., Соцэкгиз, 1937, стр. 689—690.

Механистическое понимание причинности и ошибки, связанные с ним, можно наблюдать до сих пор в среде буржуазных философов и ученых. Некоторые современные буржуазные физики пытаются исходя из механистического понимания причинности объяснить те или иные явления, касающиеся поведения «элементарных» частиц. В результате они приходят к выводу о неприменимости принципа причинности к явлениям микромира. Например, известный физик Н. Бор указывает, что принципы квантовой механики «несовместимы с самой идеей каузальности»'. Аналогичную точку зрения развивает и американский физик В. Бриджмен. В области мельчайших частиц, пишет он, закон причины и следствия не действует2. Указанные рассуждения основываются на том факте, что в квантовой механике невозможно одновременно определить и положение и скорость микрочастицы и предсказать ее дальнейшее поведение. Но ведь возможность однозначного предсказания поведения объекта и принцип причинности — не одно и то же. Сутью принципа причинности является признание причинной обусловленности любого явления. Предсказание же поведения объекта является результатом познания причинно-следственной связи, достаточно точной фиксации начального состояния объекта и характера его взаимодействия с окружающей средой. Квантовая же механика на данной стадии своего развития ни того, ни другого не дает. Естественно поэтому, что причинную обусловленность в микромире она выражает в форме вероятности.

Но это вовсе не означает того, что в микромире нет причинной обусловленности. Она есть, но проявляется здесь не в той форме, в какой она проявляется в механическом движении. Здесь следует отметить, что причинная обусловленность в различных областях действительности проявляется по-разному. Так, например, одна форма проявления ее в живой материи, другая — в общественной жизни, третья — в познавательной деятельности людей. Механическое понятие причинности не учитывает этого многообразия и связано лишь с одной, механической формой ее проявления, а потому и

' N. В о h г. On the Notions of causality and complementarity «Science», Washington, v. Ill, 2873, January, 20, 1950, p. 51.

2 См.: W. Bridgman. Reflections of a physicist. N.-Y., 1955, p. 215.

неприменимо для выражения причинной обусловленности явлений других форм движения.

В отличие от представителей механистического материализма, которые причину существования и изменения материального образования искали вне его, в другом материальном образовании, основоположники диалектического материализма считали, что причина существования, изменения и развития материального образования находится в нем самом и является взаимодействием сторон или элементов, его образующих. «...взаимодействие, — писал Энгельс, — является истинной causa finalis (конечной причиной.— А. Ш.) вещей»1.

Например, причиной возникновения, существования и развития государства является взаимодействие (борьба) антагонистических классов, причиной социальной революции — взаимодействие между ушедшими вперед в своем развитии производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Причиной коррозии металлов является химическое взаимодействие металлов с находящимися в воздухе газами, а также с водой и растворенными в ней веществами.

Итак, причина представляет собой взаимодействие между материальными образованиями или сторонами одного и того же материального образования, обусловливающее соответствующие изменения. Следствием же являются изменения, возникающие во взаимодействующих сторонах или материальных образованиях в результате их взаимодействия.